Головы и капуста
Листая книгу об истории Европы, я наткнулся на весьма странный рассказ, которым поделился с Холмсом.
«Согласно этому тексту, который, скорее всего, серьезно приукрасили, во время Французской революции жители Нима делали ставки на размеры отрубленных голов аристократов и других якобы врагов народа. Задача состояла в том, чтобы оценить, насколько большой будет голова после того, как ее окунут в воск, но до того, как ее выставят на всеобщее обозрение. Люди приносили кочаны капусты, часто – тщательно обрезанные, которые, по их мнению, были такого же размера, как и голова казненного. Владелец кочана, размер которого оказывался ближе всего к размеру головы, забирал себе всю остальную капусту».
«Изобретательно и предприимчиво, – ответил Холмс. – И очень по-французски».
«Полагаю, судьям приходилось дьявольски трудно», – сказал я.
«Правда?» Мои слова, похоже, позабавили Холмса. «Вы разве не сможете найти простого способа получить точный вердикт?»
Велосипед
Как-то утром за завтраком я заметил, что Холмс снова и снова задумчиво подбрасывает в воздух кусочек тоста.
«О чем задумались, дружище?» – спросил я.
«О валентностях серы, – ответил он. – Особенно о том, как они влияют на ее способность образовывать вяжущие соединения с цинком».
«А-а-а», – ответил я.
«Вот вам совершенно не связанная с этим задача, чтобы хорошенько подумать, дорогой мой Ватсон. Представьте, что у нас на двоих есть один велосипед и больше никаких видов транспорта – мы разве что можем идти пешком. Нам нужно как можно быстрее добраться до места, находящегося в восемнадцати милях от нас. Я иду со скоростью 5 миль в час, а вы – всего четыре; однако по какой-то причине, например, из-за больной связки, я могу ехать на велосипеде со скоростью 8 миль в час, а вы в час делаете десять миль. Как нам одновременно и как можно быстрее добраться до нужного места?»
«На кебе», – предложил я.
«Не жульничайте», – ответил Холмс и продолжил подбрасывать свой тост.
Холст
«Давайте предположим, что мне нужно нарисовать очень специфическую картину», – как-то вечером сказал мне Холмс.
«Меня такое предположение тревожит, учитывая полное отсутствие у вас каких-либо художественных талантов».
«Вы меня расстраиваете, – ответил Холмс. – Но это неважно. Площадь этой картины должна составлять ровно 72 дюйма, причем все стороны должны быть длиной целое число дюймов. Более того, сверху и снизу она должна быть окружена рамкой шириной ровно четыре дюйма, а с каждой стороны – рамкой шириной два дюйма».
«Да, это очень специфическая картина», – согласился я.
«Очень, – сказал он. – Каков наименьший размер холста, на котором я смогу разместить такую картину?»
Свинья
В Хукленде Холмс и я обнаружили, что хитроумный Чарльз Л. Нолан закупил подозрительно большое количество скота. Если для простоты перевести все суммы в шиллинги, то получится, что свиней он покупал по 95 шиллингов, а овец – по 97, потратив в общей сложности 4238 шиллингов – больше двухсот фунтов стерлингов. Продавец, снабдивший нас этой информацией, был все еще поражен объемами сделки. Также нам удалось узнать, что Нолан почему-то расплатился исключительно кронами[3], а скот должен быть доставлен в несколько разных мест в течение следующих недель.
Все выглядело очень странно, что, в принципе, совпадает с моим впечатлением обо всем графстве Хукленд.
Когда мы покинули дом продавца, Холмс спросил меня: «Так сколько свиней он купил?»
Дать ответ я смог лишь очень поздно вечером. А вы сможете?
Седьмой словесныйузел
Я получил седьмую записку со словесным узлом от Холмса, когда мы тряслись в кебе по ужасно неровным улицам Бетнал-Грин. Мне даже показалось, что разумом кучера овладели бесы или, по крайней мере, он переживает приступ очень странной душевной болезни. Холмс явно ожидал именно такого случая, ибо практически сразу широким жестом вытащил листок бумаги и протянул его мне.
Я принял его в крайне дурном расположении духа. На листке, как и обычно, были написаны десять рядов из трех перепутанных букв; каждый ряд состоял из соответствующих букв десятибуквенных слов, от первой до десятой. Задача по распутыванию трех слов, объединенных некой темой, была сильно затруднена, потому что я боялся неизбежной аварии, а также изо всех сил боролся с попытками моего завтрака покинуть желудок.
Вот они, ряды букв:
Владелец лавки
На улице стоял довольно мрачный день. Я, расхаживая по лавке, услышал разговор владельца с хорошо одетым джентльменом преклонных лет. Тогда мне все показалось предельно логичным, но сейчас, когда я об этом размышляю, мне кажется, что из разговора можно сделать очень забавную задачу.
«Сколько будет стоить один?» – спросил джентльмен.
«Два шиллинга», – ответил владелец лавки.
Покупатель кивнул. «То есть двенадцать будет стоить…»
«Четыре шиллинга», – сказал владелец лавки, пока еще сохраняя терпение.
«Очень хорошо, – ответил покупатель. – Тогда я, пожалуй, возьму триста двенадцать».
«Хорошо, сэр». Владелец лавки выложил на прилавок товар. «С вас шесть шиллингов».
Что покупал джентльмен?
Five o’clock
Задавая эту задачу за вечерним чаем, Холмс сказал мне: «Полагаю, вы быстро поймете, что для решения вам понадобится небольшая механическая помощь, Ватсон. Иными словами, достаньте несколько спичек или зубочисток».
Задача состоит в следующем: убрать семь десятых из пяти таким образом, чтобы осталось ровно четыре.
Если вы знаете, что делать, ответ очевиден, но, если честно, мне пришлось серьезно подумать. Несмотря на все мои просьбы о подсказке, Холмс оставался непоколебим; он лишь молча сидел рядом и внимательно читал сборник довольно-таки приукрашенных историй о преступлениях, совершенных в Лидсе за последние годы. Судя по нескольким отрывкам, которые мне удалось заметить, книга была весьма мрачной. Нет, я не хочу сказать, что в Лидсе какой-то особенный разгул преступности: я имею в виду лишь то, что интерес Холмса к преступлениям поистине всеобъемлющ.
Так или иначе, Лидс вообще не имеет отношения к этому делу. Сможете ли вы решить загадку Холмса?
Любопытная задачка
«У меня для вас любопытная математическая задачка», – как-то днем сказал мне Холмс.
Я подозрительно взглянул на него. «Да?»
«Между 1 и 9 есть две пары чисел. Если возвести оба числа из пары в квадрат, а затем перемножить их между собой и сложить произведение с обоими квадратами, то в сумме тоже получится точный квадрат. Можете ли вы найти одну из этих пар?»
«Так, давайте уточним, – ответил я. – Два разных однозначных числа. Без нулей. Перемножить их между собой, потом каждое умножить на само себя. Сложить три результата, получится точный квадрат. Найти одно из двух возможных решений».
«Именно, – сказал Холмс. – Пар всего 81, если вы не хотите решать задачу алгебраически».
А вы сможете решить задачу?
Десять футов под землей
Холмс и я шли по Риджентс-парку, возвращаясь на Бейкер-стрит после завершения неприятного «Дела о пекаре из Майда-Вейл». Дело было тринадцатого июня – эта дата запомнилась мне по причине, которая вскоре станет вам вполне ясна. Мы проходили мимо питомника; Холмс посмотрел на цветущие клумбы и знаком попросил меня остановиться. Я так и сделал, на всякий случай оглядевшись – вдруг нас преследуют?
«Вскоре наступит самый длинный день в году, – объявил он. – Мы находимся на самой границе весны и лета. Согласны?»
Я кивнул, не совсем понимая, чего от меня хотят.
«Так вот, Ватсон, скажите мне, какое сейчас время года в десяти футах под землей?»
Проблема с локомотивом
Из Бангора в Лондон на поезде ехать очень долго, особенно с пересадками. Долина Дисинни прекрасна в своей суровости, но от Бейкер-стрит туда добираться просто дьявольски трудно. А наше возвращение было еще и омрачено проблемами с локомотивом на одной из линий.
Мы ехали уже около часа, и тут скорость резко сократилась до трех пятых от прежней. Мы на два часа опоздали на станцию назначения и, соответственно, не успели там пересесть на следующий поезд.
Проводник извинился перед нами от имени машиниста и сказал, что если бы проблема возникла всего на 50 километров позже, то мы бы приехали на 40 минут раньше и успели на поезд. Впрочем, это нас не особо утешило.
Сможете ли вы вычислить, сколько всего времени мы ехали на этом злополучном поезде?
Воспоминание
Память – любопытная штука. Вспоминается разговор с Холмсом на эту тему, когда он предположил, что существует множество разных видов памяти: непосредственная, автобиографическая, мышечная, зрительная, слуховая, лингвистическая и так далее – и что у разных людей сильнее развиты одни типы памяти, чем другие. И действительно, был у меня приятель, который наизусть цитировал песни и стихи, мельком услышанные или прочитанные десятилетия назад, но при этом с большим трудом мог вспомнить, что делал вчера, а день рождения каждый раз высчитывал от текущей даты.
В завершение дискуссии Холмс решил проверить мою непосредственную память с помощью довольно запутанного вычисления.
«Скажите мне, какое число, если его утроить, произведение увеличить на семьдесят пять процентов, результат поделить на семь, частное уменьшить на треть, результат возвести в квадрат, из этого квадрата вычесть пятьдесят два, из частного извлечь квадратный корень, прибавить к корню восемь, а сумму разделить на десять, даст в результате всех этих вычислений 2?»
К счастью, у меня неплохая краткосрочная память. У вас же есть передо мной преимущество – вы сможете перечитать задачу в любое время.
Моран
Как вы наверняка знаете, Холмсу и мне иногда доводилось сталкиваться с весьма смертоносным типом, известным как полковник Моран. В свое время Холмс считал его вторым из самых опасных людей в Лондоне, причем совершенно справедливо.
Одно из происшествий, заставивших Морана уйти в отставку из армии, было связано с жестоким огнестрельным оружием, которое он изобрел лично. В то время как раз прозвучал призыв улучшать оружие, и тем, чьи изобретения будут соответствовать строжайшим требованиям, обещали серьезные денежные премии. Моран предложил магазинную винтовку собственной конструкции, которая, по его утверждению, могла сделать 60 выстрелов, по одному выстрелу в пять секунд.
Да, оценочная комиссия, состоявшая из доброхарактерных людей, была изначально отрицательно настроена к предложению Морана. Даже в то время он уже имел репутацию жестокого, почти неконтролируемого чудовища. Тем не менее, техники испытали его оружие. Комиссия обнаружила, что винтовка Морана действительно делает 60 выстрелов за пять минут, а затем ответила отказом, заявив, что оружие не соответствует заявленным параметрам. Моран был в бешенстве; через шесть месяцев он превратился в преступника, специализировавшегося на убийствах и карточном шулерстве.
Справедлив ли был отказ комиссии?
Восьмой словесный узел
Вы наверняка знаете о великолепном шедевре мистера Джозефа Пакстона, Хрустальном дворце. Однажды Холмс и я оказались внутри этого внушительного здания из стали и стекла. Некто по имени Эндрю Ходдер должен был посетить дворик Альгамбры, и по некоторым причинам Холмс счел необходимым проследить за ним.
Мистер Ходдер вскоре явился, уселся на одну из скамеек и начал делать зарисовки. Через минуту Холмс убедился, что Ходдер явно проведет здесь немало времени, и протянул мне записку с восьмым словесным узлом. Как и в предыдущих случаях, он представлял собой десять рядов по три буквы:
В узле были скрыты три связанных между собой десятибуквенных слова: первые буквы на первой строчке, вторые – на второй, и так далее.
Барнабас
Одним ясным весенним утром мы встретились с Уиггинсом; у мальчишки было очень хорошее настроение. Когда мы осведомились о причинах, он рассказал, что вчера помог престарелому садовнику своего знакомого выкопать канаву, и за это ему хорошо заплатили.
«Он хотел дать мне три полукроны[4], – слегка восторженно сказал Уиггинс. – Сказал, что это все, что ему заплатили за канаву, но, поскольку почти всю работу сделал я, да еще и по первому зову, он отдаст деньги мне. Я, впрочем, взял ровно столько, сколько мне причиталось. Жадность вредна для дела, а так, может быть, он снова когда-нибудь позовет меня помочь».
«Это достойно всяческих похвал, – сказал я. – Какой же была твоя доля?»
Уиггинс ухмыльнулся и подмигнул Холмсу. «Я так надеялся, что вы об этом спросите, доктор! Смотрите. Старик Барнабас копал с той же скоростью, что я выбрасывал из канавы лишнюю грязь. Я же копал вчетверо быстрее, чем он выбрасывал из канавы грязь. Сами понимаете, мы оба вовсе не хуже выбрасываем грязь, чем копаем. Это просто более медленный процесс, а усилия и для того, и для другого каждый из нас прикладывает одинаковые. Скажите мне, сколько я должен был взять себе?»
Мне на решение понадобилось немало времени. А вы что скажете?
Сорок четыре
Миссис Хадсон была чем-то обеспокоена. Я не сразу понял, чем, но что-то определенно было не так.
Я улыбнулся ей. «Как вы себя чувствуете, миссис Хадсон?»
Она вздохнула. «Со мной-то все в порядке, доктор. А вот за дядюшку Майкла я боюсь. В воскресенье я с ним виделась впервые за несколько лет. Он сейчас живет на мысе Лизард, ну, знаете, в Корнуолле. Разговор зашел о возрасте, и я спросила, сколько сейчас лет моей кузине Минни. Он ненадолго замолчал, а потом сказал, что ей 1280 лет! Затем он поправился и сказал, что ей 44. Но ее старшему брату Дугласу в прошлом году исполнилось 40. Я в конце концов поняла, в чем дело: сначала он умножил ее возраст на свой, а потом вычел ее возраст из своего. Боюсь, он начинает сходить с ума».
«Мне очень жаль, – ответил я. – Это ужасно».
Она поблагодарила меня и ушла. А я задумался: сколько же на самом деле лет Минни и ее отцу?
Сможете ли вы найти решение?
Убийство Молли Гласс
Смерть Молли Гласс выглядела как трагическое самоубийство. Она была в возрасте чуть за тридцать, замужем, но без детей. Несчастную нашли мертвой в спальне. В комнате стояла газовая горелка, соединенная с магистралью, как сейчас во многих домах. Горелка была включена, но не зажжена, и это, несомненно, стало причиной смерти. Все посмертные признаки свидетельствовали именно об этом. Окна спальни (совершенно целые и невредимые) были плотно закрыты и заперты на щеколду изнутри. Дверь спальни тоже была заперта изнутри; никаких других проходов в комнату не существовало.
Мать миссис Гласс отчаянно настаивала, что ее дочь ни за что бы не покончила с собой, и отказалась верить в официальную версию полиции о самоубийстве. Отсутствие предсмертной записки действительно могло натолкнуть ее на такие мысли. Именно поэтому она и обратилась к Холмсу. Он внимательно рассмотрел все имеющиеся данные, затем отбросил папку и сказал, что это явное убийство, причем убийца – скорее всего, муж, и его дальнейшие услуги уже не требуются.
Естественно, он оказался прав по всем пунктам. Но как же было совершено убийство?
Очень сложные головоломки
Безумные мечты
Когда я служил в армии, мне довелось провести некоторое время в Афганистане, и там я наткнулся на очень любопытный трактат, переведенный кем-то на английский язык. Автором трактата под названием «Красная башня» был некий Гиргиз аль-Укбар; судя по всему, он был не из здешних мест. Произведение в целом было весьма вздорным, но один раздел вполне можно процитировать в этой книге.
В вышеупомянутом разделе автор осуждает равный баланс между мужским и женским населением и утверждает, что женщин должно быть больше, чтобы, соответственно, больше были гаремы. За этим весьма сомнительным утверждением автора идет следующее: будь он правителем, обязательно издал бы указ, который обязывал всех женщин рожать до тех пор, пока они не принесут сына. Таким образом, по его мнению, в семьях будет помногу дочерей, но лишь один сын, и лет через двадцать в стране в изобилии появятся незамужние девушки.
Его план, очевидно, был безумен, но как вы думаете: если бы он неукоснительно соблюдался, то сработал бы?
Старая песня на новый лад
Как-то вечером во вторник я прочитал о любопытнейшем происшествии в Бетнал-Грин. Некто зашел в паб на улице Кембридж-Хит и попросил у человека, стоявшего за стойкой, стакан воды. Реакция была мгновенной: человек за стойкой вытащил пистолет и убил беднягу на месте.
К несчастью для убийцы, он не заметил одного свидетеля – девушки-официантки. Ей удалось сбежать и сообщить об ужасном событии в полицию. Кроме того, она сказала, что убийца не был знаком с убитым и не держал на него никакой обиды, но при этом застрелил его не просто потому, что ему нравится убивать. В газете даже специально упомянули, что убитый не страдал от икоты.
Можете ли вы сказать, почему произошло это убийство?
Ружейные патроны
Во время службы в Афганистане я обнаружил интересный факт: патроны для ружей упаковывали в ящики по пятнадцать, восемнадцать или двадцать штук. Это показалось мне любопытным, так что на одном из привалов я подошел к квартирмейстеру и спросил, для чего так делают.
«Для того чтобы отослать ровно столько патронов, сколько нужно на складе, при этом не вскрывая ящиков», – ответил тот.
«Это же неправильно, – запротестовал я. – Что, если кому-то понадобится семь патронов? Или 29?»
«Какому складу понадобится семь патронов? – насмешливо ответил квартирмейстер. – Да, хорошо, для небольших чисел эта система не работает, и приходится посылать сверх необходимого, но для подавляющего большинства заказов ее вполне достаточно. Есть пограничное число; любое количество патронов больше него можно набрать сочетаниями трех имеющихся ящиков».