Мари успокоилась. Затемнив стёкла «Акцепта», она потянулась к заднему сиденью, приподняла его, извлекая пакет с одеждой.
Спустя несколько минут неудобного переодевания, она взглянула на своё отражение в лобовом стекле машины.
Вечернее платье сидело на ней безукоризненно, длинные перчатки (до локтя) скрывали от посторонних глаз несколько серебристых пятен на коже… Мари перевела взгляд ниже. Чуть полноватые бёдра несколько портили её стройную фигуру, но если слегка ослабить пояс на талии, то неизбежная плата за скрытое ношение оружия переставала бросаться в глаза.
Мягкие накладки на внешней стороне бёдер скрывали два автоматических пистолета, полностью изготовленных из пластика. Патроны в десятизарядных обоймах также являлись полимерными, что снижало пробивную способность пули и дальность стрельбы, но зато оружие не мог обнаружить ни один стандартный детектор.
Закончив осмотр, Мари сняла затемнение стёкол и вывела машину с пустого паркинга, влившись в транспортный поток.
Алый маркер призывно мерцал на навигационном дисплее.
Глава 2
Мегаполис. Настоящее…Ночной клуб «Эверанс» занимал первые два этажа недавно возведённого небоскрёба.
Площадка перед входом была забита машинами, и Мари пришлось долго искать место для парковки, учитывая, что она никогда не ставила свой «Акцепт» как попало, — в городе на этот счёт действовало железное правило: машина должна быть развёрнута так, чтобы в случае непредвиденных осложнений не плутать между другими автомобилями, а сразу, по прямой, выйти на ближайшую магистраль.
Наконец, она нашла подходящее место.
Минуту спустя, заглушив двигатель, она в последний раз взглянула на максимально укрупнённую схему ресторана, чтобы безошибочно определить местоположение столика, за которым сидит объект. Мари отключила сканер, спрятала его под сиденье и вышла под морось осеннего дождя.
На улице было тепло и влажно, призывно сияли рекламные огни у отдельного входа в казино и на площадку танцпола, вход в ресторан, расположенный левее, имел менее претенциозную световую иллюминацию, из чего Мари сделала предварительный вывод: место, несмотря на шумное соседство танцевальных залов и игорного заведения, должно быть тихим и малолюдным.
Любезно улыбнувшись двум бугаям у входа, которые откровенно прошлись по ней взглядами, словно раздевая ими донага, она поняла, что не ошиблась — за автоматически открывшимися дверями располагалось небольшое фойе, из зала ресторана лилась тихая музыка, которую не перекрывал ритмичный грохот танцпола.
Странное место для «охотника за головами», подумалось Мари.
Она достаточно хорошо знала данную категорию людей, чтобы удивиться такому выбору места уединения.
Похоже, он не законченный отморозок… — успела подумать Мари, пока её взгляд скользил по обстановке зала в поисках нужного столика.
Ага, вот он.
Незнакомец сидел спиной ко входу, что сразу же насторожило её. Настоящий профессионал никогда не сядет подобным образом, разве что поблизости от него есть зеркальная панель, где можно увидеть отражение происходящего за спиной.
Мари задержалась у входа лишь на пару секунд, затем, обежав взглядом зал и как будто бы сделав выбор, направилась к избранному столику.
— Не возражаете, если я нарушу ваше одиночество? — Она подошла сбоку, томно, эффектно обернулась, и…
Кровь отлила от её лица, глухими толчками ударив в виски.
Нет… Этого НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!..
Мгновенный шок стремительно превращался в ступор, она впервые за последние годы отчаянно не находила выхода из внезапной ситуации. Сердце бешено молотило в груди, а она не могла отвести взгляд от знакомых черт лица…
За столиком сидел Ян.
Постаревший, очень усталый и уже изрядно выпивший.
Она не успела ничего предпринять — он поднял взгляд, и смертельная бледность пятнами проступила на лице капитана Ковальского, глаза, только что затуманенные алкоголем и невесёлыми мыслями, вдруг прояснились, словно хмель выдуло у него из головы от мгновенного узнавания.
— Мари?!.. — полушёпотом выдавил он, едва удержавшись от изумлённого восклицания.
Она села.
А что оставалось делать в данной ситуации, когда их глаза уже встретились, а к столику, заметив посетительницу, спешил официант.
— Молчи, Ян. Да, это я…
Мари развернула меню, старательно не обращая внимания на Ковальского, который стремительно трезвел, не отводя от неё взгляда. И в этом взгляде на смену изумлению пришла боль, такая очевидная и отчаянная, что Мари не смогла выдавить ни слова в ответ на вопросительный взгляд официанта, лишь молча указала ему на избранные наугад строки.
Первым затянувшуюся паузу нарушил Ян.
— Зачем ты пришла, Мари?.. — хрипло спросил он.
— Извини, не думала, что встречу тебя. Хотя могла бы догадаться… Кто ещё остановился бы на полпути…
Их взгляды медленно оттаивали. Первый шок от внезапной встречи уже начал проходить, и теперь оба вдруг поняли, что не знают, с чего начать разговор, да и о чём говорить вообще?
Судьба развела их по разные стороны баррикад и долгие годы держала на удалении, в милостивом неведении, хотя вряд ли среди окружающих нашлись бы ещё два человека, которые были так близки и дороги друг другу.
Память. С ней ничего не поделаешь, она, как лесной пожар, тускнеет, гаснет, подёргивается пеплом, но тлеет внутри… и стоит только дунуть шаловливому ветерку, как яростное пламя воспоминаний вдруг вырывается из-под обугленной, сотни раз сгоревшей дотла земли…
Прошлое…Стоял жаркий июньский полдень.
Мари шла по лесной тропе, круто забирающей вверх к вершине пологого холма, где хвойный лес уступал место кустарниковым зарослям.
На душе молодой выпускницы колониальной академии было в этот час спокойно и радостно. Жизнь казалась простой и ясной, она лежала на ладони, как пойманный на лету мягкий пушистый шарик ивового пуха…
Действительно, что может заботить двадцатилетнюю девушку, фактически окончившую биологический факультет престижного учебного заведения? Сейчас Мари находилась на преддипломной практике, занималась интересным, можно даже сказать — любимым делом, впереди её так же ожидали только приятные, радужные перспективы. Шагая по лесной тропе, она думала о ближайшем будущем, мечтая о том, как будет исследовать природу родного мира, совершать открытия, иногда к подобным мыслям примешивались иные, более личные чувства, когда прихотливое сознание вдруг перескакивало с перспектив профессиональных на более прозаические, но нужно сказать — такие же приятные, радужные мысли — в свои двадцать лет она уже дважды была серьёзно влюблена, и последнее увлечение казалась ей настоящим глубоким чувством…
…Где-то в кустах защебетала и тут же вспорхнула вспугнутая пичуга.
Птицы в окружающей город биологической зоне всё ещё являлись редкостью. Выращенные на специальных зоотехнических фермах, они, как правило, не боялись людей.
Мари остановилась. Она поднималась к вершине холма, чтобы проверить установленные накануне приборы. Сегодня ветер дул со стороны безжизненных вулканических равнин, и ей пришлось надеть плотно облегающий тело костюм химической защиты. Экипировка не стесняла движений и, вкупе с мягким, закрывающим голову и лицо шлемом, надёжно предохраняла от приносимых ветром ядовитых испарений, возможных форм вредного излучения (неизвестно, какие элементы выделялись из магматических масс) и других опасностей.
…Оглядевшись вокруг, девушка поняла, что, замечтавшись, свернула не на ту тропу. Местность вокруг показалась ей совершенно незнакомой: тут явно велись какие-то земляные работы, — преграждая путь, тянулась глубокая узкая траншея с отвалами свежевырытой земли по краям. Другая подобная выработка располагалась метрах в пяти от первой, и так до самого ската холма, словно в течение ночи кто-то тщательно перерыл весь гребень возвышенности.
Глядя на свежие отвалы почвы, вывороченные с корнем кусты, листва на которых уже начала увядать, Мари испытала удивление и досаду.
Она не успела толком ни рассердиться, ни понять, что же происходит на возвышенности посреди глухого лесного массива, когда раздался треск ломаемых ветвей, которым вторило низкое утробное урчание какой-то машины.
Мари инстинктивно попятилась, отступив под прикрытие нетронутой полосы кустарника. Ею овладела странная оторопь — не то чтобы она боялась или не сталкивалась ранее с автономными механизмами, но раздавшийся гул почему-то показался ей зловещим…
Несколько секунд спустя на прогалину, образовавшуюся в районе длинного шурфа, выполз приплюснутый, напоминавший черепаху механизм, который двигался в сопровождении двух незнакомцев, облачённых в странную, похожую на мешковатые робы одежду.
Мари едва не совершила роковую глупость, собираясь окликнуть их, потребовать немедленного объяснения — за какой надобностью они погубили столько растений?!
От необдуманного шага её удержало всё то же чувство необъяснимой тревоги, а мгновением позже, внимательно присмотревшись к людям, она с внутренним содроганием поняла: не люди это вовсе, а человекоподобные машины, по-иному — андроиды. До этого видеть их ей доводилось лишь в старинных видеозаписях, понять которые не мог ни один историк. Очевидным из кадров видеохроники было лишь одно, — человекоподобные машины, непонятно кем и с какой целью созданные, однажды уже натворили немало бед. Записи, сохранившиеся в архивах, являлись обрывочными, несистематизированными, по ним не удалось даже определить местность, где происходили давние события.
Девушку охватила бесконтрольная дрожь.
Она не знала, откуда, с какой целью пришли андроиды, но, вероятно, именно они за одну ночь разворотили вершину холма, проредив кустарник и проложив непонятные шурфы.
Пока она в ужасе и оцепенении рассматривала человекоподобные механизмы, приплюснутый аппарат дополз до конца траншеи и начал разворачиваться, двигаясь к следующей зияющей в земле ране.
Андроиды, не обращая внимания на его действия, остановились в нескольких метрах от Мари.
Они были до дрожи похожи на людей, и в то же время сотни мелких деталей выдавали их нечеловеческую сущность.
Было невыносимо страшно смотреть на эти подобия, осознавая, что древние записи — это не фальсификация, не вымысел, а значит…
Один из андроидов резко повернул голову в её сторону, и тут же его руки пришли в движение: оказывается, за спиной человекоподобной машины было закреплено оружие, ремень которого перечёркивал синюю, кое-где испачканную землёй робу, скроенную в форме удобного, не стесняющего движений комбинезона.
— Стой на месте! — раздался чуть дребезжащий, лишённый каких-либо интонаций голос машины.
У Мари всё оборвалось внутри.
Ещё ни разу в жизни она не испытывала такого парализующего ужаса, когда невозможно шевельнуть ни рукой, ни ногой, а собственное тело кажется абсолютно чужим, одеревеневшим, неподвластным воле рассудка.
Спустя секунду бежать уже было поздно — андроид направил на неё какое-то автоматическое оружие, ясно обозначив свои далеко не мирные намерения.
Сознание девушки в эти роковые секунды билось, словно птица, попавшая в клетку, она одновременно ощущала и парализующий ужас, и страстное, граничащее с умопомрачением желание бежать.
Всё это, вместе взятое, выразилось лишь в одном действии — её взгляд впился в крупные буквы, проштампованные на ствольной коробке нацеленного ей в голову автомата: «Абакан-12. Произведено в России. Адаптирован для использования в условиях Марса».
— Где расположена ближайшая энергостанция? — ворвался в её мысли тот же, чуть дребезжащий на высоких нотах голос. — Отвечай.
Отвечай… — слово эхом метнулось в опустевшем рассудке, и мгновенно пришли иные ощущения тела, — ноги вдруг стали подкашиваться.
— Отвечай, иначе я тебя убью?
Такое просто не могло происходить. Для этого не было ни одной причины. Всё казалось дурной фальсификацией, тяжёлым сном.
Мари не понимала, что случилось с привычным миром, до неё не доходило, какую смертельную, отчаянную глупость она совершает, но, не сказав ни слова в ответ на требование человекоподобной машины, она вдруг, неожиданно для себя, бросилась прочь, вниз по склону, не обращая внимания ни на что — ни на хлещущие по лицу и рукам ветки кустарника, ни на сухой щелчок взводимого электромагнитного затвора, и только оглушительный грохот короткой автоматной очереди, полыхнувшей ей вдогонку, заставил инстинктивно пригнуться на бегу…
Она тут же споткнулась, потеряла равновесие и кубарем покатилась по склону, рискуя сломать себе шею, но звуки за спиной заполняли собой всё сущее, в них тонули и страх, и рассудок: ещё одна очередь ударила вдогонку, пули с мягким стуком вонзались в перегной, с резким визгом подрубали ветки, одна из них просвистела буквально в паре сантиметров от головы, обдав висок горячим порывом воздуха, и Мари, не выдержав, закричала громко, в надрыв, не понимая, откуда у неё взялись силы, чтобы вскочить и снова бежать напролом, к спасительному ельнику, за которым начиналось сосновое редколесье…
* * *Пять километров до ближайшего посёлка она пробежала, не помня себя от испытанного ужаса.
Её ноги подкосились у крайнего дома — упав, она продолжала кричать, не в силах остановить рвущиеся из пересохшего горла звуки.
Кто-то пытался ей помочь, отовсюду к окраине посёлка бежали люди, а она билась в руках подоспевших медиков, не в состоянии произнести что-то членораздельное, лишь её глаза, полные невысказанного ужаса, по-прежнему смотрели в сторону виднеющейся отсюда вершины холма, да правая рука в судорожном жесте вырывалась из сильных мужских пальцев, указывая в том же направлении.
Минутой позже она почувствовала, как что-то дважды укололо её в плечо, и мир вокруг начал стремительно терять краски.
Настоящее…— Ничего не говори, Ян. Умоляю, ни слова…
К столику вновь приближался официант.
Пока он заново сервировал стол, они молчали, страшась выдать своё обоюдное смятение.
Уйти невозможно. Их взгляды уже встретились, первый всплеск памяти заставил расшириться зрачки, а опыт прожитого нашёптывал что-то про невероятный случай, смертельную опасность, но он был тих и невнятен по сравнению с ураганом мыслей и чувств, что вырвались на волю из узилищ разума, обжигая их души…
— Я думал сегодня утром о тебе, Мари. — Голос Яна звучал тихо, но ей казалось: на фразу должны обернуться все посетители за ближайшими столиками.
Нет, всё спокойно. Только мелко, непривычно дрожат кончики пальцев под тонкой лайкрой перчаток.
— Ты знал, что я выжила?
— Нет. Если бы знал…
— То нашёл бы раньше?
Глаза Ковальского сузились.
— Мари, а ты знала, что я жив?
— Нет, Ян. Иначе не ломала бы голову над тем, кто оказался столь человечен.
— Ты издеваешься? Человечен… — Он горько усмехнулся краешком губ. — Ты ведь понимаешь, чем я занимался все эти годы?
Она ещё не притронулась к еде.
— Ян, среди нас нет святых, — тихо ответила она, положив вилку на стол и накрыв её ладонью. — Трудно предсказать, кем бы стала я…
— Ты не вернулась в город. — Ян поймал её взгляд и вдруг понял, что тонет в расширившихся зрачках Мари. Господи, это была она. Мир вокруг блек, терял краски, реальность закручивалась в спираль искажений.
Он как будто тонул в омуте и не хотел сопротивляться.
Мари медленно приходила в себя.
Она лежала у окна, на больничной койке, глаза всё ещё слипались, кружилась голова, но звуки, проникающие в помещение одноместной палаты, тревожили очнувшийся рассудок, не давая ему вновь погрузиться в спасительные объятия беспамятства.
За окном, лязгая гусеницами, медленно ползли две планетарные машины, вслед которым двигалось несколько десятков вооружённых людей в тёмной камуфлированной униформе.
Их вид внушал невольное уважение — Мари сразу поняла, что к злополучному холму выдвигается одно из элитных подразделений, поднятое в городе по тревоге.
Глядя на экипировку бойцов, чьих лиц не было видно за дымчатыми забралами сферических шлемов, Мари должна была бы успокоиться, но её вдруг охватил безотчётный страх, граничащий с чувством отчаяния.
Она провожала взглядом двигавшийся вдоль улицы посёлка отряд, а в носу предательски пощипывало, подбородок мелко подрагивал, будто всё самое страшное ждало её впереди…
Не выдержав, она всё-таки разревелась.
Легче от этого не стало, лишь прибежала медсестра, но не с очередной порцией успокоительного, как ожидала Мари: вслед за женщиной в белом халате в палату вошёл боец из того отряда, что только что прошёл под окнами сельской больницы.
Сняв шлем-сферу, он присел на стул.
— Мари, это лейтенант Ян Ковальский. Он хочет поговорить с тобой.
Она повернула голову, почему-то стыдясь своего заплаканного вида.
Командиром спецподразделения оказался её ровесник, ну, может быть, года на два-три старше, в двадцатилетнем возрасте такие различия мало заметны. Его светлые волосы были коротко острижены, юное, загорелое лицо выглядело мужественным, по крайней мере, он сохранял спокойствие и собранность, не выдавая волнения, а в том, что оно было, Мари практически не сомневалась.
— Командование поручило мне разобраться в возникшей ситуации, — без каких-либо предисловий начал он разговор по существу. — Мне известно, что вы встретились с человекоподобными машинами, и те требовали от вас выдать определённую информацию, верно?