— Не знаю, Марти. — Питер покачал головой.
— Странно, правда? — пробормотал программист, рассеянно поглаживая подбородок.
* * *Вашингтон, округ Колумбия
Сидя в президентской спальне, Фред Клейн по привычке нервно посасывал погасшую трубку. За последние несколько дней ему не раз казалось, что он вот-вот перекусит мундштук пополам. Он пережил уже немало кризисов, столь же серьезных и суровых, но никогда еще так не переживал. Сильней всего давила на сердце беспомощность, осознание простой истины — если противник решит ввести в дело ДНК-компьютер, защиты не будет. Мощнейшие системы вооружений, созданные с такими трудами и затратами за последние полвека, были бесполезны против этой угрозы, хотя и дарили иллюзию безопасности незнающим и нелюбопытным. Все, что осталось в распоряжении страны, — разведка. Несколько агентов, идущих по слабому следу, точно одинокие охотники в джунглях планетарного масштаба.
Шагнув в комнату, президент Кастилья позволил себе сбросить пиджак, ослабить узел галстука и шлепнуться в массивное кожаное кресло.
— Это звонила Пэт Ремия, с Даунинг-стрит, 10. Англичане потеряли одного из своих ведущих военных — генерала Мура — и полагают, что это работа наших террористов.
Он запрокинул голову и устало закрыл глаза.
— Знаю, — кратко откликнулся Клейн.
Лампа за его спиной отбрасывала густые тени, подчеркивая залысины и глубокие морщины.
— Ты слышал, что думает о нашей тактике генерал Хенце? И о наших перспективах?
Клейн молча кивнул.
— И?..
— Он ошибается.
Президент покачал головой и печально поджал губы.
— Я боюсь, Фред. Генерал Хенце сомневается в способностях Смита снова выйти на этих типов, и я должен признаться, что тревожусь и сам.
— Сэм, прогресс в разведывательных операциях оценить трудно. Все наши спецслужбы брошены на различные аспекты этого дела. Плюс к тому Смит объединил усилия с двумя исключительно опытными оперативниками — из ЦРУ и из МИ-6. Разумеется, неофициально. Но с их помощью он может непосредственно задействовать ресурсы этих служб. Из-за проблем со связью я не могу помочь ему в обычной мере.
— Что им известно о «Прикрытии-1»?
— Ничего.
Президент сложил руки на животе. Комнату затопила тишина.
— Спасибо, Фред, — вымолвил наконец Кастилья. — Держи меня в курсе. Постоянно.
Клейн поднялся, шагнув к двери.
— Непременно. Спасибо, мистер президент.
Глава 24
Эскало, остров Форментера
Пятница, 9 мая
Чуть приподняв голову, лежащий на склоне низкого, опаленного солнцем холма Джон как раз мог видеть маяк Фар-де-ла-Мола, стоящий чуть восточнее, на самой высокой точке острова. По обе стороны от маяка тянулись девственные пляжи, сбегающие к чистой синей воде. Поскольку остров Форментера был не только почти безлюдным, но и довольно плоским, Джону и Максу, чтобы подобраться поближе к троим террористам, за которыми они следовали всю ночь, пришлось прятаться за булыжниками и купами жесткого, колючего кустарника.
Оставив машину выше узкой полоски песка, упомянутая троица — доктор Акбар Сулейман, его спутник из отеля «Сен-Сюльпис» и охранник из охотничьего домика — теперь нетерпеливо прохаживалась взад-вперед, поглядывая на здоровенный и очень быстрый на вид катер, стоящий на якоре ярдах в ста от берега.
В самые темные часы ночи «мерседес» с террористами пересек испанскую границу. Джон и Макс следовали за ним. Зарю они встретили у Барселоны — по правую руку возносились в небо шпили недостроенного шедевра Гауди, собора Святого Семейства, по левую на холме Монжуй громоздился замок. Но машина террористов мчалась дальше, к аэропорту Эль Прат, а там — мимо основных терминалов. В конце концов «мерседес» затормозил в той части аэропорта, что отводилась частным самолетам и чартерным компаниям, напротив конторы, предоставлявшей фрахт вертолетов.
Макс остановил машину в виду терминала, но мотор не заглушил. Второго «мерседеса» и Абу Ауды не было видно.
— ЦРУ имеет своих людей в Барселоне? — поинтересовался Джон, глядя, как террористы скрываются в здании.
— Возможно, — пробормотал Макс.
— Тогда гони сюда вертушку, — приказал агент. — И поскорее.
Вскоре после того, как доктор Сулейман и его спутники забрались в зафрахтованный ими гражданский «Белл-407», прибыл и запрошенный Джоном «Си хоук». Вслед за «Беллом» двое агентов пересекли Средиземное море, чтобы оказаться здесь, на самом южном из Балеарских островов, и теперь из своего укрытия наблюдали за узкой полоской пляжа впереди.
На глазах у Джона через борт катера вышвырнули большой надувной плот. Решение созрело мгновенно. Если сейчас он упустит террористов, чтобы проследить путь быстроходного катера — похоже, переделанного лоцманского — потребуется не один день. Преследовать на вертолете другой вертолет — само по себе не столь уж подозрительно. В конце концов, именно таким способом агенты и попали на Форментеру. Сворачивать с прямого маршрута над океаном довольно глупо, а преследователь может держаться в таком отдалении, что без бинокля и не разглядишь. Да и шума не услышать — над головой ревет двигатель, — и топливо на обеих машинах кончится почти одновременно. А вот если вертолет преследует катер, ему волей-неволей придется кружить над ним — слишком велика скорость полета, — и горючее при этом подходит к концу на удивление быстро.
— Я заберусь на катер, — бросил Джон своему спутнику. — Ты прикрой меня, а потом жди Рэнди. Если не появится — возвращайся в Барселону и свяжись с ней, куда бы ее ни занесло. Передай, где я, и пусть начинает искать катер. Не найдет — сидите тихо, я сам с ней свяжусь.
Макс резко кивнул и снова перевел взгляд на лениво покачивающийся на синих волнах катер.
— По мне, так слишком рисковано.
— Ничего не поделаешь.
Джон ползком отступил, покуда берег не скрылся из виду, а потом, пригибаясь, забежал за скалистый мысок. Там он разделся до трусов, «вальтер» и стилет увязал в скатанные брюки и примотал ремнем к поясу. Сбежав вниз по пляжу, он нырнул в сверкающее под солнцем море. Вода оказалась прохладной — еще не прогрелась. Агент нырнул, проплыл, сколько мог, под водой и осторожно высунул голову, чтобы оглядеться. По левую руку виднелся плот, уже одолевший под чихание старого лодочного мотора половину пути до берега. У руля сидел одинокий моряк. Сколько мог видеть Джон, палуба старого лоцманского катера была пуста.
Агент набрал полную грудь воздуха, нырнул снова, проплыл немного под водой и выплыл, аккуратно продавив лбом синий полог волн. «Не считая капитана, больше пяти человек экипажа, — думал он, — на катере не будет. Один плывет к берегу, но на палубе больше никого. Тогда где остальные? Надо ведь забраться на борт, найти одежду и укрытие. Будет непросто... но альтернативы нет...»
Он вынырнул под самым бортом. Белоснежный катер покачивался на зыби, корма била о воду, порождая волны, раз за разом отталкивавшие агента. Продышавшись, Джон поднырнул под килем катера и выплыл уже с той стороны суденышка, что была обращена к открытому морю. С борта свисала веревочная лестница; агент доплыл до нее и прислушался, неслышно поводя руками, чтобы только не снесло течением — не донесутся ли сверху голоса или шаги? — но слышны были только крики встревоженных чаек и мерноые шлепки волн о борт.
Нервы агента готовы были сдать. Вроде бы на борту никого нет... но уверенным быть нельзя. Стиснув в зубах нож, он улучил момент, когда катер опустился на волне, поймал нижнюю ступеньку лестницы, подтянулся и полез вверх. Из-за качки это потребовало изрядных усилий, но вскоре Джон смог заглянуть через планшир.
Все еще никого. Все звуки заглушало биение сердца. Поднявшись еще на ступеньку, агент перевалился через фальшборт и выполз на палубу, стараясь, чтобы его не смогли заметить ни с берега, ни на самом катере. Одновременно он озирался, оценивая ситуацию. Первое, что привлекло его внимание, — на борту не было не только недавно спущенного на воду надувного плота, но и обычной шлюпки. Уже хорошо.
Прислушиваясь и озираясь, Джон на четвереньках прополз к центральному люку и спустился вниз. В тусклом свете виднелся узкий коридор и двери кают, маленьких, как офицерские на подводных лодках. Агент застыл, прислушиваясь к каждому скрипу, каждому лязгу — не заглушит ли тот людского голоса или шага.
Кают было шесть, и все они сейчас пустовали, хотя, судя по разбросанным в беспорядке вещам, недолго — пять одинаково тесных и одна вдвое больше, видно капитанская. В шкафчике агент нашел пару кроссовок своего размера. Ему показалось странным, что на тесном катерке, где все было принесено в жертву скорости, тратится столько места на отдельные каюты для матросов. Это могло означать, что в море катер проводит немало времени, а служба на нем — нелегка. А еще — что на борту может оказаться прачечная. Даже террористам приходится стирать белье, особенно — исламским. Коран требует от верующих соблюдать личную гигиену.
Действительно, пройдя по коридору чуть вперед, Джон обнаружил крохотную прачечную, куда только и помещалась стиральная машина и груда грязной одежды, которой хватятся в последнюю очередь. Брюки, хотя и мокрые, у агента были с собой, поэтому он присвоил только рубашку и носки. Торопливо облачившись, Джон двинулся на корму, где обнаружил еще один признак того, что катер совершает длинные рейсы, — бочки с соляркой. А за ними — ответ на все загадки: просторный трюм. На стенах его виднелись скобы и ремни, чтобы груз не мотало при сильной качке, а на полу — деревянные поддоны, чтобы шальная волна, захлестнувшая суденышко, не намочила груз. О природе груза позволяли догадаться следы белого порошка на досках — героин или кокаин. Скорее всего, на катере перевозили наркотики, а судя по ремням и скобам, рассчитанным на тяжелый груз, — и оружие.
Все это говорило агенту о многом, но пустой трюм был куда красноречивее: нынешний рейс не был обычным.
Внезапно Джон замер. Издалека донесся приближающийся стрекот лодочного мотора. Требовалось срочно найти укрытие. Трюм — пустой и гулкий — отпадал. Каюты — тоже: там могли появиться хозяева. По пути на корму агент миновал камбуз... возможно, но даже за время столь короткого рейса кто-нибудь может проголодаться. Перебирая варианты, агент торопливо зашагал по узкому коридору. Сердце его заходилось в тревоге. По палубе затопотали ноги и совсем рядом послышались голоса.
В конце концов почти на самом носу близкий к инфаркту агент обнаружил кладовую, доверху забитую канатами, цепями, рулонами холстины, люковыми крышками, запчастями к двигателю и прочим барахлом, которое может пригодиться в дальнем рейсе. Прислушиваясь к голосам на палубе, агент торопливо разгреб все это, выкопав себе берлогу. Когда Джон забился в свое укрытие и прикрылся крышкой люка, в коридоре, прямо за дверью кладовки, послышались шаги. Агент застыл, прижавшись к стене кладовки. Мокрые штаны липли к ногам.
На палубе что-то крикнули, и стоявшие за дверью остановились, заспорив о чем-то по-арабски. Потом один рассмеялся, за ним — второй, и Джон с облегчением услышал, как оба уходят. Голоса стихли в отдалении, их перекрыл рокот двигателей — слишком мощных, решил агент, для такого небольшого катера: вибрация сотрясала кораблик. Залязгала якорная цепь, и катер закачался свободнее.
Внезапно суденышко сорвалось с места, набирая скорость. Ускорение вдавило агента в стену, и на голову ему свалилась бухта каната. Не обращая внимания на боль, Джон позволил себе улыбнуться. Он жив, в руке у него пистолет, и есть надежда, что в конце пути он найдет ответы на все вопросы.
* * *Стоя у подножия маяка Фар-де-ла-Мола, рядом с памятником Жюлю Верну, Рэнди вглядывалась в морскую даль. Едва видимый уже катерок мчался на юг.
— Но на борт он попал?
— О да, — подтвердил Макс. — И когда все поднялись на борт и подняли якорь, я не заметил никакой суматохи — ни драки, ничего, так что, наверное, он нашел себе укрытие. А что случилось с твоими подопечными?
— Они тоже добрались до Барселоны, а там сбросили нас с хвоста.
— Думаешь, заметили слежку?
— Да. Нас сделали как маленьких. — Рэнди раздраженно нахмурилась. — Потом Сэлинджер — глава мадридского отделения — передал, что вы запросили вертолет. Пришлось задержаться — покуда мы искали фрахтовщиков, покуда выбивали маршрут... Потом сразу сюда.
— Твой Джон может плохо кончить.
Рэнди нервно кивнула, продолжая глядеть в море. Катер растаял в нависающей над горизонтом серой дымке.
— Знаю. Даже если ему удастся добраться до места, он в беде.
— И что прикажешь делать нам?
— Заправлять «Си хоук». Мы летим в Магриб.
— На вертолете есть дополнительный бак, обойдемся без заправки. Но если мы полетим за катером, нас точно заметят.
— Мы не станем их преследовать, — решила Рэнди. — Мы их найдем, а потом двинемся к африканскому берегу по прямой. Нас заметят — не сомневаюсь. Но если мы пролетим мимо, не выказывая интереса, нас примут за каких-нибудь туристов.
— А зачем вообще пролетать над ними?
— Убедиться, что они плывут в Африку, а не в Испанию или на Корсику.
— И что потом? — поинтересовался Макс.
— Потом бросим все силы на их поиски, — ответила Рэнди.
Взгляд ее черных глаз был прикован к горизонту.
* * *Марсель, Франция
Рыбацкая пивная выделялась среди потрепанных домишек, выстроившихся вдоль берега подобно тому, как рыбацкие лодки выстраивались вдоль причалов внизу. Наступили сумерки, и набережную заполняла обычная буйная толпа — рыбаки вернулись с моря, торговля уловом была в полном разгаре.
А внутри старого бара гремело множество голосов. По большей части здесь звучали французский и арабский, но не только они.
Раздвигая руками завесы сизого сигаретного дыма, к стойке пробирался размашистой, неровной походкой человека, недавно сошедшего на берег, невысокий широкоплечий мужчина в джинсах, замызганной футболке и черно-белой матроске, выдававшей в нем моряка торгового флота.
— Мне тут, — бросил он на прескверном французском бармену, добравшись наконец до обшитой медью стойки, — встретить капитан лодка, звать Мариус.
Бармен скривился, оглядел незнакомца с ног до головы и только тогда поинтересовался:
— Англичанин, что ли?
— Oui.
— С того контейнеровоза, что вчера из Японии пришел?
— Да.
— Будешь сюда приходить — учи французский.
— Буду иметь забота, — безмятежно отозвался англичанин. — Так Мариус есть?
Вспыльчивый, как все марсельцы, бармен ожег неприятного посетителя взглядом, но потом мотнул головой, указывая на бисерную занавесь, отделявшую шумный большой зал от заднего, открытого не для всех. «Английский моряк» — звали его на самом деле Карстен Лесо, на родном французском он говорил великолепно и не имел никакого отношения к флоту — поблагодарил бармена уже совершенно неразборчиво и, раздвинув бисерные шнуры, присел у прожженного окурками стола напротив единственного посетителя потайной комнаты.
— Капитан Мариус? — Французский Лесо улучшился, точно по волшебству.
Сидевший за столом был среднего роста и сложением походил на хлыст. Темные волосы его были грубо обкорнаны ножом на высоте плеч. Жилетка, напяленная на голое тело, открывала руки, состоявшие, казалось, из одних костей и жил. На глазах пришельца он опрокинул рюмку марка — местного дешевого бренди, больше напоминавшего самогон, — оттолкнул пустую и замер, как бы ожидая чего-то.
Лесо улыбнулся одними губами и взмахом руки подозвал официанта, размазывавшего грязь по пустующему столику.
— Deux marcs, s 'il vous plait.
—Ты звонил? — грубо бросил капитан Мариус.
— Я самый.
— Ты говорил о долларах? О сотне долларов?
Из кармана штанов Карстен Лесо извлек стодолларовую банкноту и выложил ее на стол. Капитан кивнул, но к деньгам покуда не притронулся — принесли бренди, и моряк припал к рюмке.
— Я слышал, — проговорил наконец Лесо, — что ваша лодка едва не столкнулась с кем-то пару дней назад.
— Слышал? От кого?
— От одного человека. Он пел очень убедительно. Что вас едва не переехал здоровенный корабль. Должно быть, неприятная история.
Капитан Мариус пригляделся к банкноте, потом, словно решившись, запихал ее в потрепанный кожаный кисет.
— Два дня назад, в поздний час. Рыба не шла, и я поплыл к одной банке — я про нее чуть ли не один знаю. Отец мой туда плавал, когда не случалось улова ближе.
Из кармана жилетки он извлек полураздавленную пачку с арабской надписью и вытащил пару кривых вонючих алжирских сигарет. Лесо принял угощение не моргнув глазом. Мариус прикурил, выдул под потолок комнаты облако ядовитого дыма и нагнулся к собеседнику. Голос моряка все еще подрагивал, словно ужас ночной встречи до сих пор не отпустил его.
— Он вынырнул, словно из ниоткуда. Точно небоскреб или гора... нет, сущая гора, потому что огромный он, как левиафан. И он летел. Эта стальная гора надвигалась на мою лодчонку. Был он черней ночи, ни огонька на нем не горело. Ну, потом-то я увидел габаритные, но они же наверху, куда мне так голову-то задирать? — Капитан выпрямился и пожал плечами, словно это уже не имело значения. — Прошел по левому борту. Нас чуть не захлестнуло кильватерной волной... но вот он я.
— "Шарль де Голль"?
— Или «Летучий голландец».
Карстен Лесо откинулся на спинку стула, задумчиво глядя на рыбака.
— Почему не горели огни? Вы не видели миноносцев... других кораблей?
— Ни одного.
— Куда он направлялся?
— Шел курсом на зюйд-зюйд-вест.
Кивнув, Лесо обернулся к официанту, чтобы заказать еще пару рюмок марка, потом отставил стул, поднялся и приятно улыбнулся рыбаку:
— Merci.И будьте осторожны.
Он расплатился и вышел. Сумерки уже сгустились в лазурную ночь. С переполненной народом набережной несло рыбой и вином. Лесо остановился на минуту, разглядывая лес мачт, слушая, как хлопают по дощатым бортам канаты. Древняя гавань кормила города один за другим с того дня, как греки основали здесь поселение за семь веков до рождения Христа. Лесо поозирался еще немного, изображая приезжего, потом торопливо двинулся прочь, мимо холма, где возвышалась над Марселем роскошная базилика Нотр-Дам-де-ла-Гард, хранительница современного города.