Тем более закрытое и охраняемое?
Мастер-капитан Тариус Пиррий, в прошлом боевой офицер Алой Гильдии, а ныне кладбищенский сторож. Прошу любить и жаловать.
— Патрульная группа на связи, господин мастер-капитан. Ожидают вашего решения.
Тариус вздрогнул. Да что ж с ним творится сегодня! Дурацкие мысли. Дурацкие и совершенно ненужные.
Необходимо сосредоточиться.
Яхта. Скорее всего снова какой-нибудь придурок из числа имперских бездельников, могущих позволить себе собственный высокоскоростной транспортник. Чего тут думать — все как обычно.
Дождаться посадки, арестовать и выдворить с треском. Целиком и полностью согласно предписанию Алого Советника.
Тариус тяжело вздохнул. Будь его воля, нарушители бы сбивались еще на орбите. Несколько таких «инцидентов», и у имперцев бы живо исчезло какое-либо желание вообще соваться сюда.
«Готовится к посадке». Опять прошляпили орбиту и только благодаря планетарным патрулям засекли прорыв. Тариус не ожидал, что для охраны ларганианской закрытой зоны его Гильдия расщедрится на что-то сверхсовременное, но тот немногочисленный хлам, что подсунули ему под командование, был больше похож на издевательство.
Сколько таких незамеченных нарушителей побывало на Ларге за все время? Десятки? Сотни?
И сколько времени здесь ошивается этот конкретный шаттл?
Кладбище с дырявым забором, тщательно охраняемое сторожем с дубиной вместо лазерника.
— Господин мас…
— Все как обычно, лейтенант. Ждать, сядут — тащить сюда, — рыкнул Тариус и сам удивился неожиданной вспышке гнева. Лениус хоть и зануда, но он-то тут при чем? По крайней мере со своими обязанностями справляется, пусть и не слишком уверенно. Пообтесать в бою — может, и выйдет толк.
Нет, эта Ларга точно сведет его с ума. Всего несколько месяцев — а он уже бесится, словно дикий зверь в клетке, срывая зло на подчиненных.
Недопустимо и непрофессионально. Особенно для мастера.
Тариус встал и устало потянулся, мельком отметив отозвавшееся тупой болью колено. Сколько он уже не был в спортзале? Месяц, а то и больше?
Проклятие, да последнее время он вообще не выходит из своей каюты, полностью самоустранившись от окружающего мира. Тариус попробовал вспомнить, когда он видел своего сына Вартиуса. Вчера? Или прошло уже два дня?
Каждые сутки похожи друг на друга, словно двойники. Длинный ряд близнецов, издевательски-равнодушно проходящих мимо.
Тариус вернулся к терминалу и вызвал дежурного.
— Господин мастер-капитан?
— Где сейчас Вартиус?
— Не могу знать, господин мастер-капитан.
— Найдите мне его. Опять небось около стрелков отирается. Да, и подавайте обед уже, на нас двоих, сюда, ко мне в каюту.
— Слушаюсь, господин мастер-капитан.
Тариус отключился и снова задумался.
Может, зря он потащил сюда сына? Чего только не пришлось выдержать, чтобы оформить разрешение на пребывание несовершеннолетнего гражданского лица в закрытой зоне.
Когда Парма, жена Тариуса, сбежала с кадетом-научником, бросив и его, и сына, Вартиус словно замкнулся в себе, и только переезд на «Айрис», орбитальную платформу над Ларгой, немного встряхнул его.
Гулящая дрянь. Бросить мастера ради недоучки-подмастерья.
Тариус невольно нахмурился, как всегда бывало, когда он вспоминал про бывшую жену, но тут же силой заставил себя выкинуть дурные мысли из головы.
Что было, то прошло. Главное, что сын остался с ним.
Вартиусу скоро десять, но и сейчас видно, что мальчишка просто предназначен для Алой Гильдии. «Айрис» обшарена им вдоль и поперек, даже там, куда соваться вообще было строго-настрого запрещено.
Да, уж кому-кому, а Вартиусу здесь раздолье. Прошлое забыто, и существует лишь настоящее, то, что окружает именно здесь и сейчас. Если бы все проблемы в жизни решались так же незамысловато, как в детстве.
Нет, что сделано, то сделано. Перелет сына на Ларгу и так встал ему в кругленькую сумму, довольно ощутимо ударив по изрядно отощавшему после развода карману. Провоз через имперские территории пришлось доверить частной компании, причем одной из самых недорогих, и все время ожидания слилось для Тариуса в одни невыносимо долгие сутки.
Он вспомнил количество валов, затребованных имперскими перевозчиками, и снова поморщился. «Пункт назначения расположен вне зоны прохождения наших основных трасс, но за отдельную плату…»
Грабеж. Чистой воды грабеж.
Как там называлась эта шарашка? «Тэддекс Экспресс»? «Тэндекс экспресс»?
Впрочем, уже не важно. Вартиус здесь, рядом с ним, и гори они теперь огнем, проклятые имперские торгаши.
Терминал опять запищал, сигнализируя о входящем вызове. Снова Торий.
— Слушаю, мастер-лейтенант.
— Небольшая… проблема, господин мастер-капитан. Шаттл-нарушитель взорвался при посадке.
— Взорвался?
— Так точно, господин мастер-капитан. Патрульная группа вела его до самого конца. Шаттл выполнял стандартную процедуру посадки. Явно автоматическую, что, впрочем, неудивительно — рельеф очень сложный. В момент соприкосновения с поверхностью зафиксирован внутренний взрыв, в результате которого объект практически полностью уничтожен.
— Выжившие?
— По наблюдениям патруля, отстрел капсул жизнеобеспечения произведен не был. Да и, как известно, при посадке шансов на срабатывание систем спасения почти нет.
— Связь с ними установили?
— Нет, до последнего момента шаттл сохранял молчание, на автоматические вызовы и вызовы патрульной группы реакции не было. Похоже, был все-таки неисправен.
Тариус помолчал, обдумывая услышанное. Вот и еще несколько имперских умников нашли свой закономерный конец.
Жаль, что все так быстро закончилось, сегодняшний эпизод принес хоть какое-то разнообразие.
Впрочем, оно и к лучшему. Возиться с передачей заплутавших туристов — последнее дело. А так — вполне можно сделать вид, что ничего и не происходило.
— Пятой патрульной группе — благодарность за бдительность и оперативность. Пусть продолжают патрулирование. Тот орбитальный сектор, откуда начали преследовать нарушителя, проверить с удвоенным тщанием. Маловероятно, но вдруг у них была компания.
— Что делать с местом крушения, господин мастер-капитан?
— Какого крушения, мастер-лейтенант?
Лицо Лениуса на экране терминала посетила тень едва заметной улыбки.
— Вас понял, господин мастер-капитан.
Канал связи с Торием потух.
Тариус удовлетворенно кивнул сам себе. Определенно, из Лениуса выйдет толк.
В конце концов, звание мастера все-таки к чему-то да обязывает.
«Шустрый» взорвался красиво — шумно и дымно, точь-в-точь как в каком-нибудь имперском боевике. Плато, выбранное для посадки, на секунду словно проявилось в мельчайших подробностях, заставив окружающие его горы потускнеть и как бы отдалиться.
Энди, прижавшись к выдающейся скале на возвышении неподалеку, даже на пару секунд задержал дыхание. Воображение тут же очень живо нарисовало ему картину того, что было бы, останься он внутри, с Филом.
Фил… Как там его полное имя?
Перед глазами возникло открытое и почти всегда непонятно чему улыбающееся лицо пилота, хорошо знакомое после нескольких суток совместного полета.
Тьма накрой валлийских вояк! Теперь придется несколько лет содержать семью этого парня, что влетит не в один десяток тысяч кредов.
Энди посмотрел на свои руки и отрешенно заметил, что они мелко дрожат.
Почему звено патрульных катеров расстреляло беззащитный «Шустрый»? Да еще при посадке, чтобы уж точно не оставить людям внутри ни малейшего шанса на спасение?
Тройка патрульных катеров слаженно развернулась над местом несостоявшегося приземления, неподвижно зависнув на несколько секунд, и ушла в противоположную сторону от Энди.
Как будто расстрел гражданских кораблей Империи — зауряднейшее событие, случающееся здесь сплошь и рядом.
В ногах неожиданно возникла неприятная слабость, и Энди сполз на землю, покрытую мелкими камешками.
Нужно срочно добраться до геобота, оставленного в расселине неподалеку. Замаскировать, спрятать, чтобы патруль валлийцев не засек его сверху. Хорошо еще, что у него хватило ума не вылезать сразу на открытую местность, заслышав звук спускающихся катеров.
Мысли роились в голове, словно чужие.
Спрятать, да. И самому забиться в какую-нибудь щель, поглубже. Переждать, успокоиться.
Энди, поняв, что близок к истерике, приказал себе немедленно расслабиться, стараясь дышать глубже и размеренней. В конце концов, он пока еще жив.
Пока еще. В голове опять некстати промелькнула улыбка Фила, тут же сменившись на распухший дымным огненным шаром «Шустрый».
Может быть, Фил все-таки как-то напортачил, спровоцировав валлийцев? Да нет, исключено, он же не самоубийца. Энди дал ему вполне ясные указания — если скрывающийся на орбите шаттл все-таки обнаружат, имитировать неисправность и как можно медленнее идти на посадку.
Впрочем, вероятность такого развития событий была довольно мала.
Именно Фил был одним из пилотов, осуществлявших доставку на Ларгу валлийского пацана, сына коменданта этой самой закрытой зоны. Жадный Тимми тогда содрал втридорога за этот заказ, но дело того стоило. У их транспортника, везшего ребенка, что-то случилось со связью, и корабль проболтался почти двое суток на орбите, пока на него случайно не наткнулись патрули валлийцев.
Так что выбор партнера для своего маленького путешествия был для Энди вполне очевиден.
По его прогнозам, в течение суток «Шустрый» вообще мог остаться незамеченным. А больше Энди здесь оставаться и не собирался. Быстрый осмотр, может быть, пара записей для последующего анализа — и домой.
Информация — самый ценный товар, жаль, что до Тимми это так и не дошло за годы их партнерства.
Даже если «Шустрый» засекут — что ж, Фил знает, что нужно делать. Никто не будет сбивать без предупреждения поврежденный гражданский шаттл.
Энди почувствовал, как тяжело стучит в висках.
Никто, кроме сумасшедших валлийцев.
Почему он сидит и не двигается?
Энди неожиданно усмехнулся. Идиотская идея не сажать шаттл, а быстренько осмотреться на поверхности планеты, используя юркий и маневренный геобот, спасла ему жизнь. Хотя у них было вполне достаточно энергии на как минимум три посадки.
Фил еще неодобрительно покачал головой, но не стал ничего говорить. Видно, понял по горящим глазам босса, что спорить бесполезно и тот в любом случае все сделает по-своему.
Энди усилием воли согнал перекосившую лицо неуместную ухмылку и все-таки умудрился встать.
Геобот. Главное сейчас — спасти единственное средство передвижения, оставшееся у него. Энергии его батарей хватит надолго, по крайней мере на неделю наверняка.
А за неделю Энди точно что-нибудь придумает.
* * *— Я хотел серьезно поговорить с тобой, сын. По поводу будущего.
Вартиус опустил глаза в тарелку, сразу потеряв аппетит. Время от времени отца пробивало на нравоучительные нотации, нудные разговоры о прошлом и будущем, которые сводились обычно к одному и тому же — «стать мастером».
Вартиус уже давно понял, что спасение от этого только одно — сидеть и поддакивать, во всем соглашаясь с отцом. В конце концов, несколько минут — не так уж и много по сравнению с целым днем, в течение которого он полностью предоставлен самому себе.
— Мне докладывали, что ты опять болтался около арсенала. Это так?
В глазах отца не было видно особого недовольства, и поэтому Вартиус поспешно выдохнул:
— Да, папа.
— А ты помнишь, что это одно из тех мест, где я запретил тебе появляться?
— Помню.
— И?
— Но там интересно, папа. И Габиус обещал показать мне, как транс… транспра… перевозятся ракеты… — Тут Вартиус осекся и замолчал.
— Габиус? Кто это?
— Старший оружейник.
— Старший кадет-оружейник? — Отец выделил приставку «кадет» и выдержал паузу, чтобы сыну стало понятно его неудовлетворение услышанным. — Вартиус, ты помнишь наш разговор про дисциплину?
— Помню, папа.
— Что-то я сильно сомневаюсь. Послушание и дисциплина — вот та основа, на которой стоит наша Алая Гильдия. Да что там Гильдия — вся Валлия. Ты ведь хочешь попасть в Алую Гильдию?
— Конечно, хочу, папа.
— Зачем?
Вартиус вскинул глаза на отца. «Зачем» — это что-то новенькое.
— Ну… Чтобы стать мастером. Мастер-капитаном!
— Вот как, — отец задумчиво посмотрел на него и повторил, — вот как? Ну тогда я вынужден огорчить вас, молодой человек. Мастером вам не стать никогда.
Вартиус тоскливо отложил вилку. Нотации — это одно, но когда отец вот так переходил на «вы»… Тут несколькими минутами не обойтись.
— Мастер, молодой человек, это, в первую очередь, — ответственность. Ты принимаешь решения за других, на тебя надеются все остальные — вот главное, что ты должен уяснить для себя раз и навсегда. Твои действия могут многое изменить в жизни простых людей, и пора бы уже учиться более осознанно относиться к окружающей тебя действительности. Ты понял, Вартиус?
— Конечно, понял, пап, — по привычке согласился Вартиус, не особо вдумываясь в слова.
Ответственность, дисциплина — все это он слышал уже тысячу раз. Скорей бы отец закончил со своими нравоучениями, а то погрузка начнется без него.
Габиус, хоть и жалуется все время на скуку, определенно счастливчик. Он целыми днями возится в хозяйственном отсеке около арсенала и может смотреть на длинные хищные силуэты спящих ракет сколько угодно.
И даже в любой момент прикоснуться рукой к их необъятному шершавому боку.
— Ты вообще меня слушаешь?
Вартиус вздрогнул и поспешно кивнул, пряча глаза от пронзительного взгляда отца.
— Тогда повтори, что я сейчас сказал.
— Всегда нужно отвечать за свои действия и поступки.
— Хорошо. Еще?
— Ну… — тут Вартиус замялся, пытаясь припомнить последнюю фразу, — ответственность… осознанность…
Слова почему-то никак не желали выстраиваться в стройную цепочку, словно испугавшись строго сжатых отцовских губ.
— Ты слишком много витаешь в облаках, Вартиус. Рассеянность и безответственность — вот твои враги. Скажи спасибо своей матери, это целиком ее влияние. Но мы это исправим, сын. Обязательно исправим.
Вартиус напрягся. Разговор перешел на маму, и это могло закончиться не очень хорошо. Отец так и не простил ее, бросившую семью ради недоучившегося научника из Синей Гильдии.
Впрочем, Вартиус хорошо знал, как все можно легко поправить.
— Мне просто нравится смотреть на ракеты, пап. На оружие.
— Я знаю, сын. Ты предназначен для Алой Гильдии. Моя кровь, не этой потаскушки Пармы. — Тут отец опять замолчал и потом выдал нечто совершенно неожиданное: — А знаешь, вот что. Я возьму тебя на следующие учения.
Вартиус застыл, боясь поверить в услышанное.
— Точно. А то мои бойцы что-то засиделись без дела, пора и поразмяться немного, тем более у нас такой полигон неплохой под ногами кружится! Что скажешь, Вартиус?
— Правда?
— Конечно, правда. Мастер никогда не обещает того, что не собирается выполнять.
— А когда? — Дрожащий голос Вартиуса выдавал его с головой, и отец усмехнулся.
— А чего нам время терять? На завтра и назначим. Так что готовься.
— Спасибо, папка! — Вартиус сорвался с места, разом забыв про неоконченный обед, и затараторил: — Обещаю, что буду вести себя как надо. Вот увидишь! И к арсеналу больше ни ногой!
— Нет, Вартиус, — тут голос отца заметно похолодел, — сейчас ты как раз пойдешь прямиком к этому… как там его зовут, твоего друга-оружейника?
— Габиус, пап.
— Вот именно, пойдешь и передашь ему, что он сегодня успешно заработал пять нарядов вне очереди, о чем должен доложить своему командиру. И обязательно упомянешь причину. Понял?
— Какую причину?
— Себя. Так и скажешь, глядя ему в глаза: «За то, что я забыл данное мной обещание и подвел тебя, Габиус». Может, хоть так до тебя что-нибудь дойдет.
Звук второго взрыва донесся издалека, заставив осторожно спускающегося Энди застыть и снова вжаться в поверхность склона.
Как раз оттуда, где он оставил геобот.
Мысли, которые с таким трудом улеглись было в голове, снова понеслись в бешеном танце. Сердце тут же тревожно забилось, тяжело отдаваясь в ушах с каждым ударом.
Валлийцы все-таки как-то выследили его.
Судя по отсутствию в небе каких-либо кораблей — это десантная группа, высаженная ранее. Зря он тешил себя иллюзиями — наверняка геобот был отслежен прямо от шаттла, а это значило, что они с Филом с самого начала были под наблюдением.
Вляпался. «По самую макушку», как не преминул бы добавить Тимми, питавший нездоровую тягу ко всякого рода бестолковым поговоркам.
Десант означал только одно — его ищут. Ищут люди, у которых есть вполне конкретная и четкая цель. И есть оружие, с помощью которого эта самая цель должна быть ликвидирована.
А он болтается на склоне горы, одетый в хорошо заметный оранжевый комбинезон, словно гигантская бабочка-император. Энди как-то видел таких, давным-давно, еще в детстве, когда приятель показывал ему свою коллекцию.
Не хватает только длинной иглы в спину, чтобы стать экспонатом для невидимого энтомолога.
Энди сморгнул пот, отчаянно заливавший глаза. Воображение тут же услужливо нарисовало, как по скале рядом ползут точки лазерных прицелов штурмовых армейских винтовок.