— А фактически? — заинтересовалась еще сильнее. Варс что-то тихо пробормотал себе под нос про кошачью бесцеремонность, но я великодушно его проигнорировала.
— А фактически там живет моя бабка, — невозмутимо откликнулся рыжий. — Она старая гадюка и вообще на редкость мерзкая особа, но вам, и особенно княжне, ничего плохого не сделает. Дом содержится в чистоте, а отсутствие прислуги, по-моему, не является для кого-то из вас, включая Лебедяну, серьезной проблемой. Поесть можно в трактире напротив, и лошадей придется оставить там же, потому что конюшни нет. Да вот мы, собственно, приехали, сейчас все сама увидишь.
Дом действительно оказался большим, немногим меньше княжеского, и за ним даже, кажется, действительно ухаживали, только некоторая дикость и запустение все равно чувствовались.
— Хоромы, — задумчиво протянула я, оглядываясь.
— И не говори, — усмехнулся Трай. — Сейчас я вам все покажу и пойду, договорюсь насчет лошадей.
— Давай лучше я это сделаю, — предложил Варс. — Заодно расспрошу, что за ерунда со срочной поездкой князя, куда его могло унести? Как-то непохоже это на переворот.
— Спасибо, — не стал спорить рыжий, спрыгивая на землю.
Мы дружно последовали его примеру, даже княжна выбралась из кареты, и хотя была она хмурой и подавленной, но скорее все же раздраженной и обиженной, чем грустной и несчастной. Надо ли говорить, что подобное настроение подопечной устраивало меня несравнимо больше!
Рыжий толкнул легко поддавшуюся входную дверь, первым вступая в сумрак коридора, а мы потянулись следом. Большая круглая комната, куда все спустились по лестнице, освещалась вмурованными в потолок голубоватыми кристаллами, испускавшими слабый рассеянный свет.
— Явился, выродок? — «поприветствовал» нас красивый низкий женский голос, искаженный так и сквозящим в нем отвращением. С противоположной стороны в комнату вошла его обладательница, совсем не похожая на то, что я представила себе при словах «старая гадюка». Бабушка оказалась не согбенной уродливой старухой, а статной особой с гордо посаженной головой, опрятно уложенными вокруг головы седыми волосами, одета она была в закрытое темное платье с аккуратной светлой вышивкой вдоль ворота. Даже лицо ее, несмотря на морщины, все еще хранило следы былой красоты. Должно быть, в юности отбоя от ухажеров не было. — Убирайся! — продолжила тем временем дама, решительным шагом направляясь к нам. Кажется, она собиралась броситься на Трая с кулаками. — Ты…
Я озадаченно покосилась на невозмутимого рыжего. Нет, я интуитивно догадалась, что отношения у них не самые лучшие, но пролог к знакомству все равно был… внезапным.
— Закуси хвост, — чуть склонив голову к плечу и разглядывая волчицу со странной усталой насмешкой, оборвал волк. — И следи за языком. Тебе оказали честь, позволив принять в своем доме невесту князя с сопровождающими ее лицами, не позорься.
Женщина осеклась, нахмурилась. Окинув рыжего полным презрения взглядом, она внимательно осмотрела нас всех и в итоге безошибочно сосредоточила внимание на княжне. Та, впрочем, выглядела не смущенной и не шокированной, а, скорее, настороженно-недовольной, и на оценивающий взгляд волчицы ответила не кротко потупленным взором, как положено по местным традициям, а прямо и с вызовом. Похоже, страх Леды и беспокойство перегорели там, перед дверью княжеского дома, и мы наконец-то увидели фамильный характер. Потому что тихая-то она тихая, но все-таки кошка и дочь Черногора, а это сказывается. Да и покойная княгиня была, говорят, с тем еще норовом.
— Княжна Лебедяна, я полагаю? — Удивительно, но женщина взяла себя в руки, а вопрос прозвучал не просто благосклонно, но вполне одобрительно.
— Именно, — кивнула Леда.
— Инра Белая Звездочка, — представилась женщина, а мне стоило нешуточных усилий сохранить невозмутимое выражение лица. Нет, ну кто им только такое родовое имя придумал?! — Я рада приветствовать тебя в доме своего рода, — кажется, вполне искренне проговорила хозяйка. Что меня озадачило, в ней совсем не было той неприязни, что окутывала нас на улице. Получалось, если не считать короткого обмена любезностями с Траем, пока волчица встречала нас лучше всех прочих в этом городе. Не знаю, из-за чего они с рыжим поцапались, но я решила проявить вежливость и не предъявлять претензий. В конце концов, влезать во внутрисемейные разборки — себе дороже. Рыжик и сам по волчьим меркам на благородного героя легенд не тянул, мало ли что у них там за история приключилась.
Хотя на языке, конечно, вертелся вопрос, с чего бы этот род ее, если вот же мужик и явный официальный наследник.
С родовыми именами у волков все было просто и сурово. Имя наследовал только старший сын, всем девочкам (даже если какая-то из них была старше) и остальным сыновьям имена придумывали по достижении возраста оборота (обычно около пяти лет), основываясь на внешнем виде волка. Девочка потом принимала имя мужа, а мальчик фактически становился основоположником нового рода. У нас такими вещами пренебрегали, при официальном обращении (например, в документах) указывали имена обоих родителей и город рождения, иногда — личное прозвище, если оно ходило наравне с именем. А зачем мучиться, если все официальные бумаги, начиная с удостоверений личности, заверялись магом и содержали слепки аур всех участвующих сторон?
— Проводи княжну в хозяйские покои, — обратился к бабке Трай и, проигнорировав вспыхнувшее во взгляде возмущение, сообщил уже мне: — Эта комната находится внутри дома, на подземном уровне, здесь хорошая магическая защита, так что можно немного расслабиться. Если хочешь, впрочем, можно кого-нибудь устроить вместе с Лебедяной; там огромная кровать и есть диван.
— Предпочла бы не оставлять ее в одиночестве. — Я задумчиво качнула головой. — Этой Инре можно доверять? — уточнила, не таясь и не придавая значения тому факту, что объект разговора никуда не делся.
— Ну, должны же у нее быть хоть какие-то достоинства, кроме родословной, — насмешливо фыркнул рыжий. — Не волнуйся, вам она гадить не будет.
— Давай мы с сестрой составим Леде компанию, — вызвалась Листопада. Златолета в это время оставалась снаружи, караулила вещи и лошадей. Не то чтобы мы настолько не доверяли волкам, но подстраховаться стоило.
Ну и не доверяли, конечно, тоже. Я бы еще кого-нибудь из вихрей оставила для подстраховки, но решила не перегибать.
— Как скажете, — резюмировала я.
Дальше некоторое время было потрачено на размещение. Комнат оказалось достаточно, чтобы не слишком тесниться, постельное белье нам тоже выдали. Меня Трай поселил в дальнем конце дома, в небольшой, но вполне уютной комнатке. Половина спален, и эта в том числе, явно были детскими, хотя и с полноразмерными кроватями. Интересно, когда последний раз в этих кроватях кто-то спал? Тем более — дети?
Забрав вещи, обеспечив лошадям комфортные условия существования и даже договорившись о доставке еды прямо в дом (Варс определенно уверенно шел к реабилитации), мы разместились в уютной гостиной внизу, рядом с хозяйской спальней. Инра к нашему обществу не присоединилась, и хвала богам. Меня так и подмывало поинтересоваться у Трая, что у них за принципиальное разногласие со старшей родственницей, но не хотелось делать это, во-первых, при всех, а во-вторых, прежде решения основных вопросов.
— Раз все в сборе, предлагаю открыть военный совет, — начала я, устраиваясь прямо на полу с тарелкой в руках. Пол был застелен толстым теплым ковром и, на мой вкус, выглядел значительно удобнее дивана. — Варс, ты первый. Что слышно про князя?
— Мутно все, — поморщился он. — Все говорят разное. У меня сложилось впечатление, что никто толком не знает, куда он делся. Причем еще позавчера князь явно был на месте, вполне ответственно готовился к прибытию невесты и не давал повода для каких-либо подозрений, а вчера просто растворился в воздухе. Но тогда никто особенно не беспокоился, — ну, захотелось побыть в одиночестве, — а сегодня тревога нарастает. Может, потому Леду и встретили так неласково.
— Не вижу связи, — поморщилась я. — Что он, от нее сбежал, что ли? Хорошего мнения вы о мужестве и верности своего князя!
— Некоторые полагают, что кошки приносят неудачу, — возразил мужчина. — В любом случае подобные вещи надо выяснять не в трактире: сложно отличить, где заканчиваются слухи и начинается истина, — не дожидаясь моего ответа, резюмировал Черный Коготь. — Нужно разговаривать с советниками и теми, кто более-менее дружен с Раймом.
— Кстати, о советниках. Этот отморозок всегда такой или специально для нас постарался?
— Всегда, — поморщился Варс. — Он хорош в роли советника, великолепно разбирается во всем, имеющем отношение к деньгам, но общение с людьми — не его стезя.
— Заметно, — не сумела промолчать я. — Ладно, пора доложить князю о случившемся. Девочки, организуйте сеанс связи!
Обеспечение дальней связи — одна из самых важных задач колдунов во всех странах, включая нашу. У нас этот вопрос традиционно решается с помощью зелий. Нельзя сказать, что это идеальный вариант, но не самый худший.
Я никогда не интересовалась принципами работы, но выглядело «устройство» для связи как плошка с крышкой, заполненная очень густой зеленоватой стеклянистой массой. Человеку с даром для обеспечения контакта достаточно было просто представить собеседника, любому другому требовалась вещь, хранившая отпечаток личности адресата. Обычно для этих целей обменивались именными карточками, «маячками»: собственноручно подписанными кусочками плотной бумаги. Чаще ограничивались именем, иногда — с каким-нибудь пояснением, но при дружеских контактах порой включали фантазию.
Стоило такой карточке или руке настроенного на разговор колдуна коснуться зелья в открытой плошке, и адресат ощущал, что вот прямо сейчас с ним очень хотят поговорить. С непривычки ощущение достаточно странное, но тот, кто пользовался подобным способом общения часто, вполне мог наловчиться даже опознавать личность потенциального собеседника. Князь как раз был из числа последних.
Через пару минут над плошкой с зельем, выставленной Златолетой на стол, начал куриться зеленоватый дымок, за несколько секунд сложившийся в схематичное, но вполне узнаваемое объемное изображение лица. Магия позволяла передавать только звуки, но зато в широком спектре: по желанию говорящего только речь одного человека или все сразу, включая фон. А дымное лицо существовало исключительно для психологического комфорта и понимания, что собеседник где-то есть. Еще оно дополнительно передавало эмоции, но тут поручиться за достоверность было очень сложно: иногда на такое вот «отражение» находило что-то эдакое, и оно начинало дурачиться и кривляться.
Сейчас отражение, впрочем, вело себя прилично. Сначала искренне улыбалось, когда с отцом разговаривала дочь, а потом напряженно хмурилось, когда я на правах командира докладывала обстановку, щедро разбавляя факты собственными комментариями. В отличие от того же Варса, наш князь хоть и «держал лицо», как обязывало положение, но хорошую шутку очень уважал и периодически позволял себе едкие глумливые высказывания. А я достаточно хорошо его знала, чтобы в принципе не стесняться в выражениях.
Наше знакомство с Черногором состоялось в давние времена, когда он был младшим сыном тогдашнего князя, о престоле не помышлял и искренне желал долгих счастливых лет всем своим старшим родственникам, что позволило бы ему заниматься любимым делом. Не сложилось, но пару лет мы служили под началом у одного командира, будучи совсем еще бестолковыми новичками. Делили тяготы полевой жизни — караулы, разведки, рейды, самоволки и прочие незамысловатые радости. Какое-то время даже делили постель: с этим у нас (в смысле у кошек) на службе еще проще, чем в остальных местах.
И как я могла с пиететом относиться к человеку, которого знала с юности вплоть до таких пикантных подробностей, как шрам на заднице? Боги с ним, шрамом! Я такие эпизоды его жизни помнила, для которых «нельзя рассказывать детям» — самое мягкое определение. Уважать я его от этого меньше не стала, но разводить липшие церемонии не была готова.
Собственно, именно из-за этого давнего знакомства он именно меня попросил стать нянькой Лебедяны. Вернее, попросил кого-нибудь порекомендовать, а когда я вызвалась сама (уж очень мне в тот момент хотелось отдохнуть в тишине), искренне обрадовался. Понятно, что сейчас мы здорово изменились, особенно он, душевной близости и дружбы не осталось, но хорошие отношения сохранились. И вот это пренебрежение к условностям.
— …В общем, я хотела послать его совсем далеко, но решила не портить тебе политику, — резюмировала я свой рассказ под крайне недовольным взглядом Варса и насмешливым — его друга. — Мы пока обосновались у одного надежного парня и решили узнать твое мнение обо всем этом.
— Дурно пахнет, какое еще у меня может быть мнение! — В голосе князя прозвучало недовольство. — Но я очень сомневаюсь, что кто-то так топорно устроил переворот. Зачем тогда рассказывать сказки про отъезд князя? Труп-то вам предъявлять они не обязаны, помер и помер, несчастный случай. Извините, помолвка расторгнута из-за вмешательства непреодолимой силы. Скорее, волчьи начальники сами в растерянности и понятия не имеют, что предпринять. Может, даже в панике. А насчет ваших действий… Понятно, что обратно спешить не стоит, пока ситуация не прояснится. Может, он там запил на радостях, завтра протрезвеет; что, второй раз ехать? А ругаться не хочется, есть у меня устойчивое ощущение, что Райм и сам — пострадавшая сторона.
— Ага, особенно если ушел в запой, — ехидно фыркнула я.
— Тогда вдвойне пострадавшая, — возразил собеседник. — Ладно, ты-то что думаешь?
— Ну, во-первых, Леду одну мы тут точно не оставим, — начала я с главного.
— Само собой! Я и при более благополучном раскладе хотел попросить тебя остаться с ней на некоторое время, все проконтролировать.
— Это радует, — хмыкнула я, бросив взгляд на княжну. Та, услышав слова отца, не удержалась от радостной улыбки. Он уделял ей прискорбно мало времени, и любые проявления заботы дочь воспринимала с огромной радостью. — Ладно, а во-вторых… Я предлагаю оставить тут часть отряда, а часть отправить домой. Если это крупный заговор, и местные зададутся целью нас перебить, несколько человек ничего не решат, а для страховки хватит и половины.
— А именно?
— Точно останусь я. Обязательно кто-нибудь из ведьм, можно оставить обеих, и тень. Ну и Белка, конечно, для моего спокойствия. — С последней мы обменялись понимающими взглядами.
В воинских талантах и лояльности рыжего, способного заменить Белолесу в драке, я не сомневалась, но кое-чего ему не хватало, а именно — проверки временем и ясности. Подруге я доверяла даже больше, чем себе, изучила все ее слабые и сильные стороны и совершенно точно знала, чего от нее можно ожидать в той или иной ситуации. Рыжик же был надежен, но его «болевых точек» я не знала и потому полной уверенности в нем не имела. Кроме того, волчье «беспрекословное повиновение воле старшего» в некоторых ситуациях делало мужчину абсолютно бесполезным.
— Не хотелось мне разбивать отряд, но я так и знал, что этим кончится. Добро, согласен, нечего толпиться, — вздохнул Черногор. — Близняшек оставляй обеих, они вместе гораздо эффективней, а тени пусть сами договариваются.
— Слушай, князь, я давно терзаюсь вопросом: в чем ты подозревал волков, если собрал для охраны дочери такой отряд?
— Да при чем тут волки? — насмешливо фыркнул он. — Я думал, ты сообразительней. Это был прекрасный повод незаметно заставить тебя сделать то, чему ты всю жизнь сопротивлялась.
— А именно? — Я настолько опешила, что даже шпильку про сообразительность пропустила.
— Напомни, сколько ты бегала от командирских назначений и роли наставника? — иронично хмыкнул он. — А тут — ты собрала… ладно, я собрал великолепный слаженный отряд под твоим руководством, о формировании которого уже давно мечтал — отряд, способный решить любую щекотливую задачу. Отработать совместную полевую работу таким профессионалам — ерунда, дело месяца. А вот чтобы отношения правильно сложились, чтобы командира беспрекословно признали, да еще чтобы у этого командира толковая замена была, уже сложнее, — спокойно пояснил князь.
Несколько секунд в комнате висела оглушительная тишина: мы пытались понять, шутит он или издевается.
— Кхм. А если я вот прямо сейчас резко решу уйти на покой, жить в деревне и коз разводить? — уточнила тихо.
— Основа-то уже есть, — безмятежно отозвался он. — Одного-двух заменить не проблема, проблема сформировать костяк и правильные привычки. Да и… насчет коз, извини, верится слабо. Разве что козлов, — ехидно добавил князь и тут же вернулся к прежней теме: — Ладно, у вас все, или есть другие вопросы?
— А ты при волках так откровенничать не боишься? — мрачно уточнила я.
— А вам не против них работать, — так же спокойно парировал князь. — В общем, до связи, держите меня в курсе.
М-да. Определенно Черногор здорово изменился с юности, а я как-то не обращала внимания. С одной стороны, конечно, жалко, но с другой — хороший же князь вышел!
— Все всё слышали, — в конце концов, развела я руками. — Вопросы, предложения, дополнения?
— Останусь я, — обменявшись с напарницей взглядами, вызвалась Велесвета.
— Тогда я предлагаю расходиться спать. Все равно сегодня мы уже ничего не узнаем, а окончательные решения нужно принимать на свежую голову, — подвела итог и поднялась на ноги, подавая пример. Сложив свою грязную посуду в корзину, специально для этого оставленную работниками трактира, решительно двинулась к выходу.