Как и в прошлый раз, я сидела за отдельным столом и опять чувствовала себя изгоем. Никогда бы не подумала, что это настолько неприятно — обедать в одиночестве. Но кусок в горло все-таки лез! Хотя особенно разъедаться я не стала, потому что следующим предметом, который стоял в расписании, была медитация. А какая может быть медитация на полный желудок? Нет, я не знаток, но, как любой цивилизованный человек, представление о данном предмете имею.
В помещение, где должно было состояться первое в моей жизни практическое занятие по магии, я вошла последней. Это оказалась не аудитория, а нечто напоминающее обыкновенный земной спортзал: те же выкрашенные в нейтральный тон стены, высокие окна, закрытые защитной сеткой, и устланный матами пол. Единственное принципиальное отличие заключалось в том, что тут раздавали свечи.
Женщина в форменном алом балахоне брала их из небольшого шкафчика у стены, поджигала каждую, проводя над свечой ладонью, и передавала подходившим к ней студентам. Сами свечи были странноватыми, но красивыми — воск, залитый в горшочек.
Мне тоже свечка досталась, я взяла ее с трепетом. Потом огляделась в поисках места и невольно скривилась — сокурсники организовали для меня островок отчуждения, почти посередине зала.
Ну и ладно. Посижу. Не в угол ведь забиваться? Может, я бы забилась, но из угла обзор плохой, а мне нужно учиться. Знания в данный момент важней глупой гордости.
Я села на мат и поставила горшочек перед собой, как это сделали остальные. И спину выпрямила, и улыбку на лицо нацепила, чтобы никто не догадался, как гадко у меня на душе. Я ждала каких-то указаний, каких-то инструкций, но преподавательница просто махнула рукой и сказала:
— Можете начинать.
Хм. Начинать что?
Народ дружно кивнул и вытаращился на свечки. Я некоторое время присматривалась к сокурсникам, но, придя к выводу, что они действительно просто смотрят, последовала их примеру.
Ничего особенного. Огонь как огонь. Маленький язычок пламени чуть заметно мерцает и вздрагивает, если выдохнуть резче, чем следует. И все. И это магия? И на это мы должны тратить целых два академических часа?
Я не выдержала и огляделась снова, но вновь безуспешно. Народ не шептал заклинаний, не делал пассы руками и не отвлекался. Толпа в красных мантиях просто сидела и, как говорится, втыкала.
А может, они видят в этом пламени что-то особенное? Что-то, чего не вижу я?
— Вы иномирянка? — вырвал из раздумий строгий голос преподавательницы.
Вздрогнув, я подняла глаза, но нарушить витавшую вокруг тишину не решилась. Поэтому ограничилась кивком.
— Ваша задача — почувствовать пламя, — снизошла до пояснения женщина. — Сосредоточьтесь, смотрите и чувствуйте.
Блин! Она тоже издевается, да?!
— Сидеть и смотреть? — прошептала я. — Но какой в этом толк?
Преподша страдальчески закатила глаза и не ответила. То есть откровенно проигнорировала.
А я разозлилась. Гребаная академия! Гребаные преподы! Магия, черт бы ее побрал! Мало того, что бросили меня в омут с головой, так еще и ничего, подчеркиваю — ни-че-го! — не объясняют!
Сволочи.
Я тихо зашипела и опять на это дурацкое свечное пламя вытаращилась. Почувствуй, блин! Почувствуй что?
Вот сижу, смотрю и ничегошеньки не чувствую. И что это означает? Плохо стараюсь?
Так. Главное — не паниковать. У меня все получится. Обязательно! Как там, в йоге, делают? Вдох, выдох, сконцентрироваться… бли-ин.
Я опять вздохнула, закрыла глаза и попыталась воскресить в памяти огненный шар, который наколдовал рыжеволосый Каст. Представила. В красках представила, чтоб как настоящий казался. Потом открыла глаза и пристально посмотрела на свечку и…
Вот вообще не ожидала. Хоть убейте, не думала, что так получится. А получилось!
Огонек, колыхавшийся на тонком фитиле, стал стремительно расширяться, принимая форму миниатюрного шара. А через мгновение оторвался от фитилька и поднялся вверх, зависнув на уровне моего лица.
Я нервно сглотнула. Стало страшно. Причем до одури, до дрожи в коленках! Что делать-то? Смотреть на этот шарик, чтобы удержать, или…
В этот момент шар пошел на меня, плавно и неспешно. Понятия не имею, почему не завизжала. Только на рефлексе оттолкнула огонек, и лишь теперь преподша соизволила заметить, что творится с подведомственной ей группой. Вернее, одной конкретной студенткой.
— Дарья! — воскликнула она. Надо же, оказывается, тетка знает, как меня зовут.
А потом все закончилось. Преподавательница взмахнула рукой, и шар тут же развеялся.
Впрочем, плевать. Страх отступил, и теперь я молчаливо наслаждалась реакцией сокурсников. На свечки никто уже не таращился, все смотрели на меня, круглыми такими глазами. У некоторых даже челюсти натуральным образом отвисли. Ай, как приятно.
— Дарья, вы… — Преподша по-прежнему глотала воздух, но это не помешало ей вычертить в воздухе какой-то знак.
Загогулина полыхнула огнем, а я приготовилась к новой подставе. И не ошиблась. Буквально через пару минут дверь в аудиторию для практических занятий распахнулась, и в помещение влетел профессор Глун. В своей развевающейся алой мантии он напоминал огненный вихрь.
— Что? — рыкнул он.
Ага. Кажется, только что я стала свидетельницей заклинания экстренного вызова.
— Господин куратор, ваша студентка… — пробормотала преподавательница.
У-у! Так Глун еще и куратор нашего курса? Интересно, а почему я об этом только сейчас узнаю? Впрочем, удивляться нечему. Мне вообще ни о чем не говорят.
— Что случилось? — переспросил брюнет строго.
А преподавательница некультурно ткнула в меня пальцем и объяснила:
— Она огненный пульсар первого уровня сотворила.
Гордости у меня резко поубавилось. Просто слова прозвучали как обвинение, будто что-то постыдное сделала. Вот и Глун не обрадовался — впился в меня взглядом, потаранил секунд пять и процедил:
— Дарья, на выход.
Так. Я все-таки не поняла. Все настолько плохо?
Не прошло и нескольких минут, как я уже сидела в деканате, за столом, напротив Глуна. Кроме нас, тут никого не было, и это напрягало. А еще напрягал сам профессор. Он молчал и, поджав губы, скользил по мне взглядом холодных, как все льды Арктики, синих глаз. Это нервировало.
Терпение мое кончилось довольно быстро. Собравшись с силами, я вздохнула, расправила плечи и спросила:
— Я что-то сделала не так?
А в ответ услышала:
— Как тебе это удалось?
Хм. Хороший вопрос. И ответ я знаю, но… вот как-то не хочется отвечать.
Я пожала плечами, сказала ровно:
— Удалось. По-вашему, в этом есть что-то странное?
Глун не ответил, но я не удивилась: у них, в академии, с ответами вообще туго. И хотя «крокодил» из зеркала намекал, что наглость — первое, что бесит в иномирцах, перешла в наступление.
— Профессор, вы можете объяснить или нет?
— Объяснить что? — процедил Глун.
— Не притворяйтесь! Вы прекрасно поняли мой вопрос!
— Даша…
— Профессор! — воскликнула я. Но одернула себя и продолжила чуть спокойнее: — Господин Глун, вы можете просто сказать, что произошло?
— Лорд, — с какой-то рассеянностью, глядя мимо меня, одернул тот. — Лорд Глун. Или профессор Глун.
Надо же, какие мы придирчивые. Чисто из принципа решила проигнорировать сказанное и просто уточнила:
— Так я правильно поступила или нет?
Брюнет шумно вздохнул, откинулся на спинку стула и сообщил:
— Пульсар — это хорошо. Но слишком неожиданно.
Надо же. Интере-есно.
— Так как ты его сотворила? — переспросил Глун снова.
Хм. Мы уже на «ты»? А на брудершафт вроде не пили.
— Не знаю, — соврала без зазрения совести я. — И не уверена, что сумею повторить.
— А может быть, проверим? — неожиданно предложил он.
Через мгновение на столе стояла свечка, аналогичная той, которую выдали на практикуме по медитации. Глун провел рукой над фитилем, и тот сразу вспыхнул. Пламя сперва коптило, но это длилось недолго.
— Попробуй, — придвигая свечу ко мне, предложил брюнет.
Из голоса профессора ушла агрессия, и я тоже немного успокоилась. Выдохнула, закрыла глаза и вновь представила шар, который наколдовал вчера Каст. После чего, как и на занятии, удерживая в памяти образ, посмотрела на свечку.
На какой-то миг стало страшно — вдруг провалюсь? Но… огонек свечи не подвел. Как и в первый раз, он резко расширился и поднялся вверх.
— Управлять им можешь? — Теперь голос Глуна звучал очень тихо.
Профессор находился в растерянности. Видимо, до этого мига слова коллеги казались ему ложью.
— Не знаю, — стараясь удержать взглядом шар, честно ответила я. А потом мысленно толкнула огонек к Глуну.
Получилось! Ай как получилось! Профессор едва успел выставить перед собой ладонь и остановить его.
Воодушевленная успехом, я мысленно поманила шар обратно. Тот снова послушался: покорно вернулся на прежнее место и завис над столом.
— Неплохо, — задумчиво произнес брюнет. — Теперь погаси его.
Погасить? А как?
Я прикрыла глаза и представила, что шарик уменьшается и затухает. А когда глаза открыла, пульсара уже не было.
— Молодец, Даша. — Увы, но эти слова были сказаны так…
Короче, Глун не хвалил. В его голосе отчетливо слышалась досада. Будто профессору очень неприятен мой успех, и моя удача — его личное поражение.
Вот что я этому типу сделала, а? Почему он так ко мне относится?
Вскипая от праведного возмущения, я уже хотела задать этот вопрос вслух, но не успела — Глун заговорил раньше.
— Дарья, с этого дня я освобождаю вас от практических занятий по медитации. И очень прошу не практиковаться в магии самостоятельно.
Глун? Просит? Вау!
— Практика только в рамках семинаров по магии Огня. Понятно?
Я напрягла память и вспомнила — в расписании действительно есть какая-то «Магия Огня».
— Даша, вы поняли? — повторил Глун требовательно.
Я кивнула. Но не могла не спросить:
— Профессор, а в чем все-таки проблема? Почему все так всполошились?
— Пульсар — это уже второй курс, — выдержав долгую, томительную паузу, неохотно пояснил Глун. — Первокурсникам такие вещи еще недоступны. Вы… совершили практически невозможное, Дарья. Даже учитывая уровень вашего дара, до вас это не удавалось практически никому. Поэтому держите себя в руках и не делайте того, о чем можете пожалеть.
— То есть?
— Вы смогли призвать пульсар из прямого огня, и худо-бедно умеете им управлять. Но этого недостаточно. Вы можете пострадать. Понимаете, о чем я?
В сознании вспыхнул образ неуправляемого огненного шара, и я кивнула. Понимаю. Устраивать показательное самосожжение не хочется. Но кроме этого я поняла и то, как освоить практическую часть. Мне нужно видеть магию, в этом вся соль! Если совсем точно — мне нужно видеть магию вблизи. А для этого необходимо общение с теми, кто уже умеет обращаться с огнем. И поскольку среди моих однокурсников настоящих магов, как понимаю, еще нет… мне нужен Каст! Или кто-то вроде него.
Я еще не знала, что буду делать дальше, но деканат покидала в самом решительном настроении.
У меня будет магия. Будет!
Сдвоенное занятие по медитации стояло в расписании последним, поэтому я с чистой совестью отправилась в общагу. Заблудиться уже не боялась: как-никак в третий раз деканат посещала, дорогу помню. Нежелательных встреч тоже не опасалась — пары еще не закончились, все студиозусы на занятиях, да и кому я нужна?
Но последнее умозаключение оказалось ошибочным.
Едва я свернула в коридор, ведущий к башне Огня, навстречу, из ниши в стене выступила фигура. Мгновенно узнав парня, я невольно поежилась.
— Ну, здравствуй, — сказал Каст сухо и сложил руки на груди. — Как дела?
Пижон. Вот даже в форменном алом балахоне, пижон!
— Мм-м… — Я не то чтобы замялась, просто не знала, как ответить покультурнее. — Тебя интересуют мои дела? С чего бы?
Рыжий фыркнул и скривил губы в подобии улыбки.
— Банальное любопытство, — сообщил он.
— Неужели?
Да, недавно я пришла к выводу, что Каст мне необходим, но не была готова встретиться с рыжим так быстро. К тому же этот его шаг из ниши… слишком демонстративно. Он бы еще закурить попросил, или «мобилку подержать», гопник гламурный.
— Извини, но на разговоры у меня нет времени, — сказала я.
Вздернула подбородок и попыталась продолжить путь, но парень без стеснения заступил дорогу.
— Не так быстро, Даша.
Ого. Неожиданно!
Наверное, стоило испугаться — он все-таки маг! К тому же выше меня почти на голову, старше и физически сильнее. Но страха на этот раз не было, наоборот — смешно стало.
— Каст, — приторно-медовым тоном протянула я. — Ну прекрати. А то вдруг кто увидит, и решит, что ты со мной заигрываешь.
Пижона от такого предположения откровенно перекосило. Меня, как ни странно, тоже. Нет, парень красивый, не спорю, но люди с подобным характером меня просто бесят. Вымораживают!
А Каст реакцию заметил и кривиться перестал. Вздернул бровь и приказал:
— Поясни.
На секунду стало страшно: парень среагировал так, будто мысли мои прочел. Но я быстро догадалась — дело не в ментальном блоке, с защитой все в порядке. Соль ситуации в том, что этот лощеный пижон не привык к такой реакции на свою персону. Не надо быть экстрасенсом, чтобы понять — девушки на рыжего обычно пачками вешаются.
И хотя я отлично помнила, что Каст мне нужен, но промолчать не смогла:
— Терпеть не могу людей, которые так трясутся над своей репутацией. Для вас мнение толпы — все, а собственного мнения, если присмотреться, вообще нет. Вот и получается: красивая упаковка, а внутри — пшик. Пусто.
Брови парня медленно поползли вверх, глаза округлились.
— Это у меня-то нет собственного мнения? — выдохнул он.
— А что, есть? — неискренне удивилась я. — Если бы ты не строил из себя крутого, а действительно был крутым, тебя бы не волновало, кто что подумает.
Стрела попала в цель. Рыжий застыл в оцепенении, а я спокойно обогнула эту пижонистую статую и пошла дальше.
Так тебе! Утрись, Каст!
Правда, теперь придется искать другого «учителя», но я справлюсь. Главное: начало положено, и я знаю, что нужно, чтобы выиграть эту войну. А если добавить сюда еще и теоретические знания… У-у!
Я ускорила шаг, предвкушая самую желанную на сегодня встречу — встречу с учебниками.
Глава четвертая
А на чердаке ждал сюрприз! Причем не из тех, после которых заиками становятся, а очень-очень приятный: в мое отсутствие пушистый твир, продолжил хозяйничать, и теперь на чердаке была не только кровать, но и письменный стол. Малыш умудрился собрать его из обломков. Я четко видела — каркас и ящики совершенно разные. Но разве это имело значение?
Пушистик придвинул стол к одному из окон, кстати, тоже совершенно чистых. И над ними теперь висели карнизы, а на одном даже гардины появились.
От такой трогательной и невероятной по объему работы я чуть не расплакалась. Прислонилась спиной к двери и смотрела, смотрела, смотрела… не в силах отвести взгляд.
Из счастливого оцепенения вырвал тихий писк:
— И-и-и?
Твир, как оказалось, прямо у моих ног сидел. Маленький такой, пушистый, с большими-пребольшими глазами. Только теперь в его взгляде не голод застыл, а немой вопрос и беспокойство.
Я улыбнулась, а малыш вдруг опустил глазки и как будто скукожился.
— Что случилось?
И тут до меня дошло — я слишком долго стояла и молчала. И вряд ли по моему лицу можно было определить реакцию.
— Ты что? Решил, будто мне не понравилось?
Твир откатился в сторону и замер, не поднимая глаз. Ну, точно.
— Эй!
Я шагнула к нему, и хотя комочек честно попытался отскочить — поймала и прижала к груди. Какой же он теплый!
— Спасибо, — выдохнула я. — Спасибо, маленький…
Слезы все-таки проступили. Я громко хлюпнула носом, и тут же услышала откровенно придушенное:
— И-и-и-и! И!
Блин.
— Извини, малыш. — Я разжала руки, и твир прытко соскочил на пол. — Просто мне на самом деле очень приятно.
— И-и-и?
О чем он спрашивал, увы, не поняла. Зато вспомнила об украденном из столовой пирожке, который все это время благополучно лежал в кармане.
— Будешь? — извлекая заначку, хитро спросила я. — Кажется, он с повидлом.
— Д-а-а! — пропищала тварюшка, мгновенно оживившись.
Я же чуть не выронила и без того помятую выпечку. Мне ведь не показалось! Он действительно сказал «да»!
— Слушай, малыш, а ты что же… говорящий?
Шарик не ответил, ему вообще не до разговоров стало. Шустро выхватив из моих рук пирожок, он самозабвенно зачавкал. Зато наш третий чердачный житель, ворчливый и бесполезный, проснулся.
— Да, твиры иногда разговаривают, — сообщил он.
— Здорово! — восхитилась я.
Однако призрак из зеркала этих эмоций не разделял.
— Даша, не корми его больше, — сказал он. — Притворись, что не замечаешь, и твир сам уйдет.
Монстр не ехидничал, как обычно, а был очень серьезен. Поэтому я не огрызнулась и просто спросила:
— Почему?
— Пока твир маленький, ему легко прятаться. Но если будешь продолжать его кормить, то твир начнет расти и станет слишком заметен.
Так. Интересно.
— Если ты так печешься о судьбе этого малыша, то почему вчера промолчал? — хмуро уточнила я. — Почему не позволил мне отогнать его от бутербродов?
— Потому что вчера он был слишком голоден, — после долгой паузы признался монстр. — Вчера он умирал.
Черт!
Я взглянула на чавкающий на полу клубочек, и сердцу стало больно.