– Смотри не задуши его, – фыркнул Броуди.
Мэдди ответила боссу яростным взглядом – оба смотрели друг на друга как разъяренные кошки.
– Это называется сочувствием, Броуди. Знаю, у тебя генетический дефект, и ты не можешь…
– К делу, – сухо вставил Шейн. – Давайте перейдем к делу.
И все посмотрели на Ноа, который воздел руки к потолку:
– Сдаюсь. Дело в том, что она попала в беду.
– Бабы – вообще сплошная проблема. – За эти слова Шейн получил свой подзатыльник – комплимент от Мэдди. – Да, они такие, – буркнул он.
– Главная беда вот в чем, – сказала Мэдди, и взгляды всех присутствующих вновь обратились на Ноа. – Ты только что снова сел за штурвал. Вчера, – уточнила она, как будто он мог забыть! – После шести месяцев без полетов, после катастрофы…
Броуди шумно вздохнул. То же сделал и Шейн.
Потому что никому, абсолютно никому не хотелось говорить о той катастрофе. По крайней мере, никому, кроме Бейли.
– И потом ты улетаешь на уик-энд, но, вместо того чтобы развеяться, начинаешь решать чужие проблемы. Мальчик, – сказала она мягко, будто была хромой старухой семидесяти пяти лет, а не горячей девчонкой двадцати шести годков от роду. – То, что я хочу сказать, важнее всего. Бейли – ходячая бомба замедленного действия. Эти парни приходили сюда, искали ее, и…
Сердце Ноа оборвалось.
– Какие парни? Когда? – Иисусе, так они еще здесь? Где-то там ходит Бейли, и ей грозит опасность? В груди похолодело от страха, и Ноа бросился к двери, но Броуди преградил ему дорогу.
– Они отчалили, – сказал он. – Твоя подопечная в безопасности. Вопрос в том, что это за опасность?
Ноа попытался оттолкнуть приятеля, но Броуди не двинулся с места.
– Они заявили, что дамочка задолжала им целое состояние, что она воровка. И добавили: если вдовушка от них бегает, значит, воровка и есть.
– Чушь, – парировал Ноа.
– Вот почему мы ее не выдали.
Ноа обвел внимательным взглядом всю компанию. Эти ребята загнали его в угол. И все же он был им безмерно благодарен. Да, ребята были что заноза в заднице, но ведь они его друзья.
– Слушайте, Бейли Синклер попала в беду, ей здорово удружили, она не виновата. А я ей помогаю. Каждый из вас поступил бы так же. А теперь я должен идти. Дорогу, – приказал он Броуди.
Но Броуди его толкнул. Ноа пихнул его в ответ.
– Вы что, с ума посходили? – воскликнула Мэдди, но Шейн, осторожно отодвинув девушку в сторону, встал между Броуди и Ноа. Посмотрел Броуди в глаза.
– Отойди. – Потом повернулся к Ноа: – Те парни ушли. Мы за ними проследили. Они ходили в главный терминал. Все вместе. Проверяли рейсы на…
– Кабо, – догадался Ноа.
– Бинго. Так скажи, что мы можем для тебя сделать?
Поверх плеча Шейна Ноа взглянул на Броуди, который с грозным видом возвышался в дверях. Броуди возвел глаза к потолку, затем кивнул. Мэдди, протиснувшись ближе, похлопала его по плечу. Она тоже кивнула. Ноа вздохнул:
– Ладно. Я расскажу вам, что знаю, кстати, знаю я совсем немного. Алан Синклер умер, здорово задолжав инвесторам, которые весьма болезненно приняли известие о том, что деньги пропали и ни один из курортных комплексов не был достроен.
– И сколько? – спросила Мэдди и поспешно раскрыла ноутбук Шейна. Присела на край стола, склонилась над ноутбуком. Ее пальцы проворно забегали по клавиатуре.
– Я не знаю.
– Куда девались деньги?
– Это мне тоже неизвестно. Бейли предполагает, что Алан спрятал заначку в одном из своих курортных апартаментов. Нам осталось проверить последнее из его владений.
– На Кабо, – с отвращением сказал Шейн.
– Я отвезу ее туда, – вызвался Броуди.
– Желаю удачи, – буркнул Шейн.
– Я сам это сделаю, – твердо сказал Ноа.
– Видишь? – съязвил Шейн, обращаясь к Броуди. – Рыбка на крючке.
Броуди насмешливо хмыкнул.
– В тебе романтики ни на грош! – воскликнула Мэдди, закатив глаза.
Броуди открыл было рот, но ничего не ответил. Даже глаза закрыл. Мэдди презрительно повернулась к нему спиной и взглянула на Ноа.
– Что будет потом? После Кабо?
– Не знаю, – признался Ноа. – Если мы не найдем деньги…
– Мы, – буркнул Броуди. – Он говорит «мы».
– Если мы не найдем деньги, – продолжал Ноа, – ей грозит еще большая беда.
– Тогда мы найдем деньги, – сказал Шейн.
Броуди вздохнул:
– Теперь Шейн говорит «мы». Боже, это становится утомительным.
Шейн усмехнулся:
– Прямо как в старые добрые времена, когда мы вместе выбирались из любых передряг.
– А мы тогда натворили немало дел, – напомнил ему Броуди. – Вечно безобразничали, помнишь?
– Но мы никогда не терялись, – сказал Шейн.
Мэдди покачала головой:
– Не забывайте, мы говорим о Бейли! А не об удовольствии подраться.
– Правильно. – Шейн поймал взгляд приятелей поверх ее головы. – Ради Бейли.
Бейли просунула голову в дверь офиса:
– Что ради меня?
Очевидно, ее дорожная сумка была набита волшебными вещами, потому что сейчас Бейли сияла свежестью, как роза. Она сменила наряд. Многослойная юбка из полупрозрачной ткани то охватывала ее бедра, то распахивалась, открывая ноги. Нежный джемперок из эластичного материала с глубоким овальным вырезом в других обстоятельствах заставил бы Ноа разинуть рот. По центру шел ряд крошечных пуговиц, несколько верхних и нижних были оставлены расстегнутыми. В таком виде можно было бы провести день в классе с учениками или пойти на вечеринку. В любом случае она выглядела как богатая, изысканная супруга преуспевающего курортного магната. Собственно, таковой она до недавнего времени и являлась.
И вдруг все, кого так интересовали дела Ноа, срочно нашли себе занятие. Мэдди сказал что-то насчет телефонов, Шейн вспомнил, что ему нужно проверить самолет, а Броуди не стал ничего объяснять – но секунды через две, не больше, Ноа и Бейли остались наедине.
– Ты им все рассказал, – решительно начала Бейли.
– Нелегкая задача, учитывая, что я сам мало что знаю. – Его взгляд беспомощно уставился на тонкую золотую цепочку, которая обвивала шею Бейли, а потом ныряла в вырез и исчезала из виду там, куда ему отчаянно захотелось запустить руку, под джемпер, чтобы заняться увлекательными поисками.
– Ноа…
Он ждал, но она, вздохнув, промолчала. У него было такое ощущение, будто кто-то наступил ему на сердце.
– Забудь. Пойдем.
– Сейчас? – На ней были босоножки на каблучках, того же бледно-персикового цвета, что и джемперок.
– Ладно, хорошо.
Ногти на ногах тоже были персикового цвета, а на ногте большого пальца правой ноги красовалась крошечная ромашка. Ни разу в жизни Ноа не думал, что подобное украшение может казаться столь головокружительно сексуальным. Но отвести от него взгляда он решительно не мог.
– Куда? – спросила она.
Он понял, что она имеет в виду выход к самолету.
– Ты мне веришь?
– Да, – ответила она, чем потрясла его до глубины души.
Ноа собирался было сказать, что хочет отвезти ее к себе домой, где они проведут вместе целую ночь, доказывая, что доверяют друг к другу – обнаженные, разгоряченные, – но тут в коридоре возник Шейн, влетел, а не вошел, как обычно, вразвалочку с черепашьей скоростью.
– Беда! – выпалил он.
Ноа посмотрел в глаза друга и все понял. Бандиты вернулись.
Шейн распахнул дверь чулана для швабр. Ноа втолкнул Бейли внутрь.
– Сиди тихо, – приказал он.
Шейн захлопнул дверь перед ее носом.
– Что… – крикнула она изнутри, и Ноа рывком распахнул дверь, намереваясь сказать что-нибудь ободряющее, но вместо этого крепко поцеловал.
– Я вернусь. И чтобы ни звука!
Оставалось надеяться на ее благоразумие.
Глава 18
Стоя в кромешной темноте чулана, Бейли пыталась дышать ровно. Она видела лицо Шейна, слышала слово «беда» и все поняла.
Стивен и его люди ее настигли. Боже, если кто-нибудь пострадает по ее вине… При одной мысли об этом у нее подкосились ноги, и она села на пол, прижав колени к груди.
Когда Алан погиб и она обнаружила, что ее жизнь была совсем не тем, чем казалась, она почувствовала обиду и злость, однако преисполнилась решимости все изменить.
Потом головорезы Стивена вынесли ей приговор. С тех пор Бейли не раз ожидала смерти. В последней отчаянной попытке она заставила Ноа отвезти ее на Мамонтову гору, чтобы, если повезет, отыскать деньги. И жизнь опять изменилась.
Как будто она жила в черно-белом мире, а Ноа раскрасил его в яркие цвета. И у нее возникла тайная и робкая надежда – что она найдет деньги, заплатит Стивену и его парням и вернется к прежней жизни, будет учить детей. Она обожала тот мир, в котором жили ее маленькие ученики. Милая невинность. Ясный детский ум, который впитывает все, как губка.
На самом деле она всегда мечтала иметь собственных детей. Но недавно этой мечте пришлось потесниться – более насущным стало желание дожить до своего двадцать девятого дня рождения.
На самом деле она всегда мечтала иметь собственных детей. Но недавно этой мечте пришлось потесниться – более насущным стало желание дожить до своего двадцать девятого дня рождения.
А теперь появилась еще одна тайная мечта – Ноа.
Где он сейчас? Ее терзали тревога и страх. Бейли встала и сунула руку в глубокий карман юбки, и ей в ладонь своей успокаивающей тяжестью лег мобильный телефон.
Поколебавшись некоторое время, Бейли вытащила его и включила. Она хотела узнать что-нибудь о Кенни. Действительно, ее дожидалось текстовое сообщение от брата: «Где ты?»
«В безопасности», – набрала она и отправила.
И даже вздрогнула от неожиданности – ответ пришел практически немедленно: «Ты нашла?»
Она собиралась ответить, когда ручка двери чулана вдруг повернулась. Дверь распахнулась раньше, чем она успела хотя бы вскрикнуть. В чулан скользнула высокая черная фигура, втиснулась внутрь, прижалась к ее спине. Дверь захлопнулась. Неужели она наедине с…
– Это я, – услышала она знакомый голос.
Руки Ноа обняли Бейли, и от радости ей стало легче дышать.
– Что случилось? – спросила она, но он в ответ приник губами к ее губам. Бейли не понимала, как Ноа этого добился, но ее сознание сразу же заволокло чувственным дурманом, и оставались только его губы на ее губах, его руки, которые ее обнимали.
И этот дурман заставил ее изо всех сил прижиматься к его восхитительному телу. Она даже вскрикнула – ей казалось, их контакт не будет таким тесным, как бы ей хотелось. Эта отчаянная мысль так поразила Бейли, что она задрожала всем телом. Тогда Ноа развернул ее, прижав спиной к стене – похоже, там были какие-то полки, потому что на пол что-то посыпалось…
– Ноа!
Он провел ладонью вниз по ее спине, затем вверх, проникая под джемпер, теплая ладонь на ее обнаженной коже.
– Ноа…
Прежде чем она успела вымолвить еще хоть слово, он снова накрыл ее рот губами, язык проник внутрь и начал свой танец – медленные, чувственные, извивающиеся движения, отчего ее колени задрожали. Были также и другие реакции. И Ноа это обнаружил, когда его рука обняла ее грудь, а палец начал ласкать отвердевший сосок. С его губ слетел тихий, жадный вскрик, который заставил ее тело вздрогнуть. Поцелуй сделался особенно глубоким, и Бейли показалось, что она теряет рассудок – такими горячим был этот поцелуй. И все же это была лишь тень того, что ей на самом деле требовалось – почувствовать его глубоко внутри себя, принять в себя те же движения, которые совершал сейчас его умелый язык. Эта страстная потребность шокировала ее; она никогда не знала ее раньше, столь всепоглощающую и необходимую, как воздух, которым она дышала.
А Ноа… Это Ноа заставил ее испытать подобное, и она обвила его руками, будто пытаясь раствориться в нем без остатка. Непроглядная темнота усиливала ощущение близости. Бейли чувствовала, как в нее перетекает жар его тела, воспламеняя каждую эрогенную зону… А их оказалось гораздо, гораздо больше, чем она раньше подозревала. И любой из них хватило бы, чтобы завести Бейли – против ее желания, потому что вообще-то заводиться ей не следовало.
Те парни явились сюда за ней.
Ей нужно поговорить с Ноа, узнать, что происходит. Но он обхватил ее лицо и прижал женщину к стене, зажал между штукатуркой и своим сильным телом.
– Ноа…
– Я знаю. Боже, как ты меня заводишь. – Его нога оказалась у нее между ног, и низкий требовательный стон вырвался из ее горла. Она ударилась затылком о стену. Его руки обняли ее за голову, пальцы проникли в волосы, массируя то место, где она ударилась, в то время как губы жадно ласкали шею.
– Скажи мне, – жалобно простонала она, упираясь руками ему в грудь, чтобы освободиться. – С остальными ничего не случилось?
Он взял ее запястья и поднял руки над головой, и теперь она не могла пошевелиться, распластавшись по стене в полной доступности для его действий.
– Ноа…
Его губы деловито ласкали ее щеку, шею… и Бейли утратила способность думать.
Стоя с поднятыми вверх руками, прижатая к стене мужским телом и ногой, дерзко поместившейся меж ее бедер, она обнаружила, что темнота дает свободу действий также и ей. Она уже оседлала его ногу. Жалко, что на ней столько одежды. Вот если бы исчез этот последний барьер между ними…
Но его искусный рот уже прокладывал себе дорогу под ее джемпером. Сдвинув зубами чашку лифчика, он согрел своим дыханием ее сосок, и она подумала, что сейчас умрет от наслаждения. Потом он осторожно потерся о сосок щекой. Бейли снова вскрикнула, и Ноа, нагнувшись, взял сосок в рот. У нее подогнулись колени, но его нога меж ее бедер не давала возможности освободиться. Впрочем, ей и не хотелось. Потрясающее открытие. Когда Ноа отпустил руки Бейли, чтобы она могла расстегнуть пуговицы джемпера, она вцепилась в него.
– Ноа, – прошептала она. – Пожалуйста, скажи, что там было?
– Они ушли.
Она знала: он цел и невредим, и все же начала ощупывать его, будто желая убедиться, что в нем нет, например, пулевых отверстий.
– Я не могу допустить, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Я не буду больше…
– Мы и не допустим. – Он обнял ладонями ее груди и начал работать пальцами, отчего Бейли вознеслась к небесам. Она тоже не могла остановиться, гладя его плечи, живот… и твердую выпуклость под застежкой джинсов, наслаждаясь первобытным страстным рыком, который он издавал. Прижавшись лицом к его шее, она вдыхала его запах – это тоже было наслаждением.
– Они отправятся на Кабо, – прошептала она. – Я скажу им снова, что не знаю, где деньги. И что, убив меня, они ничего не добьются.
– Эти типы снова тебе не поверят. Зато поверят копы…
– Нет. Они предупредили – никакой полиции, иначе они убьют Кенни. А теперь еще ты. Они убьют и тебя.
– Принцесса, я им не нужен. – Шершавой ладонью он провел по ее лицу. – Если бы ты знала, кто они, тогда брат Шейна мог бы…
– Ноа. – Ее снедало чувство вины. Ведь она прекрасно знала, кто они! – Я… Ну… – Она прокашлялась. – Я сказала тебе не все.
Ноа замер.
Бейли закрыла глаза, но разве дело в этом? В чулане и так было темно, как в угольной яме. И она собиралась расставить все по местам.
– Я знаю, кто эти люди.
Ноа пошевелился, и Бейли услышала щелчок. В следующий миг чулан залил ослепительный свет. Ноа по-прежнему держал ее в объятиях, но глаза были непроницаемы.
– Ты говорила, что не знаешь, кто они.
– Нет, знаю, – прошептала Бейли. – Я виновата. – Ноа даже не представляет, какой виноватой она себя чувствует. – Думаю… Думаю, мне следует ехать на Кабо одной.
– Только через мой труп, – медленно, без выражения сказал он, и ей потребовалась добрая минута, чтобы осознать смысл его слов.
– Эй вы, – из-за двери послышался голос Шейна. – Никак собираетесь сидеть там всю ночь? Нам уже надоело подслушивать. Все равно ни черта не слышно.
Ноа не сводил глаз с Бейли.
– Иди! – приказал он ей.
– Да. Только я не могу.
Действительно, как, если он все еще обнимал ее, руки… о боже, руки! Она все еще гладила его грудь, другой рукой обнимала его ягодицы, прижимая к себе твердое возвышение под ширинкой джинсов.
– Ноа, – шепнула она.
– Действительно. – Отстранившись, он ждал, пока Бейли поправит одежду, от которой только что пытался ее избавить, а потом открыл дверь.
Шейн стоял в небрежной позе, прислонившись к стене, скрестив на груди руки. Само спокойствие и беспечность. Но выражение глаз отнюдь не спокойное.
– И где же остальные?
Шейн пожал плечами:
– Я солгал. Отправил Броуди с последним чартером, его не будет до утра. Благодарить будешь потом. Мэдди хочет, чтобы ты срочно подписал какие-то бумаги. Ждет тебя за своим столом.
– Отлично. – Ноа повернулся к Бейли. – Я сейчас вернусь.
Шейн ждал, пока Ноа не удалится на достаточное расстояние. Потом повернулся к Бейли:
– Итак?
– Прошу прощения за тех, кто к вам приходил.
– Ага. Мистер Вонь-Изо-Рта и мистер Дерьмо-Вместо-Мозгов сказали, что вы опасная чокнутая воровка.
Бейли вздернула подбородок:
– Понимаю, что у вас нет оснований верить моим словам, однако я не воровка.
– Ладно. У меня нет привычки слушать ребят, у которых шея толще головы. Послушайте, я сам умею составлять мнение о людях. И мое мнение таково – вы, конечно, не в себе, но точно не воровка. В любом случае Ноа вам верит, и для нас это добрый знак.
Бейли смотрела на Шейна во все глаза, изумленная этим слепым доверием. До того как в ее жизнь вошел Ноа, она и не подозревала, что такое вообще существует. А теперь… А теперь ее страстным желанием было самой испытать подобное, а не просто быть свидетелем столь прекрасного чувства.
– Спасибо, – шепнула она.
– Не спешите меня благодарить.
Ее сердце, которое секунду назад было готово растаять, снова похолодело.
– Потому что, хоть я и не запираю ящики со столовым серебром, все-таки считаю, что вы опасны. – Шейн бросил говорящий взгляд мимо Бейли в приемную, где стоял Ноа, склонившись над столом Мэдди, с ручкой и листом бумаги.