Карла завелась не на шутку. Никак не может простить родителям, что они всю жизнь пытались убедить ее, что она глупая.
Мы немного перепили и не смогли ехать дальше. Решили заночевать в недорогой гостинице в Иреке. Во время сеанса шиацу мы с Карлой вспомнили про старый комикс «Шпион против Шпиона». Те, кто видят этот комикс впервые, случайным образом выбирают или черного шпиона, или белого, а потом каждый раз болеют только за него.
Я всегда болел за черного. Карла — за белого. Глупо, но на секунду нам даже стало не по себе.
Напряжение сняла Карла.
— По крайней мере это бинарно, а?
Я согласился.
— Нерды мы в конце концов или нет?
[Вставьте сюда массаж стоп.]
Чуть позже Карла заговорила снова.
— Дэн, я не все тебе рассказала. Про эту фигню с солнечным ударом.
Я не удивился.
— Так я и подумал… Хочешь рассказать?
Звездное небо за окном было какое-то размытое. Я никак не мог понять, облака это или Млечный путь.
— Тогда, несколько лет назад, я ездила домой не случайно. Ну, помнишь, когда у меня был солнечный удар.
— Ну?
— Нет, начну с другого. Помнишь, еще в Microsoft ты принес мне ролл с огурцами? Ни с того ни с сего?
— Помню.
— Так вот… — Она поцеловала меня в бровь. — …я тогда впервые по-настоящему захотела есть. Впервые за десять лет.
Я молчал.
— В то время, когда у меня был солнечный удар, я долго не ела и весила почти как сувенирная фигурка. Мой организм начал умирать изнутри. Родители испугались, что я зашла слишком далеко. Даже я стала бояться. Думаешь, я сейчас худая, а, толстяк? Видел бы ты… Хотя нет, не увидишь, потому что я порвала старые фотки. Все снимки того «периода», как его называют мои мама с папой.
Карла свернулась калачиком, как еще не родившийся ребенок. Моя левая ладонь обнимала ее стопы, а правая лежала на макушке. Я обнял ее сильнее и притянул к животу.
— Теперь ты моя девочка. Ты тысяча алмазов, ты целая горсть обручальных колец, ты мел для миллиона игр в классики…
— Дэн, я не специально. Оно само получилось. Мое тело было единственным способом выразить все, что я хочу сказать. А сказать я могла только плохое. Вот я и начала себя уничтожать… Мне спасла жизнь работа. Но потом работа заняла место жизни. Я как бы жила, но не по-настоящему. И я боялась. Я думала, что у меня больше ничего не будет, кроме работы. И, боже, я так со всеми ругалась! Мне просто было очень страшно. Родители так и не поняли, что случилось. Как только я их вижу, мне опять не хочется есть. Мне нельзя к ним ездить.
Я продел руку ей под колени и крепко-крепко прижал к себе. Шея Карлы упиралась в мою другую руку. Я накрыл нас одеялами. Карла выдыхала горячий воздух крошечными, как пакетики сахарозаменителя, порциями.
— Дэн, я многое хочу забыть. Я думала, что я всегда буду файлом «только для чтения». Я не знала, что стану интерактивной.
— Не беспокойся. Рано или поздно мы все забываем. Мы люди. А значит, мы ходячие машины амнезии.
Уже поздно. Карла заснула. В свете от экрана ее фигурка кажется голубой.
Я печатаю и думаю о ней, моей бедной девочке, которая росла в маленьком городе, в семье, которая не хвалила ее, когда она использовала свой чудесный мозг, которая не давала ей развивать интеллект. Эта хрупкая девочка тянулась к миру, как могла — числами, строчками кода — и надеялась, что найдет чувства и способы их выразить. Я почувствовал прилив сил и гордости: она допустила меня в свой мир. Я рядом с сильной и голодной душой, которая жаждет стать частью вселенной. Я хочу ее питать.
Я…
Есть такое компьютерное словечко, которым обозначают не очень удачные попытки втиснуть программу в другую операционку — «спуджить». Например: «Потребители об этом и не подозревают, но Microsoft собирается заспуджить большую часть интерфейса Word для Windows в Word для Mac 6.0. Говорят, что новая макинтошевская версия будет ползать как черепаха и покажется пользователям „маков“ слишком неинтуитивной».
Я это все объяснял, потому что сейчас буду спуджить. Просто не знаю, как выразить это по-другому.
Когда Карла рассказала мне еще немного о себе, о своей семье, о проблемах с едой, которые теперь в прошлом, мы начали обсуждать самый важный в мире вопрос: Вселенная все-таки цифровая или аналоговая? Смешно, конечно.
Потом, как я уже сказал, Карла заснула. А мне не спится.
Что еще?
Я вспомнил, что Антонелла из Nintendo когда-то работала в детском саду и рассказывала детям всякие истории. Выяснилось, что детям больше всего нравятся истории, где герои улетают с родной планеты, которая вот-вот взорвется, и начинают новую жизнь.
Потом я вспомнил совет начинающим писателям (какая-то коллега из библиотеки рассказала маме, а она — мне): когда пишешь книгу, очень важно с самого начала определить, чего хотят герои.
Лично мне больше нравятся книги, где герои только в самом конце понимают, чего они все это время хотели. Может, жизнь такая и есть?
Короче, я поспуджил. Спокойной ночи, маленький пауэрбук! Сегодня мой мир, как и вся вселенная, хоть аналоговая, хоть цифровая, закончится сном.
01001001000000000101000000110001010101000000101110010011101000010000010001110011101010101100000110101010101011111101111011110010101010101000001111111011010101010101011011010111110100011111010111100011111101111101011010111111010101010111111010111000001101010101010111l1011110111100101010101010000011111110110101010101010110110101011010110111111000000011111010101101010110101010101010101011101101010111000000011101010101111111100101011100011110101010111010000000001010000001100010101010000001011100100111010000100000100011100111010101011000001101010101010111111011110010101010101000001111111011010101010101011011010111110100011111010111100011111101111101011010111111010101010111111010111000001101010101010111111011110111100101010101010000011111110110101010101010110110101011010110100000000010100000011000101010100000010111001001110100001000001000111001110101010110000011010101010101111110111101111001010101010100000111111101101010101010101101101011111010001111101011110001111110111110101101011111101010101011111101011100000110101010101011111101111011110010101010101000001111111011010101010101011011010101101011010000000001010000001100010101010000001011100100111010000100000100011100111010101011000001101010101010111111011110111100101010101010000011111110110101010101010110110101111101000111110101111000111111011111010110101111110101010101111110101110000011010101010101111110111101111001010101010100000111111101101010101010101101101010110101101010110000011010101010101111110111101111001010101010100000111111101101010101010101101101011111010001111101011110001111110111110101101011111101010101011111101011100000110101010101011111101111011110010101010101000001111111011010101010101011011010101101011011111100000001111101010110101011010101010101010101110110101011100000001110101010111111110010101110001111010101011101000000000101000000110001010101000000101110010011101000010000010001110011101010101100000110101010101011111101111011110010101010101000001111111011010101010101011011010111110100011111010111100011111101II1101011010111110101011111101011100000110101010101011111101111011110010101010101000001111111011010101010101011011010101101011010000000001010000001100010101010000001011100100111010000100000100011100111010101011000001101010101010111111011110111100101010101010000011111110110101010101010110110101111101000111110101111000111111011111010110101111110101010101111110101110000011010101010101111110111101111001010101010100000111111101101010101010101101101010110101101000000000101000000110001010101000000101110010011101000010000010001110011101010101100000110101010101011111101111011110010101010101000001111111011010101010101011110101100000110101010101011111101111011110010101010101000001111111011010101010101011011010111110100011111010111100011111101111101011010111111010101010111111010111000001101010101010111111011110111100101010101010000011111110110101010101010110110101011010110111111000000011111010101101010110101010101010101011101101010111000000011101010101111111100101011100011110101010111010000000001010000001100010101010000001011100100111010000100000100011100111010101011000001101010101010111111011110111100101010101010000011111110110101010101010110110101111101000111110101111000111111011111010110101111110101010101111110101110000011010101010101111110111101111001010101010100000111111101101010101010101101101010110101101000000000101000000110001010101000000101110010011101000010000010001110011101010101100000110101010101011111101111011110010101010101000001111111011010101010101011011010111110100011111010111100011111101111101011010111111010101010111111010111000001101010101010111111011110111100101010101010000011111110110101010101010110110101011010110100000000010100000011000101010100000010111001001110100001000001000111001110101010110000011010101010101111110111101111001010101010100000111111101101010101010101110101100000110101010101011111101111011110010101010101000001111111011010101010101011011010111110100011111010111100011111101111101011001011111101010101011111101011100000110101010101011111101111011110010101010101000001111111011010101010101011011
3 ИНТЕРИОРНОСТЬ
СУББОТА (несколько недель спустя)
Мы уехали с работы на несколько часов раньше, чтобы успеть на хэллоуиновское барбекю, которое Итан устроил в своем понтовом доме в Сан-Карлосе. Итан — наш президент и главный исполнительный директор, мистер «Работайте, негры, солнце еще высоко!».
На барбекю пришла целая команда сотрудников Apple. Итан хотел оценить их «нанимабельность».
Вечеринка ничем не отличалась от обычных компьютерных тусовок, беседа текла в привычном русле: братья Менендес,[49] пассажирская и военная авиация, кого взяли на работу и кого уволили. В воздухе, правда, витала некая мрачность: кто-то вспоминал шутку из «Монти Пайтона» про лягушек в шоколаде, кто-то рассказывал о своих фискальных горестях. Люди из Apple пытаются заслужить увольнение, чтобы получить компенсацию, и все хотят выглядеть как можно бесполезнее. Бред, конечно.
А еще они все волнуются, что потребители плохо примут PowerPC и не станут покупать Newton, что Apple сольется с Motorola или IBM и потеряет индивидуальность… Да, тяжелая у них жизнь.
— Какие-то они… будто и не программисты, — сказал Тодд в костюме Атласа (плавки Speedo и прикрепленный к плечу глобус. Выпендрежник). — Полная противоположность Microsoft. Нам рассказывали об Apple совсем другое.
А еще они все волнуются, что потребители плохо примут PowerPC и не станут покупать Newton, что Apple сольется с Motorola или IBM и потеряет индивидуальность… Да, тяжелая у них жизнь.
— Какие-то они… будто и не программисты, — сказал Тодд в костюме Атласа (плавки Speedo и прикрепленный к плечу глобус. Выпендрежник). — Полная противоположность Microsoft. Нам рассказывали об Apple совсем другое.
— Послушай, приятель! Ты просто увидел, что происходит, когда никакой Билл не держит людей в узде! — вмешался Итан. Он изображал Доллар — зеленое лицо, зеленый парик Джорджа Вашингтона (вообще-то парик Мэрилин Монро, сбрызнутый цветным лаком для волос). — Без харизматика во главе компания обречена.
Эти ребята из Apple действительно какие-то депрессивные, грустно согласились мы. Мы ожидали совсем другого, хотя стараемся Не Терять Веру. Вот бы кто устроил нам экскурсию по кампусу!
Здесь, в Долине, нет того, кто заправляет всем и вся.
Нет Билла.
Анархия в мягкой форме. К этому надо привыкнуть.
Итак, президент «Ооп!» — отрицательный персонаж. Ну… пикантно отрицательный. Вкрадчивый — хорошее слово? Белозубый, всегда при параде — Карла называет таких «нерды-приманки». Почему-то Итан уделяет мне много внимания и делится секретами. Не знаю, то ли радоваться, то ли поискать экзорциста.
Мы устроились под горящим гавайским факелом, воткнутым в землю у апельсинового дерева.
Карла сказала:
— Знаешь, Итан уже трижды был миллионером, а потом банкротом. Ему всего тридцать три. Таких здесь человек триста, и у всех выработался иммунитет к деньгам. Они уверены, что деньги просто сыплются дождем.
Декодируя жизнь Итана, мы одновременно отряхивали друг друга — наши костюмы бандитов из «Заводного апельсина» были усыпаны семенами травы.
Я ответил:
— В Итане есть не то чтобы оксюморон, но все-таки противоречие: он как большегрузный трейлер с рекламой косметики на боку. Не могу объяснить лучше. Вся Кремниевая долина — один сплошной оксюморон. Нерды — богатые и модные. Я даже не определился, симпатичен мне Итан или нет. Он совсем не такой, как мы. Другой архетип.
Костюм Итана навел нас на мысль о деньгах. Мы пришли к выводу, что, если бы на долларовой монете было изображение Мэрилин Монро, монета пользовалась бы куда большей популярностью.
— А если заменять монетой пять долларов, — вставила Сьюзен, подходя к нам от жаровни-хибаси, — пусть на ней сделают Элвиса.
В этом году Сьюзен пошла по пути наименьшего сопротивления и оделась как байкерша. Она страшно разозлилась, когда узнала, что программист на ассемблере из General Magic, к которому она клеилась весь вечер, женат.
Сьюзен глотнула шардоне прямо из бутылки, сорвала с дерева неспелый апельсин и заявила:
— Если вы про Итана, общаться с ним — это… Ну, как спать с мужчиной, который не знает, что делать в постели, но уверен, что он круче яиц. Трет в одном месте и думает, что нашел твою Волшебную Точку, а на самом деле только раздражает, и все.
У Сьюзен напряженные отношения с Итаном. Не сексуально напряженные, а просто напряженные.
Вечеринка начала сбавлять обороты. В возникшей паузе Карла заметила:
— Тебя не удивляет, что Майкл приехал без костюма, а выглядит так, будто он в костюме?
Она права. Бедный, чудаковатый Майкл.
Итан присел с нами под дерево и рассказал, как он познакомился с Майклом после его таинственной поездки в Купертино. Это случилось в ресторане «Чили» на бульваре Стивенс-Крик, в нескольких кварталах от Apple. Бульвар Стивенс-Крик — улица-коридор из четырех полос, где живописно разместились франшизы разных ресторанов и головные офисы компьютерных компаний (все цвета металлик).
— Майкл вычеркивал из меню гласные… — с улыбкой вспоминал Итан. — Как выяснилось, он проверял читаемость текста при ограниченной информации. А когда я увидел, что он заказывает дюжину тортилий, сальсу и соус «Тысяча островов» впридачу, то понял: не все так просто. О, как я был пр-р-рав!
— Майкл станет твоей золотой жилой девяностых? — догадалась Сьюзен.
— Надеюсь, что да — и вам того желаю, мисс Акция!
Мы зашли в дом погреться. Большая комната у Итана выкрашена белой эмалью, а под потолком, по периметру, висит штук сто банковских камер наблюдения семидесятых годов производства (как в фильме «Грязный Гарри»). Все камеры жужжат, вращаются и посылают информацию на стену сине-белых телевизоров с притушенными экранами. Мечта охранника.
— Я когда-то встречался с художницей из Калифорнийского университета в Санта-Крузе, она занималась инсталляциями, — объясняет всем Итан.
Дом у него небольшой, зато в Сан-Карлосе. Мне кажется, Итану приятно об этом сообщать.
Городок Сан-Карлос, который находится чуть южнее Пало-Альто, называют Нердвиллем. Самая большая проблема Сан-Карлоса — олени. Они съедают все розовые побеги и почки с деревьев.
— Есть у нас один парень, который продает бутылки с мочой пум из зоопарков. Эту мочу разбрызгивают по двору, чтобы отпугивать оленей. Типа, на, приятель, нюхни! — Итан показал нам бутылочку с прозрачной желтоватой жидкостью. — Я вложил деньги в одну биотехнологическую компанию, которая пытается обхитрить кишечную палочку, чтобы та производила феромоны пумы.
Для Итана нет полумер. На его руке красуются часы Patek Phillipe стоимостью около двух миллионов иен (куплены в Токио, в квартале Акихабара — нирване нердовского потребления, где все указатели на трех языках: японском, английском и русском). Итан говорит, что каждый раз, когда он смотрит, сколько времени, его затраты амортизируются.
— Я уже дошел до пяти долларов шестидесяти пяти центов за раз. Если я начну смотреть на часы каждый час до две тысячи двадцать третьего года, стоимость взгляда снизится до десяти центов.
На блендере Итана все девять режимов размечены распечатанными на лазерном принтере этикетками (шрифт Franklin Gothic, седьмой кегль):
1) Сон
2) Фильм в самолете
3) Диснейленд в двадцать пять лет
4) Иностранный фильм с субтитрами
5) Фильм в кинотеатре с системой Dolby
6) Обед с Д. Геффеном[50] и Б. Диллером[51]
7) Диснейленд в десять лет
8) Аневризм
9) Спонтанное возгорание
Еще у Итана ужасная перхоть. Увы, жизнь — это вам не реклама. Мы с Карлой полчаса пытались придумать необидный сценарий на тему «Скажите знакомому, что у него перхоть», но так и не смогли. Странное дело: в остальном Итан выглядит безупречно.
Четвертый час ночи. Мы только вернулись от Итана. Сегодня мы «летим в Австралию» — это кодовое обозначение безумного тридцатишести- или сорокавосьмичасового программерского забега. Надо подготовить программу к встрече Итана с рисковыми инвесторами.
Пришло письмо от Эйба:
Вы всетаки уехали…
А я думал, не соберетесь. Как можно так ЛЕГКО бросить Майкрософт?!? Тут классно. Весной будет дробление акций.
Кто ваш Билл?
Хочу дать об’явление на локальной бибиэске. Странно как-то жить одному. Уже месяц…
Зацени:
КОСМОС!
Нет, не последний рубежь а просто жилье космических масштабов. Уникальное предложение! Редмонд, 5 минут до Майкрософта. Королевская роскош семидесятых. Звук Dolby ТНХ. Адирондакское кресло из лыж. Батут. Свой санузел. Дом. животные — не вопрос. 235 долл.
Кстати, ты знаеш, что лего выпускает пластмассовый пылесос в форме попугая, которым можно собирать рассыпанные блоки?
ВОСКРЕСЕНЬЕ
Сегодня мы с Итаном колесили по Кремниевой долине и рассматривали парковки: в каких компаниях люди работают по воскресеньям. Итан говорит, это самый верный способ определить, в какую компанию стоит вкладывать деньги. «Где программеры потеют, там инвесторы толстеют».
Карле не нравится, что мы с Итаном скорешились. Мол, он меня портит. Я успокаиваю ее, что всю юность просидел за компьютером и никогда не смогу догнать «не-нердов», которые все это время жили полнокровной жизнью.
Карла говорит, что «испорченные» нерды — самые ужасные, потому что они превращаются в Марвинов и вызывают проблемы планетарных масштабов. (Марвин — это такой персонаж из мультика про Багса Банни, который хотел взорвать Землю, потому что она заслоняла ему Венеру.)
Чуть не забыл! Сегодня ехали из кафе по Арастрадеро-роуд. Закат был убийственный, почти в буквальном смысле: мы так залюбовались розово-оранжевым небом, что чуть не разбили машину. У дома моих родителей на Ла-Креста-драйв я вообще потерял дар речи. От Сан-Матео на севере и до самого Гилроя на юге горы Контра-Коста светились изнутри, как фонарики на веранде. На склоне Маунт-Гамильтон блестела обсерватория, а ангар дирижаблей был похож на умирающего Зефирного Великана из «Охотников за привидениями». Грандиозно!