Приподняв клювом край куртки, Роман аккуратно забрался в рюкзак. Пахло мясом и деревом. Было слегка тесновато, но уютно, и, самое главное, тепло. Факелов оставил маленькую щель для воздуха и, пригнув голову, дошел до дна рюкзака – в конец импровизированной палатки.
«– Хорошо придумал», – неловко похвалил Чет.
Роман промолчал. Он знал это и без ворона. Мысли его занимало кольцо, уменьшившееся, как и медальон, вместе с хозяином. Оно оказалось на лапе и охватывало крошечным обручем самый маленький палец. Видимо, кольцо стало частью Факелова и тоже участвовало в метаморфозе. «По крайней мере, я хоть под какой-то защитой», – подумал Роман. Поклевав немного мяса, он провалился в мягкий птичий сон.
Роман проснулся мокрый от пота. В рюкзаке стояла страшная духота. Спертый воздух вонял так, словно рота солдат положила портянки в одном месте. Видимо, мешок занесло снегом или ветер сдвинул куртку и закрыл щель.
«– От меня за всю жизнь ни разу так не перло», – брезгливо произнес Чет.
«– От меня тоже», – согласился Роман.
Факелов промял перед собой снег и вышел из рюкзака – сразу стало свежо и холодно. Чтобы не тратить силы на выкапывание себя из сугроба, он сразу превратился в человека.
Роман стряхнул с волос снег и быстро оделся. После сна в тепле и относительной безопасности, он чувствовал себя прекрасно. Мрачные тоннели и боязнь замерзнуть остались позади. Только зудящая рана немного портила настроение. Факелов огляделся и побежал длинными скачками, увязая при каждом шаге по колено.
Согревшись и слегка запыхавшись, Роман перешел на шаг и достал кусок мяса. До перевала осталось не больше часа ходьбы. Давно ему не было так хорошо. Близость цели и возрожденное ощущение, что он на что-то способен пьянили.
«– Интересно, какое задание даст тебе Наставник?»
«– Какое бы не дал – я его выполню».
Чет молчал. Через несколько минут он спросил вкрадчивым голосом:
«– Рома, я тебе не мешаю?»
«– Если бы твое присутствие не давало выгоды – я бы сошел с ума, – усмехнулся Факелов. Затем спросил серьезно: – Что ты хочешь?»
«– Скоро мы придем к Наставнику. Спроси его, возможно ли мне вернуть тело?»
«– Когда стану богом – обязательно верну».
«– Все равно спроси. Чтобы я был уверен».
Роман засмеялся.
«– Что?» – недоуменно спросил ворон.
«– За прошлый день мы могли умереть десять раз, а ты говоришь о какой-то уверенности».
«– Разговорчив ты сегодня», – буркнул Чет.
«– Ладно, спрошу», – произнес Факелов и снова перешел на бег.
Перевал находился меж невысоких скал. Дальше, насколько хватало взгляда сквозь метель, тянулась ровная площадка вершины. Роман пересек природный коридор и, щурясь еще сильнее, огляделся.
«– Нам налево», – сказал Чет.
Факелов кивнул и двинулся на юг. В последний миг, когда он повернулся, ему показалось за спиной движение. Роман резко обернулся и отпрыгнул в сторону, увидев летящий в него предмет. Факелов упал. Снег и рюкзак сильно стесняли движения. Роман поднялся, одновременно выхватывая кинжал. На том месте, где он только что стоял, замер светло-дымчатый, с черными пятнами ирбис. Снежный барс, обескураженный промахом, смотрел на Факелова. Взгляд голубых глаз, с круглыми точками зрачков, опасливо застыл на кинжале. Ирбис оказался крупным – около метра длиной, не считая пышного хвоста. В высоту барс был чуть выше колена.
Ирбис выбрался на нетронутый снег и оказался на полметра выше прежнего. Роман знал, что единственный способ охоты снежных барсов – это подкрадывание, а затем прыжок. Но рисковать он не хотел. Факелов в который раз с грустью вспомнил о кольчуге. На кольцо же, после встречи с волками-скелетами, надеяться было опасно.
– Из тебя получится отличная накидка, – сказал Роман, сбрасывая рюкзак.
Барс, словно поняв слова Факелова, развернулся и метнулся прочь, лишь слегка приминая снег.
«– Видимо, сильно оголодал, раз на человека бросился, – сказал ворон. – Или за копытного тебя принял».
«– Верну тебе тело и сразу убью», – спокойно произнес Роман.
«– Я же шучу! – запаниковал Чет, потом неуверенно добавил: – По-дружески».
Роман вскинул рюкзак и двинулся дальше.
С каждым шагом снег становился глубже, а метель сильнее. Роман щурился и прикрывал глаза руками. В десяти метрах уже невозможно было ничего разглядеть. Снег залеплял глаза, нос, уши; покрывал волосы и морозил щеки.
«– Долго еще?» – спросил Роман. Сейчас он порадовался, что можно говорить, не открывая рта.
«– Если ты не сбился, то нет»
В тот же миг Роман увидел взметающийся ввысь дворец из черного мрамора. Его словно полностью вырезали из одного невероятно огромного куска камня. Снег кружил рядом со стенами дворца, но дотрагиваться до них не смел. Роман, несмотря на метель, широко распахнул глаза и бросился бежать. Аркообразный вход, куда не нагибаясь прошел бы верховой алыец, был гостеприимно открыт.
Стоило Роману вступить под свод дворца, как сразу стало тепло. Факелов словно вошел в весенний день, со скрытым неожиданно набежавшей тучкой солнцем. Ни светильников, ни теней Роман не увидел. Казалось, что внутри дворца свет и тьма находятся в равновесии. Хотя снаружи чувствовался контраст – непоколебимый черный дворец среди ярко-белого крошева снега.
На миг медальон раскалился и вновь стал холодным.
Роман прошел несколько шагов и оказался в зале, размером с небольшую площадь. В огромной коробке с черными матовыми стенами ощущение реальности растворялось полностью. Посреди зала, по-прежнему в изумрудном искрящемся плаще, стоял Наставник со склоненной головой. Роман остановился в пяти шагах от него и поклонился.
Наставник улыбнулся и поднял голову. Из-под капюшона на Романа смотрели желтые глаза, с двумя черными полосками зрачков в каждом. Роман слегка дрожал от благоговения и возбуждения. Только сейчас ему пришло в голову, как он выглядит. Исхудавший парень в драной потертой одежде, с грязными смерзшимися волосами и полубезумным обожающим взглядом.
– Похвально, мой друг, – глухим голосом сказал Наставник. – Один из десяти добирается сюда. И я хочу, чтобы ты стал моим братом.
– Спасибо, – только и смог вымолвить Роман.
«– Спроси про меня», – подал голос ворон.
– Чет, Роман сможет дать тебе человеческое тело, когда станет богом, – ответил Наставник на незаданный вопрос. – Если захочет, конечно.
«– Я буду ему помогать».
Наставник, не мигая, смотрел на Факелова.
– Каноны добра в твоем мире и так очень смутные. Но основа все-таки есть. Ее в тебе нужно сломать. Восьмая и седьмая заповеди Бога, – проговорил он. Помолчав несколько секунд, Наставник продолжил: – Сатана же воспевает материальные радости и полную свободу. Но сейчас ты не свободен и двигаешься по Пути. Так что с обеих сторон ты приближаешься к Срединным силам. Можешь оставаться во дворце сколько угодно.
Наставник развернулся к Роману спиной и исчез.
«– Что за заповеди?»
«– Не кради и не прелюбодействуй», – сказал Роман, вытаскивая из-под рубашки медальон.
«– Жду не дождусь, когда ты будешь выполнять пятое испытание», – хихикнул ворон.
«– Жду не дождусь, когда выполню одиннадцатое и выгоню тебя к чертовой матери из своей головы», – зло ответил Факелов и посмотрел на медальон.
Слева вверху горели три реснички, справа внизу – одна. «Еще семь». Эта мысль не пугала и не радовала Романа. Он просто знал, что ничем другим заниматься не сможет, пока на медальоне не загорятся все реснички.
Факелов сбросил на мрамор рюкзак, накрыл его курткой и лег прямо на полу. «Немного посплю и пойду обратно», – решил Роман и закрыл глаза.
Часть вторая
Глава двадцатая
Роман преодолел снега и остановился недалеко от темной пасти тоннеля. Быстрая река несла лед и камни, бесконечно отдавая угощенье мрачным подземельям.
«– Я туда больше не пойду, – сказал Роман. – Тем более без лучин и еды».
Факелов подошел к пологому склону и начал взбираться на плоскогорье, которое словно гигантская крышка прятало под собой сеть бесчисленных тоннелей. Плато тянулось на пару километров, а под землей Роману пришлось пройти раз в пять больше; по темному лабиринту, населенному незнающими света монстрами.
«– Будешь вытаскивать Хедрика?» – спросил Чет.
«– Может, его там уже нет».
«– А если он ждет?»
«– По ситуации. Я неплохо справляюсь и без него».
«– А как же дружба?»
«– Хорошо, но не во вред себе, – Роман начинал злиться. – Я же сказал – по ситуации!»
«– Будешь вытаскивать Хедрика?» – спросил Чет.
«– Может, его там уже нет».
«– А если он ждет?»
«– По ситуации. Я неплохо справляюсь и без него».
«– А как же дружба?»
«– Хорошо, но не во вред себе, – Роман начинал злиться. – Я же сказал – по ситуации!»
«– Ты еще не брат Наставника, – напомнил Чет. – Можно и по-человечески поговорить».
«– Ты сбиваешь меня с мыслей».
Ворон замолчал, а Роман погрузился в размышления. Задания казались ему простыми и очень сложными одновременно. Украсть и потрахаться. Что может быть проще? Стащить что-нибудь на ярмарке и снять проститутку. Факелов помнил, что завершающее испытания зависит от качества выполнения всех предыдущих. По поводу «не прелюбодействуй» у него уже появились мысли, а вот насчет «не укради» – он пока не знал. Украсть у родных? – отпадает, здесь их нет, да и не было их вообще никогда. У друзей? У кого, у Хедрика? – это тоже слишком легко. Красть нужно что-то жизненно важное. Факелов усмехнулся своим размышлениям. Словно он какой-то изощренный клептоман, который ворует ради процесса кражи.
Плато покрывал тонкий настил буровато-зеленого мха. Ноги увязали в нем на миллиметры, но звуки шагов растение скрывало полностью. Вскоре Роман увидел, что посреди плоскогорья располагается небольшой кратер. Подходя к нему, он смутно догадывался, что там на дне.
В небе показались красно-белые точки. Факелов заглянул в кратер и скривил губы – яма была покрыта человеческими костями. Точки превратились в птиц. Роман отошел от кратера и замер. Стая из дюжины огромных, с длинными острыми клювами птиц села в десятке метров от него.
– Отгадывай загадку, иначе мы сбросим тебя в жертвенную яму, – сказал вышедший вперед вожак.
– У меня есть пропуск, – ответил Роман, доставая из рюкзака немного мятое перо.
Вся стая разочарованно вздохнула.
– Иди своей дорогой, странник, – буднично произнес вожак. – Только дальше для человека нет дороги – там непреодолимый спуск.
– Как-нибудь справлюсь, – пожал плечами Факелов и двинулся дальше к обрыву.
«– Когда с чем-то странным встречаешься второй раз, оно перестает быть необычным», – поделился размышлениями Роман.
«– Это ты такой. Некоторые могут одной ерунде всю жизнь удивляться».
Факелов пожал плечами. А через несколько секунд согласился:
«– Только если она непонятная».
Полчаса спустя Роман осторожно выглянул за обрыв и тут же отшатнулся назад. От зрелища далекой земли тело костенело. Будь Факелов при полном альпинистском снаряжении, он бы все равно не рискнул спускаться.
Романа терзали сомнения по поводу собственного плана, но отступать было некуда и он начал раздеваться.
«– Надеюсь, от такого удара кинжалу ничего не будет», – сказал Роман.
«– Заверни в одежду», – посоветовал ворон.
«– Конечно».
Факелов обернул оружие штанами и курткой и засунул сверток в рюкзак. Застегнув мешок, Роман с легкой раскачки кинул его за обрыв. Проследив, как рюкзак превращается в точку и падает у подножия скалы, Факелов начал превращаться в птицу.
Роман сделал несколько шагов, подпрыгнул и замахал крыльями. Отлетев метров на двадцать от склона, Факелов стал снижаться. Не заметив опасности, Роман опустился около рюкзака.
Вещи не пострадали, и Факелов, пристегивая ножны к поясу, произнес:
«– Больше суток опасного пути скосил за полчаса».
«– Не будь меня, пришлось бы снова по тоннелям идти», – таким же довольным голосом сказал Чет.
«– Умеешь радость отравить», – проворчал Роман.
Ворон хихикнул, но говорить больше ничего не стал.
После каждого спуска, горы сильнее наполнялись жизнью, воздух становился теплее и насыщенней. Роман поймал несколько пищух и впервые за долгое время ел свежее жареное мясо. Постиранное в речке белье сушилось на камнях возле костра.
Факелов победил горы и добрался до Наставника. От осознания этой мысли прибавлялись силы, а вера в себя крепла. Какие бы испытания его не ждали, Роман был уверен, что выполнит их.
Солнце касалось вершин гор на юго-западе. Факелов решил стоянку не менять. До места, где они приняли бой с чайками-переростками, оставалось несколько часов пути. Лучше туда прийти отдохнувшим. С этими мыслями Роман подбросил в костер дров и, положив рюкзак под голову, уснул.
Факелов проснулся, когда восток едва начал алеть. После тоннелей и снегов, трава с ледяными каплями росы казалась уютной постелью.
Прыжки через расщелины давались намного проще прежнего, и вскоре Роман двинулся по узкому карнизу над пропастью. Но страха не было, лишь обостренное чувство осторожности.
«– Смотрю, горы тебе уже не помеха», – с уважением произнес Чет.
«– Я же говорил – ко всему привыкаешь. Это в природе человека».
Факелов подошел к месту, где начинался кратер, в котором остался Хедрик. Чаек Роман не видел.
«– Наверное, у пташек в тот момент был брачный период. Или гнезда с яйцами рядом», – предположил Чет.
Роман не ответил. «Может, лучше вообще пройти мимо? – думал Факелов. – А потом, если когда-нибудь встретимся, сказать, что шел по другой дороге. А может он давно умер. Нет, надо проверить. Уйти я всегда успею».
Роман остановился и начал шарить по кратеру глазами. Хедрика он нашел лежащим недалеко от ручья на белом покрывале, огороженном с четырех сторон бревнами. Роман догадался, что это перья чаек.
«– Неплохо устроился, – с удивлением и уважением сказал ворон. – Постелька, вон рыбка сушится, и костыли себе отменные выстругал».
«– Робинзон, хренов», – с тоской сказал Роман. А затем закричал: – Хедрик!
Воин пошевелился, но не проснулся.
– Хедрик! – снова заорал Факелов.
Воин поднялся на локтях, посмотрел на карниз и потряс головой. Затем прокричал:
– Рома, дружище!
После каркающих разговоров Чета, после глухих речей Наставника, звонкий и сильный голос Хедрика казался странным. Воин дотянулся до костылей и неуклюже поднялся. Видимо, опираясь на ноги, он испытывал боль.
– Добрался до Наставника?! – уже чуть тише крикнул он. Несмотря на расстояние, Роман слышал хорошо.
– Да! Меня здесь чайки не сожрут?!
– Давно их не видел! А парочку, которая летала, уже сожрал я! – прокричал Хедрик и засмеялся. Он был счастлив видеть Романа.
– Как ты здесь?!
– Одиночество и беспомощность – страшные вещи! Первые дни было особенно тяжело, благо ты сделал для меня запас еды и дров! Похоже, перелом не такой сильный, или в таких условиях тело восстанавливается быстрее, не знаю! Но через неделю я стал слегка опираться на ноги! – рассказывал истосковавшийся по людям Хедрик. – Семь дней я ползал и лежал – настоящая пытка! Думаю, через пару недель начну отсюда выбираться! Так как ты добрался?!
Роман рассказал о тоннелях и снегах, лучинах и пищухах, дворце и Наставнике.
– Ну и как, мерзкое испытание?! – спросил Хедрик.
Факелов пожал плечами.
– Наверное, да! Но без этого не приблизишься к Срединным силам!
– Думаю, в аду появился десятый круг! И на нем мучаются неудавшиеся боги! Так что желаю удачи! – прокричал Хедрик. – Чет с тобой?!
– В башке! Достает потихоньку! – ответил Роман, хотя мысли были заняты предстоящим испытанием.
«– Кто кого еще», – обиженно процедил ворон.
Факелов думал о четвертом испытании. Не укради… А что если украсть оружие у Хедрика? Для него это будет ужасно, почти как приговор к смерти. Очень жестко. Беспомощного друга лишить последней надежды. Даже не надежды, а жизни. Нет, Хедрик отпадает. Он слишком беспомощен. С таким же успехом можно просто подойти и забрать оружие, без всякой кражи. А это совсем не то. Даже если Срединные силы и засчитают этот шаг, то он будет намного короче, чем может быть. Да и Хедрика все-таки жалко.
– Рома, проводи меня до дворца!
– Как?! – опешил Факелов.
– Поживи со мной пару недель, а потом отправимся в…
– Испытание нельзя откладывать! – резко и безоговорочно солгал Факелов.
– Да я и не рассчитывал! – сказал Хедрик, но по голосу чувствовалось, что он расстроился.
– Может помочь чем?! Если недолго!
Хедрик качнул головой.
– Я уже не пропаду! Теперь дело за временем!
– По-прежнему хочешь переделать свой мир?!
– Тем и живу сейчас! Мечтами! – прокричал Хедрик и уселся на камень.
Роман чувствовал себя неуютно. Он, здоровый и добравшийся до цели, стоит над беспомощным другом, который был в десять раз ловчее его. Хотелось поскорее уйти, но бросать Хедрика после пяти минут встречи было бы жестоко. При этом каждое слово давалось с трудом, словно Роман находился на плохо отрепетированном спектакле. Ситуацию разрешил чуткий Хедрик.