– Племянница? Сюда? – удивился Нанский.
– Конечно сюда. Она будет гостить у меня целую неделю. Я вижу, ты собирался скрыть следы своего преступления? Не выйдет! Единственное, что ты можешь сделать, это убить меня и закопать в саду. Ха-ха-ха!
– Зачем вы это говорите?
– Потому что ты никогда не решишься на убийство, болван. Впрочем, тебя посадят в любом случае. А сейчас отведи мое тело в туалет.
Весь остаток дня он провел, ухаживая за частями госпожи Р, однако, так и не сумел покормить голову. Поздно вечером обе части хозяйки уснули, Нанский выключил свет и лег на кровать. Ночь была темной, безлунной, ветреной и неуютной. Где-то вдалеке грохотал гром. Он лежал и размышлял, пытаясь найти выход. Убить госпожу Р он, разумеется, не мог. Возможно, у него получится как-нибудь прогнать завтрашнюю племянницу. Не пустить ее в дом. Но ведь голова может кричать достаточно громко, так, что крики будут слышны на улице. Племянница просто вызовет полицию. А что если усыпить тело? Купить крепкого снотворного и вколоть ей в вену? Но никто ведь не продаст такое лекарство без рецепта. Как-нибудь напоить ее в стельку? Так что же мне делать?
В этот момент он услышал громкое мурлыканье, и кот лизнул ему руку. Кот был черным, совершенно невидимым в темной комнате. Нанский оттолкнул животное, но оно прыгнуло на кровать и замурлыкало еще громче. В следующую секунду кот исчез.
– Все нормально, – сказал Нанский сам себе. – Кот это всего лишь кот. Даже если он исчезающий. А ведь ты стал тяжеленьким, Мурзик. Сколько же мышей ты слопал? Бедные Василии! Они так любили клубнику!
При слове «клубника» послышалось попискивание со всех сторон, и Нанский понял, что его комната полна исчезающих мышей. То, что кот не обратил на них внимания, ни о чем не говорило. Скорее всего, кот просто объелся мышатины за этот день. Поэтому он и был таким тяжелым.
Около двух часов ночи кот снова разбудил Нанского, прыгнув ему на грудь и чуть было не сломав ему ребра. В это раз кот весил килограмм двадцать, не меньше того. Как только животное исчезло, Нанский включил свет, подпер дверь стулом изнутри и в который раз принялся проверять свои расчеты. Ошибка обнаружилась довольно быстро.
– Как я мог так ошибиться? – сказал Нанский сам себе. – Ведь правильно триангулировать эту матрицу смог бы даже новорожденный младенец! Я никогда не делал таких простых ошибок раньше. Что со мной происходит?
Разумеется, он не знал теоремы Джексона младшего, которая говорила об удвоении ошибок. Поэтому он не мог понять, почему его проблемы растут, как снежный ком. Его очередной проблемой был кот. И эта проблема могла оказаться самой тяжелой их всех. В буквальном смысле.
Ошибка, которую он обнаружил, приводила к очень серьезным последствиям. Кот не только удваивался в пространстве под воздействием человеческого взгляда. Кот еще и удваивался в размере. Допустим, кто-нибудь обращает свой взгляд на черного кота весом в три килограмма. В этот момент кот исчезает, и в эту же секунду в другом месте появляются два кота весом в шесть килограмм каждый. Коты следующего поколения будут весить уже двенадцать килограмм, затем двадцать четыре, и так далее. Однако, кот весом в двадцать четыре килограмма это уже крупный и опасный хищник. А кот весом в сорок восемь килограмм? А в девяносто шесть? А если этот кот будет весить тонну? Он ведь будет ловить жителей города, как мышей!
– Стоп, стоп, стоп, – сказал Нанский. – Он не сможет питаться людьми, потому что человеческий взгляд переносит его в другую точку. Он мог бы питаться спящими людьми или по ночам. Он бы мог нападать на людей, такими темными ночами, как эта. Допустим, идет кто-то по улице, подняв воротник, чтобы защититься от ветра… И кот-то ведь черный!
В этот момент стул отлетел от двери, дверь распахнулось, и Нанский услышал громкое рассерженное мяуканье. Но соседняя комната уже была пуста: кот нуль-транспортировался в дальний конец дома.
* * *Когда следующим утром Нанский пришел к телу госпожи Р, собираясь пожелать ему доброго утра, то обнаружил, что тело исчезло. На том месте, где оно лежало раньше, осталась большая лужа засохшей крови. Паркет был измазан кровавыми отпечатками кошачьих лап. Причем все отпечатки были разного размера, самые крупные – величиной с человеческую ладонь. Без сомнения, расплодившиеся хищники живьем сожрали хозяйку дома.
В отчаянии он начал кричать, надеясь, что голова госпожи Р все же каким-то образом откликнется на зов. Увы, дом оставался тих и страшен.
– Спокойно, спокойно, – сказал Нанский сам себе. – Я в безопасности до тех пор, пока мои глаза открыты. Мой взгляд это мое оружие. Главное – чтобы он не прыгнул на меня со спины. А сейчас нужно срочно убрать кровь.
Он бросился к чулану, собираясь взять там швабру, и споткнулся о недоеденное тело кота. Убитое животное весило при жизни, скорее всего, около пятнадцати килограмм. Оно было убито более мощным сородичем. Крупные коты начинали охотиться на мелких. Возможно, они поняли, что охотиться друг на друга гораздо проще, чем на людей, которые в любой момент могут посмотреть на тебя и, таким образом, сорвать охоту.
К десяти утра он закончил уборку, собрал остатки кошачьих тел, и свалил их в кучу во дворе, намереваясь закопать под корнями древовидного укропа. За одну только ночь крупные коты съели около десятка мелких. И это было только начало. Он вытер пот со лба, воткнул лопату в мягкую землю и поднял голову, услышав приветствие.
– Здравствуйте, – сказала девушка. – Я ищу тетушку Уриэлу. Вы, случайно не наш постоялец?
Девушка была чуть курноса, имела большие темные глаза, а ее маленький ротик был прекрасен, как обещание счастья. Она выглядела тонкой, как травинка, и Нанский бы отдал все на свете за то, чтобы эту травинку обнять.
Он промямлил что-то в ответ. Девушка улыбнулась ему, как родному.
– Что вы на меня так смотрите? – спросила она. – Нельзя так смотреть на девушку, которой вы даже не представились.
– Нанский, – сказал он, – Иннокентий.
– Не может быть! – удивилась девушка. – Неужели тот самый Нанский, который сформулировал теорему о нуль-состоянии вещества? Так это вы?
– Да, скорее всего, я, – ответил он.
– Я читала вашу статью в Квадронете! Вы гений. Вы только представляете, к чему это приведет со временем? Люди сумеют беспрепятственно перемещаться на любые расстояния! Полет на Марс или Сатурн займет всего секунду! Я буду рассказывать своим детям о том, что была знакома с вами! Вы дадите мне свой автограф?
– Если вы меня поцелуете, – ответил Нанский.
Девушка быстро чмокнула его в щеку и получила обещанный автограф. Нанский ощущал себя так, словно проглотил хрустальную бабочку, и та билась, пытаясь вырваться, где-то между сердцем и желудком.
– Что вы так смотрите? – снова спросила девушка.
– Как?
– Вы просматриваете меня, как мыльную оперу.
– Вы гораздо лучше мыльной оперы.
– А, значит, вы не любите сериалы, – ответила девушка. – Так как там моя тетушка Уриэла? Как у нее настроение с утра?
– Вы любите свою тетушку?
– Искренне ненавижу. Вы думаете, ее можно любить?
– Тогда зачем вы приехали?
– Она поставила такое условие. Я должна ухаживать за ней до самой смерти, и только в этом случае она включит меня в завещание. А если нет, то весь этот дом отдадут неизвестно кому. Он ведь стоит немалую копеечку, правда? Боже, как я ее ненавижу!
В эту секунду что-то тяжелое бросилось на них из зарослей укропа. Девушка вздрогнула.
– Что это было? – спросила она.
– Не знаю. Ветер, может быть.
– Нет, это не ветер. Это было так, будто там прятался тигр. Я хочу посмотреть.
– Держите глаза открытыми и старайтесь не моргать, – сказал Нанский. – И остерегайтесь барсуков.
– Хорошо, – сказала она и раздвинула ветви.
Нанский посмотрел на нее сзади и убедился, что с этой стороны она выглядит не хуже. Хрустальная бабочка в его душе значительно выросла и сейчас уже занимала все внутренне пространство. Сейчас Нанский был уже уверен, что влюбился. Он определил это по тому особенному состоянию застывшего счастья, которого никогда раньше не испытывал. Вдруг из дома послышалось громкое мяуканье.
– Что это? – спросила девушка.
– Кот.
– Кот не может орать так громко.
– Может быть, он влюблен.
– Так орать не могу даже влюбленные коты! Скажите мне правду! Правду!
– Я вас люблю, – ответил Нанский. – Это правда.
А затем он рассказал ей обо всем, что произошло в доме в последние дни. Девушка слушала его с широко открытыми глазами, а ее прелестный ротик каждый раз вздрагивал, когда события принимали новый оборот. Она не так уж сильно расстроилась, узнав о смерти тетушки.
– Неужели этот дом так дорого стоит, что, – начал Нанский.
– Что я радуюсь ее смерти? Этот дом принадлежал моей матери. А тетушка Уриэла свела ее в могилу. Так что теперь справедливость восстановлена. Теперь я буду здесь жить. Я!
– Неужели этот дом так дорого стоит, что, – начал Нанский.
– Что я радуюсь ее смерти? Этот дом принадлежал моей матери. А тетушка Уриэла свела ее в могилу. Так что теперь справедливость восстановлена. Теперь я буду здесь жить. Я!
– Но теперь здесь жить опасно!
– Значит, вы должны что-нибудь с этим сделать.
– Я ничего не могу с этим сделать, – сказал Нанский. – Все, что я делаю, только ухудшает ситуацию. Если так пойдет дальше, то боюсь, что вскоре весь этот город вымрет.
Девушка задумалась.
– А что, если это не случайность? – спросила она.
– То есть?
– Что бы вы ни делали, ситуация ухудшается. Возможно, если не делать ничего, она улучшится.
– В этом нет смысла!
– Послушайте, вы ведь на самом деле не знаете, с чем столкнулись. Еще ни один человек никогда не работал с нуль-состоянием вещества. Вы не думали, что ухудшение ситуации закономерно? Что ошибки должны накапливаться, так же, как накапливается мусор в доме, где никто не убирает?
– Женская логика, – возразил Нанский.
– А куда годится ваша мужская?
* * *Она оказалась права. После того, как Нанский прекратил свои попытки исправить ситуацию, все постепенно стало на свои места. Крупные коты съели мелких, затем они выросли настолько, что уже не могли охотиться. Они просто лежали тяжелые, несчастные и неподвижные в вытоптанных зарослях укропа, и время от времени тихо стонали. Достаточно было одного человеческого взгляда, чтобы увеличить их еще вдвое – и тогда сила тяжести просто ломала их кости. Последнее животное умерло через два дня. Мыши исчезли гораздо раньше, скорее всего, коты съели их всех или почти всех. Несколько громадных мертвых котов было обнаружено в разных частях города, что вызвало нездоровый ажиотаж, но не более того. Местная студия сняла гиперфильм о пришествии громадных инопланетян с кошачьими головами.
Спустя год Нанский женился на юной хозяйке дома. Он больше никогда не занимался наукой. Шестнадцать статей в Гипер– и Квадронете – вот и все его научное наследие, доставшееся потомкам. Он прожил счастливую жизнь и умер двадцать восемь лет спустя. Вскоре после его смерти его вдова опубликовала классическую работу об энтропийности информации, под псевдонимом «Джексон младший». Тогда она и сформулировала свою знаменитую теорему о том, что ошибки, совершенные во время нуль-трансформарции, имеют свойства удваиваться и расти. Сейчас, когда каждая квартира оборудована порталами тоннельных нуль-переходов, эта теорема известна каждому школьнику. Однако имя Иннокентия Нанского, первого человека, совершившего настоящий нуль-переход, известно лишь узкому кругу специалистов.
История не всегда справедлива к своим героям.
Кстати, многие очевидцы утверждают, что в городе Лисиге до сих пор водятся исчезающие мыши.