— Р-р-р! Р-р-р! Сво-о-о-о! Подле-е-е! Зара-а-а!
Устами твира глаголет истина. Только в этих устах она звучит так… комично.
Злость не отступила, нет, но поутихла. И даже улыбка на лице проявилась. Вообще, всегда очень приятно, когда ты не одинока в своем мнении. Если знаешь, что не одна, уровень переживаний как-то сам собой снижается и ситуация начинает казаться чуть проще.
— Он не зараза, — справившись с удушающим всплеском эмоций, сказала я. — Он хуже.
— Р-р-р! — отозвался твир. — Р-р-р!
Угу.
Я сделала пару глубоких вдохов, потом задвинула все три щеколды, вытерла губы тыльной стороной ладони и вернулась на то место, где мы с рыжим практиковались. И да, попыталась вызвать щит! Но…
Что за черт? Почему не получается?
Я закрыла глаза, подышала глубоко, заставляя себя успокоиться и избавиться от остатков злости, но — ничего.
Блин! Что не так? Почему?!
— Хм, Даш, а ты что делаешь? — прозвучал из глубин чердака голос Кракозябра.
— Пытаюсь повторить щит, который делал Каст, — сообщила я мрачно.
В ответом послышалось озадаченное:
— Э-э…
— Что? — вновь сорвалась я. — Ну что? С пульсаром-то получилось! Значит, и со щитом получиться должно. Я уже поняла — для того, чтобы освоить магию, мне нужно просто видеть заклинание!
— Даш, ты извини, но я не уверен, что твоя теория верна.
— Это еще почему?
— Ну просто… — Кракозябр выдержал небольшую паузу, явно слова подбирал. — Магия — это все-таки наука. Есть определенные заклинания, вызывающие, закрепляющие; есть активирующие пассы; внутренняя природа и философия, которую нужно понимать.
Может, оно и так, но…
— Пульсар-то у меня получился!
— Получился, — не стал спорить Зяба.
— И без всяких заклинаний и пассов!
— Угу.
Кто-то явно был осведомлен, что бывают ситуации, в которых с женщиной лучше не спорить. И меня эта осведомленность взбесила не хуже кастовского поцелуя.
— Зяба! — воскликнула я требовательно. — Или говори, или молчи! А глумиться надо мной в следующий раз будешь!
Он ответил. Но только после того, как я перестала пыхтеть на весь чердак.
— Даш, а может, дело в том, что новичкам, как и дуракам, везет? Ну и еще один момент: пульсар — простейшее заклинание в магии Огня. Как первая буква алфавита. Обычный проявленный сгусток огненной стихии.
Мне такой расклад не понравился. Прежде всего потому, что он был слишком реален и рушил все мои планы на скорое обучение. Поэтому я не смогла не вставить шпильку:
— Зяба, а ты, помнится, говорил, что не разбираешься в магии.
— Но не до такой же степени, — спокойно парировал монстр.
Умом я понимала — Зяба не врет и Зяба прав. Но душою была против! Нет, меня не пугала перспектива корпеть над учебниками, но лишиться единственного магического преимущества… Это же несправедливо!
Расстроенная, но упрямая, я отправилась в ванную. Заткнула пробкой сливное отверстие, набрала воды сантиметров на десять и закрыла глаза. Пусть щит не получился, но это же не единственное заклинание, кроме пульсара, которое я видела.
Припомнив, как Каст превращал разлитую по жилому этажу воду в пар, я вскинула руку и… Черт. Ведь рыжий пижон тогда какой-то пасс использовал. А я этот пасс не знаю.
А если просто зажмуриться и представить, что вода превращается в пар?
Я попробовала. Старалась изо всех сил, но фокус не удался.
Так, а клетка для твира?
Я опять зажмурилась и, использовав ту же технологию, которую применяла для создания пульсара, попыталась вызвать небольшую клетку.
Фигвам! Национальное, блин, индейское жилище.
Настроение вновь скатилось в пропасть. Дурацкий мир. Дурацкая академия. Дурацкая магия.
Я вытащила пробку и бросила хмурый взгляд на маленькое зеркало, которое висело над раковиной.
— Зяба, это свинство.
Отражение слегка всклокоченной, надувшей губы студентки исчезло и в зеркале появилась чешуйчатая морда призрака.
— Что именно? — спросил Кракозябр.
— Да все! Я тут никто и звать меня никак. Всеми презираемый изгой. У меня было единственное преимущество, а теперь — ничего.
— У тебя была иллюзия преимущества, Даш.
Черт. Ну да, иллюзия. Но сути это не меняет.
— И все равно — это свинство. Понимаешь?
— Хм…
Я развернулась в намерении покинуть ванную комнату, и тут меня советом облагодетельствовали.
— Даш, знаешь что? — позвал призрак. — Сходи-ка ты в храм.
— Куда? — обернувшись, переспросила я.
— В храм, — повторил Зяба убежденно. — Знаешь, многие маги, когда у них возникают проблемы, просят помощи у управителя своей стихии. Говорят, некоторым даже помогает.
Мне после этого заявления анекдот вспомнился:
«— Что делать, если корень из дискриминанта не извлекается?
— Ну, я обычно грущу…»
Вот этот совет, по моему глубокому убеждению, из той же серии был.
Но, увы, молитвами тут не поможешь, тут действовать нужно. Садиться за учебники и… Черт! Почему все так сложно?
Остаток дня прошел в относительном спокойствии, но был очень насыщенным в плане получения новой информации. Расстроенная и вместе с тем ужасно разозленная я сидела и зубрила. Хотя, пожалуй, все-таки не зубрила, а учила: вдумчиво читала, анализировала, конспектировала и составляла список вопросов, ответы на которые позже придется искать в других источниках.
В этом занятии, к моему огромному сожалению, не было ничего занимательного — все равно, что заново изучать географию родной Земли или какое-нибудь обществоведение. То есть большую часть книг составляли теория и говорильня, говорильня и теория. И не всегда было понятно, зачем составители учебника дают ту или иную информацию и где она вообще пригодиться может.
В стопке пособий по среднемагической программе были книги двух направлений: общие, как те же «Основы теории стихий», и специальные — посвященные аспектам магии Огня. Но ко вторым мне только предстояло перейти. Ибо какой смысл читать о магии Огня, когда общую температуру по палате, ну, в смысле, основы основ, не понимаешь?
К ночи от всех этих буковок и определений звездочки перед глазами плясали. Так что до постели я не шла, а практически ползла.
Однако потом, несмотря на усталость, где-то час лежала и думала о жизни — не спалось мне, не иначе как от перенапряга мозга бессонница случилась. В мыслях была каша из образов минувшего дня. Разговоры с Дорсом, презрение Глуна, вопиющее хамство Каста.
Последнее вспоминалось чаще всего и злило страшно. Это я-то целоваться не умею? Я?! Вот его бы рыжее «величество» к стенке прижали, язык в рот насильно сунули и… я бы посмотрела, какой уровень мастерства он бы тогда показал!
А потом я наконец провалилась в благословенную тьму. Но, увы, ненадолго, потому что переизбыток впечатлений, смешанный со стрессом, сделал свое дело, и в итоге мне приснился потрясающий «коллаж».
Будто лежу не в своей кровати, а на широкой постели, застеленной алыми простынями, а рядом, в совершенно неприличной близости, профессор Глун. На нем белая широкая рубаха с расстегнутым воротом, в которой я видела его утром, узкие брюки и… ну, собственно, все. На мне же единственный комплект одежды, в котором меня на Полар доставили — опостылевшая майка и джинсовая юбка.
Приподнявшийся на локте Глун смотрит задумчиво, но без злости. Как будто изучает мое лицо и пытается разгадать какую-то загадку. Я тоже на него смотрю и нисколько не боюсь, потому что отлично понимаю — это сон, а во сне куратор мне точно навредить не может.
И теперь, когда во взгляде его отсутствует холодное презрение, а на губах нет надменной усмешки, я могу по-настоящему оценить его внешность. И признать-таки: на деле Эмиль фон Глун очень симпатичный — благородное, действительно аристократическое лицо, высокие скулы, ровный нос и глаза синие-синие, как яркое летнее небо. И с распущенными волосами ему гораздо лучше, эта легкая небрежность делает черты лица чуть мягче и приятнее. К тому же он действительно молод: лет тридцать, ну тридцать два — максимум. Как ни странно для звания профессора.
В этот момент Глун сбросил рубашку, и мысли о каких-то там раньше времени положенных званиях разом улетели прочь. Их вытеснило одно сплошное «вау!» от вида открывшихся моему взору сильных рук и стройного, но тренированного тела.
«Глун точно дерется на шпагах», — заметив тонкий длинный шрам на его правом боку, отстраненно отметила я.
А потом стало и вовсе ни до чего, потому что мужчина медленно наклонился и осторожно прикоснулся губами к моим губам. По коже сразу побежали мурашки. Правда, не столько от прикосновения, сколько от осознания — я целуюсь с Глуном!
Второй поцелуй был не таким невесомым, как первый, а куда более долгим и требовательным.
Второй поцелуй был не таким невесомым, как первый, а куда более долгим и требовательным.
А на третий… на третий я ответила!
Вернее, не совсем я, а та я, которая во сне. То есть настоящая я понимала, что сплю, но управлять своим телом в сновидении не могла. Не в этот раз.
В этот раз я только осознавала и, к собственному удивлению, ловила кайф. И чем настойчивее становился Глун, тем сильнее заводилась. Ну а когда его ладонь скользнула по моей груди и проникла под майку, и вообще будто с ума сошла. Причем настолько, что мне совершенно расхотелось этот сон просто смотреть. Вместо этого, как ни стыдно признаться, возникло жгучее желание в нем поучаствовать.
Когда брюнет снимал с меня майку, я не противилась, а даже помогала. Чуть-чуть, самую малость. Когда избавил от бюстгальтера и припал к обнаженной груди губами — запустила пальцы в его распущенные волосы и застонала.
Мне было очень жарко, и очень хорошо. И чем жестче и требовательнее становились поцелуи и прикосновения, тем труднее становилось сдерживать стоны.
Но я так и не решилась назвать его по имени. Назвать «профессором» или «куратором» тоже не могла, потому что… ну пошло это. Я на постели топлесс, в его объятиях, его губы терзают грудь, и… и вот тут сказать «профессор»? Нет. Нет-нет! Так что стоны были громкими, тягучими, но безличностными. А напор Глуна…
Черт!
В итоге, проснулась я не отдохнувшей, а возбужденной. Причем не в переносном, а в самом что ни на есть прямом смысле слова. Взмокшая! С пылающими щеками! И чувством невероятного смущения!
Клянусь — я никогда в жизни смущения такой силы не испытывала, даже несмотря на то, что первая любовь у меня уже несколько лет назад как случилась. И это чувство не желало отступать, невзирая на то, что на деле ничего не было. Был просто сон. Игры подсознания, которые я контролировать не могу. То есть это… это даже не я!
Но черт, как же все-таки стыдно. Несмотря на все попытки самооправдания.
Я потратила минут пятнадцать на то, чтобы успокоиться и выровнять сердцебиение, и только потом поднялась с постели и отправилась умываться. А увидев в маленьком зеркальном отражении свое пылающее нездоровым румянцем лицо, опять психанула — сняла зеркало со стены и вынесла его из ванной.
Нет, ну приснится же такое!
И, главное, обиднее всего то, что это точно Каст виноват. Это он вчера с поцелуями лез.
Тьфу! Каста тоже не вспоминать! Ну их всех к этому… к гхарну. Вот.
А самой — учиться!
Одеться, сходить на завтрак и бегом за учебники, потому что я не в том положении, чтобы расслабляться. Даже в выходные. Тем более что не за поцелуями я в эту академию пришла. И вообще… не надо мне никаких парней. Не-на-до!
Глава девятая
За эту ночь Кузя заметно подрос. Правда, внешне не изменился, по-прежнему напоминая непропорциональный бордовый огурец с короткими лапками, глазками и маленьким, но чертовски лохматым хвостиком.
Виляя этим самым хвостиком, Кузьма проводил меня до двери, а когда я вышла, запер ее на все три щеколды. Понятия не имею как твиру, при его габаритах и строении тела, это удалось, но тем не менее.
Расслышав три щелчка и сосредоточенное, тихое «Фее!», я кивнула и со своей стороны закрыла дверь на ключ — уже не столько для защиты, а так, по приколу. На случай, если в мое отсутствие сюда какой-нибудь рыжий-бесстыжий с отмычкой явится. Чтоб он, зараза, как следует помучался, прежде чем понять, что дверь заперта изнутри.
И с чистой совестью отправилась на завтрак.
В башне факультета Огня было непривычно тихо. На лестнице никто не встретился, но это не напрягало, а наоборот, порадовало. Зато в столовой народу оказалось куда больше, чем ожидала. И, кстати, стало понятно, почему в общаге пусто — все «наши» находились тут. Да и вообще, все факультеты, похоже, не только завтракали, но и активно что-то обсуждали.
По обрывкам доносившихся со всех сторон разговоров, я поняла, что вскоре ожидается какой-то местный праздник, и практически все девушки обсуждали, какие наряды наденут. Вот только что за праздник — студенческий или общенародный, так и не разобрала.
Впрочем, какая разница? От местной культуры я далека, от местного студенчества тоже. Да и вообще, даже если я на этот праздник и попаду, наряд выбирать не из чего. Ну, у меня, конечно, есть чудо-шкаф, но использовать его нельзя — ибо палево.
В общем, отбросив неприятные мысли, я прогулялась с подносом вдоль стеклянного прилавка и привычно направилась за свой собственный, отдельный, можно сказать элитный столик. Села. Потом огляделась еще раз.
И вот какая странность… точнее, несколько странностей обнаружились. Во-первых, я не нашла Дорса, во-вторых, не увидела Каста. Ну а рыженькая «эльфийка» Кэсси, с которой случайно встретилась глазами, как-то виновато улыбнулась и сразу же потупилась.
Раньше я никогда не была склонна к паранойе, но эта ее реакция, да еще на фоне отсутствия королей враждующих факультетов, напрягла очень. Поэтому завтраком я буквально давилась, чтобы побыстрее вернуться на чердак и задать несколько вопросов моему чешуйчатому справочнику.
Если что-то происходит или произошло — Зяба точно в курсе и информацией непременно поделится. Но что, черт возьми, могло случиться?
Или все-таки паранойя?
Или…
Кое-как заглотив завтрак и завернув в салфетку пирожок с повидлом, я отнесла поднос к столу для посуды и помчалась в общагу. От коридора, ведущего в башню Огня, отделял всего один зал, и… вот там-то меня и подловили.
Дорс!
Он появился, словно из ниоткуда, загородил дорогу и с широченной улыбкой зычно поприветствовал:
— Доброе утро, Дашка!
Я откровенно растерялась.
Блондин держал в руках большой и, судя по всему увесистый, бумажный пакет. То есть он не пришел на завтрак, потому что в город мотался? Хотя мне-то какая разница? Главное, какого черта он делает сейчас?
Понимая, чем грозит это публичное приветствие, я отвела глаза и попыталась обойти водника, чтобы в случае чего с умным видом заявить — «синий» просто обознался. И этот самый «синий» прекрасно понял мой порыв, но вместо того, чтобы помочь, дернулся в ту же сторону, вновь закрыв путь.
— Да не торопись ты!
В его голосе звучало веселье, вот только мне смешно не было. Ни капельки. Наоборот, страшно стало. Нас же… черт, нас даже не «увидят», а уже увидели.
— Дорс! — шикнула я. — Ты что творишь?!
Но вместо того, чтобы как-то сгладить ситуацию или хотя бы отойти в сторону, этот ненормальный тип торжественно заявил:
— А у меня для тебя подарок! — И пакет ладонью погладил.
Я мысленно взвыла. Все. Приехали.
Не нужно было оглядываться, чтобы понять — все, кто был в зале, побросали дела и смотрят на нас. А те, кого в зале до этого момента не было, уже в темпе подтягиваются к месту шоу. И если учесть, что в столовке находился весь факультет Огня… В общем, я труп.
Приличные слова кончились, остался только мат. Но я все-таки нашла в себе силы ответить культурно.
— Дорс, ты издеваешься?
— Нет, Дашунь, не издеваюсь. Совсем наоборот — я тут с крайне важной и полезной для тебя миссией.
Водник улыбнулся шире прежнего и с последними словами буквально впихнул тяжелый пакет мне в руки. Я взяла, чисто рефлекторно, а потом поняла: это же гуманитарная помощь нищим иномирцам! Но… Дорс, черт его побери! Неужели он не понимает, как сейчас меня подставил?!
— Дашка, успокойся, — наклонившись, шепнул парень. — Никто тебе ничего не сделает. Все хорошо. Все в порядке.
Да?! А слабо объяснить это застывшему на пороге зала Касту?!
Высказать этот вопрос вслух я не успела. В зале стало очень-очень тихо, и Дорс, словно почувствовав, обернулся и тоже рыжего «эльфа» увидел. А «эльф» не просто злился, он был взбешен. И когда первая оторопь при виде нас с него спала, Каст медленно, но очень угрожающе начал приближаться к нам. При этом глаза его, к моему ужасу, натурально светились алым!
Мамочки! Я уже не просто труп, я пепел от трупа!
А вот Дорсу бояться было нечего. Видимо, поэтому он и бросил лениво:
— Чего тебе, Каст?
— Крови, — прошептала я и осеклась под убийственным взглядом пылающих огнем глаз.
Нет, я даже не пепел. Я молекулы и атомы, через адронный коллайдер пропущенные.
— Значит, это все-таки ты, — прошипел рыжий, приблизившись и глядя на меня в упор. — Ты впустила «синих». Так, и за что же ты продалась?
Он потянулся к пакету, который я, к слову, с огромным трудом удерживала, но был остановлен холодным:
— Каст! Руки!
Ух! Я и не знала, что добряк Дорс умеет вот так.
— Вот, значит, что, — прошипел рыжий.
Что, простите, «что»?
Я все-таки не выдержала, обернулась. И мои самые худшие опасения подтвердились — за спиной стояла толпа вывалившегося из столовой народа. Лиц я уже не различала, но понимала, там все: и огневики, и водники, и маги земли с магами воздуха в придачу. И если последние не факт, что в курсе недавних разборок (вернее, диверсий), то первые…