GLORIOZA SUPERBA - Елена Бычкова


GLORIOZA SUPERBA

Лису все-таки удалось уговорить меня пойти вместе с ним на эту дурацкую презентацию.

Пока я с тоской озирался по сторонам в поисках хотя бы одного знакомого лица и пил бесплатное шампанское, мой младший брат, довольный и счастливый, беседовал с компанией людей странной внешности и неопределенного возраста. «Богема», — подумал я довольно саркастически и улыбнулся им всем, когда Лис указал на меня.

Признаюсь, меня начинали раздражать все эти художники, с которыми до самозабвения носился брат, их нахальство, претензии на непризнанную гениальность и постоянное стремление выставить себя хранителями какого-то высшего искусства, непонятного нам, простым смертным. Да и вообще, какое искусство может быть в наше время, когда все уже написано, сыграно и напечатано! Так, взаимообразное число повторений, вариации на одну и ту же тему.

Лисенок со мной конечно же не согласится, но в его возрасте мир кажется радужно-переливчатым, в розовый горошек, а след краски на холсте приводит в бурный восторг. Ну и пусть себе ребенок радуется, тем более есть повод. Его картину наконец выставили в каком-то престижном салоне, и с моей стороны крайне подло омрачать своим скептическим ворчанием праздник братишки. Лучше поищу себе кого-нибудь более приятного в общении, чем «хранители».

Я взял следующий бокал шампанского и направился вдоль зала, внимательно рассматривая всех встречных. Ну вот наконец хоть что-то приемлемое!

Она стояла в одиночестве возле огромной картины непонятного содержания, внимательно разглядывая сие произведение живописи. Девушка, быть может, чуть постарше Лиса. Стройная, хорошо одетая — приятное разнообразие после рваных джинсов, маек непонятных расцветок и нечесаных волос. Кстати о волосах… Они были великолепны, цвета полированного ясеня, густые, переливающиеся под светом ламп, струящиеся до лопаток, просто созданные для того, чтобы их ласкали, словно драгоценный мех…

Оторвавшись с некоторым трудом от созерцания незнакомки, я прихватил с подноса второй бокал и направился к ней, заготовив пару дежурных фраз для знакомства. Подойдя вплотную, чуть наклонился — девушка была на голову ниже меня — и сказал:

— Колорит этой картины представляет явный пример авангардного смешения ярких оттенков, несущих в себе намек на деструктивный замысел автора и его неформальное восприятие действительности.

Ясеневые волосы плеснули по спине, девушка обернулась, и я увидел ее яркие глаза, в то мгновение они показались мне зелеными.

— Я подслушал это у экскурсовода и, надеюсь, ничего не перепутал.

Она улыбнулась, видимо оценив мой нестандартный способ знакомиться, и ответила:

— Я не очень хорошо разбираюсь в живописи.

— Вот жалость! А я хотел произвести неотразимое впечатление.

Она еще раз улыбнулась.

Какие странные у нее глаза, взгляд какой-то плывущий. Или я слишком увлекся бесплатной выпивкой?

Она взяла предложенный бокал, но пить не стала.

— Что вы делаете здесь, если не разбираетесь в живописи?

— Меня пригласили, и отказаться было невозможно.

— Со мной произошло то же самое. Мой брат… видите, вон тот, рыжий, намерен произвести фурор, а я осуществляю моральную поддержку и умираю от тоски. Да, кстати, меня зовут Зар.

Она промолчала.

— В смысле, Захар. А вас?

— Арника.

Красивое имя для красивой девушки. Я смог наконец оторваться от ее глаз и был приятно удивлен тонкой красотой лица, нежным цветом кожи. Идеальное увлечение. Вот только разговор наш нравился мне все меньше. Он словно соскочил с гладких рельсов приятного флирта, и теперь я чувствовал себя «танцующим в пустом зале», в то время как предмет моего интереса довольно внимательно изучает меня со стороны. Она не задала ни одного вопроса, хотя я дал уже несколько возможностей поддержать игру. Например, спросить, почему у меня, блондина, рыжий брат, рассказать, кто пригласил ее и почему она осталась в одиночестве. Да мало ли что еще! Или я ей не нравлюсь? Так почему не уходит, если я не интересен?

— Чем же вы, Арника, занимаетесь? Уже понял, что не живописью.

— Работаю в вашем институте на кафедре биологии.

Если в «вашем», значит, не местная.

— Вы не здешняя?

— Нет.

— А откуда?

— Издалека.

Вот так — «не задавай лишних вопросов». Хотя бы улыбнулась, смягчая резкий ответ.

— Никогда бы не подумал, что вы биолог. Зачем вам такие глаза, если вы научный работник.

Ее не проняла даже грубая лесть! Что за странная девочка — не понимает намеков, не реагирует на комплименты. Ну если ты не заинтересована во мне, так и скажи, я извинюсь и отойду…

— Слушай, Лис, — мне наконец удалось перехватить братишку во время короткого тайм-аута, деликатно объявленного Арникой. Она отошла к какому-то знакомому (поставив на столик бокал с шампанским, к которому даже не притронулась!). — Что это за девушка?

— Какая? Где?

Лису явно было глубоко не до моих скоропостижных увлечений. Он буквально пританцовывал на месте от нетерпения и готов был ускакать в любую секунду.

— Вон та, с длинными волосами… Да постой ты минуту спокойно! Видишь, к ней подошел один из твоих «пикассо».

— Эта?! — Брат забавно фыркнул и рассмеялся. — Здесь тебе ничего не светит.

— Почему же? Мы с ней очень мило побеседовали. Она даже дала мне номер своего телефона.

— Ладно, Зар, дома поговорим, мне сейчас некогда, но предупреждаю, ты напрасно теряешь время.

Обычно Лис не ошибался в своих диагнозах, и, если он был уверен в чьей-либо неприступности, стоило его послушать. Но меня, похоже, уже «зацепило». Эта очаровательная золотоволосая девушка разбудила во мне какой-то безумный охотничий азарт, и я чувствовал, что не успокоюсь, пока не завлеку ее. Еще никто не уходил от меня после первой встречи, и никто не отказывался от второго свидания.


Дома я потребовал от Лиса подробных объяснений. Он как-то странно замялся, попробовал перевести разговор на другую тему, но, видя, что я неумолим, сдался.

— Ладно. Только не говори потом, что я не предупреждал тебя. Понимаешь, эта девушка не совсем девушка.

— Ага, а я — Моне.

— Нет, я серьезно. На первый взгляд она кажется обычным человеком, но…

— Лис, если ты собираешься рассказать мне еще одну историю об экспедиции на Либру, то я не хочу ничего слышать. И вообще, не понимаю твоего доверия к «неземлянам», как ты их называешь.

— Зар, она не инопланетянка.

— Тем лучше.

— Нет, ты правда не понимаешь. Она очень похожа на человека, но не человек. Она… в общем… наверное, это прозвучит странно, но Арника — растение.

— В каком смысле?

— В прямом.

— Ты что, шутишь?

— Нет. Это правда, и все, кто с ней общаются, знают это.

— Но она выглядит как обычная девушка, правда, немного…

— Вот видишь, ты все же заметил в ней какую-то странность.

— За весь наш разговор она не задала ни одного вопроса.

— Да, потому что у нее разум не человека и даже не животного, хотя вроде у животных нет разума. Арника не испытывает многих чувств и желаний. Например, любопытство у нее начисто отсутствует.

— Нет, это невозможно. Такая красивая, милая…

— Мне очень жаль.

По глазам Лиса я понял, что он действительно испытывает сожаление.

— Но я все равно могу общаться с ней.

— Зар, если ты надеешься пленить ее своим остроумием, то у нее нет чувства юмора, она даже улыбается только из вежливости. Ты привык, что девчонки сразу вешаются тебе на шею из-за твоей внешности, но для Арники не имеет большого значения, что рассматривать — картину, приятный пейзаж или твое лицо. К комплиментам она равнодушна, подарки не принимает. На нее можно просто смотреть, как на цветок, иногда, и получать удовольствие с кем-нибудь более живым.

Лис постарался, чтобы я почувствовал себя круглым дураком, к тому же дураком разочарованным. Он уже давно отправился спать, а я продолжал сидеть в кабинете и вспоминать все, что когда-либо слышал или читал о растениях, и приходил к твердой уверенности, что окончательно сошел с ума.

Если брат прав, а он, конечно, прав, и очаровать Арнику невозможно никакими силами, то почему я уже целый час кручу в руках визитку с номером ее телефона и успел, кажется, выучить его наизусть. Почему бы мне не плюнуть на эту глупую историю, благополучно не забыть ее и, по совету Лиса, не заняться кем-нибудь более перспективным. Может быть, все дело в обычном любопытстве? К тому же завести роман с цветком выпадает не так часто. Ну, хотя бы попытаться завести.

Последний довод оказался решающим. Плотно прикрыв дверь кабинета, я сел ближе к телефону и набрал уже выученный номер. Трубку сняли почти сразу.

— Слушаю…

Я тут же узнал ее голос. Обычный голос нормальной девушки, очень мелодичный.

— Привет, Арника. Это Зар.

— Добрый вечер.

На мгновение я замялся, но случайный взгляд, брошенный на часы, подсказал следующую фразу:

— Извини, что поздно. Наверное, разбудил тебя.

— Нет, я не сплю.

— У нас, оказывается, много общего. Мы оба не разбираемся в живописи и поздно ложимся спать.

— Да…

He видя ее, разговаривать с ней еще труднее. Могла бы хоть вежливо поощрить совпадение.

— Чем ты занимаешься сейчас?

— Читаю книгу.

— Интересную?

— Не очень.

— И тебе не скучно там одной?

Она промолчала, видимо обдумывая мой вопрос или вспоминая, каким ощущением люди обозначают понятие скука.

— Если тебе надоела эта книга, я могу пригласить тебя куда-нибудь.

— Уже поздно.

— Тогда завтра. Ты свободна вечером?

— Да.

— Вот и отлично. Я заеду за тобой, только скажи куда. Она продиктовала мне свой адрес, и мы мило распрощались, пожелав друг другу спокойной ночи. К сожалению, пожелание Арники не исполнилось, я не смог уснуть до рассвета, ворочаясь на своей, слишком большой для одного, кровати, и задремал только под утро…


— Зар.

— Мм?

— Сейчас я ухожу и вернусь только к ужину. Ты слышишь? — Угу.

— Не забудь, что я просил передать, если позвонят… Ну проснись ты на минуту!

— Это никак невозможно, — пробормотал я, с трудом открывая глаза.

— Что невозможно, передать мои слова или проснуться?

— И то, и другое. И вообще сегодня я ужинаю не дома.

— А где ты ужинаешь сегодня, если не секрет? Неужели с Арникой?

Наверное, он хотел пошутить, но ответное молчание насторожило моего догадливого братца.

— Что, правда? Зар, серьезно?

Лучшее, что я мог сделать, — опять притвориться спящим. Лис благополучно отстал, зная о моей утренней несдержанности, и убежал куда-то по своим многочисленным делам.

Остаток дня я провел в одиночестве, подавляя естественные приступы любопытства и нетерпения, которые вызывал приятный образ моей таинственной знакомой. Вчерашние сомнения успели отступить, сгладиться в потоке необычайно приятных воспоминаний и не менее приятных надежд. Этот небывалый оптимизм поддерживал меня до вечера и вспыхнул с еще большей силой, едва я снова увидел Арнику.

Теперь, когда я знал, что она на самом деле, мне трудно было удержаться, чтобы не рассматривать ее постоянно с тайным желанием выявить непохожесть на человека.

— Привет.

— Привет. — Она улыбнулась, и я снова поразился. Невозможно поверить, что она все-таки не человек. Может быть, негодник Лис специально это выдумал, чтобы поставить меня в неловкое положение?

Тонкие черты лица, цвет кожи… если приглядеться, наверное, этот золотисто-смуглый тон мог показаться неестественным… Нет! Не может быть! Глаза… Я ошибся, они не были зелеными, просто в их темной глубине временами вспыхивают зеленоватые огоньки, когда она вот так смотрит сквозь полуопущенные ресницы. Стройное, привлекательное тело без каких-либо видимых недостатков.

Арника спокойно позволяла мне рассматривать себя, не смущаясь под моим пристальным взглядом.

И квартирка у нее была занятная. Полы сплошь устланы коврами, и только кое-где видны кусочки блестящего паркета из настоящего дерева или пластика, очень качественно обработанного под дерево. Вместо люстр и торшеров — световые трубки, очень мало мебели, зато половину стены занимает аквариум. Я рассматривал его несколько минут, пока девушка переодевалась в другой комнате, но не увидел ни одной рыбки, только переплетение ярко-зеленых водорослей.

— Эй, Арника, так куда бы ты хотела пойти?

— Мне все равно, — послышался ее приглушенный голос.

— Ну это понятно. А все же?

Она появилась наконец, одетая не менее элегантно, чем вчера, и по-прежнему равнодушная к моей иронии.

— Если хочешь, пойдем в ресторан, — предложил я.

— Пойдем.

Уникальное создание! Неужели она так же уступчива во всем остальном? Окрыленный этим предположением, я решительно взял Арнику под руку и дал себе слово сделать все возможное, чтобы растормошить ее равнодушную неприступность. Растение она или нет, но в моем присутствии не имела права скучать.


— Что будешь пить? — обратился я к моей молчаливой спутнице, внимательно, но без особого интереса рассматривающей зал ресторана.

— Томатный сок, — отозвалась она.

— Боюсь, что томатный сок здесь подают только с водкой. Для тебя это не будет слишком крепко?

Ясные до прозрачности глаза встретились с моим взглядом.

— Да, пожалуй, для меня это будет слишком крепко. Я не смогу себя контролировать, если выпью.

Не сдержавшись, я рассмеялся.

— Арника, извини, конечно, но ты что, совсем не понимаешь шуток?

— А это была шутка?

Я снова усмехнулся и развернул меню:

— Видимо, не очень удачная, если ты на нее не отреагировала.

Пожалуй, и начало не слишком удачное. Мои попытки развеселить ее — безуспешны, и сам я смеюсь над тем, что она считает серьезными вещами. Глупость какая-то. Подоспевший официант спас меня из неловкого положения, в которое, как мне казалось, я сам себя поставил. Арника предоставила мне делать заказ и снова отвернулась, продолжая рассматривать публику. Ну и ладно, даже если я показался ей не слишком учтивым, это не испортит мне аппетит.

Через некоторое время я оторвался от гастрономических возлияний и почувствовал себя в силах продолжать наслаждения эстетические.

— Арника, ты ничего не ешь?

— Я не голодна.

— Так зачем же согласилась ехать со мной в ресторан?

— Но ты же хотел есть.

— Хм… это было так заметно?

Она промолчала, опуская взгляд в свой бокал с соком. Черт возьми, до чего она все же хороша! А это освещение с чуть розоватым оттенком придает ее лицу особую нежность.

— Послушай, тебе говорили, что ты очень красива?

— Говорили.

Я, словно невзначай, протянул руку и накрыл своей ладонью ее ладонь, лежащую на столе и рассеянно перебирающую край льняной салфетки. Тонкие пальцы замерли, но руки она не отняла. Неужели мое ухаживание решили принять?

— И что ты отвечала?

— Обычно ничего.

— А что ответишь мне?

В темных глазах снова заплясали зеленоватые огоньки.

— Ты хочешь, чтобы я что-то ответила?

— Да.

— Но я не знаю что.

— Хочешь, я подскажу тебе?

Она попыталась убрать свою ладонь, но я только крепче сжал ее.

— Я даю уроки светских манер совершенно бесплатно… ну почти бесплатно. Могу позаниматься и с тобой. Хочешь?

Понимает ли она всю двусмысленность моих предложений? И что означают эти опущенные ресницы? Молчит, ну что ж, придется опять самому. Я стремительно поднялся, бросил салфетку на стол.

— Пойдем отсюда.

Она не удивилась, отставила стакан своего бесконечного сока и тоже встала.

— Можно было бы поехать ко мне, но, думаю, Лис уже вернулся, поэтому давай продолжим этот приятный вечер не менее приятно у тебя. Ты не возражаешь?

Она не возражала, и моя надежда стала перерастать в твердую уверенность, что эти ясеневые волосы сегодня вечером будут лежать на моих плечах, а их обладательница…


Арника пропустила меня в квартиру, закрыла дверь, но не успела зажечь свет. Я перехватил девушку на пути к выключателю и привлек к себе. И только тогда почувствовал ее запах. Странный, стойкий аромат луговых трав и растопленного солнцем меда. Отстранив душистую волну волос, я наклонился к ней и нашел в темноте ее губы своими губами. Они оказались именно такими, как я и желал, — мягкие, нежные, прохладные. Но совершенно равнодушные. Арника не ответила на мой поцелуй, казалось, что я целую манекен или статую. Не слишком приятное ощущение.

Я чувствовал себя полным идиотом, когда она мягко, но настойчиво высвободилась из моих объятий и включила свет.

— Извини, Зар. Мне, наверное, надо объясниться.

— Не надо. Я и так все понял.

Жаль, что сейчас не темно, тогда она не увидела бы моего лица с пылающими, словно у мальчишки, щеками.

— Ты принимаешь меня не за ту, кто я есть на самом деле.

— И кто ты на самом деле? — пробормотал я, пытаясь подавить в себе чувство невыносимой неловкости.

— Я не принадлежу к вашему виду. Многие ваши ценности и удовольствия непонятны мне. Твой поцелуй… — Арника коснулась кончиками пальцев своих губ, — …несет в себе большую информацию, но она непонятна мне совершенно. Я знаю, чего ты хотел бы от меня, но не могу удовлетворить твои желания. С таким же успехом ты мог поцеловать герань и ждать от нее ответных чувств.

— Значит, это правда. Ты что-то типа орхидеи.

Наверняка мое уныние было забавным. Но только не для нее.

— Да, что-то типа орхидеи. Ты ведь знал?

— Знал, но… у тебя человеческое тело…

Дальше