В романе «Падение Трои» писатель проделывает тот же знакомый его поклонникам трюк на совершенно новом материале – истории раскопок гомеровской Трои, осуществленных в XIX веке немецким археологом-дилетантом Генрихом Шлиманом. Шлиман (у Акройда он выведен под именем Генрих Оберманн) и вправду в юности сколотил состояние на разного рода сомнительных коммерческих махинациях, действительно в середине жизни увлекся идеей доказать реальность гомеровских поэм и в самом деле обнаружил на азиатском побережье Геллеспонта, в окрестностях деревни Гиссарлык, руины древнего города, отождествленного им с Троей. А еще (тут Акройд снова ни на йоту не отступает от исторической правды) Шлиман женился на юной и прекрасной гречанке Софии, которую фактически выкупил за большие деньги у родителей – обедневших афинских аристократов.
Именно София Оберманн (лицо ее реального прототипа знают все, кто видел шлимановскую коллекцию в Пушкинском музее в Москве, – София охотно позировала фотографам в затейливых золотых украшениях, найденных мужем в руинах Трои) и становится, по сути дела, главной героиней романа. Сразу после свадьбы привезенная Оберманном на раскопки, она поначалу искренне разделяет увлечение мужа античной древностью. Ее зачаровывает эпический пафос Генриха, его нерушимая вера в то, что найденный им разрушенный город – та самая Троя, о которой София читала с детства и которую научилась любить, ни разу не видев.
Однако постепенно в душу Софии начинают закрадываться сомнения. Для начала она узнает, что Оберманн уже был женат, и судьба его первой жены – кстати, русской (и тут Акройд снова не врет – такой факт в самом деле имел место в биографии Шлимана) – покрыта мраком неизвестности. Потом она начинает замечать, что все находки, по тем или иным причинам не укладывающиеся в концепцию ее мужа, попросту уничтожаются, а все обнаруженные в ходе раскопок драгоценные предметы буквально растворяются в воздухе. Для того, чтобы не отдавать их туркам, – так говорит Генрих, но София подозревает иное… А уж когда гарвардский профессор, приехавший из Америки для того, чтобы лично ознакомиться с археологическими методами Шлимана и нашедший их «варварскими», умирает от загадочной болезни, София начинает всерьез волноваться. Тем более что неясные тучи сгущаются и над головой нового гостя оберманновского раскопа – молодого археолога-англичанина, к которому София питает новые, неведомые ей прежде чувства. Эпическая вечность проступает сквозь судьбы героев, данайцы вновь несут троянцам свои ядовитые дары, а тени Елены, Менелая, Париса, Ахилла, Агамемнона и Одиссея, кажется, снова обретают плоть и новую жизнь…
Обманчиво простой, упакованный в пеструю обертку детектива с любовной подоплекой, роман Акройда, как обычно, представляет собой нечто заметно большее, чем просто качественное развлечение. Исследование темных глубин человеческого фанатизма, изысканные вариации вечных сюжетов, обладающих способностью на каждом новом витке трогать душу как в первый раз, мощнейшее чувство времени, текущего сквозь каждого из нас и оставляющего след как в людях, так и в камне, земле, воде, – вот что такое «Падение Трои». И – ну, да, качественное развлечение не в последнюю очередь. Как обычно у Акройда.
Ю Несбё
Тараканы
[37]
Одна из главных примет книжного лета – это массированый выплеск на прилавки детективов и прочего «easy-reading», которое, по мнению издателей, одно только и способно скрасить человеку время отпуска. Правы они в своих суждениях или нет, но так или иначе выход нового романа норвежца Ю Несбё, одного из самых успешных детективщиков в мире, – всегда радость для читателя, вне зависимости от сезона. Даже если – как в данном случае – роман не совсем новый: в Норвегии «Тараканы» были опубликованы еще в 1998 году и стали второй книгой о Харри Холе – трагически надломленном, но при этом неотразимо харизматичном сыщике-алкоголике.
По сравнению с более зрелыми и совершенными вещами цикла – «Спасителем», «Снеговиком» или «Леопардом» – нынешний роман Несбё рискует показаться читателю чуть более простым и прямолинейным. Норвежский посол в Таиланде найден убитым в мотеле, где, очевидно, ждал встречи с проституткой. Дипломатический скандал, понятное дело, необходимо замять, а виновного – изобличить, и вторая половина этой задачи ложится на широкие плечи еще довольно молодого, тридцатилетнего, Харри Холе, как раз пребывающего на выходе из очередного многомесячного запоя. В жарком и влажном воздухе Бангкока, напоенном запахами автомобильных выхлопов, опиума и разврата, норвежскому детективу предстоит искать убийцу, притаившегося в темном углу, подобно таракану.
Конечно же, колония норвежцев, перебравшихся в Таиланд в поисках дешевого секса, быстрой карьеры или шальных денег, окажется средоточием всех мыслимых и немыслимых пороков: педофилия, наркотики, адюльтеры, коррупция, ложь и финансовые махинации цветут здесь с истинно тропической пышностью. Однако всё это покажется милыми детскими забавами, когда дело дойдет до зловещих пристрастий невидимого до поры убийцы, замершего, как это обычно бывает в романах Несбё, на тонкой грани между жестким прагматизмом и совершеннейшим безумием.
Прочерченная недрогнувшей рукой стремительная прямая ведет от интригующей завязки к драматической развязке, не закладывая по дороге изящных петель и головокружительных виражей, которые станут фирменной приметой более поздних текстов автора. Впрочем, едва ли эту особенность «Тараканов» можно счесть серьезным недостатком: все жанровые ожидания читателя выполняются в романе сполна, а обилие тонко подмеченных деталей и великолепных, ручной лепки характеров превращают детектив в произведение высокого искусства.
Главная особенность творческого метода Ю Несбё состоит в том, чтобы максимально глубоко увязать персональную судьбу героя с событиями, которые ему приходится расследовать. Вот и на сей раз Харри Холе ищет не просто убийцу норвежского дипломата, но и, как выясняется чуть позднее, убийцу девушки, по отношению к которой в охладелом сердце Харри впервые за много лет шевельнулось романтическое чувство. Этот немного жульнический по меркам классического детектива прием работает безотказно. Вместо интеллектуального интереса к разгадыванию загадки читатель очень быстро начинает испытывать живое и острое сопереживание: еще бы, ведь главный герой не просто тешит свое эго чистыми играми разума, но борется за что-то сокровенное и дорогое. Да еще и, заметим, в состоянии постоянного абстинентного синдрома, причудливым образом искажающего реальность. Эта последняя деталь, вероятно, делает романы с участием Харри Холе особенно популярными в России с ее богатейшими алкогольными традициями – неслучайно же всего через неделю после выхода «Тараканы» уже прочно обосновались на верхних строчках рейтингов продаж во всех книжных магазинах столицы и, похоже, не планируют их покидать.
Леопард
[38]
Даже на фоне других романов Несбё семисотстраничный «Леопард» смотрится немного избыточно и барочно – нечто вроде показательного выступления, призванного продемонстрировать читателю виртуозное владение всем детективным инструментарием. От наркоманских притонов Гонконга через равнины Конго сюжет лихим зигзагом выруливает к норвежскому высокогорью, а жертвы злодея предпочитают гибнуть самыми экзотическими способами. Кого-то вешают на вышке для прыжков в воду; кого-то приклеивают ко дну ванной суперклеем, а после включают воду; кого-то умерщвляют при помощи «леопольдова яблока» – страшного пыточного инструмента из Африки… Словом, когда в дело идет снежная лавина, умело спущенная злодеем на хижину, в которой скрываются герои, а также жерло огнедышащего вулкана, читателю уже не удается всерьез удивиться. Ну, лавина, в самом деле. Ну, вулкан. Эка невидаль.
В Осло найдена убитая девушка – смерть наступила от множества колотых ран во рту, нанесенных неизвестным оружием. Вскоре полиции удается обнаружить еще один труп с аналогичными отметинами. Число жертв множится, и у полиции появляются веские основания полагать, что за всеми убийствами стоит один и тот же человек. Единственный в Норвегии специалист, способный справиться с делом такого масштаба, – это старший инспектор Харри Холе, прославившийся поимкой маньяка по прозвищу Снеговик. Однако после завершения громкого дела Холе – запойный алкоголик, блестящий сыщик и очень непростой человек – впал в депрессию, оставил службу и исчез. Вернуть его на родину и уговорить заняться убийствами поручено красавице и умнице детективу Кайе Сульнес.
Принудительно извлеченный из опиумного кумара Харри принимает предложение полиции Осло и довольно быстро берет верный след. Между погибшими удается обнаружить связь: всем им довелось провести ночь в лыжной хижине в норвежских горах. Очевидно, там они стали свидетелями какого-то происшествия, которое некто неизвестный хочет любой ценой сохранить в тайне. Но к чему такая изобретательность и жестокость? И что же все-таки случилось той ночью в горах? Расследование осложняется затянувшимся соперничеством между двумя главными правоохранительными ведомствами страны – «убойным отделом», в котором служит Холе, и криминальной полицией во главе с жестоким и амбициозным инспектором Микаэлем Бельманом. Окончательно запутывает ситуацию то обстоятельство, что, похоже, оба они имеют виды на красотку Кайю…
Принудительно извлеченный из опиумного кумара Харри принимает предложение полиции Осло и довольно быстро берет верный след. Между погибшими удается обнаружить связь: всем им довелось провести ночь в лыжной хижине в норвежских горах. Очевидно, там они стали свидетелями какого-то происшествия, которое некто неизвестный хочет любой ценой сохранить в тайне. Но к чему такая изобретательность и жестокость? И что же все-таки случилось той ночью в горах? Расследование осложняется затянувшимся соперничеством между двумя главными правоохранительными ведомствами страны – «убойным отделом», в котором служит Холе, и криминальной полицией во главе с жестоким и амбициозным инспектором Микаэлем Бельманом. Окончательно запутывает ситуацию то обстоятельство, что, похоже, оба они имеют виды на красотку Кайю…
Восьмой по счету роман из цикла детективов о Харри Холе – безусловный шедевр и вершина творчества Несбё на сегодняшний день. Сумрачный, порой по-настоящему страшный, местами щемяще пронзительный и каждую минуту совершенно непредсказуемый «Леопард» – из числа тех книг, в которых при всем неимоверном обилии деталей нет ничего лишнего. Наблюдать за тем, как строго в нужный момент стреляют любовно развешанные автором по стенам ружья, – удовольствие не столько интеллектуальное, сколько эстетическое. И это ровно тот случай, когда избыточность ничуть не вредит – скорее наоборот, придает детективной интриге (по определению довольно условной и искусственной) стереоскопический объем и обаяние подлинности. Конечно, если применительно к истории с добрым десятком трупов применимо слово «обаяние».
Кровь на снегу
[39]
Стабильность, конечно, признак мастерства, но лично меня способность сделать что-то такое, чего не делал раньше (и сделать это здорово), завораживает куда сильнее, чем деловитое умение снова и снова тиражировать приемы, единожды приведшие к успеху. И в этом смысле главный норвежский (а также главный скандинавский и чуть ли не главный мировой) детективщик Ю Несбё, безусловно, максимально близок к идеалу. Прославившись циклом романов об инспекторе Харри Холе, он в одночасье бестрепетно отказался не только от своего героя (сложного, абсолютно живого и настолько объемного, что, казалось, он вот-вот отделится от книжной страницы и заживет собственной жизнью), но и от главного своего козыря – невероятного, граничащего с избыточностью повествовательного богатства своих текстов. Теперь вместо огромных, просторных и роскошных романов-дворцов, под завязку наполненных эмоциями, деталями, событиями и героями, Несбё строит камерные, изящные и минималистичные романы-хижины. И, черт побери, справляется с этим так же отлично.
Роман «Кровь на снегу» – образчик этой самой новой камерности и минимализма. Жалких двести страниц, одна-единственная сюжетная линия, простоватый (ну, на первый, по крайней мере, взгляд) герой-рассказчик, одно место действия, едва ли десяток героев – и вместе с тем поразительное ощущение, что внутри книга заметно больше, чем снаружи. Главный герой Улав – наемный убийца, но убийца с добрым сердцем: так, убивая по заказу наркомафии, он считает своим долгом позаботиться о семьях убитых. Собственно, и в убийцы-то Улав попал главным образом из-за того, что не годится ни для какой другой преступной работы: он плохо считает и почти совсем не может читать и писать, он неважно водит машину, медленно соображает, а главное – патологически не способен причинить вред женщине и слишком легко влюбляется. Словом, тот еще уголовничек, – однако когда читатель уже готов посмеяться над комичным недотепой-киллером, события приобретают неожиданный оборот. Улав получает от своего босса новый заказ: он должен убить боссову жену – красивую, ни в чем не виноватую и совершенно беззащитную. Но вместо того, чтобы выполнить работу, Улав (ну а как иначе – с его-то анамнезом) берет женщину под свою защиту – и автоматически из охотника превращается в объект охоты. Тут-то и выясняется, что не так уж Улав прост, а все его странности имеют сложную и трагичную предысторию.
«Кровь на снегу» – не столько детектив, сколько криминальный роман, и с другими текстами Несбё у него куда меньше общего, чем, скажем, с книгами другого именитого скандинава – исландца Халльгрима Хельгасона (роман последнего «Советы по домоводству для наемного убийцы» угадывается в «Крови на снегу» едва ли не на уровне прямых цитат) или гангстерскими фильмами Гая Риччи. От привычного же нам Несбё мы найдем здесь разве что магистральный для всех его книг образ беспомощной и напуганной женщины, остро нуждающейся в защите. И тем не менее, как принято говорить в таких случаях, поклонники Несбё не будут разочарованы: есть в этом авторе что-то, что просвечивает через любую выбранную им форму – будь то раскидистый многослойный детектив, цикл детских книжек или рок-баллада (кто не знал, Несбё еще и поет). Именно за это трудноопределимое нечто мы его и любим на самом деле, а всё остальное – малозначимые подробности.
Легче легкого
Для меня легкая литература (если, конечно, речь не идет о детективе) – это всегда тяжелое испытание. И дело не в снобизме – я читатель доверчивый и всеядный, но именно в ней сквозь развеселый перезвон бубенцов я почти всегда слышу тщательно скрываемое пыхтение автора. Именно натужная легкость, настойчивое стремление выглядеть проще, чем ты есть на самом деле, вызывает во мне интуитивное недоверие, а вместе с ним – желание (чаще всего избыточное и бесплодное) зарыться вглубь, понять устройство, разобрать игрушку на составные части. Результаты этих усилий – перед вами.
Бернхард Шлинк
Женщина на лестнице
[40]
Если малознакомый человек спросит вас, что бы ему почитать, сразу отвечайте: «Женщину на лестнице» Бернхарда Шлинка. Как и предыдущий супербестселлер этого автора, «Чтец», этот роман – в хорошем смысле слова читательская литература, неглупая и добротная, но при всем том ориентированная на некие усредненно-культурные вкусы и потому имеющая шансы на широкий (и, к слову сказать, вполне заслуженный) успех.
Юный и прилежный адвокат по гражданским делам (все герои Шлинка – непременно юристы, как и сам автор) оказывается втянут в причудливый любовный треугольник, или, вернее, квадрат, в составе миллионера, художника, миллионерской жены и ее портрета, этим самым художником написанного. В процессе работы над картиной миллионерская жена ушла от мужа к художнику, но мужу остался ее портрет, и муж начинает его планомерно портить и уродовать. Художник не может с этим смириться и заключает с миллионером изрядно отдающий безумием договор – он вернет мужу жену, а тот ему – ее портрет. Однако адвокат, сам влюбленный в прекрасную Ирену (так зовут героиню), решается поставить под удар свою карьеру: он помогает ей удрать от обоих своих мужчин – и увезти с собой портрет. Адвокат надеется, что в благодарность за помощь Ирена одарит его своей любовью, но она бесследно исчезает – оставив юношу наедине с его неразделенным и толком не проговоренным чувством.
В следующий раз всем четверым – художнику, красавице, миллионеру и адвокату (но уже без портрета) – доведется встретиться через тридцать с лишним лет, на берегу океана в забытой богом австралийской глуши, куда умирающая от рака Ирена заманит своих когдатошних верных поклонников. Там главному герою (именно он останется коротать с Иреной последние оставшиеся ей дни, рассказывая ей сказки об их так и не случившейся совместной жизни) предстоит понять, почему такая прекрасная и троекратно любимая женщина предпочла сбежать сначала в ГДР, а после и вовсе на край света – в Австралию, и разобраться с тем, что же пошло не так в его собственной жизни.
Крепко сбитая, в достаточной мере непредсказуемая и выстроенная в полном соответствии с драматургическим каноном, «Женщина на лестнице» словно бы намекает на экранизацию – и явно в ближайшем будущем ее удостоится (скорее всего, как и в случае с «Чтецом», со звездным составом и громадными сборами). Кино будет, вне всяких сомнений, отличное, да и на роман, в общем, не пожалуешься: не шедевр, но в высшей степени достойный образец той самой «миддл-литературы», которая в России пока не растет, сколько ни удобряй.
Анна Матвеева
Завидное чувство Веры Стениной
[41]
Роман Анны Матвеевой – отличная, просто-таки образцовая женская проза, но не в смысле Екатерины Вильмонт (или, если угодно, Сесилии Ахерн), а скорее в смысле Анны Гавальда времен романа «Просто вместе». Героиня Матвеевой умна, образованна, а еще с ней «разговаривают» живописные полотна, что, ясное дело, повышает ее ценность как профессионального искусствоведа. Однако по жизни Веру Стенину ведет не разум и даже не художественная интуиция, но Чувство. И чувство это – зависть, летучей мышью поселившаяся у нее в груди пониже горла.