ДОРОГОЙ ГЕНРИХ, ГЛУБОКО ПОТРЯСЕН ТРАГИЧЕСКОЙ ГИБЕЛЬЮ АРТЕМА. ЭТА УТРАТА БЕЗМЕРНА. НЕ СТАЛО ЧЕЛОВЕКА РЕДКОГО ОБАЯНИЯ И ТАЛАНТА, НА ПОРОГЕ БЛЕСТЯЩЕГО БУДУЩЕГО. ВСЕЙ ДУШОЙ СОЧУВСТВУЮ ТЕБЕ, ГАЛИНЕ МИХАЙЛОВНЕ, РАЗДЕЛЯЮ ОБЩЕЕ ГОРЕ, ОБНИМАЮ.
Твой Виталий Гольданский
ДОРОГОЙ ГЕНРИХ, ЭТИ ГОРЕСТНЫЕ ДНИ ВСЕ ВРЕМЯ ДУМАЮ О ТЕБЕ. ПОТРЯСЕН ПЕЧАЛЬНОЙ ВЕСТЬЮ ГИБЕЛИ ГОРЯЧО ЛЮБИМОГО АРТЕМА. ПРИМИ МОИ ГЛУБОКИЕ СОБОЛЕЗНОВАНИЯ.
Твой Расул Гамзатов
ДОРОГИЕ ГЕНРИХ И ГАЛИНА МИХАЙЛОВНА, ПОТРЯСЕНЫ ТРАГИЧЕСКОЙ ГИБЕЛЬЮ АРТЕМА. НЕВОЗМОЖНО НАЙТИ СЛОВА УТЕШЕНИЯ И ПРИМИРЕНИЯ СТРАШНОЙ НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬЮ СУДЬБЫ. ОБНИМАЕМ В ЭТУ ГОРЬКУЮ МИНУТУ.
Гончаров, Зайцев, Дубровский (театр им. В.В. Маяковского)
УВАЖАЕМЫЙ ГЕНРИХ АВЕРЬЯНОВИЧ, ПРИМИТЕ СОБОЛЕЗНОВАНИЯ В СВЯЗИ СО СМЕРТЬЮ АРТЕМА.
В ЭТО НЕВОЗМОЖНО ПОВЕРИТЬ. Я СЛЕДИЛ ЗА ЕГО РАБОТОЙ, НЕДАВНО СНИМАЛСЯ У НЕГО В ПРОГРАММЕ. УЖАСНОЕ ГОРЕ.
Семья Явлинских, руководитель фракции "Яблоко" Григорий Явлинский
Он умел жить по правде, по своей правде. Во всяком случае он ни у кого (может быть, кроме родителей и близких) не спрашивал разрешения на право так жить. Так мне кажется. Примите мои искренние соболезнования.
В. Репников. Москва
УЖЕ ДЕВЯТЫЙ ДЕНЬ РАЗУМ, СЕРДЦЕ ОТЧАЯННО СОПРОТИВЛЯЮТСЯ ЭТОЙ ЖУТКОЙ, ФАНТАСМАГОРИЧНОЙ, ЖЕСТОКОЙ ИРРЕАЛЬНОСТИ. ДО СПАЗМА ГОРЛЕ НЕ МОЖЕМ СМИРИТЬСЯ ТЕМ, ЧТО ЭТО СЛУЧИЛОСЬ. СТРАШНАЯ НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ, КОГДА ТАКАЯ МОЛОДАЯ, ЦВЕТУЩАЯ ЖИЗНЬ, ЯРКАЯ САМОБЫТНАЯ ЛИЧНОСТЬ, такой ХАРИЗМАТИЧЕСКИЙ ЛИДЕР, НАСТОЯЩИЙ БОЕЦ, БЕССТРАШНЫЙ ДО БЕСШАБАШНОСТИ, ТАКАЯ МОЩНАЯ ИГРА УМА, МЫСЛИ, ТАКАЯ ПОРОДА, ТАКАЯ ИЗУМИТЕЛЬНАЯ, ОБАЯТЕЛЬНЕЙШАЯ, МУЖСКАЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ УЛЫБКА, ДОБРОЕ, РОДНОЕ, МИЛОЕ ЛИЦО, ТАКОЙ ВЗЛЕТ ТВОРЧЕСТВЕ - И ВДРУГ ВСЕ ОБРЫВАЕТСЯ. СТРАШНО. МИЛАЯ ГАЛИНА МИХАЙЛОВНА, АРТЕМ, ОЧЕВИДНО, ВСПЫХНУЛ КОСМОСЕ ЯРКОЙ ЗВЕЗДОЙ, ГЛЯДИТ ОТТУДА НА НАС И ПРОСИТ МАМУ, ВЕРОНИКУ, МАРИШУ, ПАПУ, ВСЮ КОМАНДУ КРЕПИТЬСЯ, ЖИТЬ ДАЛЬШЕ. МЫ ПРОСИМ ТОГО ЖЕ. СКОРБИМ ВМЕСТЕ ВАМИ, НИЗКО КЛАНЯЕМСЯ ЗА ТАКОГО СЫНА. ОН ВСЕ РАВНО ЕСТЬ.
Новосибирчанки Любовь Макаровская,
Людмила Федотова, Лидия Евдакимова Дорогие Галочка и Генрих!
Мы понимаем, что произошла трагедия, которую невозможно пережить. Мы знали, любили Вашего сына и между собой называли его Боровичком. Вместе с Артемом мы готовили проект о "Недавнем прошлом балета". Мы всегда будем помнить обаятельного, умного, смелого, необыкновенно талантливого Вашего мальчика. С любовью и глубоким соболезнованием,
Наташа Касаткина и Владимир Василев
Для меня смерть Артема - это смерть близкого, дорогого мне человека. Наши семьи дружили. Я знал Артема с детских лет. Это был необыкновенно умный, целеустремленный человек. Артем был очень похож на маму. Говорят, когда сын похож на мать, он должен быть счастливым. Счастье Артема оказалось таким коротким...
Зураб Церетели
Первое ощущение - шок. Жутко, страшно, непонятно, почему смерть выбирает самых достойных, самых лучших. Бог в этот момент отвернулся от всех нас. С Артемом судьба свела меня дважды. В последний раз буквально накануне его трагической гибели: они вместе с женой Вероникой поздравляли меня с моим предстоящим днем рождения. Теперь эти кадры будут храниться в моем домашнем архиве. На память о человеке-энергии, человеке-солдате, человеке, который обладал редчайшим журналистским даром располагать к себе собеседника.
Александр Буйнов ВЫРАЖАЮ ОТ СЕБЯ ЛИЧНО, ОТ ВСЕХ ЖИТЕЛЕЙ ЧУКОТКИ ГЛУБОКИЕ СОБОЛЕЗНОВАНИЯ РОДНЫМ И БЛИЗКИМ АРТЕМА ГЕНРИХОВИЧА БОРОВИКА, ВСЕМ ЕГО КОЛЛЕГАМ, ТЕМ, КТО ЗНАЛ ЕГО, В СВЯЗИ С ЕГО ТРАГИЧЕСКОЙ, БЕЗВРЕМЕННОЙ СМЕРТЬЮ.
ОБОРВАЛАСЬ ЖИЗНЬ МУЖА, ОТЦА, ДРУГА И ПРЕКРАСНОГО ЖУРНАЛИСТА. НО ТАКИХ ЛЮДЕЙ, КАК АРТЕМ БОРОВИК, ЗАБЫТЬ НЕВОЗМОЖНО, НАСТОЛЬКО ЯРКИМ И ЗАПОМИНАЮЩИМСЯ ЧЕЛОВЕКОМ ОН БЫЛ. СКОРБИМ ВМЕСТЕ С ВАМИ.
Председатель комитета Совета Федерации РФ по делам севера и малочисленных народов, губернатор Чукотского автономного округа А. Назаров
ГЛУБОКО СКОРБЛЮ В СВЯЗИ С ТРАГИЧЕСКОЙ ГИБЕЛЬЮ АРТЕМА БОРОВИКА ТАЛАНТЛИВОГО МОЛОДОГО ЖУРНАЛИСТА, ОДНОГО ИЗ ОСНОВАТЕЛЕЙ И ПЕРВОПРОХОДЦЕВ РОССИЙСКОЙ ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ПРЕССЫ. ОГРОМНАЯ, НЕВОСПОЛНИМАЯ ПОТЕРЯ. СМЕРТЬ ВНОВЬ ВЫБИРАЕТ ЛУЧШИХ. НЕОБХОДИМО НЕЗАВИСИМОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ ВСЕХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ГИБЕЛИ.
ИСКРЕННЕ СОБОЛЕЗНУЮ СЕМЬЕ АРТЕМА.
НАДЕЮСЬ, ЧТО СОРАТНИКИ ПРОДОЛЖАТ ЕГО ДЕЛО.
Сергей Станкевич, Варшава, Польша
УВАЖАЕМЫЙ ГЕНРИХ АВЕРЬЯНОВИЧ, ПРИМИТЕ МОИ СОБОЛЕЗНОВАНИЯ ПО ПОВОДУ ТРАГИЧЕСКОЙ ГИБЕЛИ ВАШЕГО СЫНА. ВСЕ ЗНАЛИ АРТЕМА КАК ТАЛАНТЛИВОГО ЖУРНАЛИСТА, КОТОРЫЙ САМООТВЕРЖЕННО ВЫПОЛНЯЛ СВОЙ ГРАЖДАНСКИЙ ДОЛГ. ИСКРЕННЕ СОЧУВСТВУЮ И СОПЕРЕЖИВАЮ ВАМ В ЭТУ СКОРБНУЮ МИНУТУ.
Губернатор Саратовской области Д. Аяцков
НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ, ЧТО СРЕДИ НАС БОЛЬШЕ НЕТ АРТЕМА БОРОВИКА. ЕГО СМЕРТЬ НЕЛЕПА И СТРАШНА. ЗНАЛ АРТЕМА МНОГО ЛЕТ И ВСЕГДА ПОРАЖАЛСЯ ЕГО ЭНЕРГИЧНОСТИ, НЕОРДИНАРНОСТИ, СКРОМНОСТИ. АРТЕМ БЫЛ ТАЛАНТЛИВ ВО МНОГОМ И КАК ЖУРНАЛИСТ, И КАК ПИСАТЕЛЬ, И КАК РУКОВОДИТЕЛЬ. НО САМОЕ ГЛАВНОЕ - ОН БЫЛ НЕПОДРАЖАЕМО ТАЛАНТЛИВ КАК ЧЕЛОВЕК И ДРУГ. НИКАКИХ СЛОВ СОБОЛЕЗНОВАНИЯ НЕ ХВАТИТ, ЧТОБЫ ВЫРАЗИТЬ МОЮ СКОРБЬ. ТАКИЕ РАНЫ НЕ ЗАЖИВАЮТ.
Губернатор московской области,
Герой Советского Союза Б. ГРОМОВ
Дорогие Галя и Генрих!
Ни у Эдды, ни у меня не поднялась рука, чтобы позвонить Вам. Это было выше наших сил. Да и эти строки я пишу с огромным трудом.
Произошла чудовищная несправедливость, бессмысленная трагедия. Родители не должны хоронить своих детей!
Трудно примириться с мыслью, что Темы уже нет с нами, что его жизнь разбилась вместе с тем проклятым самолетом.
Жорик позвонил и поднял нас с постели этой страшной вестью, и мы с Эддой весь день вспоминаем живого Тему. Он вырос и возмужал на наших глазах. Я помню, как нес его на руках в госпиталь Рузвельта в Нью-Йорке, когда у него был приступ аппендицита, и помню совсем недавно, когда он вместе со мной освещал визит Лужкова в США. А между этими событиями метеорная карьера блестящего журналиста и издателя.
Помню, как мы смеялись с Темой, вспоминая наш трансатлантический разговор по телефону. Он предлагал мне сотрудничать в "Совершенно секретно", а каждый раз, когда он произносил эти два слова, немедленно добавлял: "Журнал", чтобы подслушивавшие с обеих сторон океана чего-либо не заподозрили. Кто знает, каков их интеллектуальный уровень!
Наша последняя встреча была на квартире издателя Мортимера Зуккермана в Нью-Йорке, где собрался весь цвет американской журналистики - газетной и электронной. И Тема навигировал среди них как равный. И я невольно любовался им.
А Эдда вспомнила историю о том, как Галя согревала своими ладонями замерзшие руки Темы... Потом мы смотрели несколько раз телесюжеты о катастрофе и сюжет о Теме на Си-би-эс, где он работал. И чем больше смотрели, тем больше отказывались верить в то, что произошло.
Сегодня мы не соболезнуем Вам, ибо слово "соболезнование" слишком расхоже для этого. Сегодня мы вас не утешаем, ибо это безутешно. Сегодня мы вместе с Вами. Издалека, но вместе, как соседи, живущие дверь в дверь, как друзья, живущие душа в душу.
Темы нет, но память о нем останется.
Эдда и я нежно обнимаем Вас за плечи, на которые обрушилось это немыслимое и непоправимое горе. Передайте наши мысли и чувства о Теме его супруге.
Не крепитесь. К чему? Плачьте. И мы с Вами.
Эдда, Мэлор Стуруа,
Миннеаполис, США
Потрясен гибелью Артема Боровика. Это был журналист выдающейся гражданской смелости и высочайшего профессионализма. Прошу передать мои соболезнования родным и близким Артема.
Чрезвычайный и Полномочный посол,
Постоянный представитель России при ЮНЕСКО
Е. Сидоров, Париж
КОЛЛЕКТИВУ ХОЛДИНГА "СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО"
Скорбим вместе с вами в связи с трагической гибелью замечательного журналиста и редактора, президента вашего холдинга Артема Боровика. Яркий и азартный человек, он стоял у истоков новой российской журналистики, и это с его именем неразрывно связаны её едва ли не самые впечатляющие успехи и достижения. Несмотря на молодость он очень много успел, написал книги, создал телепередачи и фильмы, нажил таких врагов, какие уже самим фактом своего существования свидетельствуют о напряженной и состоявшейся жизни.
Мы когда-то работали вместе с Артемом в одной редакции, где он начинал свой профессиональный путь, были и остались его друзьями. Выражаем глубокое соболезнование родным и близким Артема, всем его коллегам. Убеждены, что его очень будет не хватать всем нам, всей российской журналистике, России, о которой мы мечтаем.
По поручению союза журналистов России В. БОГДАНОВ, председатель СЖР
П. ГУТИОНТОВ, председатель Комитета защите свободы слова и прав журналистов
В редакцию газеты "Совершенно секретно"
Примите искренние соболезнования в связи с постигшей Вас утратой. В такие дни трудно что-либо говорить. Трагическая гибель - невосполнимая потеря для российской журналистики и телевидения. Артем начинал свой телевизионный путь в легендарной "Молодежке" 80-х, которой я тогда руководил, откуда вышла блистательная плеяда тележурналистов. Артем был среди тех, кто делал тогда программу "Взгляд".
Он был моим другом. Он был талантливым журналистом, честным, мужественным, бескомпромиссным. Артем пытался сделать нашу жизнь чище, светлее. Мы навсегда сохраним память о нем как о сильном, мудром и искреннем человеке.
Эдуард Сагалаев
И великое множество других телеграмм и писем с соболезнованиями, подчас от совершенно незнакомых людей, а иногда даже без подписи. Спасибо Вам всем.
Семья и коллеги Артема С Ы Н И Ж И З Н Ь
Прошло почти полгода с того трагического дня, который начался страшной вестью из Шереметьева.
Каждое утро мы зажигаем лампадку перед фотографиями Артема, Темы. А по вечерам гасим. Можно бы и не гасить, но жена Галя почему-то побаивается - как бы что не загорелось.
Если утром я не вижу её, это значит, что она сидит в своей комнате (бывшей комнате Артема), сидит перед Темиными фотографиями и плачет.
Я пытаюсь успокоить её, хотя мне и самому это дается с трудом. Но что делать, надо начинать новый день...
...Можно сказать, что Артему было на роду написано стать журналистом. В течение 7 месяцев, ещё до своего появления на свет, он "знакомился" с работой на телевидении. "Бывал" там вместе с мамой - редактором отдела культуры программы "Последние известия". Наверное, там он "генетически заинтересовался" телевидением - мама прекратила ходить туда только за два месяца до его рождения. Может быть, поэтому здание на Шаболовке Артем, кажется, всю жизнь любил больше, чем здание в Останкино.
Он родился 13 сентября 1960 года (после этого мы стали считать, и всегда будем считать, число "13" самым счастливым числом в нашей жизни, так же как и число "20", когда родилась наша дочь Марина).
Я отвез Галюшу в роддом на проспекте Мира утром того дня и остался ждать "результатов". Часа через два приехали мои родители, чуть позже Галина мама с нашей четырехлетней Мариной. Сидели, ждали, улыбались и тревожились одновременно. Время от времени к нам спускалась сестра, сообщала, что "у роженицы Боровик все развивается нормально". И уходила.
Мариша все допытывалась - кто у неё будет, сестричка или братик. Сестричку ей, кажется, хотелось больше - будет с ней играть.
А братик... Еще неизвестно, как себя с ним вести.
Около трех прибежала запыхавшаяся сестра, сказала радостно:
- Поздравляю, все в порядке - девочка!
Мы принялись обнимать и целовать друг друга.
- Две девочки - это значит мир на земле, - сказала моя мама.
- Конечно, - сказал я.
- Безусловно, - подтвердил мой отец.
- Ну вот, будет тебе сестричка, - сказала Галина мама.
- Сестричка! Сестричка! - закричала счастливая Маришка.
Но тут примчалась другая сестра, ещё более запыхавшаяся, чем первая, и радостно выпалила:
- Поздравляю, мальчик!
Мы несколько остолбенели:
- Что, двойня?!
- Нет, просто ошиблись. У него очень длинные черные волосы на голове. Вот мы и решили поначалу, что он девочка, а потом рассмотрели - нет, мальчик. Маме его, роженице Боровик, тоже сперва сказали, что девочка. А когда сказали, что мальчик, она даже не поверила от радости! Пришлось показать...
- Мальчик и девочка - это вообще замечательно! - воскликнула моя мама.
- Совсем другое дело! - сказал отец.
- Да! Ух ты! - сказал я, обалдев от счастья.
- Ну вот, Маришенька, теперь тебе будет братик! - сказала Галина мама.
- Братик, братик! - закричала Маришка, правда не с прежним воодушевлением.
В такой примерно обстановке, полной противоречий, появился на свет наш сын.
Впрочем, об обстановке надо сказать ещё вот что.
Так сложилось, что 15 сентября, то есть через день после рождения сына, я должен был вместе с группой журналистов лететь в качестве спецкора журнала "Огонек" в Нью-Йорк для освещения ещё только предстоящего, но уже заранее безусловно исторического, визита Генерального секретаря Н.С. Хрущева в ООН. На другой день, потрясая заграничным паспортом и авиационным билетом, я прорвался на третий этаж роддома, чтобы перед отъездом увидеть сына. К стеклянной двери медсестра подвела бледную, счастливую и необыкновенно красивую Галю со свертком в руках и развернула передо мной ту его часть, где, как я тут же сообразил, находилось личико моего собственного сына.
Личико было красным, волосы были действительно черными и длинными, а глазки - припухшие и почему-то сердитые. У меня от волнения пропал голос и я прохрипел, что ничего красивее не видел в жизни.
- Что? - переспросила жена за стеклянной дверью.
Я повторил ту же фразу громче, и Галюша засмеялась, счастливая. Но на всякий случай переспросила:
- Нет, правда ведь красивый?
- Правда, - прошевелил я губами.
На другой день я улетел в Нью-Йорк весь взбаламученный и счастливый: и сын родился, и командировка интересная! Досадно было только, что не смогу встретить Галю с ним при выходе из роддома...
Так что с самого дня рождения, не считая те восемь месяцев, когда сын находился во чреве матери, жизнь его оказалась зависимой от перипетий моей журналистской жизни.
Мне и моему сыну предстояла довольно долгая разлука - и сразу, на другой день после его рождения! За жену я особенно не волновался, потому что две бабушки и один дедушка, конечно, окружат её густым вниманием. Но как сын будет без отца в первые же месяцы своего земного существования!? Кто будет руководить его кормлением?! Кто будет давать указания Гале по всем вопросам его воспитания?!.
Дело в том, что прямо из Нью-Йорка я должен был отправиться на Кубу и приступить вместе с Романом Карменом к съемкам документального фильма "Пылающий остров". Съемки, по нашим подсчетам, должны были занять не менее двух-трех месяцев.
Через десять дней из Нью-Йорка, как мы и условились, я вылетел в Гавану. На аэродроме там меня встретила вся киногруппа во главе с Римой (так Романа Кармена звали его близкие друзья) и отвезла в отель. Когда я принял душ, Рима сказал безразличным тоном:
- Да, слушай, я сейчас еду на киностудию посмотреть качество цветной кинопленки. Мы отсняли её в Москве, проявили, но отсмотреть не успели. Не хочешь поехать со мной?
В этом вопросе было столько безразличия, что я сразу заподозрил какой-то сюрприз. И конечно, оказался прав.
В просмотровом зале на экране я увидел... сияющую Галюшу, держащую в руках сверток! Рядом стояли мои гордо улыбающиеся родители и Мариша...
Рима снял, проявил, смонтировал и привез в Гавану самый выдающийся на свете, высокохудожественный, документальный, цветной, только вот очень уж короткометражный (5 минут) фильм под названием "Выход Гали Боровик с сыном из роддома".
Это был прекрасный товарищеский поступок. Перед отъездом в сложную командировку - столько дел, столько суеты, столько проблем! И подумать о том, как мне будет приятно увидеть такой фильм! Достать для этого пленку, оператора, организовать проявку, монтаж - все то, что в те времена требовало бесчисленных заявлений, подписей начальства, оформления в бухгалтерии (под видом опробования качества пленки) и т.д. и т.п., - то есть положить на это уйму времени и душевных сил! Это был великий подарок!
Став взрослым, Тема нередко рассказывал об этом поступке Кармена своим друзьям и свои отношения с ними, как мне кажется, старался строить в таком же карменовском "регистре".
Каждые два-три дня я звонил в Москву, узнавал, как идут дела дома. Они шли вроде бы нормально.
Не иначе как под влиянием постоянных мыслей о сыне, я предложил Кармену сделать центральной фигурой нашего фильма кубинского мальчишку, который открывает для себя свою родину...
- Ну, конечно, раз у тебя родился сын, значит, он должен быть героем картины! - засмеялся Кармен. - Что, лилипут, любишь снимать своих родственников в моих фильмах!
Но идея ему понравилась. И мы нашли симпатичного мальчугана по имени Буэнавентура, что в переводе означает "Светлое будущее". И он стал героем фильма "Пылающий остров", который показывали, кажется, во всем мире.
Однажды Галя позвонила мне из Москвы и сообщила, что получила официальную бумагу, где сказано: если родители к такому-то сроку и положенным образом не зарегистрируют имя новорожденного, то с них будет взыскан штраф в таком-то размере.
Для сына у нас было два варианта имени - Максим и Артем. Вести обсуждение через океан - удовольствие накладное, и мы довольно быстро решили вопрос.
А через восемь лет, придя как-то из школы, Артем сказал в сердцах:
- Ну зачем вы назвали меня Артемом? Лучше бы - Володькой. У нас в первом "А" пять Володек, а Артем - я один!..
Когда родился Тема, мы жили в коммуналке. 16 квадратных метров на четверых. Да ещё бабушка - Галина мама - с раннего утра до позднего вечера - с нами. Помогала.
Писать сценарий и текст для фильма, очерки для "Огонька", думать над первой пьесой можно было разве только на абажуре.
Но однажды позвонил Рима:
- Генришок, на Пахре сдается маленькая дачка, не дорого. Переселяйтесь сюда.
Не раздумывая, мы тут же переехали. Соседи по Пахре были с такими именами, будто открыл литературную энциклопедию: Константин Симонов, Алексей Каплер, Михаил Ромм, Юрий Нагибин, Цезарь Солодарь, Михаил Матусовский, Владимир Дыховичный, Юрий Трифонов, Виктор Розов, Юрий Бондарев, Григорий Бакланов, Роман Кармен...