Скоро весть о чуде, которое создал Механик, долетела до короля, и он захотел увидеть замечательную шкатулку. Верные слуги доставили шкатулку во дворец. Король любил богатство, а не музыку, и еще он любил похвастаться своей роскошью перед другими королями. Едва увидев шкатулку, он сразу понял, что она стоит всех его богатств, и другой такой нет, и никогда не будет на всем свете. И он решил показать ее своему брату, который правил в далекой стране за тремя морями.
Шкатулку вместе с другими дорогими сокровищами положили в большой сундук и погрузили на корабль. Спустя несколько дней, корабль вышел в море, но еще до его отплытия о сокровищах узнали морские разбойники, которые решили завладеть ими. Темной ночью они подожгли корабль и похитили сокровища.
Прошло очень много времени. Родина древнего певца изменила свое название, и на месте селения певца раскинулся большой портовый город. В этом городе жил один мальчик. Его отец был Музыкантом и очень хотел, чтобы сын тоже стал музыкантом. Но мальчишку мало интересовала музыка, ему больше нравилось собирать ракушки на берегу, и нырять за белоснежными кораллами в самых глубоких местах, карабкаться на крутые скалы, чтобы разорять птичьи гнезда, или путаться под ногами матросов и грузчиков в порту. Но стоило ему появиться дома, как отец тут же вручал ему скрипку, и заставлял играть скучные гаммы. Отец у мальчишки был строгий и не давал ему улизнуть, пока он не выучит весь урок. Время шло, мальчик вырос и стал неплохим скрипачом, но отец был им недоволен, он хотел, чтобы его сын стал лучшим в мире музыкантом. И тогда отец решил послать юношу в далекую заморскую страну, чтобы он поучился музыке у Великого Музыканта.
В страну Великого Музыканта Юноша отправился на корабле. Спустя некоторое время корабль попал в сильный туман и сбился с курса. Он наскочил на подводную скалу и стал тонуть. Это было ночью. Юноша не успел проснуться, как оказался в воде, рядом с ним качался на волнах его сундук, за который Юноша ухватился, чтобы не утонуть, и стал звать на помощь. Но течение подхватило его и унесло далеко от тонущего корабля. Всю ночь его носило по волнам, а когда рассвело, он увидел, что совсем близко земля. Вскоре он выбрался на берег и вытащил из воды сундук, а потом бросился на песок под деревом и крепко уснул. Ему приснился сон, как будто красивая женщина в длинных прозрачных одеждах опустилась возле него на колени и прошептала: "На острове спрятан клад, он сделает тебя счастливым, найди его".
Когда он проснулся, было уже утро следующего дня. Он обошел остров, который оказался небольшим, и понял, что он его единственный житель.
Юноша вспомнил свой сон и подумал, что приснился он ему не зря, в таком месте действительно может быть клад. Но сейчас ему нужен был какой-нибудь корабль, а не клад, но на горизонте не видно было ни дымка, ни паруса.
Прошло несколько дней. Юноша питался птичьими яйцами и рыбой, пойманной в лагуне. В своем сундуке он нашел спички и развел большой костер, который поддерживал днем и ночью на случай, если мимо будет проходить корабль. Он решил построить себе шалаш из веток и листьев.
В лесной чаще, куда он отправился за ветками, юноша увидел ствол старого дуба, сваленного бурей. В стволе дуба было огромное дупло, в котором было темно и пахло гнилью и сыростью. Его мощные кривые корни, точно лапы чудовища, нависли над ямой, в которой они раньше были спрятаны. Возле этого поверженного дерева юноше почему-то стало жутко, и он уже хотел уйти, но вдруг заметил под корнями кусок истлевшей парусины. Он спрыгнул в яму. Под несколькими слоями парусины, которая рассыпалась в руках, показалась поверхность старинного сундука, окованного медью. Юноша уже не сомневался, что нашел клад. Когда он, сгорая от любопытства, сбил замки и открыл крышку, там оказалось много прекрасных вещей: алмазные украшения, бесценные вазы тончайшей работы, статуэтки из слоновой кости, жемчужные ожерелья, сосуды необыкновенной красоты, старинное оружие, украшенное отделанное драгоценными камнями, и шкатулка, чудесная шкатулка, перед которой тускнели все остальные драгоценности.
Юноша долго любовался невиданными сокровищами, забыв обо всем на свете. Когда он очнулся, солнце уже зашло, и в лесу быстро стало темнеть. Но не так легко было уйти от клада, он притягивал взгляд юноши, ему хотелось любоваться им еще и еще. Наконец он взял в руки шкатулку и закрыл крышку сундука. Юноша поставил шкатулку у изголовья и долго не мог уснуть, очарованный игрой света от костра на ее стенках.
На следующий день юноша вынес шкатулку на солнце, чтобы лучше ее рассмотреть. При свете солнца она была еще прекрасней. Он попытался открыть ее. Это ему удалось, и, вдруг зазвучала Мелодия. Ни одно сокровище мира не могло сравниться по красоте с чудесной шкатулкой, но даже ее красота тускнела, когда звучала Мелодия. Юноша испытал блаженство, слушая волшебные звуки. Эта старинная музыка пробудила дремавшее в нем чувство прекрасного. "Так вот о каком сокровище шла речь, — подумал он. Прекрасная фея этого острова пришла к нему во сне, чтобы он освободил заточенную в сундуке волшебную мелодию". Наконец стих последний звук. Но юноше хотелось слушать еще и еще, до бесконечности. Он снова закрыл, а потом открыл крышку, но музыка не зазвучала. Он стал трясти шкатулку, открывал и закрывал крышку, даже стучал по ней — все было напрасно. Много дней ждал юноша прекрасную Мелодию, но она ушла из шкатулки. Как ни прекрасно было ее жилище, она больше любила свободу.
Для Юноши потянулись тоскливые длинные дни, ни красота шкатулки, ни бесценный клад, его уже не трогали. Костер давно погас, но ему было все равно, что с ним будет, он не знал, зачем жить, если нет рядом прекрасной Мелодии. Но постепенно он смирялся со своей утратой. Он вспомнил отца, родной город, уроки музыки и свою скрипку, к которой он не прикасался уже очень давно. Он достал из сундука скрипку и коснулся смычком ее струн. И — о чудо! Зазвучала Мелодия! Юноша не поверил своему счастью. Значит, она не ушла от него, а поселилась в его скрипке. В эту ночь во сне он снова увидел прекрасную фею. Она ласково улыбнулась ему, и сказала: "Я не ошиблась в тебе, добрый юноша. Ты нашел клад, о котором я тебе говорила, и этот клад отныне принадлежит тебе. Он попал в хорошие руки". "О, не уходи, прошу тебя, мне так одиноко на этом острове — просил юноша — кто ты, как зовут тебя?" "Ты знаешь, кто я. А зовут меня Сперанса, и я не могу никуда уйти, это ты уйдешь от меня" — ответила фея. "Почему ты не приходишь ко мне при свете дня, прекрасная Сперанса?" "Я всегда рядом, когда звучит твоя музыка, ты просто не видишь меня". С этого дня юноша почти не выпускал скрипку из рук.
Прошло много месяцев. Однажды ночью во сне юноша снова увидел фею. "Мне грустно сегодня, потому что завтра ты покинешь мой остров, добрый юноша. Я благодарна тебе за твою музыку, но тебе пора возвращаться к людям. Прощай". "Добрая, прекрасная Сперанса, мне тоже грустно расставаться с тобой. Завтра я буду играть для тебя весь день. Благодарю тебя за эти сокровища, и за волшебную Мелодию, которую ты мне подарила".
На следующий день к острову подошел большой корабль, привлеченный светом костра. Матросы сошли на берег, и очень удивились, услышав чудесную музыку. Они нашли Скрипача, и он рассказал им свою историю. Его взяли на корабль, туда же погрузили и клад. Корабль направлялся как раз в ту страну, куда посылал юношу отец.
Когда корабль прибыл в порт, Скрипач отправился искать Великого музыканта, слава о котором проникла за моря. Он нашел его, и Великий Музыкант попросил Скрипача что-нибудь сыграть. Когда прозвучал последний аккорд Мелодии, Великий Музыкант вытер слезы и обнял Скрипача. Он сказал: "Я не могу тебя ничему научить, ибо сам ты постиг вершины мастерства. Иди и радуй людей своим искусством. Нет тебе равных!". Так сказал Великий Музыкант. И Скрипач ушел странствовать по свету. Найденное сокровище он отправил отцу, чтобы он употребил его на пользу искусству. Шкатулку починили, но живая Мелодия в нее так и не вернулась. Теперь она была обыкновенной музыкальной шкатулкой, которая издавала простые приятные звуки. Зато скрипка Скрипача звучала на весь мир, потому, что в ней жила Мелодия, в которой звучали и голос Певца, и нежные звуки Лиры, и рев пламени горящего селения, и ласковые всплески волн южного моря, и веселые звуки свирели Пастушка, и грустные песни Шарманщика.
С тех пор Мелодия переходила от одного музыканта к другому, но поселялась только в том инструменте, которому отдавали свои сердца лучшие музыканты мира. А может, музыкант становился лучшим в мире, только тогда, когда в его инструменте поселялась Мелодия, кто знает? Да это и не важно. Важно то, что Мелодия живет и радует людей, и будет жить вечно".
"Дорогая Катенька! Последнее твое письмо не дает мне покоя. Я давно убедился, что ты не напишешь в письме ничего лишнего, и можно быть уверенным, что каждое твое слово хорошо взвешено. Ты не бросаешься словами. И тем более дорого для меня это письмо. Ведь ты не часто балуешь меня нежными словами, и эта сдержанность для меня вполне понятна: ты не хочешь писать то, чего не чувствуешь. Но и скрывать свои чувства от меня ты не пытаешься, иначе не было бы хороших слов в этом письме.
"Дорогая Катенька! Последнее твое письмо не дает мне покоя. Я давно убедился, что ты не напишешь в письме ничего лишнего, и можно быть уверенным, что каждое твое слово хорошо взвешено. Ты не бросаешься словами. И тем более дорого для меня это письмо. Ведь ты не часто балуешь меня нежными словами, и эта сдержанность для меня вполне понятна: ты не хочешь писать то, чего не чувствуешь. Но и скрывать свои чувства от меня ты не пытаешься, иначе не было бы хороших слов в этом письме.
И все же, мне кажется, что твоя симпатия ко мне меняется время от времени, и это видно по письмам. Я не могу сказать, что получил от тебя хотя бы одно холодное письмо, но разницу уловить не трудно.
Помнишь свое первое письмо, которое я получил в Ужгороде? Мне кажется, тогда я тебе действительно нравился, и ты этого не скрывала. А в Запорожье я испортил впечатление о себе, и каждая наша встреча лишь отдаляла тебя, потому что я был скучным, и тебе было тяжело со мной.
Но вспомни, как нам было весело и просто в последний вечер в Алуште, когда мы возвращались из ресторана. Помнишь, как мы стояли с тобой в темной комнате в пансионате, и я впервые признался тебе в любви. Разве можно сравнить тот вечер с любой нашей встречей в Запорожье? А знаешь, почему так было? Потому что в Алуште я был уверен, что нравлюсь тебе, и все у нас только начинается, и наши судьбы станут общими. А в Запорожье эта уверенность как-то разом пропала, я почувствовал себя безумцем, подумал, что такая девушка никогда не сможет меня полюбить. Тогда я написал тебе несколько писем, которые, к счастью, не отправил.
Все эти мысли не покинули меня до сих пор. Я плохой психолог, во всяком случае, в твоих письмах я не обнаружил ничего такого, что могло бы развеять мой страх, вот почему твое последнее письмо произвело на меня такое сильное впечатление. До сих пор ты обращалась ко мне как к другу, а это письмо говорит, что я для тебя больше, чем друг.
Но разве есть гарантия, что это письмо написано не под влиянием минуты? Мне одному не под силу во всем этом разобраться. Знаешь, Катенька, мне самому неприятно, что я стараюсь вынудить тебя говорить о том, что тебе самой еще неясно. Вместо того чтобы, закрыв глаза, броситься навстречу своему счастью, я начинаю рассуждать, и в результате рискую остаться ни с чем.
Ну ладно, я надеюсь, что начало моего письма ты игнорируешь, я только хотел сказать, что такие минуты, как тогда в Алуште, нас с тобой ждут и в будущем, давай будем вместе этого хотеть.
Как жаль, что наши письма отстают от жизни на полмесяца. Это обстоятельство держит меня в постоянном напряжении: из письма я могу узнать, что ты чувствовала много дней назад, а что думаешь в данную минуту, я не могу угадать. Я часто пытаюсь представить себе, что ты делаешь в настоящий момент. Рассчитываю, сколько у вас времени, придумываю для тебя самое вероятное занятие, и некоторое время нахожусь рядом с тобой. Ты не замечала моего присутствия? Иногда ты делаешь уроки, тогда я сижу тихонько, и только любуюсь тобой, а когда ты занимаешься домашними работами, возишься на камбузе, я поступаю как раз наоборот: путаюсь у тебя под ногами, делаю вид, что пытаюсь помочь, веду себя шумно и неуклюже, ты делаешь вид, что сердишься, но потом все равно начинаешь смеяться… Иногда ты поешь под собственный аккомпанемент, но я никогда не могу представить, какой у тебя голос, ведь я ни разу не слышал, как ты поешь. А мне очень хочется.
У нас на "Софийске" ожидается приятное событие. В январе с нами шла пассажирка из Никольского. Познакомилась с нашим матросом. Они переписывались все это время, а сейчас матрос везет ее в Петропавловск. Как видно, будет свадьба. Везет же людям!
Милая Катенька, мы пришли в Петропавловск и стали на рейде на сутки. Значит, еще сутки ждать письмо от тебя. Хоть свое отправлю на рейдовом катере. Правда, оно скучное, опять в "минорной тональности". Ты прости своего Стрельцова, у него испорчено в рейсе настроение. Если бы в наше время конфликты решались как в средневековье, насколько меньше было бы мерзких людей!
Видишь, я жалуюсь, но знай, я люблю тебя, и если мне не хватит душевных сил, искать поддержку я смогу только у тебя.
Привет всем твоим, нежно тебя целую, твой Стрельцов".
"Здравствуй, дорогой Мишенька! Получила твое хорошее письмо, и очень обрадовалась ему. Те дни, когда приходят от тебя письма, для меня самые радостные.
В последнем письме ты рассказал мне о своей работе. Теперь я еще раз убедилась, как интересна твоя профессия.
Хочу ли я тебя видеть! Очень хочу. Но лето у меня будет "веселенькое" — у меня столько экзаменов, а потом мне придется много заниматься перед поступлением. Ни о каком отдыхе и мечтать не приходится.
А сейчас у меня последние мои школьные каникулы. Закончилась самая большая четверть. Хотелось бы закончить ее с одними пятерками, но четверок много.
В Симферополе, куда я поеду поступать, у нас родственников нет, но есть хорошие папины друзья. Так что остановиться будет у кого, а потом посмотрим.
Весна у нас никак не начнется. Часто идут дожди, но мы ухитрились сходить на дачу. Был холодный и пасмурный день, и чтобы согреться, мы резво работали. Пилили ветки, складывали их в кучи и сжигали. А потом пили горячий чай. Вечером у всех был румянец во всю щеку.
А сегодня настоящая весна: светит солнышко, дует теплый ветерок, зеленеет травка. Мы с Аленкой гуляем, играем в мяч, в бадминтон, прыгаем на скакалке. Каникулы!
До свидания, целую, твоя Катя".
"Милая Катенька, здравствуй! "Таинственная красавица, которой поклоняется Стрельцов" — так называют тебя мои коллеги, потому что часто заставали меня с твоей фотографией в руках, или с мечтательным выражением, когда я сидел над письмом. А от себя добавлю, что "поклоняется" — это еще мягко сказано, я скоро стану бредить тобой. Сегодня иду по главной улице, а впереди девушка. Она повернула голову, и я увидел ее лицо почти в профиль, и вдруг меня как будто током ударило (уж это ощущение мне хорошо знакомо), в ее лице было что-то, напоминающее тебя! Мне пришлось ее обогнать, а потом вернуться, чтобы хорошо ее рассмотреть. Действительно, что-то в ней отдаленно напоминало тебя, даже глаза синие. Но таких глаз, как у тебя ни у кого нет, и вообще, я самый счастливый человек на свете. Катюша, поверь мне, я очень сожалею, что отослал те злополучные письма, и предыдущее письмо тоже не из лучших. Я боюсь, что ты обиделась на меня за недоверие. Не обижайся, ладно? А знаешь, почему я самый счастливый? Только один раз ты подписалась "твоя Катя", и я думал, что больше не увижу такой подписи. И вот теперь я счастлив, что ошибся. Милая Катюша, ты знаешь, впервые я не могу писать тебе письмо. Ведь нужно думать, а думать я сегодня не могу, слишком много нежности к тебе. Хочу тебя видеть, хочу тебя ласкать. Передо мной, как всегда, твоя фотография. Я смотрю на твое прекрасное лицо, и думаю, что если ты станешь моей женой, я никогда не смогу к тебе привыкнуть. Я научусь угадывать каждую твою мысль и желание, буду чувствовать каждое движение души, буду знать каждую линию твоего тела, но каждый день ты будешь для меня по-новому прекрасна. Неужели эти губы когда-нибудь ответят на мои поцелуи?
Лучше я отложу письмо, иначе наговорю лишнего.
Катенька, спасибо за заботу о моем здоровье. О своей ноге я тоже забыл давно, как и ты о своей болезни. В Усть-Камчатске ходил на лыжах почти на каждой стоянке.
А если бы я тогда получил такое письмо, я бы сплясал от радости, и не заметил бы, что пляшу на больной ноге. А ты на себя не наговаривай. Когда мы с тобой в Запорожье ехали на автобусе, ты спрыгнула на остановке так легко и грациозно, что я до сих пор помню это движение.
Милая Катенька, как мне хочется, чтобы картинка с твоей хорошенькой коробочки ожила. Пусть будет море, лодка, и мы с тобой. Наверно там изображен закат, конец дня, я угадал?
Помнишь, Катенька, на Новый год я мечтал, чтобы была елка, метель, камин, и мы с тобой? Ведь это тоже у нас будет, правда, Катя?
Этот рейс у нас будет коротким, примерно неделю, и мне удалось остаться в Петропавловске. У меня накопилось много отгулов, ведь с августа у меня не было ни одного выходного дня. Мне нужно решить некоторые дела — на стоянках не успеваю, а заодно недельку отдохну. Скоро у нас будет фильм, о котором ты говорила, обязательно пойду. Хочу почувствовать то, что чувствовала ты, когда смотрела фильм.
А следующий рейс у нас в Японию. Жаль, что только один.
Катенька, я тебя уже немного ревную. Представляю, как блестели глаза у мальчишек, когда ты улыбалась на 8 марта. Ты, разумеется, была королевой вечера, я уверен, что каждый из мальчишек думал именно так.
Катюша, а когда у вас будет выпускной вечер? Это волнующее событие. Ты ведь о нем иногда думаешь? А еще экзамены. Я уверен, что у тебя все будет хорошо, но все равно ты будешь волноваться перед каждым экзаменом. Наверно даже похудеешь, моя хорошая. Я буду рядом с тобой все это время, буду желать тебе только счастливых билетов, буду внушать тебе спокойствие и уверенность.