— Ладно!
Заехав в рюмочную, «Фольксваген» выехал из города по дороге, ведущей в лес. Там действительно стоял усиленный пост, и патруль на самом деле хорошо знал Степана, пропустил машину безо всякого пропуска. Выехав на трассу, Витек остановил иномарку, прижался к обочине:
— Кто-то что-то обещал, как выйдем из зоны оцепления?!
— Какой разговор?
Халим достал еще три тысячи долларов, передал Витьку.
Тот с удовольствием, медленно пересчитал деньги.
— Это дело!
Сзади раздался голос Степана:
— А моя доля?
Витек бросил, посмотрев в зеркало обзора салона:
— По возвращении домой получишь. У меня они целее будут!
Степан согласился:
— Хрен с тобой! Но если что, пивка там купить, закуски какой, шашлычка, твои в расход пойдут.
— Ладно!
Старенький «Фольксваген» довольно живо помчался по трассе на Ростов. Витек поставил диск шансона, и блатняк заполнил салон. Сосед покойной Галины любил шансон и подпевал известному, но также уже ушедшему в мир иной исполнителю:
«Владимирский Централ, ветер северный, Этапом из Твери, зла немерено…»
Степан заснул на заднем сиденье, опустошив бутылку водки. Витек вел машину уверенно, спокойно. Видимо, с братом он чувствовал себя в безопасности. Халим подумал — это очень хорошо, надо только продумать, как заставить Витька проехать хотя бы до моста через Дон и уйти в лесополосу, а то остановится в Батайске, как предупреждал. Что нежелательно. Потому как возвращение Витька со Степаном домой Халим не планировал. Но время еще есть. И он, Дикой, что-нибудь придумает. А пока пусть звучит шансон в такт мерно работающему двигателю старенькой иномарки.
Проехав поворот на Ростов, Виктор остановил машину.
Халим спросил:
— Отлив?
— Да, надо отлить да движок посмотреть, не течет ли масло, давление падает.
— Мы можем не доехать?
— Доедем! Такое уже бывало, прибор барахлит, но на всякий случай следует проверить, нет ли течи из движка.
— А если есть?
— В багажнике две канистры масла. Дольем и поедем. А в Ростове на сервис заеду, как тебя высажу.
— Ну-ну, значит, отольем.
Халим вышел из салона, прошел к лесополосе, увидел дренажный канал, идущий к трубе, проложенной под трассой. Посмотрел на Виктора. Тот, убедившись, что пассажир с «дипломатом» вошел в посадку, открыл заднюю дверку, следовательно, находился спиной к бандиту. Дикой, ведомый звериным инстинктом, чувствуя потенциальную опасность, прыгнул в канал. Согнувшись, прокрался к бетонным крыльям основания трубы. Отсюда он мог слышать то, что происходило на дороге, так как до «Фольксвагена» было не более десяти метров. Чутье не подвело хищника. Он услышал разговор соседа Галины Федоренко с братом.
— Степан! Очнись!
Бывший милиционер недовольным голосом произнес:
— Ну, чего тебе?
— Выйди! Я жду у капота.
— Да чего случилось? Сломались?
— Нет, разговор серьезный есть!
Вздыхая, Степан вылез из салона и прошел к брату:
— Ну, чего тебе?
— Тебе не кажется, Степа, что наш татарин задумал что-то против нас?
— С чего ты это взял?
— Да как-то легко он предложил большие деньги за проезд.
Степан произнес:
— Ну и что? Ему срочно потребовалось покинуть город, а денег куры не клюют. Представляю, сколько «бабла» у него в кейсе.
— Вот именно! А почему татарин решил свалить из города?
— Так чего ему в нем делать? Позабавился с Галкой-давалкой, и на хату!
— А когда он приехал в город?
— Ну, откуда я знаю?
— До диверсии в школе! А по истечении какого-то времени решил уехать. Да еще сказал, что отправил к себе и Галину. Теперь скажи мне, Степа, на какой хер ему алкашка-проститутка в родном городе?
Степан равнодушно ответил:
— А черт его, нехристя, знает? Может, влюбился!
— В кого, Степа, в Галку? Ну, хрен с ним, предположим, он решил взять ее с собой. Но Галька-то одна не поехала бы хрен знает куда и к кому. Галька вместе с татарином покинула бы город.
— Ну и что?
— А то, Степа, думаю, татарин не тот, за кого выдает себя! Может, он и не имеет отношения к захвату школы, а может, и имеет. Гальку же он никуда не отправлял, а завалил на хате. Ну не поехала бы она из города одна. Это до меня в дороге дошло. Если б в Новокоролевске.
Степан понизил голос:
— Слушай теперь ты, Витя! А не завалить ли нам самим этого татарина? Да деньги забрать. А труп закопать в лесу или в Дон с грузом.
Виктор ответил:
— Я думал об этом, но Ринат предупредил, мол, он сообщил своим братьям, с кем и куда едет, и если с ним что случится, то они, эти братья, рано или поздно найдут меня.
Бывший милиционер усомнился:
— По-моему, блефует татарин! Так, на понт взял тебя, для подстраховки!
— А если нет?
— А если нет, то мы что, встретить его братцев не сможем? С моими связями? Да пусть только нарисуются в городе, ребята из ОМОНа возьмут их в такой оборот, что небо с овчинку покажется. Навсегда к нам забудут дорогу!
— Уверен?
— Сто пудов!
— Тогда, Степа!.. Тогда, если сможешь… вали! Я не смогу!
— По дороге поворот на Коноплевку будет. Я скажу, что баба у меня там. Надо, мол, заехать. А опосля подбросим его куда скажет. Татарин согласится, ты и сверни на грунтовку туда, а я уж отработаю свое. Но семьдесят процентов «бабок», что в кейсе, мои.
Виктор легко согласился:
— Ладно! Разберемся. Главное, дело сделать. Откуда про деревню знаешь?
— Бывал там однажды, но это не важно.
— Не важно, так не важно. А, кстати, где наш татарин? Он же в посадке был?
Халим рванул обратно, вышел из канавы, скрытый от трассы крупным стволом старого дуба. Насвистывая, спокойно появился на тропе грибников.
Услышал крик:
— Ринат! Ты чего бродишь там? Отлил и назад! Ехать надо!
Сорвав случайно подвернувшийся гриб, Халим вернулся к машине. Показал гриб Виктору со Степаном.
— Да вот увидел один, решил по тропе пройтись, пока вы с тачкой колдуете. Но дальше ничего. Видимо, с утра грибники здесь все облазили, а вот этот, — он поднял гриб, — пропустили.
Степан пренебрежительно взглянул на бандита:
— Потому и пропустили, что поганка. Ты че, совсем в грибах не разбираешься?
Халим изобразил изумление:
— Поганка? Такая красивая! А в грибах я, действительно, не разбираюсь. Что с машиной?
Ответил Виктор:
— Порядок! Опять прибор мозги сношает. Можем ехать.
— Так поехали!
Степан сказал:
— До Батайска осталось верст пятьдесят, а до него слева есть деревушка километров в двух от трассы, Коноплевка называется. Вдовушка там одна живет. Раньше в Новокоролевске обитала, мужика посадили. Муж на зоне дуба дал. То ли лесом завалило, то ли кто пику в бочину всадил, неизвестно, но помер он. Вдова и слиняла к матери. Надо бы заехать, проведать. У меня с ней бурный роман был, да ты помнишь Верку, Витек!
— Помню! Так она здесь сейчас?
— Ага! В этой самой Коноплевке. Поэтому и говорю, проведать не мешает. Если хахаля не нашла, на обратном пути и переночуем у нее. В тепле да в уюте. Подружку подгонит, оторвемся. А потом можно и опять в Новокоролевск забрать. Я ж теперь холостой.
Халим усмехнулся:
— Не ты ли, Степан, постарался посадить муженька этой Веры?
Бывший милиционер огрызнулся:
— Твое какое дело?
— Никакого. Но мы не договаривались ни о каких заездах в какие-либо деревни. А договор, он дороже денег, вам ли это не знать?
Степан нагнулся к передним сиденьям:
— Татарин! Мы тебя обещали до Батайска доставить? Так?
— Ну так! И что?
— Так вот, если ты не взбрыкнешь, все же клиент, оплативший дорогу, и согласишься заехать буквально на десять минут в эту деревню, то Витек доставит тебя куда нужно, а не оставит в Батайске. Ведь ты не откажешь мне, брат?
— Не откажу, хотя мне все эти лишние движения не в кайф.
— А ночевать в тачке кайф? Короче, что порешим?
Халим пожал плечами:
— Я не против!
Степан толкнул в плечо брата:
— А ты, Витек?
— А я куда денусь? Ты ж потом по пьянке дома замордуешь, если откажу!
— Вот и дело! Смотри на указатели, Витек. Поворот на деревню должен быть отмечен знаком.
— А сколько примерно до него?
— Я по карте смотрел, от круга километров двадцать.
— Так, пять, считай, проехали, значит, где-то через пятнадцать верст будет поворот?
— Ну, наверное!
— А дорога там как?
— Мне откуда знать? Я ж ее здесь не навещал.
— Ладно, посмотрим!
Степан откинулся на сиденье.
Халим просунул руку за отворот куртки, нащупал ствол, снял его с предохранителя. Это хорошо, что идиоты Витек со Степаном решили завалить его. Очень хорошо. Не придется искать места и повода. Киллеры-дилетанты сами подъедут к своей могиле. До Батайска останется двадцать с небольшим километров. До него постов не будет. А в Батайске так и так пересаживаться. Хорошо! Все идет по плану. Даже лучше, чем по плану. Эх, придурки, придурки. На кого решили руку поднять? На самого Халима Дикого? Положившего таких, как эти братья, не одну сотню? Ну что ж, каждому свое!
Через пятнадцать километров Витек воскликнул:
— Указатель, Степан! Коноплевка! Влево два километра!
Степан оживился:
— Сворачивай!
— А проедем?
— Сворачивай, говорю, проедем!
— Тебе откуда знать?
— Да не базарь ты впустую!
Витек подчинился, вывел «Фольксваген» на полосу встречного движения и повернул на грунтовку, зажатую с двух сторон деревьями и кустарником обширной рощи, можно сказать, небольшого леса.
Халим напрягся. Убивать его в машине не будут. Кровью салон зальет. Значит, выведут из тачки. Хорошо!
Витек, ругаясь, петляя между колдобинами, вел машину.
Степан вдруг приказал:
— Стоп, Витя!
Брат бывшего милиционера резко остановил иномарку:
— Что такое?
Степан прошипел:
— Приехали!
Халим удивленно спросил:
— Что значит, приехали?
Степан приставил к его затылку пистолет:
— А то и значит, что твой путь окончен! Дальше дороги нет.
— Что вы задумали?
— А вот это ты сейчас и узнаешь! Выходи из салона, да не торопясь, с кейсом. Попытаешься бежать, прострелю ноги.
— Степан?!
— Заткнись! Выходи! И ты, Витек, тоже.
— Я-то зачем?
— За хером! Выходи, сказал!
Халим покинул салон, встал у небольшой канавы, отделяющей грунтовку от кустов.
Степан, держа бандита на прицеле, облокотился о крышу изрядно потрепанной иномарки. Виктор встал рядом.
Степан спросил:
— Что в кейсе?
Халим ответил:
— Деньги! Да барахло разное, типа бритвы. А вы никак ограбить меня решили?
Бывший милиционер засмеялся:
— Да вот, решили. Разве справедливо, что у тебя много денег, а у нас их нет? Боженька, он велел делиться!
Халим покачал головой:
— Как я ошибся! Но раз сам угодил в ловушку, что ж, давай поделимся. В кейсе сто тысяч долларов.
Братья переглянулись.
Дикой продолжил:
— Половина ваша, черт бы вас побрал!
Степан вновь засмеялся:
— Да нет, Ринатик, мертвецам деньги не нужны! А ты, считай, уже труп! Так что наши все сто тысяч. Молись, татарин!
Дикой сплюнул на землю. Вообще, он вел себя для данной обстановки странно спокойно, без страха, что дезорганизовало Степана, не говоря уже о Витьке, который с ужасом ждал выстрела брата.
Спросил:
— А если обманываю вас? И в кейсе нет денег? Ну, разве что те «бабки», которые я обещал отдать вам в виде расчета? Стоят ли они того, чтобы, убив человека, заиметь кучу смертельно опасных проблем? Я Витька предупреждал о братьях!
Степан сказал:
— Ты нам о сестрах расскажи. О всем своем роде. Ну-ка, брось к нам кейс, мы проверим, врешь ты или нет.
Халим поставил чемодан у ноги:
— Вы его не откроете. Его открыть могу только я.
Степан воскликнул:
— Не откроем, взломаем! Кидай!
— Взломаешь, сработает специальное устройство, которое уничтожит внутренности.
— Врешь, поди.
— Нет! Говорю правду.
— Ладно! Открывай сам. Только без шуток.
Халим вздохнул:
— Какие уж шуточки. Я сейчас достану из бокового кармана пульт. Только через него можно ввести код. Так что спокойней. А то пальнешь сдуру!
— Давай, давай! Не обманешь, умрешь легкой смертью, обманешь — долго мучиться здесь в лесу будешь. И никто тебе уже не поможет.
— Договориться не сумеем?
— О чем?
— В этом кейсе мелочь по сравнению с тем, чем я владею!
Степан усмехнулся:
— Нам хватит этой мелочи. За кого ты нас принимаешь? За полных идиотов? Думаешь пообещать «лимон», который у тебя якобы в Ростове. Мол, доедем, отдашь, коль оставим в живых, да? Рассчитываешь, что поведемся, как лохи последние? Мог что-нибудь получше придумать.
— Есть вариант и лучше! Пол-«лимона» в Новокоролевске.
Этого братья не ожидали. Витек обратился к Степану:
— Слушай! Может…
Но бывший милиционер оборвал брата:
— Заткнись! Если не блефует, то «бабки» и так ясно где. В доме Галины! Проверим. Но сначала заберем те, что в кейсе.
И отдал последний в своей жизни приказ:
— Открывай кейс, татарин.
Халим закрыл глаза, начал шевелить губами.
Степан крикнул:
— Ты че, не понял?
Виктор сказал:
— Погоди, он молится.
— А?! Ну, пусть помолится перед смертью.
Халим, изобразив молитву, покорно поклонился и, вырвав из кармана пистолет с глушителем, выстрелил Степану в лоб. Тот рухнул в пыль грунтовки. Все произошло мгновенно, Витек даже с места не тронулся. Только перевел взгляд с брата на бывшего соседа:
— Ринат!.. Это… Ринат, погоди, не убивай! Это все Степан, клянусь!.. Я бы… никогда!
Дикой прервал его:
— Я слышал ваш разговор, когда остановились. И ты согласился, чтобы твой спившийся братец убил меня. Вы оба глупцы. Кого решили завалить? Меня, Халима Дикого?
— К… какого… Дикого?
— Знай, придурок, что я — полевой командир самого Абделя Аль Яни, слыхал о таком?
Виктор закивал головой. Глаза его излучали испуг:
— Конечно, слыхал! Неуловимый Абдель. Самый главный террорист.
— Точно! И это мои люди захватили школу! И это я подорвал ее вместе с заложниками. Теперь ты понял, кого собирался завалить, как обычного черножопого? Ведь так вы называете нас между собой? А как ты вел себя в городе? Для тебя я был ничтожеством. Ты ненавидел меня потому, что я увел твою шлюху. Сейчас она плавает в ванне, как дохлая жирная рыба. Вы все, неверные, для нас — жертвы. И мы будем резать, топить и стрелять вас! Ты позволил мне помолиться. Я привык отдавать долги. Можешь молиться и ты!
Витек упал на колени, взмолился:
— Ринат, Халим! Прошу, не убивай. У меня семья. Клянусь, я никогда и никому не расскажу, кто жил у покойной Галины. Буду молчать. Степана закопаю. Тебя никто не будет искать.
Халим усмехнулся:
— Это ты точно заметил. Меня искать не будут. Искать будут вас. Возможно, найдут уже завтра. Меня это вполне устраивает. Или молись, сука, или поднимись и умри, как мужчина!
Но Витек, наоборот, упал в пыль лицом, забился в истерике, повторяя одно и то же:
— Прошу, пощади! Пощади, ради всего святого!
Дикой, перекосив рот, брезгливо выстрелил в затылок бывшему соседу:
— Не хочешь, как мужчина, сдохни, как шакал.
Дождавшись, пока прекратятся судороги, Халим обыскал труп Виктора. Забрал свои шесть тысяч, выданные водителю в качестве аванса. Оттащил трупы в рощу, бросил в первую подвернувшуюся канаву, туда же полетел и очищенный от отпечатков ствол. Забросал канаву ветвями близрастущих молодых берез. Вышел на грунтовку, сел в машину. Открыл бардачок. Увидел чистые бланки доверенности. Заполнил один из них на имя Рината Ибрагимовича Гулимова. Завел двигатель. «Фольксваген», несмотря на ветхость, работал как часы. Проехал до ближайшей опушки, развернул иномарку и вскоре влился в транспортный поток трассы. В Батайске оставил машину, убрав с руля и ручек салона отпечатки своих пальцев. Прошелся по дороге. Увидел идущую в сторону Ростова «Волгу». Такси! Поднял руку. Машина остановилась. После небольшого торга таксист доставил клиента в город. На подъеме Халим попросил таксиста остановиться. Оттуда, достав аппарат спутниковой связи, вызвал абонента, находившегося в Пуштарском ущелье далекого Афганистана:
— Шейх? Халим!
— Рад тебя слышать, брат! Как дела?
— Нахожусь в Ростове!
— Это хорошо! Надеюсь, следы за собой зачистил как следует?
— Сегодня погоню за мной не устроят точно!
— Этого достаточно! Вылетай в Таджикистан немедленно, сообщив в Актебе перед посадкой на борт время убытия. Чтобы люди Абдулло в Душанбе успели встретить тебя.
— Я все помню, шейх!
— Это хорошо! Жду тебя!
— До свидания, шейх!
— До свидания, Халим!
Отключив станцию и упаковав ее в кейс, переложил пачку долларов в карман куртки. Российские деньги почти кончились, осталось около двухсот рублей. Поднялся к трамвайным путям. Увидел надпись «Обменный пункт». Обменяв две тысячи долларов, без труда поймал такси. Доехал до аэропорта. Внимательно изучил расписание. Купил билет на рейс в 20.40. Подумал, хорошо, что лететь предстоит на «Боинге-735», который уже в 22.25 доставит его в столицу России. Точнее, в Домодедово. Оттуда в Душанбе придется лететь российским «Ту-154». В последнее время эти самолеты стали часто падать. Вот будет история, если Дикому, прошедшему и огонь, и воду, и медные трубы, суждено закончить жизнь среди обломков разбившегося лайнера. Но что это за мысли? Все будет хорошо! Халим, перекусив в одном из многочисленных кафе аэропорта, стал ждать объявления регистрации и посадки на нужный борт.
Глава третья
Из Москвы Халим вылетел ночным рейсом в 02.20. В Душанбе прибыл в 7.30 по московскому времени, или в 10.30 по местному. Его встречали возле трапа. Человек, подошедший к бандиту, сошедшему на бетон, представился Шавлатом:
— Я от Абдулло, уважаемый Халим! Ассолом аллейкум!
Дикой тоже поздоровался и поинтересовался:
— Ва аллейкум ассолом, как узнал меня, Шавлат?