– Во внутреннем кармане, булавкой пришпилены, и деньги там. Как же я без вещей?
– Ерунда, – мотнула головой Соня, – поехали ко мне, попьем чаю и составим план действий.
Может, кому-то это покажется странным, но Тильда с радостью приняла абсолютно незнакомого человека. Пока Андрей мыл руки в ванной, мать сказала дочери:
– Сонюшка, вот она, твоя судьба! Вы познакомились случайно, на улице, как все наши родственницы!
Соня засмеялась:
– Мама, не строй планы! Я просто решила помочь человеку.
– Ну-ну, – закивала Тильда, – молчу!
Наверное, Андрей был талантлив, потому что его приняли в престижное учреждение, откуда вышло много известных актеров. Вяльцев получил общежитие, но каждый день ходил в гости к Сонечке, ел обеды, приготовленные хозяйственной Тильдой, брал у приятельницы в долг и частенько забывал отдавать мелкие суммы. Соня о займах не напоминала, она понимала, что на стипендию прожить невозможно, а родственников, способных помочь ему материально, Андрей не имел. Он вообще очень неохотно говорил о своей семье, и у Сони создалось впечатление, что Вяльцев стыдится отца и матери, он ни разу не назвал их по имени.
Андрей очень нравился Соне, и ей было все равно, из какой среды он происходит. Тильда считала Вяльцева зятем и встречала его на пороге с поцелуями.
Потом Соня забеременела и сообщила о случившемся Андрею. Тот опешил, но проявил себя с лучшей стороны.
– Ребенок должен родиться в браке, – задумчиво сказал он, – пошли распишемся.
– Прямо сейчас? – изумилась Соня.
– Можно завтра, – кивнул Вяльцев.
– Но сразу не получится, в загсе дают срок на обдумывание, – пояснила она.
– Положись на меня, – выпрямился Андрей, – значит, завтра!
Соня пересказала разговор маме.
– Вот и хорошо, – обрадовалась Тильда.
– Я хочу белое платье, фату и праздник, – уперлась Соня.
– Дурочка, – ласково сказала практичная Тильда, – ты станешь быстро толстеть, раздашься в боках, по лицу пятна пойдут. Косметику придется отменить, красивое платье не надеть. Вдруг Андрей передумает? Надо ковать железо, пока горячо. Он хочет завтра идти в загс? Обещает договориться с тамошними сотрудницами? Не кривляйся и не отказывайся.
– А белое платье? – упорно повторяла Соня.
– На первую годовщину наденешь, – пообещала Тильда, – закатим пир, позовем приятелей. Послушай меня, дочка!
Мама всегда была для Сони авторитетом, поэтому девушка послушно отправилась с Андреем в загс и в мгновение ока стала супругой Вяльцева.
Месяцы в ожидании ребенка прошли тихо. Соня в основном сидела дома, ее мучил токсикоз, Андрей же внезапно получил роль в сериале «Ветер»[3] и пропадал на съемках. Потом на свет появился Марк.
Андрей сразу укатил на съемки. «Ветер» показали по телевизору, и Вяльцев в одночасье стал популярным. Сонечка упустила момент превращения мужа в звезду, ее голова была занята Марком. Дел хватало, от супруга помощи ждать не приходилось. Андрей, правда, исправно давал деньги, но оставался дома от силы три дня в месяц. Сонечка чувствовала себя монахиней, к ней никто не приходил, кроме Олеси. Никакие друзья мужа к ним в гости не заглядывали.
Как-то раз Соня, уложив спать Марка, включила телевизор и увидела собственного мужа. Андрей был одет в незнакомую ярко-синюю рубашку и казался очень веселым. Вопросы ведущая задавала самые простые, потом из зала стали выскакивать фанатки и протягивать своему кумиру букеты, плюшевые игрушки. Неожиданно Соня ощутила укол зависти, похоже, у мужа веселая жизнь, а она никуда не выходит, только в магазин. Сегодня среда, а последний раз муж звонил ей в понедельник, жаловался на крайне напряженный график съемок, но ведь нашел время для участия в шоу. Противная, болтливая ведущая постоянно напоминала:
– Мы в прямом эфире.
Зависть перешла в злость. Вот, значит, как! Андрей запер жену, никуда с ней не ходит. Может, Вяльцев стыдится Сони? Она хотела выключить телевизор, но тут вдруг Андрею задали вопрос.
– Как жена относится к вашей славе?
Сонечка замерла, вот сейчас Вяльцев похвалит ее, вспомнит Тильду, обожавшую его, расскажет о Марке… Но супруг с наивным недоумением переспросил:
– Кто? Моя жена?
– Да, – закивала ведущая, – говорят, вы ее прячете!
Андрей звонко рассмеялся:
– Конечно. За семью замками. Я не состою в браке.
Соня прижала руки к груди, у нее отчаянно заколотилось сердце.
– Правда? – с легким недоверием обратилась к гостю хозяйка студии.
– Я еще слишком молод, – пояснил Андрей, – и пока не встретил ту самую, единственную.
– У нас иные сведения!
– Какие? – напрягся Вяльцев.
– Одна маленькая птичка, – погрозила пальцем ведущая, – принесла на хвосте новость: Андрей Вяльцев связан узами брака с некой Софьей, и у пары не так давно родился сын.
– Ах это, – скорчил гримасу Андрей. – Ладно, придется объяснить. Я ведь не москвич, приехал из глубинки. В общежитии невозможно ни учить роль, ни отдыхать, условия ужасные. Вот я и нашел выход. Одна милая дама, коренная москвичка, предложила мне, так сказать, бартерную сделку. Ее дочь, юная, но весьма неразборчивая в связях особа, забеременела от неизвестного кавалера. Я должен был жениться на глупышке, покрыть, так сказать, грех. А за это получу московскую прописку и право жить в одной из комнат в их квартире. Правда, не бесплатно.
Мне предложение показалось заманчивым, и мы ударили по рукам. Да. По документам я женат, но фактически холост, давно не встречаюсь с супругой.
– Знакомая история, – закивала ведущая, – не вы первый пошли по такому пути.
Андрей развел руками.
– Может, это и не слишком нравственно, но кому от такой ситуации плохо? Девушка избежала позора, я обрел статус москвича. Кстати, получив гонорар за «Ветер», я купил квартиру, там заканчивается ремонт. К лету вновь стану холостяком и въеду в новые хоромы. Да вы спросите у любого, с кем Андрей Вяльцев ходит на тусовки, – с девушкой или один. Имей я молодую жену, неужели б не показал ее всему свету?
Зал одобрительно зааплодировал. Соня сидела словно кролик, загипнотизированный удавом.
Когда через неделю Андрей приехал домой и преспокойно сел обедать, она язвительно спросила:
– Где плата?
– За что? – не понял супруг.
– Пора отдавать долг за комнату, – ринулась в бой Соня. – Извини, забыла, какую я тебе цену назначила?
– Ты заболела? – осведомился Андрей. – Иди ляг, я побуду с малышом.
– Зачем тебе плод чужого греха? – не успокаивалась Соня.
Вяльцев бросил в тарелку ложку, брызги супа фонтаном взметнулись вверх и жирными каплями осели на скатерти.
– Жильцу следует соблюдать элементарные правила приличия, – топнула ногой Соня.
– Ты смотрела программу, – догадался Андрей.
– Именно так!
– Послушай, это же телевидение! Никто с экрана не говорит правду! Все врут! На то оно и зрелище, дешевый спектакль.
И тут Соню охватила невероятная обида.
– Вовсе не так, – закричала она, – посмотри журналы, там постоянно фото публикуют, звезда в кругу семьи. А ты! Как только додумался!
Андрей облокотился о стол.
– Попробуй меня понять. Мое амплуа – герой-любовник.
– И что?
– Публика должна почувствовать страсть к человеку на экране, только тогда фильм соберет кассу, а актера позовут в следующий проект.
– И что? – тупо повторяла Соня. – И что?
– Представь, выйдет зрительница Нюра из кинотеатра, – объяснил Андрей, – пошлепает домой по грязи. Сначала метро, потом автобус, затем пехом через пустырь, доберется до квартиры. В квартире пять дверей, за четырьмя соседки, у них мужья-пьяницы, дети орут, щи на кухне воняют. Завтра Нюре на работу, бананами на рынке торговать, зарплата – копейки, хозяин под юбку лезет. Как ты думаешь, о чем она мечтает?
– Мне плевать на чужие грезы!!!
– Глупышка! Нюра мечтает обо мне. Вернее, о хорошем, добром, холостом Иване из «Ветра» или суровом, но таком положительном Илье из ленты «Негодяй». Нюра в душе надеется на встречу с замечательным парнем, я – воплощение ее надежд. Именно такие женщины и составляют большинство моих поклонниц. Сообразила?
– Нет!
– Я не могу быть женат, – тихо сказал Андрей, – очень хочу денег, славы, новых ролей, работы, а наличие законной супруги и сына снижает интерес к актеру. Сейчас продюсеры взялись раскручивать Вяльцева, мне придумали имидж! Страстный мачо, любимец женщин, этакий д'Артаньян. Ну ни к чему мне семья.
– Пошел на …! – коротко рубанула Соня. – Катись колбаской, без тебя проживем! Мачо чужой мечты!
– Э, нет, – протянул Андрей, – давай заключим договор. Ты молчишь о нашем браке и о том, что Марк мой сын, а я помогаю тебе материально.
Соня усмехнулась:
– Мне противно будет вспоминать тебя, но журналисты, если захотят, раскопают любую информацию. Сделают запрос – и, пожалуйста, читайте, в каком году Вяльцев женился на дуре Соне. Ты никогда не станешь секс-символом для всей страны, ты герой одного квартала, мачо чужой мечты, я ясно изъяснилась?
– Не волнуйся, – засуетился Андрей, – я сумею избежать ненужной огласки. Никто из моих друзей с тобой не знаком, все думают, что я снимаю комнату у тетки, которая не позволяет приглашать гостей.
– Ты заранее все продумал, – ахнула Соня. – Одного не пойму: зачем я Марка родила?
– Не моя затея была, – заявил муж, – вы с Тильдой все обстряпали, мне лишь сообщили с глупыми улыбками: «Ребеночка ждем!» И куда мне было деваться?
– Мог сказать «нет», – прошептала Соня.
– Ага, – склонил голову муж, – и чего? Ладно ты, мы разобрались бы между собой, но Тильда? Она бы меня мигом вон выставила. И куда идти? На вокзал?
– Значит, сейчас у тебя появился дом? – горько усмехнулась Соня.
– Ну да, – простодушно признался Андрей, – правда, ремонт не до конца закончен, но осталось только полы лаком покрыть.
…Соня замолчала.
– Жесть! – гаркнула Катерина. – Ну, это бомба!
Нора сердито глянула на журналистку.
– Вы забыли о нашем договоре? Никаких материалов, кроме интервью со мной! Без подробностей о клиентке!
– О чем идет речь? – подняла голову Соня. – Какое интервью?
– Ерунда, – быстро отреагировала Катерина, – профессиональные моменты.
– Что вы хотите от нас? – спросила Нора у Сони.
Молодая женщина сцепила пальцы рук.
– Я забыла об Андрее.
– Правильно, – вновь не утерпела Катерина. – А он вам алименты платит?
– Нет, – помотала головой Соня, – мне и не надо. Я хорошо зарабатываю, абсолютно не нуждаюсь, у Марка имеется все необходимое. Я вычеркнула Вяльцева из памяти, убедила себя, что этого человека не существовало, но у Марка в свидетельстве о рождении стоит его имя.
– И что? – нахмурилась Элеонора.
– Мы собрались на море, и нужно разрешение отца на отъезд, – пояснила Соня. – Полный бред брать бумагу у человека, который не узнает в толпе своего ребенка, но таков закон. Мне противно обращаться к Вяльцеву, никаких сил нет ему звонить. Не могли бы вы взять на себя эту миссию?
– Боже, какая ерунда! – воскликнула Нора. – Иван Павлович прямо сейчас отправится к нему и получит документ. Только дайте координаты Вяльцева.
Глава 4
Не успел я спуститься на первый этаж и пройти к двери, как услышал приятный баритон:
– Иван Павлович, здрассти.
Из маленькой комнатки, расположенной у лифта, выглянул паренек в черной форме. Я остановился и кивнул:
– Добрый день, Алексей.
Раньше в нашем подъезде дежурили милые старушки, божьи одуванчики, мирно дремавшие на стульях. Я не понимал, какой толк от престарелых дам. Оказать сопротивление преступнику они не способны. Ну зачем их приняли на работу? Разве что в виде жеста благотворительности? У состарившихся женщин крохотная пенсия, прожить на которую совершенно невозможно, а служба консьержкой приносит ощутимую прибавку к ней: в нашем доме живут обеспеченные люди, которые не скупятся на оплату прислуги. Но несколько месяцев назад положение изменилось: дряхлые тетушки исчезли, их место заняли крепкие юноши в черной форме, с пистолетами в кобурах. Кажется, их трое, но я знаю по имени лишь одного, того, что сейчас со мной поздоровался.
– На улице дождь, а вы без зонта, – вежливо завел разговор Алексей.
– Я на машине, – пояснил я, – не пешком пойду.
– Испортилась погода, – пригорюнился Алексей, – я собирался завтра на природу, и, пожалуйста, ливень.
– Не расстраивайтесь, – сказал я, – авось тучи унесет.
Алексей кивнул. Я счел беседу завершенной и шагнул к двери.
– Простите, Иван Палыч, – тихо сказал охранник.
– Слушаю, дружок.
– Вы вроде человек образованный?
– В некотором роде да, – кивнул я, хотя это вопрос, что считать образованием. Я имею диплом Литературного института и легко могу рассказать вам ну, допустим, о символистах или таком малоизвестном ныне поэте, как Буало. Только какой толк от этих знаний, если я останусь один на один с пробитым колесом? Мне ни за что не сменить баллон, я непременно погибну в лесу от холода и голода, не сумею ни зверя убить, ни огня развести. Нельзя все знать и уметь. Человеку, который кичится своим высшим образованием, хорошо бы помнить сию простую истину!
Алексей кашлянул.
– Оно, конечно, правильно. Только… понимаете… у меня небольшая… проблемка…
– Говорите смелей, помогу, если сумею!
– Я кроссворды разгадываю, – смущенно сообщил охранник, – хобби такое.
– Хорошее занятие, – похвалил я парня, – развивает интеллект.
– Я в этом деле профи, – похвастался Алексей, – получил кучу призов.
– Да ну?
– Даже стиральную машину для матери отхватил, – засмеялся секьюрити, – а сейчас застопорился, прямо замучился, не понимаю, о чем речь. Кстати, за этот кроссворд мотоцикл получить можно. Сделайте одолжение, Иван Палыч, помогите, авось вы сообразите.
– Я не мастак в кроссвордах, но могу попытаться, читайте вопрос.
– Средство для закапывания.
Пару секунд я стоял молча. На мой взгляд, игра в слова не имеет никакого отношения к уму и образованию, скорей уж человек, забавляющийся вписыванием букв в клеточки, должен обладать хорошей памятью. Средство для закапывания?
Алексей с надеждой смотрел на меня, и тут я сообразил, что имел в виду составитель головоломки.
– Это же лопата!
– Ну спасибо, такое простое слово мне в голову не пришло, – обрадовался охранник и нырнул в каморку.
Сев в машину, я набрал номер телефона, который нацарапала на бумажке Соня. Трубку взяли сразу.
– Алло, – нервно воскликнул мужской голос, – говорите живей.
– Можно Андрея Вяльцева?
– По поводу интервью обращайтесь к пресс – секретарю, – гаркнули из телефона, и раздались частые гудки.
Я покачал головой и повторил попытку, на этот раз человек с той стороны провода был еще конкретнее.
– Что надо?
– Андрея Вяльцева.
– Дергайте Николая Рагозина, он беседует с журналюгами, – буркнули в ответ, и снова трубка противно запищала.
Глубоко вздохнув, я потыкал в кнопки и быстро проговорил:
– Добрый день, вас беспокоит продюсерский центр Джона Кеннеди. Мы имеем деловое предложение к Андрею Вяльцеву – съемки в блокбастере. С кем возможно побеседовать?
– Слушаю вас, – подобострастно ответил растерявший всю грубость хам.
– По телефону затруднительно проводить переговоры, – замурлыкал я, старательно изображая человека из мира кино. – Желательно поболтать, так сказать, фэйс ту фэйс.
– У меня съемка в восемнадцать, – ответил Вяльцев, – если согласитесь приехать немедленно, то сумеем пообщаться сегодня.
– Готов прибыть по любому адресу.
– Записывайте, – оживился Вяльцев.
Здание, в котором обитал актер, выглядело шикарнее дома Норы, подъезд был выложен мрамором, к лифту вела ковровая дорожка, и повсюду стояли кадки с пальмами.
– Вы к кому? – строго спросил охранник.
– В сто пятую квартиру, – мирно ответил я: зачем обижаться на службу безопасности, она выполняет свои обязанности.
– Секундочку, – придержал меня секьюрити, потом быстро набрал номер и осведомился: – Дежурный беспокоит, ждете гостей? Простите, как вас зовут?
Последний вопрос относился ко мне.
– Джон Кеннеди, – с самым честным лицом соврал я.
– Джон Кеннеди, – эхом повторил парень, – есть, конечно, проходите.
Я кивнул бдительному юноше и вошел в лифт, отделанный изнутри деревом. Тихо шурша, кабина вознесла меня на двадцать восьмой этаж. Чем выше забирался подъемник, тем сильнее у меня на душе скребли кошки. Стыдно признаться, но я боюсь высоты и меньше всего хотел бы жить в пентхаусе на крыше небоскреба. Интересно, почему квартиры, расположенные почти под облаками, стоят, простите за каламбур, заоблачные деньги? На мой взгляд, самым дорогим должен быть первый этаж, к земле поближе, в случае непредвиденных обстоятельств, да хоть при пожаре, можно легко выскочить.
Продолжая размышлять на тему цены апартаментов, я дошел до роскошной дубовой двери и ткнул пальцем в звонок. Створка распахнулась, и передо мной возник весьма симпатичный блондин, похожий на фото из журнала «Счастье». Накачанное тело покрывал ровный загар, светлые волосы в художественном беспорядке окружали лицо, большие темно-карие глаза, крупный рот и широкие брови дополняли образ, о котором грезили тысячи идиоток. Я невольно вспомнил меткое определение, вылетевшее из уст Сони: мачо чужой мечты.
Поймите меня правильно, я не имею ничего против мужчин физически крепких. Но думается, что мускулы и загар должны появляться на теле естественным путем. Моряк, нефтяник, строитель, путешественник не вызывают у меня никаких эмоций, кроме положительных. Бицепсы и трицепсы у таких людей свидетельствуют о недюжинной силе, а загар говорит о том, что парни много времени проводят на воздухе. Но Вяльцев явно «потемнел» в солярии и рельеф мышц приобрел в фитнес-клубе, абсолютно идиотском, на мой взгляд, месте. Ну какой смысл наращивать массу тела, просто двигая железки. Зачем? Вы собираетесь побеждать на соревнованиях или решили освоить работу грузчика? Если нет, то к чему бугры на руках и спине? И еще, Андрей явно красил волосы, хотя для артиста это вполне естественно.