Размышляя над странными перемещениями шляпы и провода, мальчик задал себе вопрос: «А что, если робот действительно может размышлять»? Его снова охватило чувство симпатии. Если это так, то как ужасно, должно быть, находиться внутри герметично запертого контейнера, сохраняя способность думать, но, не имея никакой возможности выбраться наружу. Как долго это продолжалось? И каким беспомощным, наверное, чувствовал себя несчастный узник!
— Пожалуйста, поосторожнее,— обратился он к управляющему.— Вы слишком грубо обращаетесь с ним. Разрешите мне помочь вам вынуть его.
— Слишком грубо? — ухмыляясь, переспросил тот.— Ему ничто не может повредить. Во всяком случае, он не будет в худшем состоянии, чем сейчас.
Он поглядел на Джеффа с неприятным выражением на лице:
— Вы подписали документ. Я уведомил вас, что робот неисправен, поэтому вернуть его нельзя. Не думаю, что вы сможете использовать его для обучения, поскольку у него нет приспособлений, позволяющих подключиться к системе образования. Он даже не разговаривает, а лишь издаёт непонятные звуки.
В бочкообразном корпусе что-то произошло. Шляпа-крышка подскочила вверх и ударила в плечо управляющего, наклонившегося над контейнером. Под шляпой оказалась половина лица — по крайней мере, так это выглядело. Два больших глаза… нет. Джефф вытянул шею и увидел ещё два глаза сзади… а может быть, спереди.
— Ox! — воскликнул управляющий и занёс кулак.
— Вы набьёте себе новую шишку, если попытаетесь ударить его, сэр,— предупредил Джефф.— Кроме того, теперь это мой робот, и если вы повредите его, то по закону я имею право взыскать с вас ущерб.
— Этот злобный человечек много раз оскорблял меня,— неожиданно произнёс робот высоким, музыкальным тенорком.— Каждый раз, когда речь заходит обо мне, он оскорбляет меня. Как вы можете слышать, я говорю превосходно. Я умею объясняться лучше, чем он. И то, что я не желаю общаться с низшими существами, вроде этого так называемого управляющего, ещё не означает, что я не умею говорить.
Управляющий надувал щеки, пытаясь что-то сказать, но у него ничего не получалось.
— Этот робот, в самом деле, может говорить лучше, чем вы сейчас, сэр — рассудительно заметил Джефф.
— Более того,— продолжал робот,— я отлично подготовленный обучающий робот и могу это продемонстрировать. Как вас зовут, молодой человек?
— Джефф Уэллс.
— Чему бы вы хотели научиться?
— Суахили. Это диалект марсианской колонии… сэр,— Кадету внезапно стало ясно, что ему следует выказать уважение роботу, который проявляет столь явную склонность к сарказму и раздражительности.
— Хорошо. Возьмите меня за руку и сосредоточьтесь. Постарайтесь не отвлекаться.
В правой — или, возможно, в левой — стороне маленького робота открылось небольшое отверстие, из которого выползла рука с коленчатым локтевым суставом и двусторонней ладонью, так что нельзя было отличить внутреннюю сторону от тыльной. Джефф взял руку, оказавшуюся приятно гладкой и не скользкой на ощупь.
— Сейчас вы узнаете, как сказать «Доброе утро, как поживаете?» на марсианском суахили,— сообщил робот.
Мальчик сосредоточился. Потом его брови удивлённо поползли вверх, и он произнёс какую-то фразу, непонятную для управляющего.
— Чепуха какая-то,— буркнул тот, пожав плечами.
— Вовсе нет,— возразил Джефф.— Я все же немножко знаю суахили, и сейчас я сказал: «Доброе утро, как поживаете?» Но, правда, я впервые смог произнести фразу правильно, без акцента.
— В таком случае вы не надейтесь, что я продам вам обучающего робота в исправном состоянии за какие-то жалкие восемьдесят пять кредиток,— торопливо сказал управляющий.
— Наоборот,— спокойно сказал Джефф — Именно за такую сумму я его приобрёл. Документы у меня, а деньги у вас, и покончим на этом, если вы не хотите, чтобы я рассказал полицейским, что вы пытались всучить сломанного робота четырнадцатилетнему подростку. Я уверен, что этот робот может изобразить неисправность, если его хорошенько попросить.
Управляющий снова принялся надувать щеки.
Робот, казалось, стал расти в высоту. Он, в самом деле, вырос. Из дна бочкообразного корпуса появились телескопические ноги со ступнями, развёрнутыми в обоих направлениях. Глаза робота теперь поднялись до уровня глаз маленького толстяка, который был на добрую голову ниже Джеффа.
— Я предлагаю вам, недостойная личность, вернуть восемьдесят пять кредиток этому молодому человеку и отдать меня бесплатно,— сказал робот.— Сломанный робот ничего не стоит.
Управляющий завопил и попятился, уткнувшись спиной в стазисный контейнер.
— Этот робот опасен! — выкрикнул он.— Он не подчиняется законам роботроники! Он угрожает мне! На помощь!
— Не глупите, мистер,— сказал Джефф.— Он всего лишь сделал вам предложение. Вы можете оставить себе восемьдесят пять кредиток, мне они не нужны.
Управляющий снова вытер лоб носовым платком:
— Ну ладно, убирайтесь отсюда. Теперь вся ответственность лежит на вас. Я больше не желаю видеть этого робота. И вас, между прочим.
Джефф вышел наружу, держа за руку бочонок, в котором когда-то хранились «Гвозди Норба», а ныне отрастивший две руки, две ноги и полголовы.
— У тебя болтливый рот,— заметил мальчик.
— Откуда ты знаешь? — спросил робот.— Я говорю через свою шляпу.
— Ну да, конечно. Как тебя зовут?
— Вообще-то, Мак, то есть Мак-Гилликадди, называл меня Микки, но мне это не нравилось. Мак и Микки — звучит как имена двух персонажей. Но, по крайней мере, он обращался ко мне на «ты», а не говорил «эта штука». Кстати, давай перейдём на «ты»; по-моему, это признак взаимного доверия. Как бы ты хотел назвать меня, Джефф?
Кадет подавил желание поправить своего собеседника. Считалась, что все роботы должны обращаться к своим владельцам с добавлением уважительного титула, но было совершенно ясно, что его робот не знаком с общепринятыми правилами. Мальчик решил не возражать. Кроме того, ему надоело бы постоянное обращение «хозяин Джефф».
— Ты всегда находился в бочке из-под гвоздей? — полюбопытствовал он.
— Нет, лишь с тех пор, как Мак-Гилликадди нашёл меня; вернее, с тех пор, как он починил меня. Знаешь, он был гением роботроники.
Подумав, робот с гордостью добавил:
— Бочка — это часть меня, и я никогда не изношусь. Никогда!
— Ну, не знаю,— с сомнением в голосе протянул Джефф.— Твой ярлычок только что отвалился.
— Это потому, что мне не нужен ярлычок. В старой, но прочной бочке уже давно нет гвоздей. Там есть я. Мне нравится эта бочка. Она сделана из отличной нержавеющей стали.
— Хорошо,— сказал младший Уэллс.— Раз уж в этой распрекрасной бочке когда-то хранились «Гвозди Норба», то почему бы мне не назвать тебя Норби?
Робот моргнул.
— Норби, Норби… — пробормотал он, словно перекатывая звук на языке и пробуя его на вкус, хотя у него не было ни языка, ни вкусовых рецепторов.— Мне это нравится,— решительно заявил он.— Очень нравится.
— Вот и хорошо,— улыбнулся Джефф.
Они двинулись дальше, держась за руки.
Глава 3 В ЦЕНТРАЛЬНОМ ПАРКЕ
Домашний компьютер, не обладающий чувствами и особой сообразительностью, не выразил неодобрения при виде Норби. Это порадовало Джеффа, хотя он не сомневался в том, что все будет нормально. Разумеется, домашний компьютер также не выразил одобрения, но это не имело значения.
Оказавшись дома, кадет, наконец, смог расслабиться и критически оценить своё приобретение.
— Твоя голова может ещё высунуться из бочки? — поинтересовался он.
— Нет. У меня такая голова, какой ты её видишь. Больше мне не нужно. Да и зачем? Разве это важно?
Джефф заглянул в большие, странно выразительные глаза Норби.
— Думаю, нет,— сказал он,— Но мне интересно, как тебя починили. Ты можешь выйти из бочки?
— Разумеется, нет! Бочка является частью моего существа. Мак так крепко приварил меня к ней, что она стала моей броней, моим внешним скелетом. Разве ты можешь вынуть свой скелет на приёме у врача? «Выйти из бочки» — это же надо такое придумать!
— Только не сердись, я просто спросил. Я хочу знать в принципе, можно ли тебя починить. Давай начистоту, Норби: у меня нет ни средств, ни знаний для починки роботов. Поэтому я надеюсь, что ты в ближайшее время не сломаешься.
— Если тебя беспокоят деньги, Джефф, то можешь забыть об этом. Мне никогда не потребуется ремонт. Я хорошо умею чинить другие механизмы, но сам навсегда останусь таким, каким ты меня видишь сейчас.
Норби быстро развернулся вокруг себя, но его глаза (задние или передние?) продолжали смотреть прямо на Джеффа.
— Как ты можешь удостовериться, я прекрасно функционирую. Мак был настоящим волшебником.
— Как ты можешь удостовериться, я прекрасно функционирую. Мак был настоящим волшебником.
— Мак-Гилликадди?
— Да. Зачем использовать пять слогов, когда можно обойтись одним? Кроме того, Мак любил, чтобы к нему обращались запросто. Я, бывало, говорил ему: «Хочешь зваться Маком, Мак, будь Маком».
— Получается сразу три «Мака»,— заметил Джефф.
— Я обращался к нему столько раз, сколько ему хотелось. Можешь считать это выражением благодарности за то, что он так здорово починил меня. Правда, ему помогли.
— Да? Кто же ему помог?
Норби, весело раскачивавшийся из стороны в сторону, внезапно замер. Он отрешённо взглянул на Джеффа и втянул голову внутрь.
— Я спрашиваю: кто ему помог? Норби промолчал.
— Послушай, я задал тебе вопрос,— резко сказал мальчик.— Ты должен ответить. Это приказ, а ты обязан подчиняться приказам.
— Неужели? — приглушённо донеслось из-под шляпы.— Разве мы не можем быть равноправными партнёрами?
— Партнёрами? Ладно, Норби, теперь я понимаю, почему у твоих прежних владельцев были серьёзные затруднения с тобой. Ты провёл слишком много времени со старым космолётчиком. Он был очень одинок. В конце концов, он забыл, что ты робот, и обращался к тебе как к другому человеческому существу. Но ты не человек и прекрасно это понимаешь. Ты — мой обучающий робот, и если ты не будешь меня слушаться, то мы ни на шаг не продвинемся вперёд.
Шляпа слегка приподнялась, и глаза Норби выглянули из-за обода бочки.
— Ты не прав,— возразил он.— У моих прежних владельцев, в самом деле, были затруднения со мной, однако не потому, что я держался с ними на равных. Просто я ошибался. Я неправильно выбирал хозяев и поэтому в итоге заставлял их отнести меня обратно.
— Теперь ты скажешь, что ошибся во мне, и заставишь меня вернуть тебя обратно?
— Может быть… если ты будешь вести себя так, как сейчас. Почему ты ждёшь, будто я буду подчиняться твоим приказам? Разве ты купил бы меня, если бы я был обычным обучающим роботом?
Джефф рассмеялся:
— Раз уж ты заговорил об этом, то нет, не купил бы. Можно сказать, что я сделал это под влиянием странного порыва. Мне понравился твой внешний вид. Ты — самый забавный и странный робот, какого мне приходилось видеть.
— Забавный? У меня есть определённые достоинства, разве не заметно? Изящная форма, пропорциональное сложение…
— Хорошо, хорошо. Не надо снова обижаться. Скажем так: твоя изящная форма побудила меня купить тебя под влиянием странного порыва.
— Не было никакого порыва,— отрезал Норби.
— Не было?
— Нет! После того как меня в очередной раз вернули в магазин, я оставил голову слегка приподнятой, выпустил наружу сенсорный щуп и заземлил его. Этот грубиян управляющий ничего не заметил. Так или иначе, теперь ты можешь понять: я не собирался попадать в руки любому случайному прохожему. Я мог наблюдать за покупателями и чувствовать их…
— Чувствовать?
— Чувствовать их разум. Поэтому я сразу же понял, что ты мне нравишься, и…
— Спасибо, Норби.
— Ты показался мне благоразумным и не слишком высокомерным. Судя по твоим чувствам, ты — человек, который не будет отстаивать своё превосходство над бедным роботом. Наверное, я все-таки ошибся.
— Прими мои извинения.
— Ладно. Извинения принимаются. В общем, я изо всех сил старался понравиться тебе, чтобы ты захотел купить меня. И ещё я старался заставить управляющего говорить обо мне гадости, что было нетрудно,— поскольку в этом случае тебе ещё больше захочется купить меня. Моя тактика сработала.
— О’кей, Норби, давай будем партнёрами.
Джефф заметил, что робот не упомянул о своём одиночестве, и решил не касаться этой темы.
— Ты мог бы починить такси, на котором мы возвращались домой из магазина? — спросил он.
— Думаю, да, если бы у меня хватило запчастей на сборку новой машины. Антиграв был в таком плохом состоянии, что большую часть пути мы скользили в двух футах над землёй. А компьютерный мозг такой старый и изношенный, что его следовало сдать на переплавку два года назад.— В голосе Норби слышались нотки превосходства.
— Почти все такси на Манхэттене находятся в таком состоянии,— заметил Джефф.— Ты не расскажешь мне о Маке — о том, что он сделал с тобой и как ему помогли? Я спрашиваю как друг и равный партнёр.
— Ну конечно, никаких проблем. Но не сейчас. Сперва я должен подключиться к электрической сети и насладиться освежающей электронной ванной. Надеюсь, у тебя осталось достаточно денег, чтобы оплатить счёт за электричество.
— Достаточно,— заверил Джефф.— То есть в том случае, если ты не будешь принимать ванну ежечасно.
— Я не такой обжора, как тебе кажется,— проворчал Норби. Он подошёл к углу комнаты и подключился к розетке. Его бочкообразное туловище опустилось на ковёр, ноги высовывались лишь настолько, чтобы сохранять равновесие. Он раскачивался взад-вперёд, что-то с удовольствием напевая про себя.
Джефф улыбнулся. Что бы там ни сделал старина Мак-Гилликадди, из его рук вышло нечто уникальное. Мальчик никогда не встречал роботов, похожих на Норби, и не слышал ни о чем подобном. То ли ещё будет, когда Фарго вернётся домой и встретится с его новым партнёром!
Кстати говоря, почему брат ещё не вернулся?
Миновала полночь. Праздник летнего солнцестояния (нужно отмечать на рассвете — так говорил Фарго, серьёзно относившийся к этому празднику). Куда же он делся?
Наконец Джефф заснул беспокойным сном. Он слышал, как Норби исследует квартиру, открывает книги и возится с техникой, и не мог отделаться от тревожной мысли, что робот что-нибудь испортит. Но больше всего он беспокоился за Фарго. Брат заменил ему отца и был ответственным и уравновешенным воспитателем, за исключением привычки неосознанно попадать в неприятности и своего суматошного распорядка.
— Проснись! Уже светает!
— Фарго? — спросил Джефф, протирая глаза.
— Это Норби. Если ты хочешь праздновать солнцестояние в парке на рассвете, то нам пора идти.
— Но брат так и не пришёл, а в парке может быть опасно…
Голова Норби выползла из корпуса так далеко, насколько это позволяла его конструкция.
— Опасно! — фыркнул он.— О чем ты беспокоишься? У тебя есть я, верно? Я буду защищать тебя.
— Ты слишком маленький. Мне нужен Фарго. Он эксперт по боевым искусствам. Он учил меня, но мне до него ещё далеко. Я обещал ему, что не буду ходить в парк ночью без него.
— Что такое боевые искусства? — поинтересовался робот.— Покажи мне.
— Хорошо,— согласился Джефф, вылезая из постели и сонно тряся головой.— Но сначала я должен принять душ.
Через пятнадцать минут, надев брюки и рубашку, он встал в стойку перед Норби и издал боевой клич.
— Ну? — спросил робот, немного подождав.— Что теперь?
— Атакуй меня!
Норби тут же бросился на Джеффа. Тот отклонился назад, схватил робота на ходу за руку и перебросил его через себя.
Бочонок ударился о противоположную стену и отскочил на пол. Все конечности робота втянулись в отверстия, задвижки захлопнулись. Бочонок покатился по ковру через комнату.
— Норби, с тобой все в порядке? Я не хотел так сильно швырять тебя. Это просто условный рефлекс.
Из бочонка не донеслось ни звука.
— Эй, Норби, ты не повреждён?
— Меня нельзя повредить физически,— раздался угрюмый, приглушенный голос.— Однако ты ранил мои чувства.
— Но у тебя не должно быть никаких чувств.
— Тем не менее, они у меня есть. То, что ты человек, ещё не даёт тебе права решать, обладаю ли я чувствами или нет.
— Мне, правда, жаль. Я постараюсь быть осторожным.— Джефф поднял робота и направился к двери. Бочонок был громоздким и тяжёлым.
Шляпа Норби приподнялась, и его глаза уставились на мальчика.
— Что ты делаешь?
— Несу тебя в парк. Я думал, тебе не захочется идти на твоих коротеньких ножках.
— Означает ли это, что тебе с твоими длинными ногами будет неудобно пристраивать свой шаг к моему?
— Ну… в общем-то, да.
Норби издал слабый скрежещущий звук:
— У тебя доброе сердце, Джефф, но ты ещё очень многого не знаешь.
— Я никогда этого не отрицал,— согласился кадет.
— Вот и хорошо. Сейчас я открою тебе один секрет.
— Какой секрет?
— А вот какой! — С этими словами робот выпустил коленчатую руку, обхватившую Джеффа за плечи, и неожиданно поплыл вперёд и вверх, подталкивая изумлённого мальчика к окну.
— Но у тебя же нет антиграва! — воскликнул тот.— Миниатюрный анти…
— Не так громко,— предостерёг Норби.— Совсем не нужно, чтобы все тебя слышали.
— Ох-х,— пробормотал Джефф, когда его затылок зацепил оконную раму. Он порадовался тому, что окна в их старой квартире могли открываться, в отличие от новых моделей. А мгновение спустя он уже летел над Пятой авеню в направлении Центрального парка. Он не свисал вниз, как если бы держался за обычную верёвку, а парил, словно действие антиграва робота распространялось и на Джеффа, удерживая его в горизонтальном положении, поднимая вверх…