«Боги, — подумала в отчаянии Эмма, — когда же это кончится?»
Это кончилось через пять минут. Принцесса обернулась. Северные ворота зияли в крепостной стене Таратая, словно распахнутый рот чудовища.
От ворот на север тянулась широкая мощеная дорога. В обе стороны от нее раскинулся вид на невысокие зеленые холмы, так и просящиеся на какую-нибудь картину. Иногда вдалеке Эмма замечала несколько домиков или силуэт мельницы, лениво вращающей крыльями, но в основном пейзаж был пустынным. Удивительно для Меспении, большого и густонаселенного королевства. Контраст с городом, где все бурлит и грохочет, разительный.
От Таратая дорога вела к Моксбургу, а от него к столице Меспении Афрании, резиденции короля. Принц, согласно указаниям Лорены, собирался свернуть на северо-запад, не въезжая в Моксбург. Далее маршрут героя пролегал через пограничную провинцию Горнию и по тракту имени Королевы Леммы пересекал рубеж королевства. Далее нелегкая судьба спасителя юных дев должна была вести Кая через Сатинию, Шелковей, Ответию, герцогство Понт и княжество Запирай. Насколько Эмма разбиралась в географии этой части мира, все эти территориальные образования (страны — слишком громко сказано) были крошечными и ничем не примечательными. В литературе все они обычно упоминались скопом, исследователи так и не нашли в них ничего, достойного упоминания.
По словам Лорены, ее любимая Салазария находилась по другую сторону этой кучки псевдогосударств, совсем близко. Ведь два-три дня пути не проблема для рейтингового рыцаря.
Может, и не проблема, размышляла Эмма, вспоминая слова Карамболя об этой особе. Гном нервничал и чувствовал подвох. Красота Лорены не ослепила его, наоборот, дала повод подозревать принцессу в нечестной игре. Но достаточно ли этого? Во всяком случае, пока Лорену можно обвинить лишь в том, что Кай неровно дышит в ее сторону.
Принц и принцесса поравнялись, их лошади шли параллельно. Голубки ворковали о чем-то, чуть склонившись друг к другу. Едва Эмма заметила это безобразие, как тут же стала подгонять Буцефала. Ей удалось подобраться на расстояние шагов десяти. Если бы Кай и Лорена разговаривали нормальными голосами, Эмма бы могла их слышать, но, увы, они шептались. Принцесса пылала румянцем, опуская взгляд, Кай же, в свою очередь, распушил перья и врубал обаяние на полную катушку.
«Э, да ему и стихи не понадобятся», — подумала Эмма, испытывая крайнюю досаду. Она многое бы дала, чтобы услышать хоть слово.
Словно поняв, о чем думает оруженосец, Кай бросил украдкой взгляд назад и подмигнул Седрику. Вот, мол, дело продвигается. Эмма залилась краской. Умел Кай очаровывать, тут уж ничего не поделать.
Эмму бросило в жар, хотя виновато в этом могло быть и летнее солнце. Стиснув зубы, она начала отставать, пока не отдалилась от парочки на тридцать шагов. Нарочно, чтобы продемонстрировать свой протест. Кай этого даже не заметил.
Принцесса, совсем забыв, что ей положено быть мужчиной, надулась. Лишь сейчас она поняла, какой дьявольский пламень ревности пылает в ее груди. Было похоже, что ей прямо на сердце высыпали лопату раскаленных углей.
С этим требовалось что-то делать, но Эмма решительно ничего не могла придумать. Не задашь ведь Лорене трепку. Мысль была, конечно, соблазнительной, но на сей момент, к несчастью, неосуществимой. Эмма не могла помешать ей ворковать с Каем.
В общем, чтобы хоть как-то отвлечься, принцесса вытащила из седельной сумки одну из книжек, что взяла с собой, и углубилась в чтение.
Великий литературный рыцарь Маренго как раз взялся очистить Черную пещеру от шайки каннибалов, захвативших в плен Пурпурного короля и его прекрасную дочь.
Надо что-то сказать, Кай не меньше получаса мучился, пытаясь придумать тему для разговора.
— Скажите, вы любите… — принц заставил Октавия поравняться с лошадью принцессы.
— Что? — невыразимо прекрасные серые глаза обратились к рыцарю.
— Э… булочки с корицей?
Кай вытаращил глаза. Он собирался сказать другое, но эти булочки вырвались сами собой.
Лорена выглядела не менее ошеломленной:
— Я… люблю… принц… но мне нужно беречь фигуру. Я на диете. Вы ведь знаете, что все современные девушки озабочены своей фигурой.
— Да… — Кай давно оценил ее фигуру и не помнил, чтобы у какой-либо девицы в прошлом была такая же. Ну, то есть настолько гармоничной и совершенной. — А я, знаете ли, обожаю. — Принц понизил голос, чуть склонился вбок, стремясь быть поближе к Лорене. — Возьму, бывало, целую корзину и лопаю…
Натолкнувшись на недоуменный взгляд салазарийской красавицы, Кай ощутил, как сердце уходит в пятки.
Что он несет, скажите на милость?!
— Никогда бы не подумала, — сказала шепотом Лорена. — Вы, воплощение мужественности, чести, мужской красоты, отваги. И вдруг булочки с корицей.
— О! — сказал принц. — У каждого есть маленькие причуды.
По правде говоря, Кай терпеть не мог булочки, причем с корицей особенно. Решив, что этот разговор может завести в тупик, он сменил тему:
— А как вы относитесь к разведению карпов в парковых фонтанах?
Румянец затопил щеки Лорены, подобрался к изящному носу и заполз на ее гладкий лоб.
— Вы имеете в виду зеркальных карпов или обычных?
— Э… — В рыбах принц разбирался еще меньше, чем в булочках с корицей, и мысленно застонал. С ним что-то происходило, раньше Кай никогда не лез за словом в карман, общаясь с девушками, не мямлил и не нес околесицу, от которой у него самого волосы вставали дыбом. — Да все равно, — сказал он. Ох, не надо было начинать этот разговор.
Принцесса взглянула на него из-под загнутых ресниц.
— Кажется, вы собирались сказать мне что-то другое. Я права?
— М-м… — Кай лучезарно улыбнулся. — Да, принцесса. Собирался.
— И что же? — спросила Лорена через минуту, заметив, что Рыцарь Льва выглядит неважно.
— М-м… знаете, всего пару часов назад я пытался написать сонет, в котором хотел рассказать, какие чувства я испытываю к вам. Но ничего не вышло.
— Почему?
— Плохой из меня поэт, — покачал головой Кай. — Дайте мне сотню разбойников, великана с двумя головами, бешеного медведя… Не думал, что писать стихи, по-настоящему, а не вирши какие, это трудно.
— Вы правы. Потому великих и даже просто хороших поэтов мало, — согласилась Лорена.
— Ага.
— А что там насчет… ваших чувств ко мне?
— Простите, не обращайте внимания, — быстро ответил Кай. — Это только блажь.
— Почему же? Настоящая любовь прекрасна.
Принц уставился на Лорену глазами величиной с блюдце. В ее голосе слышалось то, что можно было интерпретировать как «да, конечно», причем с весьма большим процентом вероятности.
Принцесса томно вздохнула. Левую часть лица Кая свело судорогой.
— Однако мое выражение чувств было бы неприличным и недозволительным.
— Почему вы так думаете?
— Видите ли, принцесса, я профессиональный герой, который вынужден подчиняться правилам.
— Каким?
— Например, я не должен позволять себе влюбляться.
— Как печально.
— На самом деле довольно здраво, — сказал Кай. — Посудите сами, что это будет, если отдавать свое сердце каждой красивой девушке, а ведь девяносто девять процентов спасенных мною принцесс отменные красавицы.
— Так много? — удивилась Лорена.
— Хм… но они вам и в подметки не годятся.
— И вы никогда…
— Нет, влюблялся, конечно, но всегда соблюдал границы. Истинный герой — герой во всем. Публика ждет от меня отваги, обходительности и целомудрия. — Кай закусил губу, боясь, что Лорена подумает что-то не то.
— Я думала, весь мир у ног героя, — прошептала Лорена.
— Это не так.
— И что же теперь? Вы хотели сказать, что влюблены в меня, но передумали?
— Да. Я в тупике, если честно. — Кай посмотрел ей в глаза, чувствуя, как его утягивает на их дно. — Меня разрывают чувства, но я не имею права говорить о них.
— Тогда не говорите. Я и сама все знаю.
— Откуда?
— Женщина чувствует такие вещи. Еще там, в доме, ваша влюбленность была очевидна.
Кай скривил физиономию. Он часто упускал из вида удивительную проницательность женского пола.
Какое-то время они ехали молча.
— Надеюсь, принцесса, вы не в обиде?
— Я не могу обижаться на героя, который питает ко мне такие чувства, — ответила Лорена. — Другое дело…
Она печально склонила голову, заставив сердце Кая рвануться из груди.
— Что?
— Любой девушке неприятно думать, что она одна из многих. Очередная. Что и до нее были красавицы, и пусть ее объявляют самой-самой, ей от этого не легче. Вы привыкли быть в центре внимания, поэтому вряд ли поймете.
Краем глаза принц заметил, что Седрик подобрался довольно близко. Взгляд оруженосца нацелился на Лорену.
— Что?
— Любой девушке неприятно думать, что она одна из многих. Очередная. Что и до нее были красавицы, и пусть ее объявляют самой-самой, ей от этого не легче. Вы привыкли быть в центре внимания, поэтому вряд ли поймете.
Краем глаза принц заметил, что Седрик подобрался довольно близко. Взгляд оруженосца нацелился на Лорену.
— Мои чувства искренни. Еще никогда…
Рыцарь бросил на Седрика взгляд, недвусмысленно намекающий, что подслушивать чужие разговоры плохо.
Оруженосец, судя по выражению его лица, в данный момент страдал несварением. Через пару минут он начал отставать.
Лорена ничего не замечала, разглядывая горизонт.
— Я все думаю, — сказала она, — случайность ли это, что судьба привела меня именно к вашему дому? На улице Героев полно других домов, где можно найти рыцарей. У меня не было точного плана, к кому обратиться за помощью. Помню, я просто шла и шла. Я устала и боялась. В толпе меня чуть не затоптали, и тут появились вы и в первый раз спасли…
— Это судьба — не случайность, — твердо произнес Кай.
— Теперь вы едете со мной в Салазарию.
— Я вызволю вашу сестру, клянусь.
— Если она еще жива. — Лорена подпустила слезу.
Принц задышал, словно конь после пробежки. Октавий повел ушами, он давно подозревал, что с хозяином творится что-то неладное.
— Если тот проклятый колдун что-то сделал с ней, он пожалеет, что родился на свет.
— А потом? — взгляд Лорены стал воистину пламенным.
— Потом?
— Когда все страшное будет позади?
Кай озадаченно покусал губы. Настолько далеко он обычно не заглядывал.
— Я хочу сказать, принц, будут ли развиваться наши отношения? И как? Быть вашей любовницей было бы не комильфо, вы же понимаете.
— Ага…
— Нам придется решить: расстаться или…
Принц тщательно изображал тупого.
— Пожениться, — прямо сказала Лорена.
Было несколько случаев, когда спасенные девицы пытались тащить Кая под венец. Дважды он едва не согласился и не совершил этой ошибки только благодаря своей железной воле. И вот ситуация повторялась. Кай кашлянул. Ему это не нравилось. Одно дело рассусоливать о чувствах, другое помышлять о браке.
Лорена заметила внутреннюю борьбу, которую вел с собой Рыцарь Льва.
— Так я и думала, — сказала она, и в ее голосе появились самые настоящие стальные нотки. — Я вам не пара. Да и родители ваши сочтут, что я не подходящая партия для их сына. Мое королевство крошечное, ничего не значащее на международной арене. Никакой выгоды от союза с ним Керузия не получит.
Кай думал о тоннах горькой правды, содержащейся в словах Лорены. В здравомыслии принцессе было не отказать — и в умении набрасывать перспективу тоже. Она знает своего героя меньше суток, а уже смело смотрит далеко в будущее, пусть и довольно пессимистично.
Рыцарь Льва восхищался принцессой и еще больше любил. У него не было однозначных ответов, но он мог поручиться за силу своих чувств.
— Лорена…
— Ни слова больше, — прервала его девица, глядя перед собой. — Боюсь, эту тему нам придется закрыть.
Этот тон не допускал возражений, а Кай был не из тех, кто не понимает намеков.
Чувствуя, может, впервые в жизни растерянность и беспомощность, герой замолчал. Солнце, словно отреагировав на такой поворот событий, спряталось за облако.
Путешествие продолжалось, но уже в тишине. Кай слегка прибавил темп, вспомнив, что до цели еще довольно далеко и он не на прогулке.
Тем временем во дворце, что был когда-то домом Эммы, появился очередной странный гость.
В отличие от других, не разучившихся пользоваться дверью, этот возник из воздуха, во вспышке и дыму, перепугав Ластинду. Королева рявкнула от неожиданности, всплеснула руками. Король Астальф, похожий на погруженного в вечную скорбь бассет-хаунда, ограничился лишь тихим вздохом. Голова и плечи повелителя Шеридонии торчали из-за стола, заваленного письмами, где нанятые ранее агенты сообщали последние новости о поисках Эммы. В основном эти жулики просили больше денег (на возросшие дорожные расходы) и не сообщали ничего конкретного. Больше недели прошло с момента дерзкого побега девчонки, шансы таяли с каждой минутой. Родители Эммы начинали отчаиваться. Они были согласны на любые, даже самые страшные новости, но пускай они будут правдивыми. За эти дни Астальф ни разу не сомкнул глаз, разум короля сейчас напоминал желе, в котором не задерживалась ни одна мысль. Ластинда, наоборот, источала энергию, ее не смогли сломить бессонные ночи, тяжкие думы и фантазии. Такой Ластинда была всегда, и Астальф в глубине души радовался, что хоть кто-то во дворце может еще показать, что он хозяин. Сам король был не способен на это.
Королевской чете пришлось повидать за эти дни немало специалистов по поискам, и они могли уже на глазок определить, кто из них просто шарлатан, а кто действительно что-то может. Увы, гость, вторгшийся в рабочий кабинет короля, не походил ни на кого из них. Первое, что приходило на ум при взгляде на него: чокнутый. Второе: не просто чокнутый, а еще и волшебник. Астальф вздохнул. На его памяти это всего лишь третий маг, откликнувшийся на призыв. И у него, совершенно точно, не все дома. Интересно, он тоже заломит цену, как предыдущие? Те гордо хлопнули дверью и ушли, когда узнали, что полкоролевства Астальф в качестве награды за возвращение Эммы им не отдаст ни за какие коврижки.
Всеми фибрами души несчастный родитель желал, чтобы этот очередной паяц побыстрее исчез.
— Я здесь? — спросил гнусавым юношеским тенорком вторженец. — Здесь!
Впав в легкий ступор, королевская чета взирала на чудо природы.
Чудо было долговязым, явно недавно вышедшим из школьного возраста, но с длинной бородой ниже пояса. Одето в халат-распашонку, черную, расшитую звездами, полумесяцами и кометами, на голове остроконечный, изрядно помятый колпак, сидящий набекрень. Нос у чуда был длинный и покрытый россыпью прыщиков, на нем, тоже набекрень, сидели очки. Всеобщая взлохмаченность и шлепки на босу ногу, выглядывающие из-под явно короткой одежды, довершали картину. Астальфу и Ластинде было совершенно ясно, что в других обстоятельствах они ни за что не пустили бы это во дворец. Хотя бы для того, чтобы избежать брожения умов среди челяди.
Поправив очки, пришелец поставил пухлый саквояж на пол, чихнул два раза, достал платок и высморкался.
— Я прошу прощения, я простыл. А вы, наверное, Астальф и Ластинда?
— Для начала, сынок, будь повежливее, — сказал король. — И представься.
Стянув колпак с головы, пришелец тут же неуклюже водрузил его на место и отвесил поклон. Как ему удалось не завязать непослушные ноги в узел, осталось тайной.
— Смарагульф, чародей, к вашим услугам. Узнал, что вам требуется помощь, вы попали в беду. — Гость посмотрел на королевскую чету.
— Это правда, — произнесла Ластинда.
— Я могу помочь. — Чародей указал на стол, заваленный сообщениями от горе-агентов, которые шныряли по соседним королевствам в поисках Эммы. — Вижу, ваши дела не клеятся.
— Не клеятся, — подтвердил король, переглянувшись с супругой.
Гость чихнул еще три раза.
— Не люблю долгих разговоров. Если вы согласны, я немедленно приступлю к делу…
Смарагульф был явно из разряда энергичных людей, и это не всегда шло на пользу окружающим. Астальф на всякий случай проверил, нет ли в его кабинете чего-нибудь, что гость, зацепив какой-либо частью тела, мог опрокинуть. Угроза падения светила лишь напольным часам в дальнем углу, но они были тяжелыми и стояли далеко. У Астальфа оставалась надежда, что семейная реликвия переживет неожиданную атаку.
Король решил побыстрее спровадить этого типа. Смарагульф — имя наверняка не настоящее, ведь чародеи любят звонкие псевдонимы не меньше, чем амбициозные рыцари. Имя — часть имиджа. Очевидно, ни на что более благозвучное у бородатого мальчика фантазии не хватило.
— Постой, — отеческим тоном сказал Астальф. — Не спеши. Просто присядь вон на тот стул, нет, не так близко… вот так достаточно. Значит, Смарагульф?
— Да! — с гордостью объявил чародей. — Золотой диплом факультета магии Вохинбайского университета. Основная специализация — магия воздуха, помимо этого проходил стажировку в Академии Ортольда Великого по некромантии и в Ордене Зеленых Друидов в Лакале. Могу показать резюме, рекомендательные письма. — Смарагульф наклонился над своим саквояжем.
— Нет, нет, не нужно, — поспешно произнес король. — Я вполне верю, что вы говорите правду. Но… не слишком ли вы молоды? Обычно состоявшийся волшебник это человек за сорок, если он человек. А вы?
— О! Понимаю, — со снисходительной улыбкой сказал гость, покачивая тощей ногой в шлепке. Эту ногу, впрочем, как и другую, следовало бы помыть. — Мне все так говорят. Мол, я слишком молодой. Увы! Увы, это так. И бороду я отрастил — при помощи чар — для солидности.