Суждение «делает мне зло» в мою карту вряд ли пролезет – включается мой процесс искажения: « Не бывает поражений, бывает только обратная связь ». Начинаем ее собирать. « Смысл коммуникации – в реакции, которую она вызывает ». – Что я сделал не так? « В основе любого поведения лежит позитивное намерение ». – Чего он хочет добиться? « Вселенная – дружественная среда! » – Какую выгоду я могу из этого извлечь? И так далее – по пресуппозициям.
Результат? Во-первых, ситуация разрешается наилучшим образом. Во-вторых, я сохранил хорошее настроение и контроль над ситуацией. В-третьих, человек получил то, что хотел, и ушел довольным. И наконец – вера в людей осталась нерушимой. А для этого все и запускалось. Искажение поработало на славу!
К сожалению (к счастью), искажение прекрасно защищает любые убеждения хозяина – и поддерживающие, и ограничивающие. И те, что помогают человеку жить, и те, что мешают. И если женщина знает, что «все мужики сволочи и пьяницы», то она будет так искажать внешний мир, что это убеждение останется незыблемым. Она действительно сможет превратить всех мужчин вокруг в сволочей и пьяниц. Хотя бы в воображении. А тут еще и упущение с обобщением на помощь приходят…
Что еще дает искажение? Оно дает новое! То, чего мы раньше никогда не видели и не слышали. С чем мы никогда не соприкасались. Это изначально заложенная в человека способность к творчеству. Развитию. Изобретательству. Искажения позволяют создавать что-то новое. Фантазировать, мечтать – творить. Без способности к искажению мы были бы вынуждены бесконечно воспроизводить то, что уже и так есть на этом свете. Ничего нового.
Изо дня в день.
Подводя итог, можно еще раз выделить: искажение – это способ упрощения сложной жизни до простой, понятной и предсказуемой. Это неминуемое следствие (да и причина) различия наших моделей мира . Это возможность обратить более пристальное внимание на отдельные детали происходящего. Где-то даже способ приукрасить нашу жизнь. Это верный защитник наших убеждений и мнений. А еще в нем заложена наша способность к созданию чего-то нового.
И это последний из описанной троицы способов создания моделей мира, которыми мы пользуемся: обобщениями, упущениями и искажениями .
Учимся задавать вопросы
Теперь, когда мы знаем, какими способами реальность заменяется своей упрощенной моделью, мы уже можем наметить пути возвращения. Возвращения к более полному миру. Конечно же, оказавшись ограниченными нашими собственными опорами – словами, – мы теперь вряд ли сможем полностью вернуться в реальность. Карта – это не территория . И все же мы можем стать чуть ближе к ней самой.
И сейчас я предлагаю обратить наше внимание на слова, которые мы произносим. Слова – это краски, с помощью которых мы создаем наше видение окружающего мира. Именно они помогают фиксировать постоянно изменяющуюся обстановку в виде устойчивых понятий, ложащихся в основание наших моделей мира . И чем богаче наша речь, тем разнообразнее получается карта реальности . И тем она щедрее.
...Именно с помощью слов мы передаем львиную долю информации другим людям. Точнее, с помощью условных обозначений на наших картах, которые могут иметь собственные значения в карте собеседника. И если он принимает свою интерпретацию ваших слов за истину, то он рискует получить совсем не то, что вы хотели передать. Более того, благодаря тому, что вы передаете упрощенную модель, он оказывается вынужденным самостоятельно дополнить недостающую информацию.
...Теперь-то мы знаем про обобщения, упущения и искажения . Осталось только выяснить, каким образом эти процессы выражаются в речи. В самые первые годы развития НЛП была сформирована мета-модель языка. В ней были выделены основные способы упрощения нашей речи.
Рекомендую еще раз перечитать определение мета-модели из эпиграфа. Оно почти кристально ясное (улыбочку!). Разве что нужно пояснить еще пару понятий. Сенсорный опыт – это то, что воспринимается органами чувств. Глубинная структура – это то, что значит каждое конкретное слово (фраза) – поверхностная структура – для конкретного собеседника.
Теперь понятно. Перейдем к самой мета-модели. Конечно же, распределение их по трем категориям – обобщения, упущения и искажения – весьма условно, но определенный порядок все же сохраняется.
Так, мы обобщаем , когда произносим что-нибудь вроде «все», «всегда», «везде», «любой», «каждый» . При этом единичное событие разрастается по месту, времени на всех участников… И получаем в полной мере все достоинства и недостатки обобщений. Как говорится, смотри выше. Соответственно, рождаются вопросы: «Любой?», «Каждый?», «Везде?», «Всегда?» И более интересный: «А нет ли каких исключений из этой закономерности?» Наконец: «Какой конкретно? Приведите хотя бы парочку примеров».
...Про отрицательные сверхобобщения: «никто», «нигде», «никогда» – аналогично.
Если в моей речи встречаются слова «(не) могу», «(не) должен», а также «(не) следует» , то я также обобщаю. Сравните: «он может петь» и «он вчера пел» . Разве это одно и то же? В первом случае речь идет о его способности , а во втором – о действиях. Если человек сделал что-то однажды, то это не значит, что он всегда сможет это повторить. Один раз у него могло получиться чисто случайно. О способности можно говорить лишь после многократного повторения этого действия. Точно такое же бессмысленное занятие заявлять об отсутствии способности на основе одного неудачного опыта. Возможно, это было просто такое стечение обстоятельств…
Не менее интересная история со словами типа «должен», «обязан», «следует» … Это опять же обобщение некоторого действия, превращающегося в предписание или же ограничение в зависимости от наличия или отсутствия предваряющей частички «не». Когда произносятся подобные слова, то все богатейшее пространство выборов схлопывается в единственный возможный вариант. Точнее, этот вариант обобщается и, разрастаясь, вытесняет из поля зрения всех своих конкурентов.
А ведь есть же масса интересных вопросов, которые остаются «за кадром»: «Что случится, если не сделать то, что «должен»?», «А если сделать то, что «не следует»?», Что мешает сделать то, что «не могу»?», «С чего вы взяли, что кто-то кому-то что-то должен?» Это весьма незатейливые вопросы, но мало кому удавалось говорить с прежней уверенностью, хотя бы однажды попытавшись на них ответить.
Только будьте осторожны со всеми этими вопросами! Прежде чем спросить, убедитесь, что вам будут рады ответить. Ведь, начиная с некоторого момента, беседа рискует превратиться в допрос, что может вызвать очень даже адекватную реакцию.
...Одесса-мама… Но мы отвлеклись – продолжим.
А как прячутся упущения ? Например, с помощью деперсонализации и суждений: «Война была развязана». – Кем? «Считается, что данное поведение недопустимо». – Кто так считает? Как видите, главное действующее лицо попросту умалчивается. Или упускается.
Не менее замечательным способом работают неконкретные существительные и местоимения. Конечно, фраза «некоторые люди могут быть опасными» звучит весьма осмысленно, но невольно задаешься вопросом: «Какие конкретно люди?» Кстати, если вы получаете какое-либо задание от начальства, то требование конкретики может существенно уменьшить объем работ.
...Не правда ли, сервис на высоте?
– Официант! Эти мухи в супе меня уже достали!
– Скажите, какие конкретно, и я их выловлю.
Не правда ли, сервис на высоте?
Иногда действительно лучше вовремя уточнить, нежели самому додумывать подробности.
...Как вы думаете, какие именно ремни имела в виду стюардесса?
Мы упускаем массу информации, когда употребляем неконкретные глаголы. Скажем, очень любимый мною глагол «отдыхать» содержит в себе огромное количество различных действий. Кто-то отдыхает, лежа на диване, кто-то – на теннисном корте. Кому-то поможет отдохнуть чашечка крепкого чая, кому-то – бутылка пива… Как именно вы отдыхаете? Как конкретно вы это делаете? Получили ответ и восстановили недостающую информацию.
Но с глаголами-то еще можно разобраться. А что делать с номинализациями ? Это когда некоторое действие, процесс превращается в нечто застывшее и неизменное – искажается.
...Глагол превращается в существительное. При этом за таким существительным стоит не предмет, а действие или качество. Любовь, свобода, учеба – эти «вещи» не удастся потрогать, их просто нет в застывшем виде. Это процесс. Можно любить, быть свободным, учиться… А превратив эти действия в нечто статичное, мы крадем у самих себя возможность изменяться.
«Грусть-тоска меня съедает…»
Грустить и тосковать можно перестать, а куда деть грусть с тоскою? Возвратим миру динамику! (Обратите внимание на это слово! А также на слово «внимание»).
Как только мы заменяем номинализацию глаголом, становится очевидным недостаток информации . Соответственно: «Где, когда и с кем вы этого хотите?» А еще: «Как именно?» По крайней мере, нелишним было бы поинтересоваться: «А как вы себе это представляете?»
Не менее милые упущения мы можем себе позволить при сравнениях. В речи встретились слова «лучше», «больше», «интереснее», «качественнее» , и мы уже заостряем на них свое внимание. Как вам нравится такое заявление: «Мог бы и получше постараться!» — А по сравнению с чем (с кем)? Правда, логичный вопрос? Старания заботливых мамочек: «Сегодня ты плохо поел!» — Что является критерием? «Плохо» – это как?
...Добрались и до искажений (хотя их и в предыдущих примерах было с избытком). Самый родной способ исказить окружающую реальность – это установить причинно-следственные отношения между различными явлениями. «Меня огорчает твое поведение». Буквально эта фраза гласит, что чье-то поведение является причиной огорчения другого человека. Разве это так? Задумайтесь! От кого на самом деле зависит наше внутреннее состояние? Кто хозяин в нашей душе? В моей – я! Посему: «Как именно мое поведение связано с твоим огорчением?» «Что ты такого делаешь, чтобы огорчиться?» (Любимая сфера действия когнитивной (познавательной) психологии.) В общем случае: «Как причина связана со следствием?» После этих вопросов представлять себя следствием каких-либо внешних событий становится затруднительно. И даже если такая причинно-следственная связь оказывается верной, то заданные вопросы помогут смягчить невольное искажение.
...Другой, не менее любимый способ искажать мир в своей карте – это ставить знак равенства между совершенно разными явлениями. «Ты на меня не смотришь, значит, ты меня не слушаешь». – Как одно связано с другим? Вы уверены, что это одно и то же? С помощью этого замечательного способа можно приравнять покупку шубы и вечную любовь, наличие сотового телефона и личную успешность… Скорее всего, толика правды в этом есть, но нельзя же так искажать реальность!
В начале книги я уже обращал ваше внимание на употребление пресуппозиций в речи. Это та часть фразы, которая принимается «по умолчанию». «Ты опять будешь врать?» – А с чего ты взял, что я в прошлый раз врал? Говорящий не спрашивает о прошлом разе, он просто предполагает. Стоит ли говорить, что его предположение может оказаться неверным?
И последний из мета-модельных способов искажения – «чтение мыслей». Это фразы, в которых я предполагаю, что знаю, что творится во внутреннем мире собеседника. «Вам будет тяжело это сделать». – Как вы поняли? «Ну, вы же знаете…» – Да?! «Вам будет нелегко со мной согласиться». – А как вы догадались?
Таким образом, нам удалось классифицировать способы упрощения информации в нашем языке через обобщения, упущения и искажения . Более того, предложенные мета-модельные вопросы намечают пути восстановления утраченного. Почему только намечают? Потому что отвечать на них придется тоже словами. Пусть даже более конкретными.
Магия речи
И все же я не ставил перед собой задачи обучить вас мета-модели в том виде и на таком уровне, на каком ею владеют профессиональные НЛП-консультанты. Да вам это и не нужно. А тем, кому действительно нужно, тем будет вполне достаточно этой главы. Они овладеют всеми этими вопросами самостоятельно. Тем более что у создателей мета-модели подобной подсказки перед глазами и вовсе не было…
Моя задача значительно скромнее. Мне только хотелось, чтобы вы лишний раз обратили внимание на то, как и какими словами вы пользуетесь. По моему глубокому убеждению, все слова волшебные , и то, что мы произносим, в той или иной степени формирует события вокруг нас.
...Мысль о том, что все слова волшебные, кажется мне настолько важной, что я не удержусь от цитирования общепризнанного авторитета – Зигмунда Фрейда:
...Мне было бы очень приятно, если бы эта глава научила вас использовать более мягкие слова и выражения. Зачем произносить «все», когда это только «большинство». Кому приятно выслушивать категоричное «ты должен», когда он имеет собственный взгляд на вещи. Старайтесь говорить о возможности, а не о необходимости. «Ты можешь» добавляет выбор и оставляет свободу, «ты должен» – предписывает один вариант. Какая польза от ограничительного «я не могу», когда более верной была бы фраза «у меня не получилось». Задумайтесь, ведь «тебе следует» – вовсе не такая уж очевидная вещь. Дополните ее хотя бы аргументацией.
Если речь идет о передаче важной информации, было бы полезным позаботиться о ее полноте и конкретности. Все существительные и глаголы в какой-то степени неконкретны, но какие-то более, а какие-то – менее. «Работать» – это одна степень конкретности, «пилить» – другая. Если вы уж так привыкли к номинализациям, то пользуйтесь ими на здоровье! Разве что желательно хоть иногда вспоминать об их происхождении и восстанавливать утерянную информацию. А перед тем как что-то с чем-то сравнить, ответьте хотя бы себе на вопрос о критериях и о том, с чем сравниваем.
Что можно сказать про искажения? Просто в тот момент, когда вам в очередной раз захочется связать две свои фразы оборотами вроде «потому что», «значит» и т. п., задайтесь мета-модельным вопросом: «А как это связано?» Вы удивитесь, насколько мягче станут ваши формулировки. То же самое и про «чтения мыслей» – вы уверены, что обладаете этим даром? А уж про пресуппозиции я столько писал, что осталось только упомянуть их. Вы же знаете, что это фундамент нашего общения.
Проведите инвентаризацию собственного словарного запаса, и вы здорово облегчите жизнь своим собеседникам, ведь ваша карта станет богаче и чуть ближе к территории.