Дон Бальтазар. Зачем?
Дон Пабло. Мне надобно сперва поговорить с доньей Долорес.
Дон Бальтазар. Тебе?
Дон Пабло. Послушай, любезный Бальтазар… Я уверен, что ты завтра будешь меня благодарить. Ты ведь хоть и старше меня, но такая горячка… Этого любезного человека я выпустил оттого, что не хотел наделать шума в околодке, не хотел навлечь на тебя тьму неприятностей. Притом, ты сам знаешь — честь твоя в сущности нисколько не пострадала: мы ведь с тобой почти глаз не спускали с незваного гостя… Твоя жена довольно наказана за свое легкомыслие… Мы ее порядочно напугали… А ты готов теперь ее убить! Я тебя знаю: ты превспыльчивый человек.
Дон Бальтазар. Ну, не убить… но, признаюсь, мне бы хотелось хоть на ней-то выместить всю мою досаду… С другой стороны, скажу тебе, Сангре, я рад, что мы ее подвергли, как ты говоришь, испытанию… Она была довольно холодна.
Дон Пабло. Вы находите? Впрочем, в этом деле вы судья. По-моему, ей бы не следовало даже говорить с ним…
Дон Бальтазар. Разумеется, ты прав совершенно… У меня нет нисколько твердости… ты прав.
Дон Пабло. Ты знаешь, она меня боится. Я хладнокровно и спокойно растолкую ей ее вину. Ты будешь несколько дней сряду обращаться с ней вежливо, но холодно, — и понемногу всё придет в обыкновенный порядок. Она меня еще более возненавидит… но что же делать! я положил себе правилом: всем жертвовать для друга.
Дон Бальтазар. Я знаю, ты редкий человек. Ну, изволь, поговори с ней; но скажи ей, что я ужасно рассержен, что… чтоб она трепетала! что я буду теперь держать ее взаперти, под тремя замками; скажи ей, что… что она… Ну, ты сам знаешь, что ей сказать!.. Да! как ты думаешь — не сказать ли ей, что мы убили этого негодяя?.. Да не забудь сказать ей, чтоб она… чтоб она трепетала! О боже мой, мне кажется, я умру… я в эту ночь совсем состарелся… целые десять лет жизни она у меня отняла! Но этот господин со мной не разделался; нет! я найму ловкого, молчаливого, надежного человека и где-нибудь в переулочке, вечерком, он тому нахалу запустит в бок кинжальчик.
Дон Пабло. Вот что дело, то дело!..
Дон Бальтазар. Запустит… Итак, ты хочешь с ней остаться? Ну, изволь — я пойду!
Дон Пабло. Прощай.
Дон Бальтазар (возвращаясь). Но будь неумолим!
Дон Пабло. Хорошо.
Дон Бальтазар. Строг!
Дон Пабло. Слушаю.
Дон Бальтазар. Жесток!.. Какие любезности он ей отпускал! а она-то, она-то… Да и он, правда, дурак порядочный — нашел время ораторствовать… А всё-таки дружка я угощу… Ну, прощай, Сангре. Я пойду к себе в кабинет и буду ждать тебя. Смотри же расскажи мне всё в подробности. (Уходит.)
Дон Пабло (остается один; на столе слабо горит свечка! он долго ходит взад и вперед, потом вдруг подымает голову). Я решился! (Он подходит к двери и стучит. Выходит Маргарита.) Маргарита, попроси донью Долорес пожаловать ко мне…
Маргарита. Слушаю.
Дон Пабло (дает ей кошелек с деньгами). А потом ложись спать — и спи крепким сном… Ты меня понимаешь?..
Маргарита (отталкивая его руку). Понимаю… но мне деньги не нужны. (Она уходит и через несколько времени является с донъею Долорес.)
Дон Пабло (Маргарите). Теперь ты можешь уйти… (Маргарита немного колеблется и уходит. Донье Долорес.) Сеньора, не угодно ли вам сесть?.. (Он предлагает ей стул; она не садится и опирается рукою на стол. Сангре запирает все двери и подходит к ней.) Сеньора…
Донья Долорес (слабым голосом и не поднимая глаз). Я устала, сеньор… Позвольте мне отдохнуть… Завтра я готова по мере возможности объяснить это странное… (Голос ее прерывается.)
Дон Пабло. К крайнему моему сожалению, я не в праве отложить наш разговор до завтра… Не угодно ли вам выпить стакан воды?
Донья Долорес. Нет… но позвольте вам заметить… я не обязана отвечать вам на ваши вопросы… Дон Бальтазар один…
Дон Пабло (тщетно дожидается конца фразы доньи Долорес и после некоторого молчания). Сеньора… после того, что сегодня случилось, я бы не находился здесь с вами наедине без особенного приказания вашего супруга… Притом наш разговор будет либо весьма не длинен, либо так занимателен для вас и для меня, что вы не пожалуетесь ни на скуку, ни на усталость. Вы меня боитесь, сеньора, — я это знаю; но вы меня боитесь, как человека сурового и строгого, не как человека грубого и неприятного, а потому я надеюсь на вашу откровенность. Но вы устали… я прошу вас сесть. (Донья Долорес садится; дон Пабло садится рядом с нею.) Я даже вовсе не намерен вас мучить расспросами. Я всё знаю — и вы знаете, что я всё знаю. Позвольте мне вам предложить один вопрос… Какого рода было то чувство, которое, как кажется, так внезапно овладело вами при виде этого молодого человека? (Донья Долорес молчит.) Сеньора, отвечайте мне, как бы вы отвечали вашему отцу. Согласитесь сами, — дон Бальтазар совсем иначе говорил бы с вами — не правда ли? Отвечайте ж мне хоть из благодарности за то, что я избавил вас от весьма неприятных объяснений… Если б вы знали, сколько в душе моей снисходительности, даже нежности…
Донья Долорес. В вас, сеньор?
Дон Пабло. Во мне, Долорес… (После некоторого молчания.) Я жду вашего ответа.
Донья Долорес. Что мне сказать вам?.. Я, право, не умею даже назвать это чувство… Мгновенное забвение… неосторожность… глупость… непростительная глупость.
Дон Пабло. Я вам верю, сеньора… И не правда ли, завтра же вы всё позабудете — и его, и ваши слова, и вашу, как вы говорите, непростительную неосторожность…
Донья Долорес (с нерешимостью). Да… конечно… или, может быть, нет, — по крайней мере не так скоро…
Дон Пабло. Разумеется, сеньора. Ваша жизнь, как жизнь почти всех замужних женщин, так однообразна, что подобное впечатление не может тотчас же изгладиться… Но ваше сердце, скажите, ваше сердце не будет долго помнить сегодняшнее происшествие?.. (Донья Долорес молчит.) Я уважаю ваше молчание… я вас понимаю, сеньора… Послушайте, ваш супруг прекраснейший, достойнейший человек, — но он не молод; а вы, вы еще очень молоды, а потому и не удивительно, что вы предаетесь иногда мечтаньям, не совсем позволительным, но неизбежным. До сих пор ваши мечтанья не принимали никакого определенного образа… а теперь… а теперь вы будете знать, о ком думать, когда в бессонную ночь будете сидеть у полураскрытого окна и смотреть на звезды, на луну… на этот сад, на этот темный сад, в котором он некогда ожидал вас… Не правда ли, сеньора?
Донья Долорес (с замешательством). Сеньор…
Дон Пабло. Я вас не обвиняю… я даже думаю, что с некоторой точки зрения сам дон Бальтазар должен радоваться сегодняшнему приключению… Он может быть уверен, что вы сами будете стараться избегать встречи с господином Рафаэлем… а между тем одно воспоминание такого рода не допускает возможности другого, нового впечатления… Извините мою откровенность, сеньора… да и, может быть, я ошибаюсь, — может быть, я придаю вам теперь или возбуждаю в вас мысли, которые вам и в голову не приходили… Скажите мне, ошибаюсь я или нет?
Донья Долорес (решительно). Вы не ошибаетесь.
Дон Пабло. Как ваши глаза вдруг вспыхнули!.. О да! вы меня ненавидите… я вашу ненависть прочел сейчас в вашем взгляде… да, вы будете думать, долго думать о нем. (Вдруг возвысив голос.) Так знай же, Долорес, что ты сейчас произнесла свой смертный приговор.
Донья Долорес. Что вы сказали?
Дон Пабло. Вас удивили мои слова? Но мне не должно притворяться: я решился сказать всё, что так давно ношу в сердце… и вы меня выслушаете, клянусь честью, вы выслушаете меня… (Она хочет встать; он ее удерживает.) Долорес, когда, два года назад, я в первый раз вас увидел, в тот же самый вечер я мечтал, как ребенок, о блаженстве быть с вами, в вашей комнате, наедине; потому что я полюбил вас тогда тотчас… потому что я люблю вас, Долорес… (Молчание.) И вот мы с вами вдвоем, в вашей комнате, — а я… я не чувствую блаженства, я чувствую тоску и радость, странную, жгучую, мучительную радость… Но, боже, как мне выразить всё, что я чувствую!.. два года, два года неумолимого, непонятого молчания… два года!.. Неужели вы не могли догадаться, что я люблю вас страстно? неужели я так удачно умел скрывать свои терзанья, что ни разу, ни разу не изменил себе?.. А помнится, иногда я сижу подле вас, Долорес, не смею взглянуть на вас — но чувствую, что всё мое лицо так и дышит обожаньем и любовью… Неужели мое молчание не было во сто раз красноречивее водяных и вялых возгласов вашего Рафаэля… «Одно святое, чистое воспоминание» — вот какие пошлости нравятся женщинам!.. (Взглянув на Долорес и несколько опомнившись.) Долорес, я вижу, вы испуганы; мне, старику, стыдно безумствовать, стыдно плакать, но послушайте, хотите, я расскажу вам свою жизнь… Послушайте: я в молодости хотел поступить в монастырь… (Останавливается и смеется.) Я, кажется, совсем с ума сошел. (Начинает ходить по комнате. Долорес осторожно встает и быстро подбегает к двери, силится ее отпереть, силится кричать. Пабло подходит к ней и подводит ее к креслу.) Нет, вы не уйдете!
Донья Долорес. Пустите меня…
Дон Пабло. Как я глубоко оскорблен вашим торопливым страхом… О да! Вы меня не только не любите, вы меня ненавидите, боитесь меня…
Донья Долорес. Да вы безумный!.. пустите меня…
Дон Пабло. Вы не уйдете.
Донья Долорес (с отчаянием). Да, точно; я не могу уйти… Радуйтесь, кошка, — попалась вам мышь в лапы.
Дон Пабло. Прекрасно, сударыня; я готов продолжать ваше сравнение… Попалась в когти, говорите вы; а кто велел ей выходить… Сидел бы мышонок в своей норе да поглядывал бы на божий свет…
Донья Долорес. Но я закричу… я буду звать на помощь.
Дон Пабло (вполне овладевший собою). Э, полно вам ребячиться! или вы в самом деле мне поверили? Признаюсь, я и не подозревал в себе такого искусства притворяться и болтать… (Донья Долорес пронзительно смотри m на него.)
Дон Пабло (мрачно). Нет!.. мне вас не обмануть… Вы знаете, вы теперь знаете, что я вас люблю.
Донья Долорес. Но что мне за дело до вашей любви? Какое право дает вам ваша непрошенная, ваша навязчивая любовь? Стыдитесь, сеньор… два года живете вы почти под одной кровлей с человеком, которого вы называете своим другом, и два года носитесь с такими преступными и глупыми мыслями. (Дон Пабло молчит.) И притом вы всегда так красноречиво молчали…
Дон Пабло. А вы хотели, чтоб я, человек немолодой, честолюбивый и упрямый, человек, которого надежды, убеждения и верования все перелопались, как мыльные пузыри, вы хотели, чтоб я болтал и вздыхал, как этот глупенький мальчик?
Донья Долорес. Он умнее вас, сеньор, потому что хоть несколько приблизился к своей цели… Признаюсь, он мне понравился. А вы, сударь, вы хитры, надменны, молчаливы и застенчивы. Таких людей женщины не любят.
Дон Пабло. Если б вы знали, Долорес, какое сердце вы теперь попираете ногами!..
Донья Долорес. В самом деле? Впрочем, каждый человек воображает, что его сердце — сокровище, нетронутый клад… Я вас не хочу лишать вашего сокровища…
Дон Пабло. О сеньора! как вы красно говорите!
Донья Долорес. О сеньор! мне ли сравниться с вами! «Два года неумолимого молчания…» Неумолимого… мне это слово нравится.
Дон Пабло. Не шутите кинжалом… можете обрезаться.
Донья Долорес. Я вас не боюсь.
Дон Пабло. Да, конечно; вы не боитесь меня с тех пор, как узнали, что я вас люблю… но берегитесь — моя любовь престранного рода… притом же и я теперь убедился, что вы не любите меня…
Донья Долорес. Вы убедились… теперь; а прежде не были убеждены?
Дон Пабло. Смейтесь, смейтесь надо мной… Если б вы знали, с какими чувствами я гляжу на вас… Как бы я охотно стал перед вами на колени, с каким наслаждением положил бы свою голову у ваших ног и ждал бы одного… одного рассеянного взгляда, как милости, если б не знал, что я только напрасно унижусь…
Донья Долорес (с злою насмешливоетью). Кто знает?
Дон Пабло (задумчиво глядя на нее). И что мне понравилось в этой белокурой головке?.. Странно! на всех людей, с которыми случалось мне сближаться, как, например, на Бальтазара, имел я почти мне самому не понятное влияние… а на нее…
Донья Долорес. Вы мне надоели!
Дон Пабло (схватив ее за руку). Однако посмотри мне в глаза, посмотри мне в лицо… тебе некогда шутить, поверь мне… Или ты думаешь, что ты безнаказанно видела мои слезы? Как? — ты целые два года так беспечно, так бесстрастно терзала меня, а теперь смеешься надо мной? Или ты думаешь, что я не умею мстить?
Донья Долорес (несколько дрожащим голосом). Вы меня не испугаете… я у себя в доме. Я, как дитя, поверила глупой шутке, которую вы разыграли надо мной… Да, да, не притворяйтесь удивленным… Вы, я знаю, сговорились с Маргаритой, с моим мужем и, может быть, даже с этим молодым человеком… но теперь я как хозяйка говорю вам как гостю, что я устала, что ваш разговор нисколько не занимателен, несмотря на ваше обещанье, и что я прошу вас удалиться… Я завтра же — я тотчас же передам дон Бальтазару всё, что вы мне говорили… Он не даст меня в обиду.
Дон Пабло. Нет, сеньора, я не сговаривался с господином Рафаэлем, хотя, признаюсь, я научил Маргариту оставить ключ в вашей комнате, я научил дон Бальтазара сказать вам, что он ночь проводит у алькада, я посоветовал ему дать вам случай быть наедине с любезным гостем… Зачем я это всё делал, спросите вы меня? Спроси́те у человека, который не может удержать на скате горы своих лошадей, зачем он вдруг пускает их во всю прыть… Долго, медленно, целые два года созревала наша гибель… она созрела — я не мог удержаться и ударил по лошадям.
Донья Долорес. Но повторяю вам, что мне за дело до ваших чувств, до вашей гибели?..
Дон Пабло. Так… но и мне-то что за дело до вашего страха, до вашего негодованья?.. (Донья Долорес задумывается.) О чем вы задумались?
Донья Долорес. Вы хотите знать, о чем я думаю… Я думаю о том, что если б у меня был муж гордый и смелый, истинный покровитель жены своей, − с какими горячими слезами я стала бы просить его заступиться за меня, наказать вас… с какою радостью приветствовала бы его как победителя!..
Дон Пабло. Просите дон Бальтазара вызвать меня на дуэль…
Донья Долорес. Сеньор, пора нам кончить эту шутку…
Дон Пабло. Пора… вы говорите… пора…
Донья Долорес. Итак… прощайте.
Дон Пабло. Однако вы точно меня не понимаете?
Донья Долорес (гордо). Милостивый государь, я не хочу вас понимать…
Дон Пабло (кланяясь). Сеньора! какие мысли!
Донья Долорес (презрительно). Так уж не хотите ли вы убить меня?
(Сангре молчит. В это время раздается стук у двери и слышен голос Бальтазара: «Пабло. Пабло, скоро ли?»)
Дон Пабло. Сейчас, мой милый, сейчас… Твоя Жена всё еще в таком волнении. (Долорес хочет крикнуть. Он быстро выхватывает кинжал и молча угрожает ей. Она падает в кресла.) Приходи через четверть часа, дружок.
Дон Бальтазар (за сценой). Хорошо.
Дон Пабло (приближаясь к Долорес). Долорес… вы понимаете, что после сегодняшнего вечера мои отношения к вам и к вашему мужу изменяются совершенно… Я чувствую: я не могу ни расстаться с вами, ни позабыть вас; вы меня любить не можете, и потому пускай же совершится неминуемое. Я предаюсь, я повинуюсь неотразимому влеченью… я не противлюсь… я и не хочу противиться. О! я верю в судьбу… одни лишь дети в нее не верят… Она послала этого мальчика… Он говорил и как будто хвастался тем, что не верит ни в порок, ни в добродетель… шут! ребенок! он верит в счастие… а я! (Задумывается.)
Донья Долорес (трепетным голосом). Сеньор, сеньор дон Пабло… неужели ж, неужели ж вы не шутите? О, разумеется, вы шутите! Вы хотите меня… убить… Вот вы смеетесь. Мы, женщины, всегда бог знает какие небылицы придумаем, боимся сами не зная чего; но сознайтесь, вы говорили так странно… и… спрячьте этот кинжал, ради бога; послушайте, сеньор: я вас не люблю… то есть вы говорили, что я вас не люблю; но вы сами, вы всегда были так угрюмы, так молчаливы… могла ли я думать…
Дон Пабло. Сирена!..
Донья Долорес. Сангре, выпустите меня… Право, я устала от всех сегодняшних происшествий; я дон Бальтазару ничего не скажу, клянусь вам богом… Вы будете по-прежнему ходить к нам… вы останетесь нашим другом… и я…
Дон Пабло. Твои слова напрасны, Долорес.
Донья Долорес. Послушайте, вы хотели меня напугать… Вы достигли своей цели, посмотрите, я вся дрожу; перестаньте же меня мучить…
Дон Пабло. Я вас долго мучить не буду.
Донья Долорес. Не принимайте такого торжественного вида, Пабло… рассмейтесь; я хочу… слышите, я хочу, чтоб вы рассмеялись…
Дон Пабло. Женские хитрости теперь неуместны, Долорес…
Донья Долорес. Сангре! опомнитесь! что с вами? Сжальтесь надо мной… Чем я виновата перед вами, Сангре? Неужели мои глупые выходки могли до такой степени озлобить вас?.. Боже мой! неужели я умру сегодня, в этом платье, в этой комнате?.. Я еще так молода, Пабло… сжалься! не губи моей молодости!..
Дон Пабло. Вместе с твоей молодостью погибнет и моя поздняя молодость. Пока ты будешь жива, мне не будет покоя… (Подходит к ней.)
Донья Долорес (с ужасом). Но зачем вы хотите меня убить?