Надо переключиться на что-то другое. На что?
Как бы в ответ, на пороге показались разведчики. Лебеденко с Дубовым.
Капитан спросил напарника:
— Объявился, коллега? И что ты в этой школе интересного увидел? Полезного для нашей будущей работы?
Лебеденко присел напротив командира «двойки»:
— Что увидел, Стас? Многое увидел. И первое, оно же главное, очень неудобную для обработки планировку объекта. Неудобную для обработки малыми силами, той же нашей группой. Без рассеивания нам не обойтись.
— Может, ты и схему начертил?
— Нет, капитан, не начертил. Схему нам доставят, а вот планировку не изменить.
— Ну, так поэтому сюда прибыла еще и «Бета» МВД. А это уже немалые силы!
— Ты знаешь, сколько у них человек?
— Знаю! Пятнадцать!
— И этого маловато!
Капитан протянул старшему лейтенанту пачку «Винстона»:
— Закури, расслабься! И не ломай голову, Андрюша! За нас целый штаб думает.
Лебеденко криво усмехнулся:
— Знаем, как они думают. Мало мы отдувались за их планы, которые летели к чертям собачьим в самом начале штурма?
— Но ведь справлялись?
— Справлялись. Куда ж деваться!
— Ну вот, справимся с бандюками и на этот раз, лишь бы уродам, захватившим детей, от наркоты башни не посворачивало. А то начнут палить без разбора, спровоцированные глюком главаря. Тогда действительно хреново придется! Но будем надеяться, что в школе засели фанаты, а не конченые наркоманы. С фанатами все как-то легче. Пусть пояса шахидов хоть на яйца себе надевают. Но не обкалываются до потери ориентации. А вообще, Андрюш, помолчи. И так на душе тошно.
Старший лейтенант прикурил сигарету, откинувшись в кресле. Успокоился. Хотя кто из ребят сейчас был спокоен? Все на пределе. Внешне не проявляют своего состояния, но нервы — как тетива. Только тронь. Где же Вьюжин? Быстрее бы он разъяснил обстановку. И сказал, что делать. Готовить штурм группа будет по-любому. Значит, с Вьюжиным должны и ребята «Беты» прибыть. Отрабатывать взаимодействие в условиях, максимально приближенных к боевым, реальным.
Ожидать пришлось час. Командир группы подъехал на «УАЗе» все того же майора местного отдела ФСБ. И без офицера спецназа МВД. Что бы это значило? На этот вопрос майор ответил сразу, как только вошел в учительскую:
— В общем, мужики, обстановка хреновая. Боевики Халима Дикого численностью около пятидесяти штыков захватили школу, а вместе с ней около шестисот человек. До этого, как известно, они уничтожили пятнадцать пассажиров и водителя «Икаруса», личный состав патруля из трех милиционеров во главе с капитаном Чесноковым, а также в лесу его жену и двух малолетних детей. Троих бандиты убили внутри школы. Так было на момент нашего убытия из части. Что имеем сейчас? Число жертв увеличилось. Весть о захвате школы тут же облетела город, и к ней бросился народ. Милиция держала оцепление как могла, потому что Дикой объявил запретной для какого-либо движения буферную зону вокруг школы радиусом в пятьдесят метров. Но беснующуюся толпу не удержала. После того как бандиты выбросили из окна трупы школьников и учителя, люди бросились к зданию, и по ним ударил пулемет. Это остановило толпу, заставив ее отступить. Раненые и убитые остались на асфальте.
Мамаев не удержался, спросил:
— Боевики добивали раненых?
Майор отрицательно покачал головой:
— Дикой заявил, что раненых забрать не даст, но те, кто сможет выползти самостоятельно, пусть ползут.
Лебеденко воскликнул:
— Вот сучара позорная! Что делает, гаденыш? А? Да его за яйца да вывесить сушиться на солнце!
Командир диверсионно-штурмовой группы продолжил:
— Затем Дикой изменил свое решение и разрешил забрать раненых и убитых с площади, а за услугу затребовал прожектора.
Мамаев произнес:
— Так вот что за лучи шарили по небу, опустившись на землю!
Майор подтвердил:
— Да! Подводим итог: школа с заложниками захвачена отрядом Дикого, при захвате бандитами уничтожены тридцать один человек, ранены двенадцать, трое из которых тяжелые. Неплохое начало для террористической акции, учитывая то, что в руках моджахедов находится еще более шестисот заложников. Точных данных по ним штаб пока не имеет. Теперь вопросы.
Поднялся Бураков:
— Что в городе? Как население?
— Как население? Кипит, другого слова я не нахожу. Всюду призывы пойти на штурм школы. Но сейчас благодаря подошедшей и усилившей милицию роте мотострелкового батальона напор разгневанных жителей удается сдерживать.
Спросил Мамаев:
— Что думают в штабе?
Вьюжин пожал плечами:
— Пытаются договориться с Диким!
— Договориться после того, что его головорезы сделали?
— У тебя есть иное предложение?
Капитан ответил убежденно:
— Да, есть! Штурм! Благо в городе и мы, и группа «Бета», а также достаточно сил поддержки!
Майор посмотрел на Мамаева:
— Дикой предупредил, что подорвет себя со зданием и заложниками, если власти пойдут на силовую акцию.
— Да блефует он, Игорь! Кто-нибудь видел, как минировали школу? И потом, что это за Дикой? Он фанат? Ваххабит? Или профессиональный, работающий за деньги террорист?
Вьюжин развел руками:
— Черт его знает. ФСБ пробивает Дикого. Скоро должна появиться информация о нем.
Лебеденко ударил кулаком по столу:
— А мы что, так и будем сидеть здесь, пока пробивают Дикого, а он неизвестно что вытворяет в школе, да? Где гарантия, что боевики не насилуют и не режут школьниц? Я поддерживаю Мамая, надо как можно быстрее проводить штурм! И где группа «Бета»? По идее, спецназ должен находиться вместе!
Вьюжин выставил руку перед собой:
— Успокойтесь! Решать, что делать, а что нет, будет оперативный штаб. Мы отделены от остальных спецов и вообще от армии и милиции специально.
Лебеденко поднял удивленный взгляд на командира:
— Так нас что, определили в резерв?
— Нет, Андрюша! Но мы вроде не засветились в городе в отличие от «Беты». О нас, по данным разведки и агентуры местной милиции, народ не знает. А боевики обязаны иметь контролеров в толпе. Следовательно, о прибытии «Стрелы» не знает и Дикой. А это уже неплохо. Данная ситуация позволяет нам в случае необходимости провести маневр. Поэтому пока остаемся здесь. Посмотрим, как пройдет ночь, а чтобы не бездельничать, изучим строение школы, определим, как и откуда ее более всего удобно штурмовать.
Поднялся Гончаров:
— У меня такой вопрос. То, что форма и внутреннее устройство двух школ одинаково, понятно. Интересно, какие коммуникации подходят к ним? И они тоже идентичны или имеют различия? Если имеют, то какие?
Вьюжин кивнул:
— Вопрос принял!
Он извлек две карты-схемы из полевого планшета:
— На этих листах схемы школ, включая подземные коммуникации. Раз, Гончар, ты поднял этот вопрос, тебе им и заниматься. Держи!
Майор передал карты старшему лейтенанту:
— Изучи все, Саша, потом доложишь, что к чему. Канализацию и другие коммуникации этой школы можешь проверить лично, в реальности.
Старший лейтенант, ничуть не смутившись иронией, прозвучавшей в голосе командира диверсионной группы, забрал схемы:
— Я проверю и изучу все как следует. Можете не сомневаться.
И прошел в угол учительской, разложил карты на полу и устроился над ними на корточках.
Вьюжин приказал подчиненным тщательно обследовать здание школы. Несмотря на неизвестность, командир группы спецназа начал готовить подразделение к штурму. Спецназовцы, за исключением Вьюжина, связиста Бутко и Гончарова, зависшего над схемами, разошлись по этажам.
Майор подошел к старшему лейтенанту:
— Ну, что разглядел в бумагах, Саша?
Гончаров указал на линии, имеющиеся по схеме рядом с обозначениями школ.
— Да, вот коллектор, он здесь и там! У нас где-то рядом со зданием, к захваченной школе тоже подходит вплотную, но у самого торца делает изгиб, отходит вправо. Интересно, что это за коллектор?
Вьюжин взглянул на карту:
— Да, действительно, по обозначению — коллектор. Только что он собой представляет? Заполненную дерьмом трубу? Или тоннель? Знаешь, старлей, возьми-ка с собой Дубова да обследуй эту нитку.
— Понял!
— Связь со мной держи постоянно, хотя не исключено, что все обследование закончится, как только ты вскроешь один из колодцев этого коллектора.
— Посмотрим!
Старший лейтенант Гончаров, свернув схемы в рулон и засунув их в карман, по рации вызвал прапорщика Дубова:
— Дуб! Гончар! Далеко от учительской ушел?
— В актовом зале я.
— Выходи на торец здания, туда, где расположена спортивная площадка.
Дубов удивился:
— С чего бы это, Саня?
— Выходи, узнаешь!
— Вьюжин в курсе?
— Само собой!
— Принял! Выполняю!
Вскоре старший лейтенант и снайпер, прапорщик, встретились возле кустарника, обильно росшего по всему периметру школьного стадиона.
— Посмотрим!
Старший лейтенант Гончаров, свернув схемы в рулон и засунув их в карман, по рации вызвал прапорщика Дубова:
— Дуб! Гончар! Далеко от учительской ушел?
— В актовом зале я.
— Выходи на торец здания, туда, где расположена спортивная площадка.
Дубов удивился:
— С чего бы это, Саня?
— Выходи, узнаешь!
— Вьюжин в курсе?
— Само собой!
— Принял! Выполняю!
Вскоре старший лейтенант и снайпер, прапорщик, встретились возле кустарника, обильно росшего по всему периметру школьного стадиона.
Дубов спросил:
— И чего звал? Для конфиденциальной беседы?
— Для рандеву на аллее роз.
— Что-то я роз никаких не вижу.
— Они тебе нужны? Короче, так, Серега, где-то под нами проходит коллектор канализационной системы, тянущийся прямиком до захваченной боевиками школы. Вьюжин приказал осмотреть и оценить этот коллектор. Так что давай прямо, вон на виднеющуюся трубу котельной, я пойду назад, задача — найти колодец, по которому можно заглянуть в коллектор.
— А если какой другой колодец найдем?
Старший лейтенант дружески ударил прапорщика по плечу:
— Не найдем. Потому что других колодцев на расстоянии ближе 200 метров от школы здесь нет! Усек?
— Усек.
— Давай, я на связи!
Гончаров прошел метров двадцать, освещая путь мощным фонарем, внимательно всматриваясь в траву, как услышал в наушнике:
— Гончар!
Старший лейтенант ответил:
— Что у тебя?
— Есть колодец! И судя по тому, что крышка не заросла бурьяном, им кто-то активно пользуется.
— Значит, не труба с дерьмом?
— А хрен его знает. Сейчас проверю.
— Давай, сдергивай крышку, я к тебе.
Через минуту Гончаров вышел на место, где должен был находиться прапорщик, но никого не увидел. Сделал шаг в сторону и наступил на крышку люка. Рядом зияла черная круглая дыра. Направив в подземелье фонарь, старший лейтенант крикнул:
— Дуб?
Тут же услышал:
— Ну чего орешь? Спускайся! Здесь такой проход, что ЗУС[1] протащить можно. Спускайся, сам увидишь.
Колодец оказался довольно глубоким, снабженным столбами. Старший лейтенант спустился вниз и оказался в квадратном бетонном тоннеле габаритами примерно полтора на полтора метра. Правую сторону суживали две диаметра сантиметров по сорок трубы, уложенные рядом друг с другом на высоте тридцати сантиметров. Зенитную установку по коллектору, понятно, не протащить, а вот передвигаться по нему, немного согнувшись, можно.
Гончаров осветил тоннель в сторону города. Дубов поднял руку, закрывая глаза:
— Да выруби ты свой прожектор! С ним идти — в прямом смысле засветиться, давай надевать приборы ночного видения. И как тебе проходец, а?
— Проходец подходящий, слов нет! Вопрос, информированы ли о нем боевики?
Прапорщик предположил:
— Если тщательно готовили акцию, то информированы. Более того, они этот коллектор могут держать как вариант отхода.
— Вариант отхода? Следовательно, потенциально духи могут взорвать школу, не понеся потерь среди своих?
— Ну, допустим, теперь им это не удастся. Да и весь шалман сюда они не загонят. А вот главари уйти могут свободно. Как в ту, так и в эту сторону. Пойдем дальше?
— Конечно! Но осторожно, бесшумно. Если моджахеды имеют виды на коллектор, то обязательно выставят в нем посты. Немногочисленные, страховочные.
Дубов добавил:
— Или навешают растяжек, или ловушки установят.
Старший лейтенант согласился:
— И такое возможно. Но идти придется. Значит, так, я впереди, ты на удалении визуального контакта сзади! Связь без необходимости не применяем. Сигнал станции переведи в вибрационный режим.
— Уже перевел!
— Тогда вперед, Серега!
Применив приборы ночного видения, разойдясь на дистанцию в тридцать метров, офицеры спецназа начали движение по подземному коллектору.
Второй колодец обнаружили метрах в ста от первого. Возле подъема, который здесь составлял всего с десяток ступеней-скоб, Гончаров остановился. Подошел Дубов:
— Ты бы, Саня, по карте сориентировался, сколько нам еще до школы той идти?
— А как я сориентируюсь? У меня же не полноценная карта города, а две схемы.
— Но вообще город небольшой и, судя по тому, как шарились лучи прожекторов, идти недалеко, от силы километра полтора.
— Да, а прошли сколько? Прибавим ходу!
— Как насчет осторожности?
— Все так же! Я пошел!
— Давай, прикрываю!
Старший лейтенант продолжил движение. Прибор ночного видения позволял хорошо различать предметы, особенно препятствия в виде кусков арматуры, торчащих из бетона. В темноте вполне можно распороть руку или лицо. На колодцы он уже не обращал внимания. Знал, Дубов все отмечает, он и считает их. Прошло полчаса. На часах 19.10. Впереди поворот. А на схеме его нет. Возможно, он попал в разрез схем. Гончаров подал рукой знак напарнику. Тот ответил так же жестом и прибавил шагу. К повороту подошли вместе. И тут же оба спецназовца услышали приглушенный разговор. Потемнение в ночной оптике означало, что за поворотом — слабый свет. Сняли приборы ночного видения и тут же окунулись во мглу. Но скоро глаза привыкли, и офицеры отчетливо увидели пробивающийся из-за поворота свет. Оттуда же доносились голоса. Дубов прошептал:
— Пост?
Старший лейтенант пожал плечами:
— Не знаю!
— Как проверим?
— Надо выглянуть!
Прапорщик опустился на пол. Лежа, из-под труб посмотрел за поворот. Отполз назад, поднялся, отряхнулся. Доложил:
— Впереди метров двадцать прямого и чистого участка, в конце которого поворот влево, там свет гуще.
Гончаров принял решение:
— По прямому участку, вперед!
Спецназовцы, держа оружие в готовности к немедленному открытию огня, прошли этот участок. Перед вторым поворотом вновь остановились. Отсюда голоса доносились громче, но понять смысл разговора, который одновременно вели не меньше трех человек, спецы не могли. Был он какой-то сонливый, невнятный.
Дуб предположил:
— Обкуренные, что ли, там пасутся?
— Не должно бы. Во время акции позволять подобную расслабуху — рисковать шкурой! У духов с этим порядок.
Неожиданно прозвучал женский голос:
— Да ну вас всех к ядреней фене! Надоели, бля, как мухи навозные! Все бы жрать!
И тут же мужской, строгий, с акцентом:
— Замолчи, женщин, твоя тут зачем? Ми понятна, твоя зачем? Иди семья, дети иди, дом иди!
— Это ты, хмырь болотный, иди к своим баранам в горы, понял, а это место мое. А до семьи и детей моих твоей волосатой роже нет никакого дела. Я женщина свободная, что хочу, то делаю.
— Дурак! Совсем дурак баба!
Третий голос оборвал перепалку:
— А ну заткнулись, все, жрать садитесь. Два раза предлагать не буду!
И вновь какая-то неразбериха за бетонной стеной.
Дубов взглянул на Гончарова:
— Ты чего-нибудь понимаешь, Сань?
— Непонятка! Но люди в коллекторе присутствуют. И присутствуют, блокируя проход. Надо связаться с Вьюжиным, ты постой здесь, я отойду.
Сдав назад, старший лейтенант вызвал по специальной связи, работающей и в подземелье:
— Вьюн! Я — Гончар!
Вьюжин ответил сразу же:
— На связи!
— Докладываю, коллектор представляет собой квадратный бетонный тоннель размером полтора на полтора метра, с трубами вдоль правой стены. Прошли по нему около километра. Вышли к поворотам. Скорее всего здесь тоннель огибает какое-нибудь сооружение. За вторым поворотом — люди!
Вьюжин переспросил:
— Люди? Кто?
— Судя по разговору, двое-трое мужчин, одна женщина, среди мужчин — кавказец точно!
— О чем говорят?
— Переругались. Сейчас устроили ужин.
— Пост террористов?
— Вообще-то непохоже. Больше напоминают бомжей, но кавказец?
— Дикой хитер, он мог выставить пост под видом бомжей. Неплохой ход, согласись? Обнаружат, чего им сделают, людям без документов и, вполне вероятно, пришлым, без роду, без племени и места жительства, а главарь получит сигнал о противнике в тоннеле, который, как говоришь, можно использовать как для подхода к школе, так и отхода из нее?
— Я этого не говорил. Но использовать можно! Неясно пока, можно ли проникнуть из школы в коллектор, но выяснить это без снятия поста нельзя. Может, нейтрализовать их?
— Нет, Саня, погоди! Это мы всегда успеем. Надо установить, имеют ли люди в коллекторе связь с террористами.
— Но как это сделать?
— Послушай их. Устройся поближе и послушай. Если перед тобой пост Дикого, то кто-то из них обязательно свяжется с главарем или еще с кем-нибудь из их шайки. Дикой должен знать, что происходит в коллекторе, а посему наверняка запланировал контрольную связь. По ней и определим, кто устроился в коллекторе. Задача ясна?
— Так здесь можно всю ночь провести!
— Ты куда-то спешишь?
— Понял, выполняю!
Гончаров вернулся к Дубову. Прапорщик спросил:
— Ну что, командир?