– Что ж, я уверена, – сказала Дайгиан, – что не впервые в истории облачность продолжается десять дней подряд!
Найнив покачала головой, дергая за косу.
– Это ненормально, – сказала она. – И когда я говорю о буре, то не имею в виду облака в небе. Буря еще далеко, но она идет, и она будет ужасной. Хуже всего, что я когда-либо видела. Гораздо хуже.
– Ну, значит, – произнесла Дайгиан слегка неловко, – мы разберемся с ней, когда она придет. Может, присядешь, чтобы мы могли продолжить?
Найнив бросила взгляд на пухленькую Айз Седай. Дайгиан была крайне слаба в Единой Силе. Вероятно, Белая сестра была слабейшей Айз Седай, встречавшейся Найнив. По традиции – по негласному правилу – это значило, что Найнив позволялось руководить.
К несчастью, положение Найнив все еще было под вопросом. Эгвейн пожаловала ей шаль специальным указом, равно как и Илэйн; она не проходила испытания и не клялась на Жезле. Для большинства – даже тех, кто принял Эгвейн как истинную Амерлин – эти упущения делали Найнив чем-то меньшим, чем Айз Седай. Она уже не воспринималась как Принятая, но и не вполне была равна сестре.
С сестрами в компании Кадсуане было особенно трудно, поскольку они не приняли сторону ни Белой Башни, ни мятежниц. А с сестрами, давшими клятву Ранду, дело обстояло еще хуже: большая часть до сих пор сохраняла верность Элайде, не видя никакой проблемы в том, чтобы поддерживать сразу обоих. Найнив никак не могла понять, о чем думал Ранд, когда позволил сестрам поклясться ему в верности. Она несколько раз ему объясняла, в чем он ошибся – довольно разумно – но в эти дни говорить с Рандом было все равно что с камнем, только с еще меньшими результатами. И бесконечно сильнее приводило в ярость.
Дайгиан терпеливо ждала, пока она сядет. Найнив предпочла не устраивать поединок воли и послушалась. Дайгиан все еще страдала от потери Стража – Аша’мана Эбена, который погиб в бою с Отрекшимися. Сама Найнив в это время была полностью поглощена передачей Ранду огромного количества саидар.
Найнив все еще помнила переполнявший ее восторг – невероятную эйфорию, мощь и острое чувство жизни – который пришел, когда она зачерпнула так много Силы. Это пугало ее. Она была рада, что тер’ангриал, через который она прикоснулась к такой мощи, разрушился.
Но мужской тер’ангриал, ключ доступа к мощному са’ангриалу, все еще оставался невредим. Насколько она знала, Ранду не удалось убедить Кадсуане вернуть статуэтку ему. Ей и не следует. Ни один человек – даже Дракон Возрожденный – не должен направлять столько Единой Силы. То, что он может захотеть совершить…
Она говорила Ранду, что ему следует забыть о ключе доступа. Но это было все равно, что обращаться к камню… большому рыжеволосому каменному идиоту с непробиваемым лицом. Найнив хмыкнула под нос, и Дайгиан подняла бровь. Она хорошо справлялась со своим горем, хотя Найнив – ее комната в доманийской усадьбе находилась рядом с комнатой Дайгиан – слышала, как та плачет по ночам. Тяжело потерять Стража.
«Лан…»
Нет, о нем сейчас лучше не думать. С Ланом все будет в порядке. Ему угрожает опасность только в конце пути длиной в тысячи миль – именно там он хотел броситься на Тень, как одинокая стрела, выпущенная в кирпичную стену…
«Нет! – сказала она себе. – Он будет не один. Я об этом позаботилась».
– Хорошо, – сказала Найнив, заставив себя сосредоточиться, – давай продолжим.
Она не проявляла почтения к Дайгиан. Она оказывала ей услугу, отвлекая ее от горя. Во всяком случае, так ей объяснила Кореле. И, разумеется, они встречались не ради пользы для Найнив – ей ничего не надо доказывать, она – Айз Седай, и не важно, что думают или на что намекают все остальные!
Это всего лишь уловка, чтобы помочь Дайгиан. Только уловка, и ничего более.
– Вот восемьдесят первое плетение, – сказала Белая сестра. Свечение саидар окружило ее, и она направила, свивая очень сложное плетение из Воздуха, Огня и Духа. Сложное, но бесполезное: плетение создало три огненных кольца, пылавших в воздухе необычным светом. Зачем это нужно? Найнив уже знала, как создавать огненные шары и шары света; зачем попусту тратить время и учить плетения, повторяющие то, что она уже знает, только гораздо сложнее? И почему цвет каждого из колец должен чуть-чуть отличаться?
Найнив равнодушно взмахнула рукой, повторяя плетение в точности.
– Честно говоря, – сказала она, – это самое бесполезное из всего списка! Какой смысл во всем этом?
Дайгиан поджала губы. Она ничего не ответила, но Найнив знала, что та думает, что все это должно было даваться Найнив гораздо труднее, чем у нее выходило сейчас. В конце концов Белая сестра заговорила:
– Нам не положено много рассказывать тебе об испытании. Единственное, что я могу сказать – ты будешь должна повторять эти плетения в точности в условиях, когда тебя будут постоянно и сильно отвлекать. Когда придет время, ты поймешь.
– Сомневаюсь, – отрезала Найнив, три раза повторив плетение, пока говорила. – Поскольку – как мне кажется, я уже сказала дюжину раз – я не собираюсь проходить испытание. Я уже Айз Седай.
– Конечно, дорогая.
Найнив заскрипела зубами. Все это было плохой идеей. Когда она попробовала сойтись с Кореле – предположительно, с членом ее собственной Айя – та отказалась признать ее равной. О, она была, как обычно, очень мила, но намек прозвучал ясно. Казалось, что она даже полна сочувствия. Сочувствия! Как будто Найнив нужна ее жалость! Она намекнула, что если Найнив будет знать сто плетений, которые каждая Принятая учит для испытания на Айз Седай, то это может помочь придать ей убедительности.
Проблема состояла в том, что таким образом Найнив угодила в ситуацию, когда с ней по сути снова обращались как с ученицей. Разумеется, она видела пользу в том, чтобы знать сто плетений – слишком мало времени она изучала их, а фактически все сестры их знали. Но когда она согласилась на занятия, она не хотела дать понять, что она все еще считает себя ученицей!
Она потянулась к косе, но остановилась. По ней видны все чувства – и это еще одна причина подобного отношения к ней остальных сестер. Ах, если бы только у неё было безвозрастное лицо!…
Следующее плетение Дайгиан создало хлопок в воздухе, и вновь плетение было без нужды сложным. Найнив скопировала его, едва задумавшись – и одновременно фиксируя его в памяти.
Дайгиан уставилась на плетение с отсутствующим выражением лица.
– Что? – раздраженно воскликнула Найнив.
– Хм? А, ничего. Просто… когда я в последний раз это сплела, я хотела им напугать… я… не важно.
Эбен, ее Страж, был совсем юным – пятнадцать или шестнадцать лет, и она была очень к нему привязана. Эбен и Дайгиан играли вместе, как мальчик со старшей сестрой, а не как Айз Седай со Стражем.
«Юноше было всего шестнадцать, – подумала Найнив, – и он мертв. Ранду действительно нужно вербовать таких юных?»
Лицо Дайгиан застыло. Она гораздо лучше управлялась со своими чувствами, чем это вышло бы у Найнив.
«Свет, пусть я никогда не окажусь в такой ситуации, – подумала она. – По крайней мере много, много лет». Лан пока не был ее Стражем, но она собиралась заполучить его, как только будет такая возможность. В конце концов, он теперь ее муж. Ее все еще злило, что его узы принадлежали Мирелле.
– Я могла бы помочь, – сказала Найнив, наклонившись вперед и положив руку Дайгиан на колено. – Если попробовать Исцеление, возможно…
– Нет, – отрезала та.
– Но…
– Я сомневаюсь, что тебе удастся помочь.
– Все на свете можно Исцелить, – упрямо сказала Найнив, – даже если мы еще не знаем, как. Все, кроме смерти.
– И что ты сделаешь, дорогая? – спросила Дайгиан. Найнив задумалась, не нарочно ли та отказывается звать ее по имени – или это невольное следствие их отношений. Она не могла использовать «дитя», как с настоящей Принятой, но звать ее «Найнив» подразумевало равенство.
– Я могла бы что-нибудь сделать, – ответила Найнив. – Твоя боль должна быть последствием уз, а значит, имеет отношение к Единой Силе. Если Сила причиняет тебе боль, то Сила может и убрать ее.
– А зачем бы мне этого хотеть? – спросила Дайгиан; она снова владела собой.
– Ну… потому что это больно. Ты страдаешь.
– Мне и должно быть больно. Эбен мертв. Ты захочешь забыть боль, потеряв своего громадного увальня? Отсечь твои чувства к нему, как отрезают отмершую плоть, а оставшуюся здоровой прижигают?
Найнив открыла рот, но остановилась. Захочет ли она? Это не такой простой вопрос – ее чувство к Лану было подлинным, а не привнесенным узами. Он был ее мужем, она любила его. Дайгиан собственнически относилась к Стражу, но это была привязанность тетушки к любимому племяннику. Это совершенно разные вещи.
Но захотела бы Найнив, чтобы пропала боль? Она закрыла рот, внезапно осознав, как благородны слова Дайгиан.
– Я понимаю. Прости.
– Ничего страшного, дорогая, – ответила Дайгиан. – Временами мне это кажется простым и логичным, но я боюсь, что остальные не могут это принять. В самом деле, некоторые могут утверждать, что логичность решения зависит от момента и от человека. Показать тебе следующее плетение?
– Да, пожалуйста, – Найнив нахмурилась. Она была настолько сильна в Единой Силе – одна из сильнейших ныне живущих Айз Седай – что редко задумывалась о своих способностях. Примерно так же очень высокий человек редко обращает внимание на рост других людей – поскольку все остальные ниже его, и их разница в росте не имеет значения.
Каково быть этой женщиной, которая в памяти многих пробыла Принятой дольше любой другой? Женщиной, которая еле-еле добилась шали – как говорили многие, «зацепилась кончиком пальца»? Дайгиан должна быть почтительна ко всем без исключения Айз Седай. Если встречались две сестры, Дайгиан всегда оказывалась подчиненной. Если встречалось более двух сестер, Дайгиан подавала им чай. Предполагалось, что перед более сильными сестрами Дайгиан будет лебезить и расшаркиваться. Ну, не совсем – она все же была Айз Седай – но, тем не менее…
– С этой системой что-то не так, Дайгиан, – рассеянно сказала Найнив.
– С испытанием? Мне кажется целесообразным, что должен быть способ проверить пригодность каждого, и сплетать потоки в трудных условиях – на мой взгляд, полностью отвечает такой необходимости.
– Я не об этом, – сказала Найнив. – Я говорю о системе, как к нам относятся. Как мы относимся друг к другу.
Дайгиан вспыхнула. Ссылаться на чужие способности в Силе было неуместно – но у Найнив никогда не получалось соответствовать чьим-то ожиданиям. Особенно когда от тебя ожидают глупости.
– Вот ты сидишь здесь, – сказала она, – зная столько же, сколько остальные Айз Седай – да, держу пари, даже больше, чем некоторые – но ты обязана слушаться любую Принятую, только что отцепившуюся от материнского передника, едва она получит шаль.
Дайгиан покраснела еще больше.
– Нам надо продолжать.
Это просто было неправильно. Тем не менее, Найнив оставила этот вопрос. Она уже один раз попалась в эту западню, когда учила женщин Родни отстаивать свои интересы перед Айз Седай. Довольно скоро они стали спорить и с Найнив, чего она совершенно не добивалась. Она не была уверена, что хотела подобного переворота и среди самих Айз Седай.
Она попыталась вернуться к учебе, но ощущение неминуемой бури продолжало притягивать ее взгляд к окну. Комната находилась на втором этаже и предоставляла хороший обзор лагеря, находящегося снаружи. Совершенно случайно Найнив заметила мелькнувшую Кадсуане: этот седой пучок с невинно выглядящими тер’ангриалами невозможно не узнать даже издалека. Айз Седай быстрым шагом пересекала двор бок о бок с Кореле.
«Что она делает?» – подумала Найнив. Быстрота, с которой шла Кадсуане, вызвала у нее подозрения. Что случилось – что-то с Рандом? Если он опять попал в беду…
– Дайгиан, извини, – Найнив встала. – Я только что вспомнила, что мне надо кое за чем присмотреть.
Та вздрогнула.
– Да… конечно, Найнив. Я полагаю, мы сможем продолжить в другой раз.
Только выбежав за дверь и слетев вниз по лестнице, Найнив осознала, что Дайгиан только что назвала ее по имени. Она улыбалась, выходя на лужайку.
В лагере были айильцы. Само по себе это не было необычным; Ранда часто сопровождал целый отряд Дев, служивших охраной. Но эти айильцы были мужчинами в пыльном коричневом кадин’сор и с копьями. Многие из них носили головные повязки с эмблемой Ранда.
Именно поэтому Кадсуане так торопилась: если прибыли айильские клановые вожди, то Ранд захочет с ними встретиться. Найнив в раздражении пересекла лужайку – ту едва ли можно было назвать зеленой. Ранд не послал за ней. Вероятно, дело было не в том, что он не хотел ее участия, а попросту в том, что шерстеголовый болван и не подумал об этом. Возрожденный Дракон он или нет, но он редко считал нужным посвящать других в свои планы. Ей казалось, что в конце концов он должен уже был понять, насколько важны советы кого-то слегка поопытнее, чем он сам. Сколько раз его похищали, ранили и лишали свободы из-за его безрассудства?
Все остальные в лагере могут кланяться, расшаркиваться или сходить по нему с ума, но Найнив знала, что он всего лишь овечий пастух из Эмондова Луга. Он попадает в неприятности точно так же, как в детстве, когда они проказничали на пару с Мэтримом. Только теперь вместо суматохи, посеянной среди деревенских девушек, он мог ввергнуть в хаос целые народы.
На дальнем северном конце лужайки – прямо напротив усадьбы, близко к передней части вала – пришедшие айильцы разбивали лагерь и ставили палатки песочного цвета. Они располагали их не так, как салдэйцы: вместо прямых рядов айильцы предпочитали небольшие группы, организованные по сообществам. Некоторые из людей Башира приветствовали проходящих мимо айильцев, но помощи никто не предлагал. Айильцы порой были вспыльчивы, а салдэйцы, хотя Найнив и считала их разумнее многих, все же были Порубежниками. Раньше стычки с айильцами составляли их образ жизни, да и Айильская война не так далеко ушла в прошлое. Сейчас они сражались на одной стороне, но это не мешало салдэйцам быть настороже – теперь, когда явилось айильское войско.
Найнив огляделась в поисках Ранда или хоть какого-нибудь знакомого айильца. Она сомневалась, что Авиенда окажется с ними; она должна быть вместе с Илэйн в Кэймлине и помогать той удерживать трон Андора. Найнив все еще чувствовала себя виноватой за то, что бросила их, но кто-то же должен был помочь Ранду очистить саидин. Нельзя оставить человека с подобным наедине… но где же он?
Найнив остановилась на границе между салдэйским и новым айильским лагерями. Солдаты с пиками уважительно ей кивнули. Айильцы в коричневом и зеленом скользили по траве, двигаясь плавно, словно вода.
Женщины в зеленом и синем носили белье от ручья невдалеке от усадьбы. Сосны с широкими иголками дрожали на ветру. В лагере царил переполох, как на деревенской лужайке в Бел Тайн. В какую сторону пошла Кадсуане?
Она почувствовала, как на северо-востоке направляют Силу. Найнив улыбнулась и решительным шагом тронулась с места, ее желтая юбка со свистом рассекала воздух. Направлять станет только Айз Седай или Хранительница Мудрости. Само собой, вскоре она увидела айильскую палатку побольше, возведенную у края лужайки. Она направилась прямо к ней, и ее взгляды – а может, ее репутация – заставляли салдэйских солдат убираться у нее с дороги. Охранявшие вход Девы не попытались остановить ее.
Ранд, одетый в черное и красное, стоял внутри и перелистывал карты на прочном деревянном столике. Левую руку он держал за спиной. Рядом стоял Башир, кивая сам себе и изучая маленькую карту, которую держал перед собой.
Когда Найнив вошла, Ранд поднял глаза. Когда он стал так похож на Стража, откуда у него взялся этот быстрый оценивающий взгляд? Эти глаза замечают любую угрозу, а тело напряжено, как будто он ждет нападения в любую минуту. «Я не должна была позволить этой женщине забрать его из Двуречья, – подумала она. – Посмотрите-ка, на кого он стал похож».
Тут же она нахмурилась – это было глупо. Останься Ранд в Двуречье, он сошел бы с ума и, вероятно, уничтожил бы всех – конечно, если бы троллоки, Исчезающие и сами Отрекшиеся не выполнили эту задачу первыми. Не приди Морейн за Рандом, он сейчас был бы мертв, и с ним ушел бы свет и надежда мира. Ей попросту было трудно избавиться от старых предубеждений.
– А, Найнив, – сказал Ранд, расслабившись и вернувшись к картам. Он жестом показал Баширу, что надо внимательно рассмотреть одну из них, затем обернулся к ней. – Я как раз хотел послать за тобой. Руарк и Бэил здесь.
Найнив подняла бровь и скрестила руки на груди.
– Н-да? – спросила она ровно – А я было решила, что все эти айильцы в лагере значат, что на нас напали Шайдо…
От ее тона его лицо напряглось, и его глаза вдруг стали… опасными. Но затем он просветлел, встряхнув головой, как будто хотел, чтобы та прояснилась. Что-то от прежнего Ранда – того Ранда, который был простым пастухом – казалось, вернулось.
– Да, разумеется, ты бы заметила, – произнес он. – Я рад, что ты здесь. Мы начнем, когда вернутся клановые вожди. Я настоял на том, чтобы прежде, чем мы начнем, они проследили, как устроятся их люди.
Он жестом предложил ей сесть; на полу лежали подушки, а стульев не было. Айильцы презирали стулья, а Ранд, конечно, хотел, чтобы им было удобно. Найнив разглядывала его, удивляясь тому, как сильно натянуты ее собственные нервы. Он всего лишь шерстеголовая деревенщина – неважно, сколько он приобрел влияния. Да, именно так.