Ногой откинув крышку железного чемоданчика, врач вытащил пробирку с непрозрачной белесой жидкостью и сломал смоляную пломбу. Все вздрогнули, вдохнув моментально заполнивший кабину потрясающий аромат, сокрыть который не могли ни респираторы, ни вонь ядовитой атмосферы за бортом.
С громадным трудом удержавшись, чтобы самому не припасть к горлышку, Эрих совладал с искушением, схватил летучую мышь за загривок и сильно запрокинул ей голову, вынудив рефлекторно приоткрыть пасть. Влив кумыс в горло, зажал ей челюсти, пока не почувствовала инстинктивный глоток, и вновь натянул респиратор на смешную курносую мордочку. На дне пробирки осталось несколько капелек — их лемминг выпил сам, моргнув от удовольствия.
Как всегда бывает, ждать эффекта пришлось недолго. Летунью затрясло, она скрутилась в клубок, забилась, пока кумыс вычищал ей кровь. Эрих, нахмурившись, склонился над своим саквояжем и вынул дозиметр. Когда он выпрямился, летучая мышь уже была в сознании и судорожно глотала свежий воздух из респиратора.
Улыбнувшись, врач тыкнул прибором в огромное ухо летуньи. Та дернулась, но Эрих уже снял показания и, невольно, даже поджал хвост. Бросил на Таурона растерянный взгляд.
— Даже не думай, — предупредил сычик, но врач, тяжко вздохнув, вторично полез в чемодан и вынул еще одну пробирку с кумысом.
Протянул ее спасенной. Та, хлюпая носом, что-то забормотала из-под респиратора, но Эрих в споры вступать не собирался. Вновь ухватив летунью за загривок, он влил ей в горло вторую порцию.
— Когда я сниму шкуру с Темира, это не покроет затрат, — прошипел Таурон.
Летучая мышь закашлялась, но уже не кровью; кумыс действовал мгновенно. Подождав, пока бедняжка слегка успокоится, Эрих еще разок ткнул ее дозиметром — прибор показал безопасный уровень.
Врач облегченно утер со лба пот и обернулся к Темиру. Жестами объяснил, чтобы тот продолжал путь. Кивнув, следопыт взялся за руль и, с места, рванул фургон вперед.
Спасение крохотной летучей мышки ничего не меняло — как верно заметил сыч, еженощно в каньоне погибали десятки, если не сотни таких же. Но на душе у Темира, все равно, было тепло и уютно.
Тепла и уюта хватило ровно на десять секунд: именно столько времени понадобилось Эриху, чтобы отсоединить шланг от респиратора и объяснить спасенной, как надо прижимать его к ноздрям. Получив способность говорить, летучая мышь судорожно схватила врача за лапу:
— Вы из города?! Из города Дегелен?!
Эрих кивнул, ответить вслух мешал респиратор. Летунья лихорадочно оглядела кабину.
— Я мчалась предупредить!!! На Дегелен готовится атака! Люди все знают, ваш город уничтожат!!!
Глава 7
Гюрза судорожно заглотнула воздух и двинулась вперед, разворачивая с пояса боевой хлыст. Горькая бетонная пыль, до сих пор, висела над землей, скрывая маленьких существ от взглядов их огромных и беспощадных врагов. Тем хуже для них…
Первый удар хлыстом пропорол человеку штанину, оставив на ноге длинную кровоточащую царапину. Вскрикнув, десантник резко отпрыгнул, направил автомат вниз, но Гюрзы там уже не было; ее сильные лапы и цепкие коготки делали селевинию удивительно юркой. Длинным прыжком покрыв расстояние до второго солдата, Гюрза еще в воздухе рванула с пояса два загнутых кинжала и всем своим весом, помноженным на инерцию, вонзила их человеку в бедро, пропоров и скафандр, и прочную ткань. Рывком провернула в ране, вызвав вопль боли, отпрыгнула, оставив оба клинка во вражеском теле. Первичная цель была достигнута — все пятеро десантников на время позабыли о беззащитном, лежавшем перед ними городе, и перебросили внимание на дерзкого грызуна.
Гюрза чудом увернулась от автоматной очереди, метнулась к обломку стены, юркнула в тень. Здесь лежал мертвый, разорванный почти пополам бурундук. Схватив труп зубами, Гюрза бросилась обратно — рассчитывая, что люди, привыкшие иметь дело с неразумными животными, такого не ожидают. Действительно, солдаты целились в противоположный конец щели. Захлебываясь соленой бурундучьей кровью в пасти, Гюрза прыгнула так, еще никогда не прыгала, что было сил оттолкнулась от камня, от него — к другому, теперь на стену, шершавый бетон прекрасно держит когти! Ну, еще прыжок… Еще один! Задыхаясь от напряжения, селевиния совершила последний дикий скачок и рухнула на шею десантнику с огнеметом.
Тот дернулся, рывком обернулся, но в этот миг Гюрза с размаху ударила мертвым бурундуком по забралу его шлема. Выплеск горячей крови залил все стекло, ослепший человек в панике бросил автомат и схватился за шею, пытаясь смахнуть селевинию на землю.
Гюрзе требовалась всего лишь секунда. Спрыгнув на баллоны с огненной смесью, она двумя свирепыми укусами вскрыла шланги и схлестнула их вместе. Ядовито-зеленый напалм с шипением хлынул на землю. Ближайший десантник бросился вперед, повалил товарища, попытался зажать шланги ладонями. Гюрза до крови цапнула его за палец и метнулась прочь. Оставалось последнее дело…
Лихорадочно озираясь, селевиния заметила присыпанный бетонной крошкой приклад рядом с беспомощно торчащей из-под завала лапкой. Рванулась вперед, прыгнула, чудом увернувшись от десантного ножа. Перекатилась по земле и вскочила уже с оружием в лапах.
— Получите, гады… — выдохнула Гюрза, вскидывая автомат. Крохотные пульки не пробили бы даже антирадиационных скафандров, но селевиния целилась не в людей. Длинная очередь подожгла разлитый по бетону напалм.
Солдаты все поняли в тот самый миг, как увидели ствол в лапках Гюрзы, и с внушающей восхищение быстротой метнулись врассыпную. Огнеметчик даже успел сбросить с себя баллоны, у тех имелись мгновенно раскрывающиеся зажимы как раз на такой случай. Тем не менее, облако сумасшедшего огня обдало каждого, брызги напалма мгновенно прилипали к скафандрам.
Гюрза в последний миг успела юркнуть в трещину и спаслась, а люди катались по земле, отчаянно пытаясь сбить пламя. Из приземлившегося вертолета выпрыгнул пилот с огнетушителем. Селевиния в бешенстве скрипнула зубами; у нее не осталось оружия, способного добить врагов. Дальнейший бой вести было нечем.
Тем не менее, главную победу Гюрза уже одержала: зачистка города откладывалась как минимум на пару часов, пока вертолет не слетает на базу за новым огнеметом. Терять время было нельзя. Прихрамывая на сильно ушибленную заднюю лапку, селевиния тихо отступила под прикрытие уцелевших кусков стены и, развернувшись, бросилась во тьму.
Первую уцелевшую машину пришлось оставить — ее намертво блокировал перевернувшийся грузовик. Гюрза протиснулась между стеной и кабиной, огляделась. Грузовик придавил дверцей молодого касаяка, тот был еще жив и, с мукой, глядел на селевинию. Гюрза закусила губу.
Подбежала к раненному, напрягла все свои немалые силы. Дверцу удалось приподнять, и касаяк, плача от боли, на руках выполз из-под машины. Его мощные, прыгучие задние лапы волочились по земле, перебитые сразу в нескольких местах.
Гюрза свирепо выдохнула:
— Держись за шерсть, — она перебросила раненного через спину и потащила к не слишком на вид пострадавшему пескоходу, врезавшемуся в стену метрах в двадцати от грузовика.
— Брось… — прошептал касаяк. — Я все равно не жилец…
— Обойдешься!
— Не трать время… — раненный с мукой зажмурился. — Я видел… Как ты сражаешься… Спаси нас… Защити город…
Селевиния уложила его на заднее сидение пескохода и прыгнула за руль.
— Побереги дыхание, — прорычала свирепо. Пескоход был наиболее мощной модели — десять сто шестнадцать, с газотурбинным двигателем. По пути в жилые кварталы, Гюрза выжала из машины все, на что та была способна.
Улицы города опустели, сирены выли тоскливо и одиноко. Брошенные автомобили и разбитые витрины, аварийные красные лампы через каждые сто метров объясняли обстановку лучше выпусков новостей. Гюрзе пришлось напрячь всю волю, чтобы притормозить у районной больницы.
— Со мной раненный! — крикнула она группе санитаров, поспешно грузивших в «Скорую помощь» канистры с кумысом. Те переглянулись, но, к чести профессии, даже не стали задавать вопросов. Стонущего касаяка уложили на носилки и уволокли в здание, следом побежал хирург в сиреневом халате. Гюрза до пола вдавила газ.
Ставка контрразведки, снаружи, ничуть не изменилась. Протаранив забор, селевиния даже не стала глушить двигатель. Выпрыгнула из машины, рванула на себя дверь. В фойе не горел свет.
Стараясь побороть панику, Гюрза бросилась к знакомому кабинету. Удар! Створки разлетелись по сторонам, перепуганная Айжамал вжалась в стену. При виде целого и невредимого Сая, у матери подкосились лапки, она чуть не потеряла сознание.
— Что происходит?! — в ужасе спросила белая мышь, глядя на окровавленную, обсыпанную бетонной пылью воительницу. Гюрза схватила сына, прижала к груди. Не сразу нашла силы ответить.
— Дегелену конец, — выдавила, наконец, судорожно дыша. — Я ненадолго задержала людей, у нас есть пара-тройка часов. Приступайте к эвакуации.
Айжамал посерела от ужаса.
— Я… Слышала взрывы…
— Верно, — селевиния скрипнула зубами. Нежно лизнула мышонка в нос. — Малыш, как ты был без меня? Не испугался?
Сай замотал головой. Удивленно провел пальчиком по грязной, окровавленной шерсти матери.
— Да, я немного… Запачкалась, — с трудом отозвалась Гюрза. — Но все отмоется.
Мышонок счастливо ткнулся мордочкой в мамину шею и открыл блокнот, который до сих пор прижимал к груди. Показал карандашный набросок.
— Ты нарисовал птичку? — селевиния заставила себя улыбнуться. — Наверно, ту странную саджу?
Сай замотал головой и указал на три схематичные фигурки, сидевшие на спине большой серой птицы со рваными дырами вместо глаз. Ткнул себя в грудь, ткнул пальцем Гюрзу, показал на потолок. Селевиния, со вздохом, лизнула сына в щеку.
— Нет, малыш, на аисте мы не полетим. В другой раз.
Сай принялся что-то объяснять жестами, но Гюрза лишь крепче прижала его к груди и вздохнула. Метнула взгляд на зеркальное стекло, за которым располагалась камера для допросов.
— Американец. Его нельзя тут бросать.
Айжамал, с трудом одолев панику, покачала головой.
— Мы отправим его вместе с сотрудниками управления…
— Отправите куда? — грубо оборвала Гюрза. — Никто из вас не говорит по-английски.
Она покачала головой.
— Американец поедет со мной. Где ближайший пункт сбора по плану эвакуации?
Айжамал, сглотнув, подошла к массивному шкафу и, некоторое время, рылась среди бумаг.
— Вот карта, — сказала, наконец, вытаскивая тонкую красную папку. — На случай обнаружения, горожанам с четвертого жилого яруса предписано следовать к точке «Егынды-Булак» на любом подручном виде трансп…
— Очумели?! — Гюрза моргнула. — Туда ехать неделю даже на пескоходе! Я спросила, где БЛИЖАЙШАЯ точка!!!
Бледная Айжамал закусила губу.
— Сейчас… Сейчас…
— Дай сюда! — Гюрза вырвала у нее карту. — Так… Вот, отлично! Подземелья Каскабулака!
— Но туда нельзя! — в ужасе вскрикнула белая мышь. — Там… — она запнулась, — …нет воды.
Селевиния прищурила глаза.
— Так слухи правдивы? В Каскабулаке действительно ваш секретный объект?
Айжамал вскинула голову.
— Там нет воды. И энергии. Вот и все. Мы поедем к…. К… — она лихорадочно осмотрела карту. — Вот, прекрасное место для регруппировки — ручей Тундык. Его берега радиоактивны, люди туда не сунутся.
Гюрза закусила губу.
— Хорошо. На закате мы с американцем будем у ручья. Ты знаешь эту местность? — она прищурила глаза. — Там есть остов Ил-4, использовавшегося при ядерных испытаниях. Буду ждать у самолета. Если не встретимся, — отправлюсь в Мангы-Узун, оттуда на север, за зону. Люди будут еще долго прочесывать полигон…
— Я не могу отпустить тебя с американцем, — покачала головой Айжамал. — Он принадлежит управлению. Мы поедем все вместе.
Селевиния криво усмехнулась.
— Что, пушистик, со мной рядом поспокойнее будет? — белая мышь вспыхнула, но Гюрза покачала головой: — Не кипятись. Я не против. Присмотришь за малышом, коли вынудят драться.
— Я дипломированная разведчица, а не секретарша!!! — возмутилась Айжамал. Селевиния пожала плечами.
— А я, только что, уложила пятерых десантников, — отозвалась спокойно.
Белая мышь выпучила глаза и судорожно сглотнула. Гюрза усмехнулась.
— Ладно. Довольно терять время. Открывай камеру, а сама начинай паковать вещи. Машина у входа. Нужны карты, вода, ящик гидратированной саранчи для меня с ребенком и мешок зерна для вас, авиационный керосин и весь кумыс который ты сможешь найти. Грузи канистры в салон, не в багажник — ехать будем долго и без остановок…
Айжамал с трудом кивнула. Гюрза, потершись носом об носик испуганного сына, ласково лизнула его в щечку. Сай вновь попытался показать маме блокнот, но Гюрза была слишком озабочена текущими проблемами.
— Все хорошо, малыш. Я рядом. Я не дам в обиду… — она на миг зажмурилась от боли. Встряхнулась, свирепо перевела дыхание, поставила мышонка на пол. — Подожди тут минутку, мама сейчас вернется.
Сай покорно кивнул и отошел в уголок, судорожно прижимая блокнот к груди. Селевиния рывком отодвинула дверь.
Американец отпрыгнул от зеркала, прижавшись к которому, он пытался слушать разговор по ту сторону. Гюрза невесело усмехнулась.
— Дела плохи, — сообщила она по-английски. — Люди обнаружили наш город.
Бурундук невольно сглотнул.
— И… Что теперь будет?..
— Не догадываешься? — мрачно осведомилась Гюрза.
Чип замотал головой:
— Если они поймут, что вы разумны…
— …в новостях сообщат, что на полигоне провели последнее ядерное испытание, — гневно оборвала селевиния. — Очнись, янки. Зверяне угроза их доминированию. Люди никогда не позволят нам жить рядом, это столь же ясно, как твой полосатый хвост!
Бурундук нервно попятился.
— Ты не права. Так не будет. Не все люди похожи на…
— Чип, милый, — Гюрза горько улыбнулась. — Пока те, кто не похожи, будут ходить по улицам с транспарантами в нашу защиту, другие — куда более многочисленные, а главное, наделенные властью — сделают все, чтобы этой власти ничто не грозило.
— Нет! — бурундук яростно топнул ногой. — У нас все иначе! В Америке охрана животных существует не только для галочки! Если б ты хоть раз побывала в приюте для бездомных зверей, или в заповедниках, если б познакомилась с людьми, посвятившими себя защите животных, ты никогда бы так не говорила! А ведь эти люди даже не подозревают, что звери бывают разумными!
Гюрза запнулась. Ей в голову, внезапно, пришла странная — опасно странная — мысль. До того странная, что ее, пожалуй, даже имело смысл хорошенько обдумать.
— Америка? — негромко переспросила селевиния. Помолчала, взвешивая все «за» и «против». Другого шанса ей не представится больше никогда. Без вопросов.
— Америка… — медленно прошептала Гюрза. — После задания, тебя должны были подобрать люди?
— Ну… Не совсем, — буркнул Чип.
— Это как?
— В карьере Шаган Жоошох, на северной окраине городка Курчатов, замаскирован вертолет, — неохотно отозвался бурундук. — Беспилотный. Но я не долетел до цели, так что теперь его, наверно, вернут на базу.
— Возможно, — пробормотала Гюрза, кусая губы. Ее грызли сомнения. — А возможно, и нет. Посадить вертолет в закрытой зоне так, чтобы не сработала тревога, дело сложное… Думаю, люди решат использовать шансы до конца и отправят следующего грызуна другим маршрутом.
Чип содрогнулся.
— Если проекту не дадут красный свет, следующей отправят Фокси, — выдавил он через силу. — Она умеет летать. Люди, скорее всего, сбросят ее в небе вдали от станций ПВО и заставят покрыть последние мили на крыльях.
Гюрза медленно улыбнулась.
— Отлично… — протянула негромко. — Ты должен был проникнуть в институт Ломоносова, верно?
Бурундук моргнул:
— Откуда знаешь?
— У нас он зовется Черным Улусом, — буркнула Гюрза. Опустила голову и, некоторое время, молча смотрела в пол.
— Год назад я потеряла четверых детей, когда люди устроили «дератизацию» одного из пограничных поселков, — сказала глухо. — На будущий год ожидается перенос границ обитаемой зоны, ведь уровень радиации на полигоне непрерывно снижается. Людям не терпится начать продажу бесхозной земли, они подделывают отчеты, торопят экспертов. Их абсолютно не волнует, что изотопы в почве не распадутся еще тысячи лет, и всякий человек, поселившийся на полигоне, неизбежно умрет от рака.
Селевиния стиснула коготки.
— У меня остался последний ребенок. Я не хочу, чтобы он умер вместе с Дегеленом. Я ненавижу этот город… — Гюрза глубоко вздохнула и, решившись, шагнула вперед:
— Чип, — сказала сухо. — Я помогу тебе вернуться домой, если обещаешь забрать меня с сыном в Америку.
Повисла тишина. Бурундук некоторое время молча смотрел на массивную, покрытую кровью и каменной пылью воительницу.
— Я не могу обещать, — ответил он, наконец, с явной болью. — Я пленник. Мою жену и друзей держат в заложниках.
— Мы освободим их.
— Как?!
Гюрза ухмыльнулась.
— Воспользуемся преимуществом. Ведь люди считают, что ты мертв, — она прищурила глаза. — В технике разбираешься? К какому типу относился сбитый беспилотник?
Растерянный Чип покачал головой.
— Насчет техники надо к Гаечке, не ко мне… Погоди! — он встрепенулся. — Название «Хищник» о чем-то говорит?
— Говорит, — Гюрза нахмурилась. — Это очень дорогой БПЛА, технологии стелс. Засечь и сбить его может только «Триумф», но такой во всем Казахстане лишь один… — она запнулась, — Стоп! Беспилотник летел из Акбарнистана?