– И что вы хотели мне объяснить? – спросила я у него. Он не сразу заметил меня и почти прошел мимо.
– Ох! Это вы! Нельзя ж так пугать человека, – нахмурился он. – Мне и без этого не по себе. Сколько же тут народу!
– Ну, это час пик, так что если вы любитель уединения, то вам здесь не понравится. Так что вы хотели мне объяснить?
– Знаете, я дурак, – удрученно мотнул головой парень. При свете ламп в метро стало очевидно, что передо мной не столетний бродяга, а вполне молодой, лет тридцати – тридцати пяти парень в очень странном виде.
– Допускаю, – согласилась я. Помимо того, что он был довольно нетрезв, хотя и на пьяницу не тянул из-за округлого лица с очень здоровым оттенком кожи, на нем были просто невероятно грязные высокие ботинки на шнуровке. Однако сами ботинки были явно не из дешевых. Да и куртка, штаны, сумка «Адидас», которая когда-то, видимо, была ярко-красной – все было бы вполне пристойным, если бы не было таким, как бы выразиться, поюзанным. Переиспользованным. Словно он жил в этих шмотках год и ни разу их не снимал.
– И я к тому же пьяный дурак. Поэтому, что бы я вам тут ни наплел, получится глупость.
– Прекрасно. Ну, тогда я могу спокойно отправиться домой, – поддела его я. – И нечего было так за мной нестись.
– А давайте познакомимся еще раз? – неожиданно предложил он и снова улыбнулся этой самой широкой (и вполне белозубой) улыбкой.
– Ну, если уж быть последовательными, то вы со мной уже познакомились, а я с вами – нет.
– О, простите. Позвольте представиться, Алексей Рубин, – галантно откланявшись, паясничал он. Но не рассчитал амплитуду и уронил красную сумку на пол. Я удивилась. Ударение в фамилии он сделал не на первый слог, так что получилось, что по фамилии он – рубин, драгоценный камень.
– Руби́н? Может быть, Ру́бин? – я подправила ударение.
– Ни в коем случае. Может, мои родители и были Рубины, а я – самый настоящий рубин!
– Да? И что нынче рубины пьют? – поддела его я. Мы приблизились к стойкам турникетов, я достала проездной.
– Нынче мы, рубины, пьем водку, – с готовностью тряхнул челкой этот странный парень, Алексей. – А завтра мы побреемся, протрезвеем и снова вольемся в ряды трудового народа.
– И что, вы сегодня пьете по поводу? – поддержала я беседу. Честно говоря, при свете ламп выяснилось, что во всех этих потрепанных дорогих шмотках пребывает довольно симпатичный (если можно судить, невзирая на изрядную небритость и немытые волосы), то есть даже ОЧЕНЬ симпатичный товарищ. Вероятно, если его отмыть, можно получить пару сюрпризов. Впрочем, мыть его я не собиралась. Просто мне стало интересно.
– Мы пьем, потому что закончили почти месячный маршрут. И потому, что я до сих пор боюсь летать. Знаете, в самолете от меня ни хрена не зависит. Это очень неправильно. Вот когда я за штурвалом…
– Вы хотите сказать, если бы вы были за штурвалом. А что за маршрут?
– Ну, это неинтересно. Не сегодня. Ни слова о работе. Мы закончили, вернулись и теперь пьем в центре столицы, в сердце нашей необъятной родины. В этом странном городе Москве.
– Вам он кажется странным? – удивилась я.
– Мне, честно, сейчас все кажется странным. Кроме вас. – Алексей попытался придать голосу романтики, но тут случилось то неизбежное, что происходит, если попытаться войти в метро, не заплатив. – Ой! Что за вашу мать?
– Вы не заплатили.
Алексей с удивлением смотрел вниз, где его захлопнули стойки. Я засмеялась.
– Что я не?.. – он растерянно пытался перебраться через перила турникета. Я заметила, что на него с подозрением посматривает бабка из будки слежения.
– Туда надо сунуть карточку! – я кивнула на прорезь автомата.
Алексей Рубин с удивлением осмотрел агрегат. Я с удивлением смотрела на него. А все остальные смотрели на него с ненавистью, поскольку он создал пробку из человеческой массы, спешащей домой.
– Ну, и куда тут сунуть пятачок? – заинтересовался этот невозможный товарищ, с неподдельной честностью роясь в карманах. Я испугалась, что возмущенная толпа снесет его вместе с турникетом, поэтому быстро дала ему свой проездной.
– Суньте туда, – кивнула я на пропускной механизм, усиленно пытаясь ничему не удивляться. Парень словно увидел карточку метро впервые. Правильным образом вставить ее удалось только с третьего раза и с помощью других пассажиров. Я не знала, что и думать.
– Ради бога, простите. Я как-то не подумал, что тут надо что-то куда-то совать, – распинался Алексей.
– Вы что, никогда не ездили в метро?
– А может, у меня есть «Мерседес», поэтому мне и не нужна эта подземка, – обиженно предложил вариант Алексей.
Я прищурилась, оглядела его с ног до головы и отрицательно замотала головой.
– У вас нет «Мерседеса».
– Уверены?
– Ага! – я развела руками, дескать, к сожалению, да. Уверена.
– Вы правы, – огорченно кивнул Алексей и опустил глаза. Потом исподлобья посмотрел на меня и скорчил такую трагическую гримасу, что мы оба не выдержали и расхохотались.
– Тогда я вообще ничего не понимаю. Впрочем, вариант один. Вы – не москвич и впервые видите метро, – предположила я.
Алексей сморщился и кивнул.
– Но метро я и раньше видел. В Питере, например. А в Москве я бываю часто. Проездом. Вот только на метро ездить не приходилось.
– А как вас занесло на Бутырскую? – поинтересовалась я. Ведь туда-то он должен был попасть на метро.
– Друзья подбросили, – пояснил он. – Те, которые и напоили. Да какая разница? Тут где-то должна быть гостиница. Я страшно хочу помыться и побриться, а то мне рядом с самим собой и стоять-то противно.
– А куда вам ехать? – спросила я.
– Гостиница «Молодежная». Сейчас, я достану адрес.
Мы стояли в вагоне метро, все грохотало, поэтому Алексей говорил очень громко, перекрывая спиртовым ароматом весь вагон.
– Не надо, я и так знаю. Это недалеко от меня, – невольно уворачиваясь от амбре, сообщила ему я.
– Это здорово. Потому что я совсем не готов просто так вас отпустить, – галантно заявил он. Надо же, всего десять минут знакомства, а он больше не кажется мне проходимцем и бродягой.
– Да? И что это будет? Операция «Блицкриг»? – подколола я его.
– Почему блицкриг? Можно просто поближе познакомиться, – шел прямой дорогой к цели этот драгоценный небритый Рубин.
Мне все стало в целом понятно. Командированный. Сделал дело – гуляй смело. А завтра в путь-дорогу, и поминай как звали. Выводы очевидны. А вот мое поведение никак не соответствовало сделанным выводам. Мне бы пойти и сказать ему, что я не любительница быстрого секса на одну ночь, да вернуться домой и поделиться с Олькой впечатлениями дня. Я же сделала ровно обратное – предложила проводить его до гостиницы.
– Можно и поближе. Давайте я провожу вас до гостиницы, – сказала я, стараясь заглушить голос разума, звенящий в моей голове. Да и любые другие голоса в том числе. Единственное, что меня интересовало, это посмотреть на моего нового знакомого без бороды и грязи.
– Вы серьезно? – удивленно и даже как-то почти трезво посмотрел на меня Алексей.
– Нам выходить, – сказала я и потащила его к выходу.
Он растерянно шел вслед за мной, с каким-то новым интересом разглядывая мое лицо. Я была тверда как сталь.
И странным образом я не чувствовала за собой никакой вины. Разве я виновата, что этот Алексей (в отличие от Михаила) – стройный, высокий (выше меня головы на полторы) и сильный, если ориентироваться на то, как я вырывала руку, товарищ?
– Нет, в самом деле? Вы не развернетесь сейчас и не скажете мне, что я вас не так понял? – уточнил уже окончательно протрезвевший Алексей.
– Вам интересно, не сбегу ли я по дороге? – усмехнулась я.
– Ну, в целом… Нет, ну правда. Вы мне очень понравились, я бы не хотел как-то вас огорчить, – заюлил он.
– Господи. Ну хотите, я пойду домой, – разозлилась я (что такое, даже банальное уличное знакомство, и то срывается).
– Нет, что вы! Я ни в коем случае, – растерянно пожал плечами Алексей.
Всю дорогу до гостиницы он подавленно молчал, видимо, пытаясь понять, как так получилось, что я иду рядом и никуда не убегаю. Во всяком случае, у меня сложилось такое впечатление.
– Может, купить чего-нибудь выпить? – предложила я, твердо придерживаясь поставленной задачи.
– А? Что? Нет, спасибо. Мне хватит. Может, что-то для вас?
– Я не люблю спиртное, – заявила я, видимо, даже расстроив его своим ответом.
Парень явно потерял остатки ориентировки на местности. Что это за женщина, которая не пьет, но тем не менее следует в номер за абсолютно незнакомым бородатым мужиком? Надо признаться, меня происходящее удивляло не меньше. Алексей оглядывался в холле, словно пытался определить, где тут юг и север. Но мох тут не рос, а по улыбкам портье ничего разобрать было невозможно.
– Вас проводить в номер? У вас был забронирован одноместный, поменять вам на семейный? – с некоторым интересом оглядывая меня, любезничал администратор.
– Вас проводить в номер? У вас был забронирован одноместный, поменять вам на семейный? – с некоторым интересом оглядывая меня, любезничал администратор.
– Нет, не надо, – приторно улыбнулась я. – Я скоро уеду.
– Нет, поменяйте, – зачем-то потребовал Алексей, избегая встречаться со мной взглядом.
– Ну, хозяин барин, – я пожала плечами.
Я намеревалась скорее добраться до номера, сделать свое черное дело, отомстить на все годы вперед Михаилу и отбыть домой, чтобы закончить это непонятное знакомство. Впрочем, нет. В мои планы вовсе не входило побыстрее закончить знакомство, хотя я чувствовала, что еще пара рутинных вопросов о деталях, и я сбегу. Мне вдруг захотелось хоть какого-то, пусть случайного, но наполненного страстью романа. Пусть даже на одну ночь, но именно так, как описано в «Полюби меня дважды». Мне хотелось почувствовать себя желанной. Именно сейчас, когда я собиралась на всю жизнь связать себя с мужчиной, мысль о котором заставляет меня испытывать только раздражение.
– Знаете, мне все это кажется очень странным. Вы, по-моему, решили, что я свел с вами знакомство ради какого-то пошлого секса в гостинице? – неожиданно подал голос Алексей. Мы стояли в прихожей безликого стандартного однокомнатного номера. Когда-то именно в такие меня привозил Михаил.
Я растерялась.
– А разве это не так?
– Нет, конечно. Случайный секс – это не для меня. И, мне кажется, не для вас.
– Значит, вы не о сексе подумали, а о разговоре по душам?
– Нет, правда. Вы совершенно чудесная девушка, я просто не мог пройти мимо, вот и все! Я вовсе не собирался вас ставить в неловкое… – Алексей нес какую-то чушь, а я краснела. Ситуация с каждой секундой становилась все более идиотской.
– То есть вы не могли пройти мимо такой распрекрасной красавицы? Вы что, издеваетесь?
– Почему? – опешил он.
– Знаете, сколько раз за всю мою жизнь я слышала подобное заявление?
– Сколько? – заинтересовался Алексей.
– До вас я его слышала, дайте подумать, да, точно! Ни разу! Мне ни разу никто не говорил, что я столь прекрасна, что он просто не смог пройти мимо. И знаете почему? Потому что совершенно не красавица, пред которой можно столбенеть. И, да-да, нечего кивать.
– Вы не правы! – вяло отбивался Алексей.
– Мне двадцать пять лет, и я уже имею жизненный опыт, чтобы понимать, что я такое. Так что я теперь вообще ничего не понимаю. Чего вы, в конце концов, от меня хотите? – Я села на диван и закрыла лицо руками. После эдакой тирады он, по логике, должен выставить меня за дверь.
– Ох, я сам не знаю, что несу. Но вы имейте в виду, что я не согласен с вами. Вы очень симпатичная девушка. На мой взгляд. Вот я и… и теперь, получается, что… а, ладно. Давайте попьем чаю. Или даже закажем в номер ужин. Юля, да? Хотите есть?
– Нет. Да. Я не знаю. – Весь этот диалог утомил меня. Почему-то никак не проходило ощущение, что надо мной снова смеются, а через минуту предложат поучаствовать в шоу «Девки нашего села».
– Я сейчас пойду, быстро приму душ. Я об этом душе мечтал несколько недель. Вы меня дождетесь?
– Ну конечно, – кивнула я, подумав, что как только за ним закроется дверь ванной, я немедленно убегу.
– Обещаете? – Алексей внимательно смотрел в мои глаза.
– Почему бы и нет, – пожала я плечами.
Алексей нерешительно потоптался, а потом пошел в сторону ванной.
Я дождалась, пока раздастся звук льющейся воды, и пошла к выходу. Какая дурацкая история. Почему я решила, что буду страшно интересна ему? Кому я была интересна до этого, глупая дурочка? Беги домой, пока не случилось беды. Ничего лучше Михаила Артуровича тебе и не светит. А тут молодой высокий красавец, видимо, из-за изрядной дозы алкоголя принял тебя за кого-то другого. А может, он просто долгое время не видел женщин, отчего и бросился на первую попавшуюся. Но потом разглядел и решил спастись бегством. Но ты не дала ему сбежать, и теперь он не знает, что с тобой делать. Скорее домой!
Я вытерла слезы и нажала дверную ручку.
– Ну, я так и думал. Значит, вот так? – Алексей, без обвислого свитера, в одной футболке и джинсах смотрел на меня из-за двери ванной.
– Послушайте, давайте не будем создавать друг другу проблем. Я, честно говоря, не из таких, с которыми можно в первый же день знакомства… Да и вам это все незачем… – я путалась и не знала, что говорить. Дар речи с катастрофической скоростью покидал меня.
– Я знаю, что вы не из таких, – вдруг серьезно сказал Алексей. – Я, собственно, именно это с первого взгляда и понял. А потом, потом как раз не понял, почему вы… Но это все не важно. Пожалуйста, не уходите. А то мне придется общаться с вами, так и не приняв душ.
– О, ну что вы. Не надо. Я лучше пойду, – заспешила я, но тут Алексей все-таки вышел из ванной, твердой рукой схватил меня за запястье (я уже знала, что у него сильные руки, но тут поняла, что он не применяет и десятой доли своих сил, если судить по мускулам, выступающим через футболку).
– Давайте договоримся, что мы хотя бы выпьем вместе чаю, а потом, если вы все еще будете хотеть уйти, я провожу вас до дому, и расстанемся, как нормальные люди. Согласны?
– Хорошо, – согласилась я. – Идите в ванную. Я не убегу.
– Точно? – с притворной строгостью сдвинув брови, спросил он.
– Абсолютно, – кивнула я.
Сама не знаю, почему, но я подчинилась. Хотя нет, знаю. Каждый раз, когда я внимательно смотрела на него, желание остаться перекрывало все остальные мысли. Его растерянное лицо, его большие руки, то новое, что было в нем и чего не было никогда раньше в моей жизни. Все те полчаса, что я сидела в комнате перед бубнящим телевизором, я кляла себя и обещала, что не прощу себе этого никогда.
Все же я дождалась, когда Алексей выйдет из ванной. И надо признаться, оно стоило того. Передо мной в полотенце на бедрах стоял настоящий герой моего романа. Такой, о котором не то что мечтать, я даже думать никогда не смела. Самым большим моим достижением был сомнительной прелести Михаил Артурович, про которого можно было по максимуму сказать «интересный мужчина» и «наверное, очень умный». А тут впервые мне улыбался обнаженный (почти), стройный, с непостижимыми, равномерно накачанными мышцами пресса, рук и чего только душе угодно, загорелый, с белозубой улыбкой на овальном, очень симпатичном (без бороды) лице. Я просто не могла поверить, что передо мной все тот же задрипанный проходимец, весь заляпанный грязью. И странным образом, на нем совершенно не читалось какого-то апломба. Словно бы он сам не понимал, насколько он прекрасен. Простоватое выражение лица, спокойная улыбка. Никакого самолюбования.
– Не убежала! – с удовольствием констатировал он.
– Нет, – еле шевеля губами, выдала я. И если до этого момента у меня в голове еще бродили какие-то мысли, то теперь не осталось ни одной. Кроме мысли, как бы задержаться рядом с таким великолепным мужчиной чуть дольше, чем на десять минут. Михаил Артурович? Боже мой, да если ради серого семейного быта рядом с ним надо отказаться пусть и от безнадежной, но такой прекрасной одной-единственной ночи рядом с Таким Мужчиной, то гори оно синим пламенем, это семейное счастье!
Глава 7, самая прекрасная в моей жизни
Мобильные телефоны – те же якоря, которые без цепей и без острых зазубрин втыкаются в наши вечера, в наше свободное время, в ощущение независимости и привязывают невидимыми нитями к прозе жизни. Раньше, когда у меня не было мобильного телефона, я могла легко где-то задержаться и не чувствовать себя под колпаком у Мюллера. Я могла даже не прийти домой ночевать, застряв у кого-нибудь в общаге. Галка ужасно злилась – ведь мне там было хорошо, а мама успокаивала ее. Я же безрассудно веселилась. Хорошее было время, а теперь, стоит мне хоть немного задержаться, как в моем кармане звучит «Трень-трень!». Изволь ответить. Ты на коротком поводке.
– Ты где лазишь? Почему это я должна сидеть с твоим сыном? – раздался в моей трубке противный Галкин голос. И хотя я была уверена, что с Артемом сидит мама, не знала, что ответить сестрице, чтобы раз и навсегда не упасть в глазах стоявшего передо мной мужчины моей мечты.
– Слушай, я тебе попозже перезвоню, – тихо, почти скороговоркой попыталась отвертеться я, но Галька уже почувствовала, что со мной что-то не так.
– Мне уже три раза Михаил Артурович звонил. Вы расстались два часа назад около нашего дома.
– Неправда. Не около дома, а… – я прямо подавилась словом ЗАГС. Не самое лучшее время и место, чтобы упоминать о моем предстоящем замужестве. Алексей стоял и с некоторым сомнением слушал мой обрывистый диалог с трубкой.
– Знаешь, ты теперь несвободна. Надо предупреждать, куда направляешься, чтобы люди не волновались, – изливала яд сестра.
– Я сейчас не могу говорить, – быстро ляпнула я и захлопнула крышку моей пудреницы корейского производства. Очень миленький телефончик, но сейчас я очень хотела, чтобы он немедленно сломался.