— Я и говорю — Парижу, — с готовностью повторил Султан, после чего задал вопрос, обычно интересовавший его более всего, о какой бы стране ни заходила речь. — А хорошо ли у вас готовят плов?
— О каком плове вы ведете речь, сударь? — чуть не поперхнулся господин Моро. — Что это такое?
— Вы не знаете, что такое плов? — глаза Султана округлились настолько, что стали похожи на два блюдца. — Как же вы тогда, господин, собираетесь описывать историю великого Хоршикского ханства? Вам обязательно нужно сначала отведать плов — это коронное блюдо Востока, которое готовится из баранины, риса, овощей и пряностей. Это самая вкусная еда на свете! Такая, что оторваться невозможно! Я один могу съесть целый казан плова!
— Сколько можно повторять, я не выношу баранины! — вскричал возмущенный до глубины души французский профессор. — А на рис, милейший, после посещения Японии несколько лет тому назад, и вовсе смотреть не могу! Благородные люди должны есть дичь!
— Вы имеете в виду курицу? — полюбопытствовал Султан. — Но какой же плов может быть из курицы? В ней так мало мяса!
— Я имею в виду дичь! — закатил глаза господин Моро. — Сколько можно повторять, французы не едят плов, французы любят дичь! — профессор чуть приподнял плечи и замахал руками. — Понимаете, сударь, дичь?! Которая летает! Фазаны, перепела, куропатки… Рекомендую, сударь, попробовать: очень вкусная и полезная пища.
— Я не знаю, что такое фазаны, господин, — печально ответил Султан, — но мне очень понравилось это слово! Оно похоже на наше «казан» — ну, это такой большой котел, где готовится плов. И «Парижу» тоже понравилось, там должно быть красиво…
— Что я знаю точно, фазаны готовятся не в казанах, — едко заметил господин Моро. — А слово «Париж», на мой взгляд, звучит все же лучше, чем «Парижу». Однако наш спор бесплоден, сударь, до тех пор, пока вы своими глазами не увидите Францию. Булонский лес, Нотрдам де Пари, Лувр, Гревская площадь, Бастилия… Это все Франция — прекрасная, противоречивая, но, в любом случае, великая страна.
— Бастилия!.. — мечтательно повторил Султан еще одно понравившееся ему слово. — А как туда попасть, господин?
— Я вижу, мне удалось вас заинтересовать! — обрадовался профессор. — Насколько мне известно, сударь, вы держите путь в Османскую империю? Так вот, в турецком портовом городе Измир нередко можно встретить французские торговые суда. Только вам нужно поторопиться, скоро наступят холода, и тогда путешествие в прекрасную страну Францию покажется не таким приятным, каким оно может быть в хорошую погоду и на хорошем корабле. Признаться, даже немного завидую вам. Будь такая возможность, я с большим удовольствием показал бы вам лично, друзья мои, все достопримечательности славного города Парижа! Но поскольку обязан сдержать обещание, данное мною хану Тани, путь мой лежит в прямо противоположном направлении. Скажу одно: если Персию, где мы сейчас находимся, на Востоке называют «страной сказки», то Францию на Западе именуют «страной любви». Согласитесь, друзья мои, в такой стране невозможно жить плохо? Надеюсь, друзья мои, вы обязательно там побываете.
С этими словами господин Моро удалился на ужин, а загоревшийся новой идеей Султан принялся горячо убеждать Эли в том, что настоящее счастье ждет их только «в Парижу», на что Эльнара ответила:
— Что нас ждет в далекой Франции — известно одному Аллаху, но я всегда мечтала посмотреть мир, так что… Почему бы нам не отправиться в Париж? Ведь мы свободны как ветер!
Почти месяц пришлось потратить хоршикским путникам на что, чтобы добраться из Тебриза в Измир. Это был сложный путь, который не только отнял много сил, но и лишил всех прежних сбережений: и в Персии, и в Османской империи жизнь оказалась значительно дороже в сравнении с теми странами, где доводилось останавливаться раньше. Деньги таяли как снег, а в игре Султану с некоторых пор перестало везти. Однажды, загрустив по этому случаю, он нехотя признался Эли, что никак не может найти в здешних краях особого масла, которым прежде смазывал свои игральные кости, чтоб они лучше ложились при игре. В Измир Эльнара с Султаном прибыли едва держась на ногах от усталости и голода. Две последние серебряные монетки им пришлось отдать за маленькую комнатушку в старом глинобитном домике на окраине города. Как следует выспавшись, Султан отправился на свой промысел.
На корабле
Эльнаре снились лепешки, что продавались у входа на главный базар Перистана, и дразнящий запах свежей выпечки, разносящийся на всю округу. Круглые пышные лепешки аппетитно-золотистого цвета просто таяли во рту и всегда пользовались большим спросом на столичном рынке, который, казалось, было сложно чем-то удивить. Лепешками торговал кругленький, низенький и очень опрятный узбек по имени Юсуп, в любое время года одетый в полосатый халат и тюбетейку. Он хорошо знал своих постоянных покупателей, и, если они опаздывали к началу его торговли, он обязательно оставлял для них вкусный товар в отдельной корзинке, укутав несколькими слоями льняной ткани, дабы сохранить тепло и свежесть выпечки. Из-за этих лепешек Эли каждый день ходила на главный базар, чтоб не подвести доброго Юсупа да порадовать себя и Султана замечательной вкуснятиной.
Аппетитный запах щекотал ноздри и был настолько явственным, что Эльнара открыла глаза и вдруг увидела перед собой большую желтую, похожую на солнце, лепешку. Решив, что от голода у нее начались галлюцинации, бедная девушка с легким стоном откинулась на постель. Но тут услышала знакомый голос:
— Проснись, Принцесса! Нам с тобой давно пора подкрепиться, — у изголовья сидел улыбающийся Султан с самой что ни на есть настоящей лепешкой в руках. — Ты только представь себе, Принцесса, от этих пронырливых узбеков просто спасу нет! На измирском рынке я нашел такие же вкусные лепешки, какие были у нас в Перистане. Даже торговал ими такой же узбек, как наш Юсуп, в полосатом халате и тюбетейке, только роста высокого и худой очень. Я хотел расспросить его, не приходится ли он братом Юсупу, но там шла такая бойкая торговля, что невозможно было словом перекинуться, поэтому я поспешил к тебе. Ну же, вставай, родная, у нас вновь есть вкусная еда, а значит, все хорошо.
Эли глазам своим не поверила: круглый низенький столик, застеленный белой скатеркой, которую предусмотрительно захватил из дому хозяйственный Султан, весь был заставлен разнообразными блюдами. Из глубокой глиняной чашки еще шел пар от хорошо прожаренного кебаба, другая чашка была доверху наполнена пловом, в небольшом глиняном горшочке белела густая сметана. На маленьких плоских тарелках были разложены аппетитные лепешки, хрустящее сладкое печенье, халва, хурма и еще куча всевозможных сладостей. «У нас сегодня праздник живота!» — важно объявил Султан, и Эльнара по-детски захлопала в ладошки. Наконец-то ее приятелю повезло в игре, и весь свой выигрыш он потратил на еду — как ни крути, а все ж думать на сытый желудок гораздо веселее.
За трапезой Султан сообщил Эли, что им несказанно повезло, поскольку завтра во второй половине дня из порта Измира отплывает во Францию торговое судно под названием «Марсель». И если они хотят на него попасть, то следует поторопиться, чтобы прибыть в порт ранним утром и заранее договориться с капитаном о поездке.
— Но у нас сейчас нет денег, чтобы оплатить дорогу! — воскликнула Эльнара, еще не успев прийти в себя после долгого и утомительного путешествия.
— Принцесса, ты забыла о подарке, что преподнес нам почтенный житель города Тазара перед тем, как мы покинули нашу любимую родину, — важно произнес Султан, после чего запустил руку в один из многочисленных карманов своего коричневого жакета и с видом волшебника вынул небольшую коробочку, обшитую красным бархатом. — Я думаю, этих драгоценностей будет достаточно.
— Да, возможно. Они не просто дорогие, но очень красивые, — рассеянно ответила девушка и задумчиво добавила. — Не кажется ли тебе, Султан, что мы всегда успеем отправиться в путешествие за море? Пусть мы находимся не дома, но все-таки на Востоке, где нас с людьми объединяет одна вера, где во многом схожи язык и обычаи, где чувствуешь себя спокойнее и увереннее. Ведь на Западе нас никто не ждет.
— Да и здесь-то в нас не шибко нуждаются, — невозмутимо парировал приятель, а потом горячо заговорил: — Я не узнаю тебя, Принцесса! Ты всегда мечтала посмотреть мир, а теперь, когда у нас появилась такая возможность, начинаешь сомневаться, правильно мы поступаем или нет. Думаю, ты просто устала, но любая усталость рано или поздно проходит, а нам нельзя мешкать, ведь следующий корабль до Франции отправится не раньше чем через месяц. А тогда на море похолодает — и дорога вряд ли доставит удовольствие. Все будет хорошо, Принцесса, поверь мне! Впереди нас ждет счастье!
Рано утром Эли с Султаном уже были в порту. На всякий случай они захватили с собой все вещи, оставив во временном пристанище только провизию. Утро выдалось туманное, пасмурное и на редкость ветреное для сентября. Эльнара осталась сторожить их котомки, а Султан отправился выяснять, когда прибудет нужный корабль. Вернулся приятель очень быстро.
— Ты не поверишь, Принцесса, — взволнованно заговорил он, — но удача продолжает сопутствовать нам, — а это значит, что мы поступаем правильно, отправляясь во Францию. Сейчас готовится к отплытию судно, на котором написано «Марсель», так мне сказал проходивший мимо бродяга. Получается, что если бы мы пришли сюда после полудня, то наверняка опоздали бы.
— Ты уже говорил с капитаном, Султан? Он согласен взять нас на свой корабль?
— Нет, Принцесса, я не стал тратить время на его поиски, а сразу бросился за тобой. Нам нужно поторопиться. Да поможет нам Аллах в наших благих намерениях!
У причала действительно стояло судно под названием «Марсель»: небольшой корабль серо-коричневого цвета, выглядевший весьма-таки скромно, если не сказать — невзрачно, для торгового судна великой Франции. На берегу суетились моряки, которые, по всей видимости, собирались снять корабль с якоря. За их работой наблюдал невысокий человек, европеец, время от времени отдававший команды громким суровым голосом. Он был одет в короткий кожаный жакет, потертый и истрескавшийся настолько, что разобрать его первоначальный цвет было сложно. Белая рубаха и черные кожаные штаны, залатанные на коленках грубым сукном, подчеркивали его худощавость, и из-за этого мужчина выглядел еще ниже ростом, чем, наверное, был в действительности. Его лицо, испещренное множеством глубоких морщин, обрамляли длинные седые волосы, которые развевались на ветру, подобно парусам. Человек курил трубку и был как будто чем-то озабочен. Немного оробевшие при виде столь необычной картины, Эли с Султаном подошли к нему.
— Сударь, — обратилась Эльнара на латыни к суровому незнакомцу, — не могли бы вы нам помочь? Нам нужен капитан «Марселя».
Мужчина медленно повернул голову в их сторону. Его тонкие обветренные губы почему-то все время немного подергивались, а небольшие карие глаза устремились на Эли таким цепким и холодным взглядом, что ей сразу стало не по себе.
— Зачем он вам понадобился? — в голосе европейца звучала настороженность и даже, быть может, какая-то враждебность.
— Нам нужно попасть во Францию, — чуть запинаясь, ответила девушка.
— У вас есть деньги, чтоб оплатить дорогу? — его настороженность сменилась насмешкой.
— Да, есть! — с вызовом произнесла Эльнара, возмущенная тоном этого мрачного человека. — Только я не пойму, сударь, какое вам до этого дело? Не имеете желания нам помочь — так и скажите. Мы и без вашей помощи найдем капитана.
— Без моей помощи вам не обойтись, — чертов незнакомец сохранял полное спокойствие и невозмутимость, — потому что я и есть капитан «Марселя».
У девушки округлились глаза: Эли считала, что капитан корабля должен выглядеть как-то иначе.
— Да, мадемуазель, — покачиваясь на носках, по-прежнему насмешливым тоном сказал мужчина, — перед вами капитан Люрук собственной персоной. Вас что-то смутило, или мне показалось?
— Вам это показалось, сударь, — с досадой ответила Эльнара. — Так вы возьмете нас на свой корабль?
— Если мы сойдемся в цене, сударыня, — Люрук явно наслаждался своим положением.
— Султан, достань коробочку, — обратилась Эли к приятелю, а затем язвительно произнесла: Надеюсь, это вас устроит?
При виде драгоценностей у капитана заблестели глаза, и уже более миролюбивым тоном он сказал:
— Ну, коли ничего другого, как я вижу, вы предложить не можете, так и быть, возьму то, что есть. Быстрее поднимайтесь на палубу, мы не можем больше задерживаться в этом порту.
— Принцесса, все наши съестные припасы остались в доме, — вскричал Султан, когда Эли сообщила ему, что им нужно подняться на корабль. — Скажи капитану, пусть немного подождет, я быстренько сбегаю туда-обратно, иначе мы пропадем в пути.
— Не пропадете, — сухо ответил Люрук на просьбу девушки, — вы же будете среди людей, а с ними всегда можно договориться.
Переглянувшись меж собой, Эли с Султаном направились к судну, даже спиной ощущая цепкий холодный взгляд капитана.
— Я смотрю, капитан, ты времени на берегу зря не терял, — раздался с палубы ироничный грубый голос. — «Живой» товар повезем? Надеюсь, девица-то хороша?
Эльнара не сразу поняла его громкую, быструю речь, но что-то ее насторожило — и она замешкалась на сходнях.
— Это мой помощник Шактуа, не пугайтесь его, мадемуазель, — успокаивающим тоном сказал Люрук. — Он большой любитель вина, шуток и женщин, а в целом неплохой человек.
Тот, кого назвали Шактуа, оказался здоровым мужчиной с багровым мясистым лицом, бычьей шеей, огромными кулаками и кривыми толстыми ногами. Его нижняя губа отвисала, обнажая болезненные десны и кривые желтые зубы. А когда он улыбался, она отвисала еще больше, уродуя и без того некрасивое лицо. При виде красивой девушки помощник капитана разулыбался и широко шагнул ей навстречу. Бесцеремонно взяв Эли за подбородок, он сказал:
— А ты, детка, очень даже неплоха! Я буду у тебя вторым после капитана, — Шактуа отвратительно расхохотался.
От неожиданности Эли вздрогнула, а потом дала наглецу звонкую пощечину. А вторую ему залепил Султан, растерявшийся поначалу от того, что не понимал языка, на котором говорили капитан и его помощник. Водянистые серо-голубые глаза Шактуа округлились от удивления, а в следующий миг он взревел от ярости и схватил Султана за грудки.
— Эй, приятель, по-моему, ты хочешь узнать вкус морской воды? Ты напьешься ее вдоволь, как только отойдем от берега! Обещаю тебе, но это будет чуть попозже, а сейчас…
— А сейчас ты оставишь его в покое, Шактуа, — спокойным тоном приказал капитан. — И не только сейчас, и не только его. Я обещал этим ребятам доставить их во Францию, они оплатили дорогу, так что держись от них подальше.
— Ты обещал?! — Шактуа убрал руки от Султана. — Люрук, мы с тобой столько лет вместе, так что лучше бы ты не смешил меня по поводу своих обещаний. Я знаю, чего они стоят.
— У меня такое впечатление, Шактуа, что испить морской воды торопишься ты, а не кто-нибудь другой, — в голосе Люрука зазвучали угрожающие нотки.
— Капитан, я просто хотел сказать…
— Тебе незачем говорить, когда есть я, — Люрук повернулся к Эли. — Проходите, сударыня, и присаживайтесь на скамейку. С непривычки у вас наверняка начнется морская болезнь, так что будьте готовы к маленьким неприятностям.
К удивлению путешественников, других пассажиров на борту корабля не оказалось. Команда «Марселя» состояла примерно из двадцати человек, причем все они выглядели довольно странно: одеты были неряшливо, формы у них не было, разговаривали между собой громко и грубо, нередко хватались за нож… Но стоило на палубе появиться Люруку, как все разом замолкали и судорожно принимались за работу. Своего капитана они за глаза называли Морским дьяволом и боялись его до жути. Шактуа недолюбливали, но слушались беспрекословно, зная, что он скор на расправу. Занятые своими делами, они поначалу даже не обратили внимания на пассажиров. Собственно, этих грубых и угрюмых людей вообще мало что волновало, кроме возможности поесть, поспать, а при возможности — от души принять на грудь.
Как и предсказывал Люрук, уже к вечеру первого дня у Эли и Султана началась морская болезнь. Целыми днями они лежали в крохотном закутке, выделенном специально для них, на тощих жестких матрацах, не в силах приподнять голову. Обоих мутило так сильно, что, казалось, легче умереть, чем так мучиться. На десятый день болезнь отпустила так же внезапно, как и началась. Бледные и исхудавшие путешественники выбрались на палубу. Высоко в небе светило яркое солнце, голубое безбрежное море радовало глаз своим потрясающим величием, — однако что-то в окружающем мире изменилось. Прошло какое-то время, прежде чем Эльнара с Султаном осознали, что корабль не плывет, а стоит на одном месте. Обеспокоенная девушка бросилась к капитану и на вопрос: «Что случилось?» — получила короткий ответ: «Штиль, сударыня».
Отсутствие ветра обернулось для хоршикских путешественников еще большими неприятностями, чем морская болезнь. На них обратили внимание умиравшие от безделья члены команды «Марселя». Едва Эли с Султаном пришли в себя, они оба почувствовали голод, однако все съестные припасы остались в Измире. Эли, привыкшей обходиться малым, хоть и с трудом, но удавалось отгонять от себя мысли о еде, а на ее друга нельзя было смотреть без слез: он не просто осунулся, а стал как будто бы меньше и тише, ни на что не жаловался и почти ничего не говорил. Ведь для Султана даже непродолжительное отсутствие еды было подобно смерти: в пище он привык находить удовольствие и утешение одновременно.