Агония 4. Предчувствие беды - Александр Маркьянов 4 стр.

— Как бы то ни было, джентльмены… — продолжил министр обороны — русские в этом случае имеют все шансы и возможности опередить нас. Мы провели несколько штабных игр. У красных есть морская и сухопутная граница с Ираном, ничто не мешает им быстро сосредоточить перед вторжением крупные силы на границе. Мы предполагаем, что после принятия решения, русские способны в течение сорока восьми часов высадить в ключевых точках Ирана три дивизии ВДВ. Эти дивизии захватят плацдармы для высадки основных сил красных и возможно начнут самостоятельные действия, не дожидаясь подхода основных сил. В течение последующих пяти дней русские способны перебросить в Иран до двух общевойсковых армий. Сил и средств для того, чтобы отразить подобное вторжение не хватит не только у нового иранского режима — но даже и у нас. Если мы начнем готовить вторжение заранее и даже успеем сосредоточить силы — все равно проиграем русским. У них плечо снабжения на порядок короче нашего, а театр военных действий досягаем даже для тактической авиации. Они будут воевать на пороге своего дома — а мы за тридевять земель от своего.

Вторая проблема заключается в том что высадившись в Иране мы рискуем ввязаться в длительную и тяжелую партизанскую войну. В стране разграблены все оружейные арсеналы, вооружены даже дети. Учитывая фанатизм населения, его ненависть к шаху, в случае вторжения начало партизанской войны прогнозируется нами со стопроцентной вероятностью.

Президент поморщился — возможность нового Вьетнама пугала сейчас любого здравомыслящего человека в США. Да и армия только переходила с призывного на контрактный тип набора, нужно было время. Короче говоря — армия сейчас была не в том состоянии, чтобы где-то воевать.

— Таким образом… — подытожил Браун — военные аналитики рекомендуют воздержаться от вторжения.

— Нормально… — фыркнул Бжезинский — армия, которая не хочет воевать. Великолепно просто!

— Ваше мнение, господин Тернер — проговорил президент, демонстративно игнорируя последнюю реплику Бжезинского

Адмирал Стэнсфилд Тернер погрузился в свои бумаги.

— На сегодняшний день вся агентурная сеть в этом регионе разрушена, вся информация которая есть у нас, получена со спутников, либо от израильтян, у которых еще кое-что осталось. Информация не внушает оптимизма. Власть в стране захвачена исламскими фундаменталистами, идут репрессии и чистки. Количество казненных растет ежедневно, и уже перевалило за тридцать тысяч человек. Вчера вечером мы получили информацию, которой пока еще никто не владеет. Вчера, по решению Исламского революционного трибунала были расстреляны бывшие руководители САВАК генералы Нематолла Нассири, Хасан Пакраван, Насер Могадам, бывший премьер-министр Амир Аббас Ховейда, командующие родами войск генералы Манучер Хосродад, Мехди Рахими и Реза Наджи. Таким образом, почти все высшие чиновники шахской администрации, из тех, кому не удалось сбежать мертвы.

Несмотря на то, что это происходило далеко и уже мало имело отношения к США, все присутствующие непроизвольно поежились. Новый режим обещал быть кровавым, жестоким, фанатичным, не склонным к компромиссам.

— Но самое главное — продолжал Тернер — есть серьезные основания полагать, что русские готовятся к вторжению. Причем готовились еще при шахе.

— Значит, у нас с одной стороны психопаты с автоматами, а с другой стороны красные! — не преминул снова высказаться Бжезинский

— Русские идут, да, Збиг? — недобро подколол его госсекретарь — хорошо, что здесь у нас окон нет.

(прим автора — Сайрус Вэнс намекает на ситуацию, произошедшую с министром обороны США Форрестолом в 1948 году. Придя на работу, он вдруг закричал "русские идут!" и выбросился из окна своего кабинета)

Помощник по вопросам национальной безопасности склонил голову, чтобы присутствующие не видели выражения его лица…

— Что предлагает ЦРУ для исправления сложившейся ситуации? — спросил президент

— Прежде всего, нам нужно найти новую опорную точку — сказал адмирал — страну, которая будет нашим безусловным союзником, и из которой мы можем работать против русских. Такой страной может стать Пакистан. В стране военная диктатура, у диктатора нет иного выбора, кроме как ориентироваться на нас. Русские и афганцы грозят ему с одной стороны, индийцы — с другой. Туда надо перенести центр нашей разведсети, после чего надо начинать восстанавливать старые связи. По самому минимуму на это потребуется несколько месяцев, сэр. Кроме того — я бы немедленно вышел в Конгресс с предложением о выделении значительных средств для помощи афганским беженцам, находящимся на территории Пакистана. На эти деньги следует закупить оружие. Наличие проблемы в Афганистане создаст советам головную боль и отвлечет их от Ирана. Кроме того — мои люди уже ищут подходы к наиболее умеренным представителям исламской оппозиции, захватившей власть в Иране. Что бы ты не говорил на митингах — а красиво жить все равно хочется…

Проведенные в ЦРУ годы сделали адмирала Тернера более циничным.

— А как же быть с шахом? — поинтересовался Бжезинский — получается, мы его бросаем?

— Получается так — подвел итог президент — у нас нет ни сил, ни желания стегать дохлую лошадь. Шахиншах потерял страну — это его проблемы. Теперь мы должны играть теми картами, которые у нас есть. Поэтому вам, господин Браун поручается доработать до конца возможный план вторжения в Иран а также план противодействия русскому вторжению. Что бы не произошло дальше — они должны быть у нас в запасе. Вам, Тернер поручается наладить разведработу в Пакистане, начать сотрудничество с их разведкой. Также за вами — налаживание контактов с новым иранским режимом. Все равно вся их боевая техника произведена у нас, рано или поздно им понадобятся запчасти к ней, да и нефть кому то надо продавать. За вами, Збигнев — подготовка программы помощи афганским беженцам с которой я выйду в Конгресс и налаживание контактов с их лидерами. За вами, Сайрус — дипломатическое давление на Москву. Нужно предупредить русских по дипломатическим каналам — что вторжение в Иран будет означать аннулирование всех ранее достигнутых договоренностей по разрядке…

Уже на выходе директор ЦРУ поймал взгляд госсекретаря, едва заметно кивнул головой. Значит, была какая-то информация, которая не предназначалась для общего обсуждения.

Госсекретарь догнал директора ЦРУ уже на улице, в коридоре пропустив вперед Бжезинского. Тот быстро вышел из здания, окинул стоящих у машин людей ненавидящим взглядом, сел в машину и уехал. Его надежды на то, что президент сегодня "пустит кровь" не оправдались…

Директор ЦРУ дождался, пока лимузин помощника президента по вопросам национальной безопасности скроется из вида, с мрачным видом повернулся к госсекретарю

— Есть дело… Не знаю, что делать с этим дерьмом, но рассказать я должен. Лучше тебе, потому что ты в хороших отношениях с ним — Тернер кивнул на дом, из которого они только что вышли — и он тебе скорее всего поверит.

— Что произошло?

— Насчет маленького поляка… Один из моих людей видел его в очень дурной компании.

— В компании советского посла? — деланно ужаснулся Вэнс

— Хуже. В компании одного из моих предшественников. Некоего Джорджа Герберта Уокера Буша. У меня такое подозрение, что "поляк" собирается сменить команду. Наша команда его больше не устраивает.

Госсекретарь задумался. То, что сказал ему Тернер, возможно, было самым серьезным из всего, что он услышал за сегодняшний день.

— Еще кто-нибудь об этом знает?

— Только мы двое. Мой человек будет молчать.

— Ой ли?

— Я его отправил отсюда. В московскую резидентуру, хороший трамплин для прыжка, он не возражал.

— Может, провокация?

— Не думаю… — тщательно подбирая слова, ответил Тернер — я кое-что проверил. Буша в этот день не было в Техасе, он летал куда-то на личном самолете по делам.

— Хорошо — Вэнс принял решение — я найду удобный момент, чтобы выйти с этим к президенту. Пока никому ни слова. Твой человек это подтвердит если что?

— Да.

— Вот и договорились. Пока — никому ни слова. Директор Центрального разведывательного управления США Директива 2 / 15 Оперативная деятельность в зоне Ближнего и Среднего Востока Вступает в силу с 1 марта 1979 года Секретно

В соответствии с положениями Закона о национальной безопасности от 1947 года и президентским указом 11811, учитывая резкое обострение обстановки в зоне Ближнего и Среднего Востока, расширения проникновения коммунистических и просоветских элементов в этот регион, настоящим определяются новые структуры ЦРУ США и направления деятельности в данном регионе

Обстановка в регионе Ближнего и Среднего Востока на данный момент является чрезвычайно тяжелой. В связи с вооруженным мятежом в Иране, приходом к власти агрессивного и неподконтрольного нам правительства оперативные возможности агентства в Иране утрачены полностью. В любой момент, в Иране возможен новый переворот, прокоммунистический, инспирированный Советским союзом через местную коммунистическую партию ТУДЕ. Продолжается проникновение коммунистических элементов в регион, возможности противодействовать этому на сегодняшний день ослаблены. Так, в Афганистане продолжает укрепляться просоветский режим НДПА, Советский союз значительно увеличил помощь этому режиму. В Ираке также продолжает укрепляться военно-техническое сотрудничество Ирака и СССР, новый лидер Ирака заявил о предстоящих крупных закупках военной техники в СССР. Индия продолжает находиться под значительным советским влиянием. Необходимо констатировать, что на данный момент мы стоим на грани полной потери влияния в регионе Среднего Востока, что автоматически создает опасность для наших позиций и на Ближнем Востоке.

— Может, провокация?

— Не думаю… — тщательно подбирая слова, ответил Тернер — я кое-что проверил. Буша в этот день не было в Техасе, он летал куда-то на личном самолете по делам.

— Хорошо — Вэнс принял решение — я найду удобный момент, чтобы выйти с этим к президенту. Пока никому ни слова. Твой человек это подтвердит если что?

— Да.

— Вот и договорились. Пока — никому ни слова. Директор Центрального разведывательного управления США Директива 2 / 15 Оперативная деятельность в зоне Ближнего и Среднего Востока Вступает в силу с 1 марта 1979 года Секретно

В соответствии с положениями Закона о национальной безопасности от 1947 года и президентским указом 11811, учитывая резкое обострение обстановки в зоне Ближнего и Среднего Востока, расширения проникновения коммунистических и просоветских элементов в этот регион, настоящим определяются новые структуры ЦРУ США и направления деятельности в данном регионе

Обстановка в регионе Ближнего и Среднего Востока на данный момент является чрезвычайно тяжелой. В связи с вооруженным мятежом в Иране, приходом к власти агрессивного и неподконтрольного нам правительства оперативные возможности агентства в Иране утрачены полностью. В любой момент, в Иране возможен новый переворот, прокоммунистический, инспирированный Советским союзом через местную коммунистическую партию ТУДЕ. Продолжается проникновение коммунистических элементов в регион, возможности противодействовать этому на сегодняшний день ослаблены. Так, в Афганистане продолжает укрепляться просоветский режим НДПА, Советский союз значительно увеличил помощь этому режиму. В Ираке также продолжает укрепляться военно-техническое сотрудничество Ирака и СССР, новый лидер Ирака заявил о предстоящих крупных закупках военной техники в СССР. Индия продолжает находиться под значительным советским влиянием. Необходимо констатировать, что на данный момент мы стоим на грани полной потери влияния в регионе Среднего Востока, что автоматически создает опасность для наших позиций и на Ближнем Востоке.

Для реорганизации и обеспечения работоспособности новой структуры ЦРУ в регионе "Средний Восток" основной в данном регионе устанавливается станция в Исламабаде, Пакистан. Резиденту в Пакистане вменяется в обязанность установить рабочие связи с пакистанской межведомственной разведкой ИСИ, а также с лидерами афганской эмиграции в Пакистане. Дополнительно, следует открыть вспомогательные станции в Кветте, Пешаваре и Лахоре в срок до 01 января 1980 года.

Обеспечение ресурсами данной программы осуществляется на основе плана и штатного расписания, которое руководителю станции в Исламабаде следует подать в срок до 01 мая 1979 года. Денежные средства выделяются из бюджета ЦРУ на текущий год, в установленном соответствующими процедурами порядке.

Директор ЦРУ

С. Тернер

Джорджтаун

Небольшой седан, из новых, выпущенных после топливного кризиса, мощности двигателя которого еле хватало для того, чтобы везти самого себя, свернул с тихой аллеи к небольшому, скрытому густо растущим кустарником дому. Внешне этот дом казался заброшенным — но внешнее впечатление, как и во многих случаях, было обманчивым. Этот дом, снятый на год через подставных лиц, не только активно использовался для встреч, которые не стоило афишировать на публике, и имел охрану. Охрана была частной — те, кто снимал этот дом, были в оппозиции. Пока были в оппозиции…

Дверь неожиданно большого для такого дома закрытого гаража на четыре машины была открыта и седан заехал внутрь. Дверь сразу же пошла низ, скрывая машину и того, кто в ней был от посторонних глаз, в гараже зажегся свет.

Невысокий, просто одетый мужчина в больших черных очках, явно желающий быть узнанным, выбрался из седана — его он взял напрокат — и пошел к двери. Двое охранников — открыто оружие не носили ни тот ни другой, но оно у них было, проводили его взглядами. Никто посторонний этот дом навестить не мог, а этот мужчина приезжал сюда уже не первый раз.

Мужчину ждали на первом этаже в комнате с горящим камином и зашторенными окнами. На улице было холодно, сыро — и камин в этом случае был как нельзя кстати…

— Что новенького, Збиг? — спросил седой, коренастый мужчина в дорогом костюме с Сэвилл-Роу и очках в золотой оправе. Звали его Кристофер Уиттакер и он был старшим партнером в одной из самых дорогих и влиятельных адвокатских фирм Вашингтона. Официально он не был ни республиканцем, ни демократом, но на самом деле работал на Республиканскую партию США. Со Збигневом Бжезинским они встречались уже не первый раз, именно к нему поляка послал человек из Техаса, с которым он встретился, чтобы тайно сменить команду.

Сменить команду…

То, что сейчас делал помощник президента США по вопросам национальной безопасности Збигнев Казимеж Бжезинский, по человеческим меркам было подлостью, по меркам вашингтонской политики — тягчайшим преступлением, худшим даже, чем продавать информацию в советское посольство. Один из высокопоставленных членов президентской команды, в канун выборов тайно сменил сторону и стал информировать другую партию о том, что происходит в самых высших эшелонах власти. Худшего и придумать было сложно. Но этот шаг Бжезинский сделал обдуманно, он пришел к выводу, что Картер вместе со своими благопристойными чистоплюями — Вэнсом, Тернером, Брауном и другими просто просрут страну. Поляк никогда по настоящему не принадлежал ни к одной из партий, его партией была Польша, вновь оккупированная русскими — и поэтому он предал тех, кто назначил его на этот пост без малейших угрызений совести.

— Ничего! — раздраженно ответил поляк — совершенно ничего! Все как всегда! Вэнс и его прихлебатели разглагольствуют о мире с русскими, а президент боится вылезти из под стола, чтобы что-то сделать! Все как всегда!

— Чего и следовало ожидать — саркастическим тоном заметил второй мужчина. Он сидел так, чтобы оставаться в тени, но по голосу Бжезинский его узнал. Патрик Джозеф Бьюкеннан, человек сейчас временно находившийся не у дел и придерживающийся крайне правых, почти фашистских взглядов. Бьюкеннана отличала необузданная, животная ненависть к коммунистам и к русским. В этом они с Бжезинским были схожи.

— Так или иначе, мы должны знать, к чему пришел наш уважаемый президент, Збигнев — поднажал Уиттакер

— Да пожалуйста! — раздраженно сказал поляк — мне приказано наладить переговоры с афганскими беженцами в Пакистане, Брауну — проработать два плана. Первый оккупация Ирана нашими войсками — второй — противодействие аналогичным планам красных. Но, судя по настроению президента, он просто страхуется — оба эти плана будут положены под сукно. Тернеру поручено наладить контакты с пакистанцами и организовывать свою работу оттуда. Так же ему поручено попытаться наладить контакты с умеренными из новых властей Ирана, если таковые найдутся. Сам президент собирается выйти в Конгресс за деньгами для вооружения афганских беженцев. Ну и за Вэнсом — дипломатическое давление на Москву.

— Уже что-то — безразличным тоном заметил Картрайт

— Вот именно. Что-то. Полное дерьмо — опередив Бжезинского высказался Бьюкеннан — русским все это как слону дробина. Я их знаю…

Откуда Патрик Джозеф Бьюкеннан хорошо знал русских, он не уточнил.

— Нет, идеи то на самом деле хорошие — задумчиво сказал Уиттакер — они не столь хороши сейчас сколь будут хороши в будущем. Война против русских в Иране — план может пригодиться и быстро. Афганские беженцы и Пакистан — прекрасно, хороший задел на будущее прямо у советской границы. Все это может очень хорошо пригодиться в будущем…

— Мне то что делать с этим? — спросил поляк

Уиттакер задумался. У республиканцев он был один из тайных, невидимых координаторов их политики. Никто не знал, что он был республиканцем, юридическое образование, полученное в Гарварде вкупе с хорошими знакомствами, и долгие годы адвокатской практики делали этого человека особенно хитрым и опасным.

— Можно сделать вот что. Как советник президента по вопросам национальной безопасности ты можешь пойти к президенту и взять кое-что на себя. Пусть Тернер делает работу по своим каналам — а ты делай ее по своим. Особенно нас интересуют контакты с иранцами, они могут быть очень небезынтересными. А дальше… Дальше мы уже подумаем, что со всем этим делать.

Контакты с иранцами действительно оказались небезынтересными. Четвертого ноября 1979 года шестьдесят шесть американских граждан были захвачены в здании посольства США в Тегеране ворвавшимися туда исламскими фанатиками. Среди этих фанатиков, возможно, был и нынешний президент Ирана Махмуд Ахмадинеджад. Вооруженные силы США разработали специальную операцию "Орлиный коготь" для освобождения заложников, но она позорно провалилась по случайности. Кризис с заложниками в Иране стал одной из основных причин, почему президент Джимми Картер проиграл выборы и не был переизбран на второй срок. Американские граждане пробыли в плену 444 дня и были освобождены 20 января 1981 года при посредничестве Алжира, через пять минут после того, как новый президент США республиканец Рональд Рейган принес президентскую присягу на Конституции США. Совершенно секретно Особая папка