Родной сестре Лилии Клецковой, Анне Топорковой, по мнению Сирченко, очень повезло. Она жила в частном секторе на берегу озера, заросшего камышом и тиной. Дом Топорковой сразу бросался в глаза. Это был двухэтажный коттедж с колоннами и лестницей, и любой человек, увидевший подобное строение, подумал бы, что сумма на него угрохана немалая. Алексей немного постоял у красного кирпичного забора, опасаясь позвонить, однако наконец решился. Такому особняку полагается охранник или, по крайней мере, злая собака, однако хозяева почему-то оставили эти вопросы без внимания. Дверь капитану открыла женщина лет пятидесяти, в узкой черной юбке, с белыми волосами, повязанными черной лентой.
— Вы ко мне?
Он вытащил удостоверение. Анна удивленно посмотрела на гостя:
— Из Южноморска? Так вы…
Внезапно она схватилась за сердце и упала бы, если бы Сирченко не проявил расторопность. Женщина оперлась на его плечо и тихо сказала:
— Проходите в дом.
Внутренняя обстановка особняка соответствовала его внешнему виду. Такому евроремонту позавидовал бы любой житель Сиреневого. Оперативник осторожно усадил хозяйку в кожаное кресло.
— Может, вам принести лекарство?
Она покачала головой:
— Там, на столике… Графин с водой. Налейте в стакан.
Парень исполнил ее просьбу. Она выпила воды и, тяжело дыша, откинулась на спинку кресла:
— Вы по поводу моей сестры? Ее нашли?
Ее голубые ясные глаза выражали надежду. Алексей почувствовал себя последним негодяем, но он не мог ее обмануть:
— Нет.
Она развела руками:
— Как же так… Но почему тогда вы здесь?
Сирченко примостился на кожаном диванчике.
— Мы решили вновь открыть дело. В поле нашего зрения попал ваш бывший родственник.
Ее бледное лицо стало мраморным.
— Этот негодяй Артур? Скажите, разве так трудно доказать, что он отправил мою сестру на тот свет? — Анна выдавила нечто похожее на улыбку: — Правда, раз вы тут…
— Он попал в поле нашего зрения по другой причине, — разочаровал ее Алексей. — Однако материалы дела вашей сестры оказались отнюдь не лишними. Мы пришли к выводу: в нем много неясностей. Поэтому я и решился вас потревожить.
— Конечно, — откликнулась Анна. — Спрашивайте. Мне сразу не понравился ваш коллега, который допрашивал меня полгода тому назад. Сознайтесь, ему наплевать на мою сестру. Именно поэтому милиция до сих пор не знает, где она.
Алексей пожал плечами:
— Проверим. Вам нетрудно будет повторить мне то, что вы рассказывали ему?
Она устроилась поудобнее:
— Охотно.
— У вас с Лилией были хорошие отношения?
Голубые глаза наполнились слезами. Эта женщина не играла. По всему было видно: она потеряла близкого человека.
— Мы рано лишились родителей, — начала Топоркова. — И остались вдвоем, вот в этом доме. Я училась в институте, Лиля оканчивала школу. По ночам я работала санитаркой в больнице, там и познакомилась с Григорием Топорковым. Он был старше меня на тридцать лет, однако имел хорошую должность, а следовательно, деньги. Когда он сделал мне предложение, я согласилась. — Она вытерла слезы тыльной стороной ладони. — Помню, какой скандал закатила мне Лиля, узнав о моей свадьбе. Она называла его чудовищем и расклеила по всему дому плакаты, на которых написала крупными буквами: «Красавица и чудовище». Помню, мне еле-еле удалось ее убедить, что Григорий — моя первая и последняя любовь. В общем, мы поженились, а потом принялись приводить в порядок этот дом. Видели бы вы его тогда! Он грозил в любой момент обвалиться.
— Лиля все время жила с вами? — поинтересовался Сирченко.
Анна покачала головой:
— Она поступила в институт в Харькове и приезжала сюда на каникулы. Мы с Григорием не ждали детей, однако у нас родилась Иришка, и Лиля всей душой полюбила ее. — Она вздохнула: — Помню, Лиля приехала сюда после защиты диплома со своим женихом, выпускником летного училища Павлом Клецковым. Это была красивая пара, о чем я и сказала сестре. Она завела меня в спальню, кинулась передо мной на колени, обняла мои ноги и заплакала. Когда я спросила, что с ней, она ответила: «Ты вышла замуж за Григория, чтобы я смогла построить свою жизнь, как сама того захочу. Вот почему я перед тобой в неоплатном долгу». Я тоже обняла ее и заплакала: «Не говори так. В конце концов, все сложилось хорошо». — «Да, — ответила сестра. — Только помни: ты — мой самый родной человек. Иришка мне как дочь. В любое время дня и ночи вы можете постучаться в дверь моей квартиры, и я распахну вам объятья».
Затем вошел мой муж, и Лиля не стала продолжать. Мы прошли к столу. В тот день нам не хотелось думать о плохом. А плохое, оказывается, уже поджидало нас. Через пять лет скоропостижно скончался Григорий, и после его смерти я почувствовала себя очень одинокой. Иришка училась в Москве, и я стала ездить к сестре в Южноморск. Ее муж Павел испытывал какие-то новые самолеты, сестра каждый день волновалась за него, и не напрасно. Однажды вечером один военный принес Лиле страшную весть… Вы, наверное, догадываетесь, какую?
Алексей наклонил голову.
— Вот так мы обе и овдовели, — продолжала Анна. — Я предложила ей переехать в дом ко мне, однако Лиля не хотела оставлять Южноморск. В свою очередь, она звала меня к себе, повторяя: «Жить у моря — это чудесно! Оставляй дом Иришке. А сама перебирайся сюда».
Я не послушалась — и сделала самую большую ошибку в жизни.
Оперативник мягко дотронулся до ее локтя:
— Не вините себя.
Анна словно не слышала его:
— Если бы я переехала к ней, она никогда не вышла бы замуж за этого альфонса.
У меня в голове не укладывается, как она могла это сделать! Умная, обеспеченная, образованная женщина!
— Она хотела женского счастья, — вставил капитан. — Пусть и недолгого.
— Да, Лиля так и сказала, когда я набросилась на нее, — подтвердила Анна. — Так и говорила: «Пусть немного, но все будет мое». Он жил за ее счет, а потом угробил мою сестру!
— Это еще не доказано, — мягко заметил Сирченко.
На ее усталом лице появилось раздражение:
— А кто же это сделал? Ну посудите сами: по его словам, Лиля уехала выбирать товар! Да она ездила за товаром сотни раз, однако никогда не выключала мобильный в первый же день. Мы перезванивались по несколько раз.
Алексей подался вперед:
— Значит, связь прервалась в день ее отъезда?
Анна сморщилась:
— Это я и говорила вашему коллеге. Когда я не смогла дозвониться до сестры и на второй день ее отсутствия, то забеспокоилась и набрала номер Артура. Он не сказал ничего вразумительного, и я посоветовала ему написать заявление в милицию. Думаете, Сазонов меня послушал?
— Нет? — заинтересовался Алексей.
— Разумеется, — обиженно произнесла Топоркова. — Альфонс стал меня успокаивать: мол, сестра могла уехать и за границу и находиться вне зоны доступа. В общем, он просто вешал мне лапшу на уши. В наше время телефонная связь не является диковинкой. Лиля обязательно позвонила бы мне — откуда угодно. Она знала: я всегда за нее волнуюсь.
— И тогда вы написали заявление сами? — подсказал Алексей.
— А что мне еще оставалось делать?
Парень кивнул:
— Да, верно.
— А молодой муженек даже не почесался, — прошелестела Анна. — Я думала, он уберется из ее квартиры. Но потом всплыла эта дарственная! Негодяй остался там, где уже и жил.
— Вы считаете, сестра никогда бы не оставила ему дарственную?
Топоркова рассмеялась:
— Ну, разумеется! Ему стоило сделать лишь один неверный шаг, и он сделал его. Я в этом уверена. Только Лиля поплатилась за это жизнью. — Она резко встала и схватила оперативника за руку: — Обещайте мне: виновный в гибели моей сестры будет наказан!
Сирченко тоже поднялся со стула:
— Конечно. Я не успокоюсь, пока не посажу его.
Женщина злорадно улыбнулась:
— Как бы я хотела плюнуть ему в лицо!
— Если убийца — Артур, мы скоро вычислим это, — пообещал Алексей. — Вы правы: прежний следователь вел дело спустя рукава. Я же этого так не оставлю.
Ее холодные пальцы крепко сжали его локоть:
— Спасибо. Надеюсь, долго мне ждать не придется.
Глава 8
Электричка доставила Сирченко в Южноморск, и он сразу же отправился в отделение. Алексеев, как всегда, пил крепкий чай и копался в бумагах. Выслушав коллегу, он улыбнулся:
— Кажется, раскрывая одно преступление, мы копнем и другое. Я уже был у полковника Назарова. Он передал дело Клецковой тебе.
Алексей не удивился. Он знал, что так и будет.
— Надо еще раз потрясти эту мразь — Сазонова, — предложил он Юрию.
Тот лишь пожал плечами:
— Ты всегда действуешь в правильном направлении.
* * *В тот вечер Сазонов ждал гостей, только, конечно, не из милиции. Его сожительница Карина, которая недавно оставила профессию «ночной бабочки», считая себя почти замужней дамой, знала, что в любой момент она может вернуться к прежней профессии, если Артур ее прогонит. Она пригласила на чаек своих бывших коллег, уже знакомых Сирченко, — толстушку Пегги и высокую чернобровую Лолу. Обе согласились прийти, но в последний момент Пегги сделали выгодное предложение, и она его не упустила. Лола, хотя и намеревалась отдохнуть перед ночной сменой, охотно посетила жилище сутенера. Девушка подумывала о возвращении домой, ей удалось скопить достаточно денег, и она намеревалась хитростью выведать у Артура, насколько это реально в ее положении. Ей было известно: этот мальчишка сам ничего не решал, над ним стояли солидные товарищи, которые могли запросто пристрелить ее. А милиция только умоет руки. Смерть проститутки никому не интересна. Когда позвонил Сирченко, все трое, уютно расположившись на диване, купленном еще Лилией Клецковой, тянули коктейли через соломинку. Лола так и не успела спросить об интересующих ее вещах.
— Как бы я хотела плюнуть ему в лицо!
— Если убийца — Артур, мы скоро вычислим это, — пообещал Алексей. — Вы правы: прежний следователь вел дело спустя рукава. Я же этого так не оставлю.
Ее холодные пальцы крепко сжали его локоть:
— Спасибо. Надеюсь, долго мне ждать не придется.
Глава 8
Электричка доставила Сирченко в Южноморск, и он сразу же отправился в отделение. Алексеев, как всегда, пил крепкий чай и копался в бумагах. Выслушав коллегу, он улыбнулся:
— Кажется, раскрывая одно преступление, мы копнем и другое. Я уже был у полковника Назарова. Он передал дело Клецковой тебе.
Алексей не удивился. Он знал, что так и будет.
— Надо еще раз потрясти эту мразь — Сазонова, — предложил он Юрию.
Тот лишь пожал плечами:
— Ты всегда действуешь в правильном направлении.
* * *В тот вечер Сазонов ждал гостей, только, конечно, не из милиции. Его сожительница Карина, которая недавно оставила профессию «ночной бабочки», считая себя почти замужней дамой, знала, что в любой момент она может вернуться к прежней профессии, если Артур ее прогонит. Она пригласила на чаек своих бывших коллег, уже знакомых Сирченко, — толстушку Пегги и высокую чернобровую Лолу. Обе согласились прийти, но в последний момент Пегги сделали выгодное предложение, и она его не упустила. Лола, хотя и намеревалась отдохнуть перед ночной сменой, охотно посетила жилище сутенера. Девушка подумывала о возвращении домой, ей удалось скопить достаточно денег, и она намеревалась хитростью выведать у Артура, насколько это реально в ее положении. Ей было известно: этот мальчишка сам ничего не решал, над ним стояли солидные товарищи, которые могли запросто пристрелить ее. А милиция только умоет руки. Смерть проститутки никому не интересна. Когда позвонил Сирченко, все трое, уютно расположившись на диване, купленном еще Лилией Клецковой, тянули коктейли через соломинку. Лола так и не успела спросить об интересующих ее вещах.
— Ты кого-нибудь ждал? — спросила Карина.
Артур замотал головой:
— Хотел провести этот вечер с вами. Не представляю, кого сюда принесло?
— Если мужчину, то это даже к лучшему, — томно откликнулась Лола. — Вы сидите, как супружеская пара, а я одна не у дел.
Сазонов встал и вышел в коридор:
— Сейчас посмотрим.
Он не заставил Алексея ждать и, столкнувшись с ним нос к носу, побледнел и вздрогнул:
— Зачем вы здесь? Кажется, мы уже обо всем поговорили.
Сирченко уверенно прошел в комнату.
— Привет, девчонки! — пропел он. — По какому поводу гуляем? Не меня ли дожидаетесь?
Лола оценила его шутку, Карина же побагровела:
— А вы так никогда и не оставите нас в покое?
Оперативник галантно поклонился:
— Вы мне не нужны. А вот вашего кавалера я заберу… минут на десять. Если он будет искренен, то может вернуться и пораньше.
Сазонов заскрежетал зубами:
— Что вам от меня надо?
— Всего лишь уточнить кое-какие факты. — Алексей подхватил его под локоть. — Можем побеседовать в парке. Там есть уютные скамеечки.
Артура этот вариант не устраивал. Если хозяин или его соглядатаи, снующие по городу, увидят, как он запросто просиживает штаны на уютных скамейках вместе с операми, ему не поздоровится.
— У меня прекрасная веранда, — отозвался парень. — Кстати, девочки сообразят вам чай. Спиртное не предлагаю.
Оперативник развел руками:
— Это было бы чудесно. А девочки — не любительницы подслушивать?
— Мы отгородимся прекрасной дверью, — объяснил Артур. — Кроме того, они не любопытные. Карина, принеси нам чаю и пирожных.
Алексей сглотнул слюну. Он с утра не выпил даже стакана воды. Когда сожительница сутенера принесла угощение, он набросился на пирожные и жадно отхлебнул крепкий напиток:
— Блеск! Женщины у тебя что надо.
Сутенер хотел было предложить ему любую, со скидками. Однако вовремя смолчал.
— Так что за дело, начальник? С Линдой вы вроде уже разобрались.
— С Линдой — да, — подтвердил Сирченко, жуя пирожное. — Речь пойдет о твоей женушке. Ты еще помнишь о ней?
Он не сводил глаз с Артура. Веки Сазонова чуть дрогнули.
— Разумеется, помню. — Он попытался разыграть беспокоящегося, переживающего мужа, однако это ему не удалось. — Ее нашли?
— Ты прекрасно знаешь, что нет.
Сутенер хихикнул:
— А откуда мне это знать?
— Ты сам подготовил ей могилу, — продолжал Алексей. — Думаю, она застукала тебя с очередной милашкой, предположительно, покойной Линдой, и собралась разводиться. Тебя такой вариант не устраивал. Ладно, ты приехал голоштанным в наш город, но уезжать отсюда таким же нищим — это уж увольте! Вот почему ты решил убрать ее. Девушка Линда помогала тебе, а потом, наверное, стала тебя шантажировать. Пришлось покончить и с ней.
На мгновение голова Артура бессильно повисла на мощной шее, но ему удалось взять себя в руки:
— Это полная чушь, начальник! Марусин, кажется, ваш коллега? Так вот, он вел это дело и за неимением улик закрыл его. Вы не поинтересовались? Или у вас в отделении левая рука не знает, что делает правая?
Сирченко отставил кружку.
— Такие дела, мой дорогой, не закрываются. Они дожидаются своего часа. Что касается Марусина, он провел дело очень поверхностно, и наш шеф передал все материалы мне. Признаюсь честно, когда я взял документы в руки, от них изрядно попахивало криминалом. Попадись они мне тогда, ты бы уже пил чифирь с сокамерниками.
Сазонов нервно сжимал и разжимал пальцы:
— И что же вам не понравилось?
— Путаница в твоих показаниях, дорогой. Сейчас ты мне расскажешь как на духу, что случилось в ту ночь. Если же вздумаешь врать, я потащу тебя к Алексееву, приглашу парочку наших костоломов, и мы вместе быстренько раскрутим это дело. Ну, будешь говорить?
Сутенер тяжело вздохнул:
— Я не знаю, где она.
— Почему же ты не подал заявление в милицию о пропаже жены в срок?
— Потому что Лиля сбежала от меня! — выкрикнул Сазонов. — Да, я имел неосторожность ей изменить, и она об этом узнала, только не поставила меня в известность сразу, а тоже завела друга на стороне. В один прекрасный день он предложил ей сбежать из города, и она согласилась.
Алексей засмеялся:
— Оставив все тебе? Почему же она не подала на развод и не выкинула тебя из хаты? И зачем эта пара сбежала? Они что, грабанули банк?
Артур не смотрел в глаза собеседнику. Сутенер ужасно раздражал оперативника. Тут и козе было понятно: парень врет. Последняя версия — совсем уж неправдоподобная. Неужели можно быть таким дураком, чтобы не замечать этого? И тем не менее парень упорно плел свою паутину:
— Ее хахаль женат. Он не пожелал светиться. И вообще, я планировал, что они скоро появятся. Вот поэтому и не собирался писать заявление.
— Зачем же Лиля отключила телефон? В отличие от тебя, к ее сестре Анне у твоей супруги не имелось никаких претензий.
Альфонс уже явно запутался в собственной лжи. Фантазия его исчерпалась. Он тупо смотрел в пол:
— Не знаю. Мне неизвестно, что они планировали.
Сирченко не давал ему возможности собраться с мыслями. Впрочем, в голове этого парня их и так было мало.
— Зачем она написала вам дарственную?
Сутенер взорвался:
— А по-вашему, я спал с бабой старше себя на двадцать лет и получал от этого удовольствие? Нет, я старался доставить удовольствие ей. И она унижала меня, если мне это не удавалось! Когда я понял, что наш брак дал трещину, то потребовал компенсацию. Лиля написала дарственную, потому что ее мужик пообещал купить ей новую хату, лучше прежней. Вот это, начальник, чистая правда.
Алексей поморщился. В словах этого подонка, конечно, не было и капли правды. Однако нет тела — нет дела. Растерянность оперативника сразу почувствовал хозяин квартиры:
— Если это все, разрешите мне вернуться к дамам. Я всегда к вашим услугам, только в следующий раз поосновательнее подготовьтесь.
Сирченко встал:
— Я готовлю тебе место в камере, мой мальчик! Ты сядешь за два убийства.
Сазонов расхохотался:
— Попробуйте! Пока что вы не разбили мое алиби касательно времени убийства Линды.
Последнюю фразу услышала Лола. Милиционер как раз слегка приоткрыл дверь. Когда альфонс бросил ему в лицо свой козырь, она быстро посмотрела на Карину:
— Артура обвиняют в убийстве Линды?
Девушка скосила глаза в сторону:
— Пытались. У него оказалось алиби.
Путана усмехнулась:
— Прочное?
— Достаточно, — ответила с вызовом Карина. — В ту ночь мы были вместе.
Брюнетка призадумалась.
— Тогда желаю удачи. — Она проводила взглядом уходящего Сирченко. — Может, еще встретимся, начальник?
Алексей послал ей обворожительную улыбку. Кто знает — эти девицы порой оказываются ценными свидетелями.