«Это явно ссылка на… – Холмс прервался на середине фразы. – Ватсон, это неплохое упражнение для вас. На какого рыцаря указывает нарисованное число?»
Третий словесныйузел
Третий словесный узел Холмс задал мне, когда мы смотрели мучительно плохое исполнение и без того далеко не блестящей оперетты. Обычно мы бы и на пушечный выстрел не подошли к такому заведению, но Холмс напал на след дряхлого торговца во́ронами, так что мы оказались именно там. Я на самом деле даже обрадовался возможности отвлечься на головоломку, несмотря на то, что ужасные визги, выдаваемые за пение, не позволяли как следует сосредоточиться.
Вот буквы, из которых мне предстояло составить три десятибуквенных слова, связанных одной темой:
Картина
Ко мне однажды пришел человек и предложил купить красивый портрет, который уже довольно давно принадлежал его семье. Ни с каким делом Холмса это связано не было. Он был моим пациентом и заметил, что и мой личный кабинет, и процедурная украшены коллекциями картин.
Картина действительно была привлекательной, в отличие от цены: 640 фунтов. Половина годового дохода – это слишком неподъемная цена за произведение искусства, так что я вежливо отказался. Через две недели он вернулся, снизив цену «всего» до 400 фунтов. Я снова выразил свои сожаления. Еще через две недели он вернулся, совершенно невозмутимый, и предложил мне купить ее за 250 фунтов. Он приходил ко мне еще два раза, и на второй я наконец-то сдался и купил картину.
Сколько я заплатил, округляя до ближайшего целого фунта?
Даниэль
Однажды днем я читал газету, и мое внимание привлекла довольно мрачная история о прискорбной судьбе Даниэля Бутроса, сына богатого судового маклера.
Молодой мистер Бутрос отправился в Эссекс, чтобы подняться на гору с компаньоном. Несмотря на то что он считался умелым альпинистом, что-то пошло не так, и он упал с вершины откоса. Его друг Алан Дикки, который был ведущим в подъеме, уже забрался наверх и страховал Бутроса, но веревка оборвалась.
Это, конечно, очень печально, но больше меня удивило очень длинное и цветастое описание сцены. Репортер посвятил несколько абзацев описанию тела несчастного Бутроса, лежавшего с раздробленными костями на куче свитых веревок у подножия скалы. Дикки, его друг, как говорят, был потрясен случившимся.
Я рассказал о статье Холмсу, который в ответ промычал что-то нечленораздельное. Затем он спросил, упоминалась ли в статье перетершаяся веревка. Я еще раз перечитал статью – и действительно, репортер упомянул перетершиеся куски размотанной веревки.
«Это все равно убийство», – сказал Холмс.
Почему он пришел к такому выводу?
Прямолинейные головоломки
Приятное озеро
«Странное дело о ребенке-вороне» занесло Холмса и меня в деревню в Гвинедде под названием Абергинолвин. Добираться туда оказалось дьявольски долго, но Холмс настаивал, что нам нужно узнать некоторые подробности самим. Так что одним серым утром мы оказались в небольшой часовне на берегу ледникового озера Тэл-и-Ллин, из которого вытекает река Дисинни.
В часовне мы нашли простой алтарь, на котором была написана небольшая проповедь о десяти заповедях, а также лежали традиционная ткань и Библия. Над алтарем было выбито любопытное послание, явно старинное:
Холмс посмотрел на него и нахмурился, затем повернулся ко мне; его глаза сияли. «В последней строчке не хватает буквы N», – сказал он.
«И явно не только ее», – ответил я.
«Да, так и есть, – сказал он. – Не хватает еще ровно одной буквы – если точнее, ее не хватает более чем в десятке мест».
Больше он ничего не сказал, и мы сидели там до тех пор, пока я не расшифровал послание.
Время было уже позднее, но делать нечего. А вы можете сказать, как звучит послание?
Дядюшка
Мы шли по кладбищу Паддингтон-Грин в поисках могилы дядюшки плотника. У нас были определенные сомнения по поводу даты кончины этого достойного человека, так что мы решили узнать все из первых рук. Впрочем, как оказалось, наши усилия были бесплодны. Дядюшка не умер, а сбежал и еще немало лет прожил с другой семьей в Хэдли.
Когда мы прошли мимо довольно экстравагантного резного изображения старика с длинной бородой и в простом плаще, Холмс склонил голову.
«Вот вам небольшая загадка для развлечения, Ватсон».
Я кивнул. «Хорошо, приятель».
«Давайте предположим, что некий человек прожил пятую часть жизни ребенком, четверть – молодым человеком, треть – мужчиной, наконец, уже тринадцать лет жизнь его идет на спад. Сколько ему сейчас лет?»
Можете ли вы найти решение?
Гладкий лед
Ходить по Бейкер-стрит ледяным февральским утром – то еще испытание. Еще хуже было оттого, что Холмс всегда ходил ловко, словно кот, практически не поскальзываясь. Меня, с другой стороны, с каждым шагом преследовала ужасная угроза грохнуться на землю.
Как-то утром Холмс заметил мои мучения и посоветовал мне ходить по самым гладким и ровным участкам льда, а не по неровным, где есть за что зацепиться.
Я ответил, что мне и без того тяжело.
«Но, дорогой друг, по гладкой поверхности ходить легче, чем по неровной. Причем чем ровнее, тем лучше».
Он, как всегда, оказался прав. Знаете ли вы, почему?
Второй камуфляж
Я разбирал мелкие монетки в карманах, которые слишком уж в последнее время потяжелели, и тут Холмс снова атаковал меня русскими словами. «Сухостой, глазированный, оборотничество, греховность», – объявил он. Заставив меня сосредоточиться и подтвердив, что я должен найти четыре маленьких, тематически связанных слова, скрытых в более длинных словах, он еще раз повторил их для меня.
Сможете ли вы найти решение?
Сорок пять
Холмс взял в руки ломтик тоста, но, вместо того чтобы смазать его маслом, он задумчиво разорвал его на четыре неровных куска и бросил на поднос.
«Миссис Хадсон это не понравится, дружище, – предупредил я. – Вы знаете, как она относится к пищевому вандализму».
«Сорок пять», – ответил он.
Я непонимающе моргнул.
«Любопытное число, – сказал он. – Хотя, в сущности, все они любопытны».
«Конечно», – пробормотал я про себя.
«45 можно разделить на четыре куска, четыре разных натуральных числа, которые дают сорок пять в сумме. Это, собственно, верно для любых чисел больше 9. Но конкретно эти четыре числа – по-своему особенные. Прибавьте 2 к первому числу, отнимите 2 от второго, умножьте на 2 третье и разделите на 2 четвертое. Результат будет один и тот же. Можете ли вы сказать мне, что это за числа?»
«Да, конечно, – ответил я. – Но можно мне для начала доесть яйцо?»
«Безусловно».
Что это за четыре числа?
Сент-Мэри-Акс
Холмс читал документы из папки, присланной ему инспектором Лестрадом; они были посвящены громкому делу о дневниках, похищенных у младшей дочери одного из министров. Временами он фыркал и запрокидывал голову, словно норовистый жеребец. Наконец, он положил бумаги на стол и обратился ко мне. «В документах Лестрада говорится, что мистеру Ллойду требуется ровно четыре часа, чтобы дойти от своего дома в Сток-Ньюингтоне до Сити, не считая 60 секунд, которые ему понадобились, чтобы отдать конверт невысокому человеку в Сент-Мэри-Акс. Из дома он идет со скоростью пять миль в час, обратно домой – со скоростью три мили в час».
«Это полезная информация?» – невинно спросил я.
«Совершенно бесполезная, – ответил Холмс. – Но, может быть, вы сможете мне сказать, каково расстояние от дома Ллойда до места встречи с тем невысоким человеком?»
Сможете ли вы найти решение?
Двоюродная бабушка Ада
Миссис Хадсон заметила изуродованные остатки тоста на подносе и нахмурилась. «Я когда-нибудь рассказывала вам, джентльмены, о своей двоюродной бабушке Аде?» – спросила она обманчиво спокойным голосом.
Я поежился и покачал головой. «Скорее всего, нет, миссис Хадсон».
«Она на 45 лет старше меня. Всегда была, естественно. Но сейчас она уже довольно стара, и если взять ее возраст в этом году и поменять цифры местами, то получится мой возраст. Любопытно». Миссис Хадсон на мгновение замолчала. «Кстати, обе эти цифры – простые числа», – чопорно добавила она.
Холмс лишь фыркнул, так что задачу о двоюродной бабушке Аде пришлось решать мне. А вы сможете ее решить?
Ронни
Миссис Хадсон была очень раздражена тем, как несправедливо, по ее мнению, обошлись с одним из ее кузенов, садовником из ближних графств.
«Ронни согласился у Террингтонов на оклад 500 фунтов в год плюс очень хорошее всепогодное пальто. Ему пришлось уйти всего через семь месяцев, потому что моему дядюшке Хобу стало хуже. Террингтоны дали ему всего 60 фунтов и пальто. Шестьдесят! Это меньше, чем десять фунтов в месяц. Позор!»
«Ужасно», – посочувствовал я, но в то же время мне стало очень интересно, сколько же стоит само пальто.
Если предположить, что Террингтоны расплатились с Ронни по справедливости, сколько стоило пальто?
Февраль
Я читал «Таймс», и тут Холмс, глянув на дату на первой странице, сказал: «Вы знаете, что в последний раз февраль с пятью средами у нас был в 1888 году?»
Я на мгновение задумался, но затем был вынужден признать, что нет, я об этом даже не подозревал.
«Впрочем, вам наверняка будет интересно вычислить, когда это случится в следующий раз», – продолжил Холмс.
Я, конечно, не считал эту задачу слишком занимательной, но тем не менее смог ее решить. А вы сможете?
Исаак
«Ловите!» – Холмс бросил в мою сторону яблоко.
Я сумел схватить его до того, как оно успело ударить меня в грудь.
Он кивнул. «Думаю, вам известно, что все падает вниз с одинаковой скоростью».
«Да, вроде бы я слышал нечто подобное, – ответил я. – Но уроните со стола стакан с виски и листок бумаги и скажите мне это еще раз».
Холмс улыбнулся. «Эксперименты. Хорошо. Тогда поправлюсь: если не учитывать сопротивление воздуха, то все падает вниз с одинаковой скоростью. Сила притяжения воздействует одновременно на каждый атом тела, а не только на те, что находятся на поверхности».
«Гм, – сказал я. – Ну, если вы так говорите – допустим. Впрочем, это кажется противоречащим интуиции».
«Да, это противоречит интуиции. Еще как. Но вернемся к экспериментам. Сможете ли вы придумать эксперимент, с помощью которого мы прямо сейчас подтвердим этот закон?»
Шифр
Расследуя «Дело о напуганном плотнике», мы нашли зашифрованную бухгалтерскую книгу. Расшифровать ее оказалось довольно просто, но интересно, так что предлагаю вам небольшой пример – для развлечения, а может быть, и для образования:
Сам по себе шифр был довольно прост. Владелец книги выбрал распространенное десятибуквенное английское слово, в котором все буквы разные, затем присвоил каждой букве значение от 1 до 9, а последняя буква стала нулем. После этого он подставил соответствующие буквы в исходный пример.
Сможете ли вы найти ключевое слово?
Трек
В погоне за сомнительным персонажем по имени Алан Грей, с которым мы встретились во время «Дела о третьей карете», Холмс и я оказались на гоночном треке, где на закате устроили велогонку. Насколько помню, гонка была на большую ставку, и трек даже специально огородили для этих целей. Впрочем, что очевидно, нам это проникнуть на территорию не помешало.
Один велосипедист был одет в красное, другой – в синее. Мы так и не узнали, как их зовут. Как только началась гонка, красный тут же вырвался вперед. Через несколько секунд Холмс заметил, что если они будут и дальше двигаться с такой скоростью, то красный гонщик проедет круг за четыре минуты, а синий – за семь.
Сказав это, он повернулся ко мне. «Как скоро красный обгонит синего на круг, если они продолжат двигаться с той же скоростью, дружище Ватсон?»
Пока я мучился с ответом, Холмс продолжил наблюдать за гонкой.
Сможете ли вы найти решение?
Байка из Челси
«У приятеля моей Энджи, Тревора, – сказала миссис Хадсон, – есть друг по имени Рик, и сестра Рика, Салли, рассказала мне о брате лучшего друга ее кузена. Его звали Родерик».
«Кого звали – кузена, лучшего друга или брата?» – спросил я, постепенно переставая что-либо понимать.
Миссис Хадсон взглянула на меня с жалостью. «Родди? Он друг Баджи. Отличный парень, по большей части».
Я по-прежнему не понимал, что же от меня хотят, но решил, что в данном случае лучше всего будет промолчать.
«Так или иначе, – продолжила она, – Родди знает одного парня, который работает в Челси, хотите верьте, хотите – нет».
Это казалось вполне достоверным, так что я кивнул.
«Так вот, Салли сказала мне, что Джез – ну, тот малый из Челси, доктор, – так перепугался третьего дня на работе, увидев гигантского шершня размером, наверное, с малиновку, что прыгнул прямо в окно, рядом с которым стоял. Окно было на восьмом этаже, доктор».
«Ужасно, – ответил я, искренне потрясенный. – Мои соболезнования».
«Да. Его, конечно же, тут же уволили».
«Постойте, – сказал я, опять ничего не понимая. – Уволили? Он не погиб?»
«Погиб? Нет, конечно. Порезал ухо стеклом, но остался цел…»
«Не понимаю», – признался я. А вы понимаете?
Экспресс
Холмс и я ехали на поезде до вокзала Ватерлоо из Вестчестера. Для безостановочного экспресса двигался он как-то медленно, со скоростью ровно 40 километров в час – по крайней мере, так заверил меня Холмс. Мы ехали чуть больше часа, и тут мимо нас пронесся поезд в противоположном направлении – в сторону Хукленда. Этот экспресс, сказал Холмс, был быстрее – он делал 60 километров в час, выехав с вокзала Ватерлоо более двух часов назад.
К этому моменту я уже ожидал какого-нибудь испытания моей сообразительности, скорее всего – алгебраического, и Холмс не разочаровал.
«Как далеко друг от друга поезда были час назад, Ватсон?»
Сможете ли вы найти решение?
Ограда
Уиггинс, главный проказник Нерегулярных полицейских частей с Бейкер-стрит, докладывал нам о происходящем на Хайгейтском кладбище. Он выглядел необычно усталым, но при этом таким же внимательным и озорным, как и всегда.
«Они устанавливают какую-то статую, мистер Холмс», – сказал мальчишка.
«Я знал об этом, – ответил Холмс. – Ее обносят оградой?»
«Да, сэр. Но у них возникла проблема».
Холмс напрягся. «Какая же?»
«Они хотят использовать все столбики, которые принесли, и расставить их на равном расстоянии. Я услышал, как один из них жаловался, что если ставить столбики в футе друг от друга, им не хватает 150 столбиков, а если в ярде друг от друга – 70 остаются лишними».
Мы еще некоторое время разговаривали, но для вас вопрос у меня такой: сколько же столбиков было у строителей ограды?
Четвертый словесныйузел
Холмс и я сидели в комфортабельном чайном домике, из которого открывался отличный вид на главный вход в собор Святого Павла. «Дело о невозможном гекконе» неожиданно повернулось в сторону церкви, так что нам теперь предстояло долгое наблюдение. Когда Холмс протянул мне листок бумаги, я подумал было, что записка как-то связана с нашим расследованием. Но нет. Это оказался всего лишь четвертый словесный узел.
«Вы знаете, что делать, Ватсон. Три относительно связанных между собой десятибуквенных слова, первые буквы перепутаны в первом ряду, вы должны распутать узел».
«Безусловно», – ответил я и развернул бумажку. Там было написано:
Один
«Очень многие числа можно по тем или иным причинам назвать интересными», – сказал мне Холмс.
Я рассеянно кивнул, поскольку уже был знаком с разными эксцентричными проявлениями математического искусства.
«Впрочем, вот это число поистине уникально. Может быть, вы скажете мне почему?»
Он протянул мне блокнот, в котором написал число 8 290 157 346.
А вы знаете, почему это число уникально?
Печенье
Уиггинс рассказал нам о перебранке, случившейся в Нерегулярном полицейском отряде; ему предстояло ее разбирать. Из их общего котла кто-то украл небольшой пакетик с печеньем, причем это мог сделать любой из шести подозреваемых.
Он допросил всех шестерых, и их показания свелись к следующему:
Уилл: Печенье украл Стивен.
Макс: Печенье украл Робин.
Мэри: Печенье украл Уилл.
Стивен: Я не крал печенье.
Гвен: Печенье украл Макс.
Робин: Да, печенье украл Макс.
Больше всего его раздражало то, что лишь один из шестерых сказал ему правду. Впрочем, даже это позволило ему тут же установить виновного. А вы сможете?
Опасные дамы
Холмс посмотрел вслед миссис Хадсон, покинувшей нашу комнату с печальным выражением лица. «У меня есть для вас небольшое умственное упражнение на тему грозных женщин, Ватсон. Две самые устрашающие женщины за всю древнюю историю – это, несомненно, Клеопатра, последняя правительница Египта, и наша Боудикка, сровнявшая с землей Колчестер, Лондон и Сент-Олбанс».
«Воистину, – ответил я. – Это серьезный урок, Холмс: никогда не выводите из себя девушку из Норфолка».
Холмс мрачно глянул на меня и продолжил: «Насколько нам известно, две эти женщины прожили в сумме 69 лет. Мы знаем, что Клеопатра умерла в 30 году до нашей эры, а Боудикка умерла через 129 лет после рождения Клеопатры. В каком году родилась Боудикка?»
Сможете ли вы найти решение?
Квадратные овцы
«Интуиция, – сказал мне Холмс, – это всего лишь термин, означающий, что ваш мозг нашел ответ, который не смог найти ваш сознательный разум. Интуиция может очень хорошо помочь при дедукции для тех, у кого внимательность еще не отточена до идеального уровня, если, конечно, вы способны отличить истинную интуицию от простого воображения. Отличить одно от другого – вопрос практики».