– Круча! – услышал Степан раздраженный окрик.
Его подзывал к себе генерал Викентьев, фуражку которого запросто можно было ставить на вооружение в ВМФ России в качестве авианосца – настолько больших размеров она была.
– Что за бардак у тебя здесь? – грозно спросил Викентьев, нервно покачиваясь на носках ног.
Увы, но этот вопрос ему приходилось слышать все чаще и чаще. Началось все с Дыхайлова, теперь вот Викентьев, и это еще не конец.
– Почему бардак? – с хорошей миной при плохой игре отозвался Степан.
– Как почему? Людей среди дня расстреливают, и это, по-твоему, не бардак? – не унимался Викентьев.
– Это вызов, товарищ генерал. Мне вызов.
– Вызов? Тебе?! Не много ли на себя берешь?
– Нам вызов, – поправился Степан.
– А на других валить нечего! Твоя недоработка, Круча. Бандиты у тебя как мыши по плохому дому ходят. Дом у тебя плохой, подполковник. И мышей ты не ловишь. Поэтому они себя так вольготно здесь чувствуют…
– Это не мыши, это крысы-мутанты…
– Это все слова… Не можешь навести порядок в городе, пиши рапорт на увольнение. Или на нижестоящую должность переведем, другого на твое место поставим… Ну, чего молчишь, подполковник?
– А что я могу сказать?
Действительно, слов у него не было. Грабители действовали нагло и безнаказанно. Кто они такие? Откуда прибыли? Почему им нужно только Битово? Тщетно Степан искал ответ на этот вопрос. И Сафрон пожимал плечами, и воры, к которым он обращался за содействием. Какие-то отморозки – вот и весь сказ. Уголовный розыск с ног сбился, а все без толку… Но ведь и Департамент бандитов ищет, и МУР напрасно старается – никаких подвижек в этом странном деле. Налетчики появляются как призраки – нападают, стреляют, убивают, а потом беспрепятственно исчезают.
– Что я хочу слышать, то и говори, – подсказал Викентьев.
– Сказать можно, а как сделать? Я и сам этих наглецов хочу найти, а как?
– Как?
– Не знаю. Пока не знаю. Слишком хорошо они конспирируются.
– Нет хорошей конспирации, есть плохая разведка.
– К сожалению, мы не всесильны…
– Не надо расписываться в своем бессилье, подполковник. Я говорю, если ничего не можешь, то пиши рапорт…
– Если не найду преступников, напишу.
– И сколько тебе времени нужно?
– Чтобы преступников найти или рапорт написать?
– Не будет первого, будет второй. И не надо ерничать, подполковник. Дело очень серьезное.
– Серьезней не бывает. Преступники действуют с большой выдумкой, но…
– Что «но»?
– Мне уже начинает казаться, что деньги для них не главная цель.
– Поясни.
– В прошлый раз они застрелили инкассаторов, забрали деньги, но в сумке сработал пиропатрон, это свело на нет все их усилия… Поэтому сейчас они всего лишь обстреляли инкассаторов. Вот и возникает вопрос: зачем им все это нужно?
– Ты знаешь, подполковник, я тоже задаюсь этим вопросом, – смягчившись, сказал генерал.
– Усилены меры безопасности, раз. Инкассаторские сумки оборудованы пиротехническими патронами, это два. И преступникам об этом уже известно, их сегодняшняя тактика это подтверждает. Им бы в другой район Москвы перебраться или вообще в другой город, а они здесь продолжают беспредельничать. Сегодня они даже не пытались выйти из машины. Мешки в багажнике подтверждают, что они не думали о нападении, сегодня они думали только об обороне…
– Зачем им это нужно?
– Я же говорю вам, товарищ генерал, что это вызов. Преступный мир бросил нам вызов.
– Это все слова, подполковник. А от тебя дела требуются… Ты мне скажи, где угнали машину, на которой были преступники?
– Не знаю, но как показывает практика, где-то в другом районе Москвы. Или в Подмосковье.
– А как она попала в Битово, у вас же здесь должно быть все перекрыто? Посты ГИБДД должны быть усилены… Или не было ничего такого?
– Нет, с этим все в порядке, – неуверенно сказал Круча.
Увы, он остро ощущал свою беспомощность перед лицом генерала. Сквозь землю хотелось провалиться от стыда.
– Ну да, все у тебя в порядке. А людей среди бела дня стреляют… Придется брать все на себя, если сами не справляетесь…
Круча лишь горько усмехнулся в ус. И без того в Битово полным-полно «рулевых» из всех почти силовых структур, даже ФСБ и то здесь. А виноват во всем начальник местного ОВД. Впрочем, по-другому и быть не могло.
* * *Федот крепился, бодрился, но при этом оптимизма в нем было не больше, чем огня в тлеющих углях.
– Ты не расстраивайся, Степаныч. Будет весна и на нашей улице, лед тронется, и тогда мы этих гадов утопим…
– Этих гадов… – усмехнулся Степан. – Они столько дел натворили, а мы же даже не знаем, кто они такие? Позорище.
– Если честно, мне и самому так стыдно, что плакать охота…
Федот был далек от того, чтобы пустить слезу. Но все же было видно, что не юродствует.
– Ты давай поплачь, а я домой съезжу. А то Жанна забыла, когда меня в последний раз видела…
Неуловимые грабители своей наглостью и фатальной везучестью перевели ОВД «Битово» на казарменное положение. Двое суток Степан не был дома, и сейчас он чувствовал за собой небольшое моральное право принять душ, надеть чистое белье и пообедать в нормальных условиях.
Возле дома он увидел серебристую «девятку» с региональным кодом «59». Если он не ошибался, то этому обозначению соответствовала Пермская область. И кто ж так далеко забрался?
Калитка была открыта, собака на цепи возле самой будки, дверь тоже не заперта. А в гостиной комнате он увидел крепкого сложения мужчину с грубым и массивным лицом. Он пил кофе за журнальным столиком, а рядом, сложив руки на сомкнутые колени, сидела Жанна.
– Это еще что за новости? – на басах спросил Круча.
Мало того, что криминал одолевает, еще и жена с чужими мужиками чаевничает.
Жанна испуганно вздрогнула, услышав его голос.
– Степан, я тебе сейчас все объясню.
По закону жанра эта фраза обычно произносится, когда и объяснять-то уже нечего, когда и так все ясно.
Мужчина подобрался, как готовая к броску собака, взгляд жесткий, хищный.
– Кто это такой? – грозно спросил Степан.
– Ну, подожди ты, не кипятись! Я же сказала, что сейчас все объясню!
Но Степан уже не смотрел на нее. Стремительно подошел к незваному гостю, вперил в него тяжелый взгляд.
– Я тебя слушаю!
– Это я тебя слушаю, – уверенным движением поднявшись на ноги, сказал мужчин.
Похоже, он был не робкого десятка. И знаменитый взгляд подполковника Кручи не произвел на него подавляющего впечатления.
– Да подождите вы!.. Степан, это майор Соломатин, управление ГУИН по Пермскому краю…
– ГУИН, ГУИН! – кивнул мужик. – А вот кто ты такой?
– Василий Алексеевич, я вам хотела сказать, что муж у меня тоже служит в милиции, начальник районного отдела…
– ГУИН – это не совсем милиция, – успокаиваясь, покачал головой Степан.
– Да, но и у нас ведется оперативно-разыскная работа.
– И что делает пермская оперативно-разыскная работа здесь, в Подмосковье…
– Э-э… – Жанна хотела ответить за Соломатина, но, замявшись, замолчала.
– Я так понимаю, это деликатная для вас тема, – сочувственно посмотрев на нее, сказал мужик.
– Что за тема, майор?.. Если ты, конечно, майор… Документы посмотреть можно?
– Да с моими-то документами все в порядке. Если не считать, что командировочного нет…
Он достал из кармана служебное удостоверение, протянул Степану. Так и есть, майор юстиции Соломатин Василий Алексеевич, оперативно-разыскной отдел управления ГУИН…
– И где командировочное?
– А я в отпуске… Э-э, не знаю, кто вы по званию…
– Подполковник… И что майор юстиции делает здесь в отпуске? И что это за деликатная тема такая?
– Дело в том, что я… то есть мы… в общем, мы разыскиваем Артура Трутнева.
– Кого? – Круча недоуменно посмотрел на жену.
– Артура они ищут. Артура Трутнева, – в смущении опустив глаза, сказала Жанна.
Это была больная для него тема. Артур Трутнев был чудовищем из уголовного мира, который в свое время преследовал Жанну, не давал ей спокойно жить. Но в то же время, если бы она не спряталась от этого монстра здесь, в Битове, Степан мог бы никогда не встретить ее.
Артур Трутнев успел похозяйничать и в Битове. Бандитизм, разбой, убийства, похищения. Но Степан положил конец беспределу. Артура арестовали, посадили и осудили на долгие годы. Степан уже и забыть о нем успел…
– А что эта сволочь может делать здесь, в моем доме? – возмущенно спросил Круча.
– Не знаю, – удрученно покачал головой майор. – Я ничего уже не знаю…
Он сник, взгляд его потускнел.
– Что ты не знаешь?
– Он полгода назад из колонии сбежал… Если бы просто сбежал, а то двух часовых убил… То есть не он один, с ним еще четверо было… В общем, мы их уже полгода ищем, и все без толку…
– А здесь что забыли?
– Я тут к брату в отпуск приехал, он у меня в Туле живет, ну, а по пути сюда к вам заскочил. Информация у нас прошла, что у Трунева женщина здесь, в Битове, живет…
– Откуда информация? – нахмурился Степан.
– От самого Трутнева. У него даже фотография вашей жены была, он в зоне хвастался, что это его женщина, и он обязательно к ней вернется… Мы об этом не так давно узнали, от осведомителя…
– Он что, и адрес знал, ваш осведомитель?
– Да, Трутнев говорил, что он к Жанне обязательно вернется. Сказал, что в Битове она живет, номер дома сказал на Глубоком озере… Я, грешным делом, подумал, что он может быть здесь. Решил к брату съездить, ну, заодно к вам заглянуть…
– Ну и что, нашел Трутнева?
– Нет. Ваша жена сказала, что его здесь не было…
– А мне что моя жена скажет? – Степан в упор посмотрел на Жанну.
Но та, хоть и была смущена и расстроена, выдержала его взгляд.
– Не надо на меня так смотреть. Если бы я его здесь увидела, я бы тебе сразу об этом сказала…
– Точно не видела?
– И не слышала…
– А он что, знал номер твоего телефона? Мог позвонить?
– Нет, конечно… Ты же знаешь, как я его ненавижу…
– Ненавидит, – подтвердил Степан, обращаясь к Соломатину. – Да он не такой дурак, чтобы к нам сунуться…
– От этого гада всего можно ждать.
– Как ты сказал? – встрепенулся Степан. – От этого гада?
– Да, от этого гада. А что?
– Двух часовых убил?
– Да, они с лесоповала сбежали. Холодно было, часовые в сторожку зашли погреться, там они их тепленькими и взяли… Где их только не искали, бесполезно…
– Часовые с автоматами были?
– Да.
– И преступники ушли с оружием.
– Само собой.
– Какой системы автомат? «АКМ» или «АК-74»…
– «АКМ»… Зона дальняя, туда «семьдесят четвертные» не дошли…
– Два автомата!
– Ну да, два автомата…
– И кувалда!
– Какая кувалда? – Соломатин смотрел на Степана как на сумасшедшего.
Видимо, потому что глаза у него блестели, как у одержимого.
– Кувалду они здесь нашли… А я-то думаю, кто это мне перчатку мог бросить…
– Это вы о чем?
– А о том, майор, что твой Трутнев может быть где-то здесь… Если ты не знаешь, я тебе объясню…
Степан стал рассказывать о дерзких нападениях на инкассаторов. Майор внимательно его слушал.
Глава 10
Свет в узницу просачивался через отдушину под потолком, глаза спросонья медленно привыкали к сумраку. Валентин уже мог видеть своего сокамерника. Незнакомый тип с нахальными глазками на узком, вытянутом вниз и вперед лице. Застывшая ухмылка, беспокойные руки – он беспрестанно разминал подушечки пальцев, тем самым пытаясь их расслабить.
Мебели в застенке не было, ни доски, ни дерюжки. Парень сидел на корточках, опираясь спиной о стенку. Ту же примерно позу принял и Валентин. Он знал, что такое зона, знал, как нужно обходиться без стульев и табуреток.
– Ты чо, под своего косишь? – презрительно оттопырив губу, спросил парень.
Его манеры, его язык выдавали в нем бывалого уголовника. А исходящая от него агрессия заставила Валентина почувствовать себя в настоящей тюремной камере с коварными и злыми урками. Но страха не было, ведь сила была на его стороне: что мог поделать с ним одинокий гоблин…
– Под кого под своего?
– Ты в зоне был?
– Был.
– Где, в петушатнике?
– А что, петухи не люди? – озлобленно спросил Валентин.
– А что, люди?
– Люди… Это ты нелюдь, потому что ведешь себя, как последняя мразь. И дружки твои блатные – такие же ублюдки. А тех, кого вы опускаете, те – люди. Пусть и униженные, но люди. Даже не униженные, а настрадавшиеся…
– Ты сам обиженный, потому так говоришь.
– Это ты обиженный. Судьбой. И люди тебя обижать будут.
– Какие люди? – презрительно скривился уголовник.
– Которых ты унижал… Теперь их очередь…
Валентин медленно встал на ноги, поднялся и его неосторожный сокамерник.
– Я бить тебя не буду, – сказал он, подходя к блатованному.
Сказал, но ударил – кулаком в печень. Коварный удар, но по-другому с гопотой нельзя, да и не понимают они честных правил…
– Сука! – простонал парень, осев от боли на одно колено.
– Это тебе за суку!
Еще удар, и уголовник впечатался в стену.
– И за петуха получи…
Валентин избивал его до тех пор, пока не устал. Но и это было еще не все.
– А теперь прощение проси, гнида!
Парень уже был доведен до отчаяния.
– Прости! – выдавил он.
Удивляло то, что после взбучки он вообще мог что-то говорить.
– Ну и кто ты такой после этого? – ухмыльнулся Валентин, возвращаясь на место. – Такой же обиженный…
Парень лежал на полу и с беспомощной ненавистью смотрел на него.
И вдруг до Валентина дошло.
– Ты меня знаешь? – спросил он.
Ведь не на лбу же у него написано, в каком бараке он мотал срок.
– Да пошел ты…
Валентин неторопливо поднялся:
– Так знаешь или нет?
– Нет.
– А здесь как оказался?
Неверов говорил ему о мужчине, которого содержит Кристина и с которым он собирался познакомить его в ближайшее время. Похоже, знакомство уже состоялось.
– Не твое дело…
– Неверов тебя здесь закрыл. А значит, ты и есть тот самый тип, который на шее у Кристины висит…
– Тебе не все равно? – вяло огрызнулся уголовник.
Но Кристина не знала, в каком статусе Валентин ждал в зоне звонка.
– А с Кристиной как познакомился?
– Слушай, достал.
– А ты не отвечай, ты просто слушай. Я же все знаю…
Конечно же, он ничего не знал. Но у него были предположения, которые зародились еще в стенах Бутырки. Что, если Кристина как-то связана с убийством Лиды?
– Я все знаю, – готовый к атаке, повторил Валентин. – Только не знаю, как тебя зовут… Дружка твоего Митюхой звали, это я знаю. Его я догнал, а тебя нет, не смог. Быстро бегаешь…
– Что ты несешь, придурок?
Валентин сделал вид, что пропустил реплику мимо ушей.
– Не знаю, кто за тобой стоял, но за Митюху вы спросили. С меня спросили… И ты, конечно же, знаешь, кто я такой. И знаешь, как тяжко мне было в зоне. И весело тебе. И было весело, и сейчас ты смеешься… А смеется тот, кто смеется последним…
Валентин подошел к нему, схватил двумя руками за голову, оторвал ее от пола, прижал к спине. Заглянул в испуганные глаза уголовника.
– А мне очень тяжело было в зоне. Очень-очень. И ты в этом виноват. И за это я буду тебя сейчас убивать…
Парень воспользовался моментом и ударил Валентина – кулаком в живот. Но, видно, от страха у него ослабли руки, или он сам был в таком состоянии, что не чувствовал боли…
После ответного удара уголовник какое-то время приходил в себя. Валентин снова занес над ним кулак.
– Не надо! – запаниковал парень.
– Почему не надо? Кто-то же должен ответить за мои страдания?
– Какие страдания? Не было же ничего!
– Чего не было!
– Артур сказал, что ты не сломался… Опустили тебя, но не раздавили…
– Не раздавили, – кивнул Валентин. – Но опустили… Артур, говоришь, сказал… Когда он тебе это сказал?
– Да мы в одну зону попали. Он давно, а я четыре года назад заехал…
– Ты ему маляву подогнал, чтобы с меня спросить?
– Нет… Это Люкс маляву подогнал, мы с ним в кентах были, а он человек авторитетный, его постанова много значит… А с Артуром я в зоне сошелся. Я ему про Люкса сказал, он тебя вспомнил. Сказал, что не смог тебя растоптать, крепко ты, говорит, в стойку встал…
– И где сейчас Артур?
– Да где… В зоне, где он может быть…
– В какой зоне?
– Ну, строгач, в Пермских краях…
– Строгач, говоришь. А как ты туда заехал?
– Так за мокрое…
– Четыре года назад? И уже на свободе? Ты что, в бегах?..
– Эй, ты чего, в каких бегах?.. Ну а если в бегах, что? Нас все равно отсюда живьем не выпустят. Муж у Кристины крутой мэн… И никто не знает, где я… Так бы меня отбили, а так – помирать… А может, и отобьют?
– Кто отобьет?
– А тебе не все равно?.. Ты лучше про Кристину спроси, а я тебе скажу. Сука она… Мы с Митюхой в кабаке гуляли, смотрим, она заходит с подругой. А мы при деньгах были, все такое. Короче, сняли масть… Я думал, она сразу раздвинется, а она нет, динамо крутит. Я к ней и так, и этак, болт, говорю, у меня вшитый, попробуй, говорю, не пожалеешь. А она ни в какую. Если, говорит, поможешь мне перца одного попугать, тогда, говорит, делай, что хочешь… Ну, мы с Митюхой на тебя вышли, пропасли, все такое. Волына у нас была… Только Митюха переборщил. Надо было попугать тебя, а он в спину пальнул. В тебя метил, а попал в твою бабу… Вот какая она сука, эта Кристина. Если б не она, была бы твоя баба жива…
– И она сука, – кивнул Валентин.
Столько лет прошло, прежде чем он узнал правду. Но лучше поздно, чем никогда… Впрочем, не совсем искреннее признание урезало правду.
– И ты сука! Врешь потому что!.. Не мог Митюха стрелять! Не было у него ствола!
– Так ствол он в кущери закинул! Там снег был, ствол в нем утонул… Митюха вообще, по жизни, мокрушником был. Он зачем в тебя стрелял? Давай, говорит, Лоскут, тему такую замутим… Лоскут – это я… Ну, говорит, Новый год, салюты, грохот, все такое. А мы из волыны пальнем, вот увидишь, говорит, никто не заметит… Ну, пальнул, и ты не заметил. То есть заметил, но не сразу…