— Анк Плоций, господин! Я мирный торговец из Мевании, я всего лишь…
— А эти?
— Мой сын и племянник, господин солдат. Спурий и Секст. Мы здесь…
— Галл! Бери себе этого Плоция и его ребят. Вон те камни тащите на стену, туда где ворота. Валите как придется, но чтоб их было много!
Плоций пытался что-то сказать, но Галл заорал на него не хуже центуриона, и дело пошло. Видя, что у женщин от страха ноги приросли к земле, и в дом никто не спешит, Марк обратился к Зенобии.
— Мне некогда с ними возиться. Прошу тебя, позаботься о них. Уведи всех в башню! А своих сестер пока оставь тут.
Мать настоятельница смерила его тяжелым взглядом, явно не собираясь выполнять указания, но тут же вмешался Феликс.
— Зенобия, делай, как он говорит! Марк — опытный воин, он лучше нас всех знает, что надо делать. Во имя Господа, повинуйся ему!
— И от жреца польза бывает… — пробормотал Фульциний, видя как быстро Зенобия наводит порядок среди женского населения обители.
— Вы двое, — бросил он жмущимся у колодца сестрам, — помогайте Галлу, пока не появятся варвары. Потом — быстро в башню. Проныра! Бери этих двоих, укрепляйте ворота. Чем? Задницей твоей! Вон хоть те доски тащите! Ливия! А ты почему не в башне?!
— Ни в какую башню я не пойду. Я буду сражаться рядом с тобой.
Миг он смотрел ей в глаза. Щеки девушки раскраснелись, ноздри раздувались от волнения.
«Все равно всем умирать. Так какая разница?!»
— А, пес с тобой! К воротам!
Святой отец, не ожидая команды, тоже схватился за доску. Работа кипела. Обитель готовилась к бою.
Многого сделать они не успели, крепкие дубовые ворота перегородили телегой Плоция и старыми досками, да натащили на стену груду камней. С отъезда Сальвия не прошло и получаса, как улицы покинутого города наполнил грохот копыт и грубые голоса варваров. Отряд Гундобада вошел в Карсулы.
Фульциний немедля отправил монахинь в башню, а сам, вместе с Пронырой и Галлом, поднялся на стену, укрывшись до поры за низким парапетом. Галл натянул тетиву на свой лук. Стрел у него было всего с десяток, но хоть будет чем варваров угостить.
Те, кто возводил эту стену, строили ее с расчетом на оборону, но они явно не предполагали, что защитников будет так мало. Утешало одно — вряд ли варвары имели хоть какое-то осадное снаряжение, а значит, взобраться на стену им будет непросто. Но что это изменит, когда они высадят ворота?
Топот копыт приближался. К несчастью, обитель стояла недалеко от северного конца Карсул и конный отряд неизбежно должен были проехать мимо нее. Так и случилось. Ржание коней, звон упряжи и гул голосов раздались совсем близко. Варвары остановились подле обители, переговариваясь на своем языке. Затем зычный голос прокричал на латыни:
— Эй, кто там есть! Открывай ворота!
Фульциний выдохнул и медленно выпрямился во весь рост. Солнце блеснуло на шлеме и лорике. Опершись о парапет, он посмотрел вниз. Не меньше тридцати конных столпились на улице. Их лошади переминались с ноги на ногу, нетерпеливо фыркая. Длинноволосый варвар с перебитым носом без шлема, но в кольчуге и дорогом плаще, хмурясь, глядел на ворота. Похоже, их предводитель.
— Что вам здесь нужно? — громко спросил Марк, стараясь придать голосу надменность и твердость. — Эта обитель находится под защитой Рима.
Голоса смолкли. Варвары, как один, уставились на него.
— Чего? — их командир хрипло рассмеялся. — Ты кто такой будешь?
— Я — Марк Фульциний, военный трибун армии Марка Лициния Красса. Кто вы такие и что делаете на землях Рима?
Теперь хохотали все варвары. «Ничего. Потянем время, а там видно будет».
— В общем так. Мы тут ищем одну девчонку. Зовут Ливия Паулина. Есть тут такая?
— Нет!
— Да ну? А кто есть? Кончай болтать, да отворяй ворота. Сами посмотрим.
— Сюда вам не войти.
— И кто нам помешает? Ты что ли?
— Я и мои солдаты.
Предводитель придержал горячего коня и с интересом посмотрел на Фульциния.
— И много вас там?
— Для вас будет достаточно.
— Да что ты говоришь! А ну-ка покажитесь. Может, мы так перепугаемся, что удерем, куда глаза глядят, а перед этим прощения попросим?!
Последовал новый взрыв смеха.
— Да что с ним толковать? — выкрикнул кто-то. — Сломаем ворота да глянем что там за птички!
Фульциний быстро оглядел вражеский отряд. Есть ли у них луки? Луков видно не было.
— Ну что? Сами откроете или как?
— Вот что я скажу тебе, варвар — убирайся, пока цел! В обитель вам не войти. Сюда идет римская армия и, если не поторопитесь, вас перебьют как собак!
— Слыхали, как крыса запищала? — варвар обернулся к своим. — Ну да мы сейчас вытащим тебя из норы, посмотрим, как ты тогда запоешь! А твою башку, римская крыса, я сам отвезу Гундобаду. Ломаем ворота!
С десяток варваров загарцевали под стеной, явно примериваясь влезть. Остальные спешились, дружно подхватили валявшийся на дороге обломок колонны и бегом бросились к воротам.
— Давай! — заорал Марк, хватая увесистый булыжник.
Галл поднялся во весь рост, мгновенно натянул лук и пустил стрелу. Один из всадников с криком полетел в пыль. На него не обратили внимания. Варвары с хэканьем раскачали колонну и бухнули в ворота. Створки затрещали.
Марк и Проныра яростно швыряли вниз камни. Рухнул, обливаясь кровью из пробитой башки, лохматый верзила, осел на землю лысый толстяк в чем-то похожем на шкуру. Тщательно прицелившись, Галл вогнал стрелу подмышку еще одному. Варвары не удержали колонну, она грохнулась, едва не отдавив неудачникам ноги. Ответом был злобный крик.
Всадники отпрянули от стены и схватились за дротики, Фульциний успел увернуться, Галла же лезвие только что не причесало. Все трое скрылись за парапетом.
— Кусайся, римская крыса! Кусайся, пока можешь! — вождь бургундов захохотал. — Навались, навались, ребята! Раскачивай!
Место раненых и убитых мгновенно заняли их товарищи. Те, у кого были щиты, прикрывали их как могли. Новый удар обрушился на ворота. Фульцинию показалось, что старинный дуб всхлипнул. Оставалось недолго.
— Вниз! К воротам!
Скатившись со стены, Фульциний мельком глянул на бестолково мечущихся у телеги людей.
— В башню все! Сейчас здесь будет жарко.
Плоций и его мальчишки не заставили себя уговаривать. Ливия упрямо осталась стоять. Марку показалось, что она готова заплакать.
— Они ищут меня, — прошептала она, пряча глаза. — Если вы согласитесь…
— Выдать тебя? Так они нас и помилуют! Чем это ты им насолила? Жаль, узнать не успею.
— Ливия Паулина, — пробормотал жрец, — Ну конечно! А я-то, старый дурак, не узнал тебя…
— Дай мне меч, — неожиданно сказал он.
— Чего?!
— Не думал, что снова возьму в руки оружие, но, видно, пути Господни неисповедимы! Грех сей велик, но Бог меня простит. Я надеюсь.
Фульциний протянул ему меч Сальвия. Святой отец перекрестился, обмотал левую руку плащом и обнажил клинок.
«А ведь ты не всегда был жрецом», — с удивлением подумал Фульциний, увидев знакомую стойку.
Проныра выхватил меч, Галл вновь натянул лук.
«Пятеро против пятидесяти. Десять на одного… Да помогут нам боги!»
— Не вспомнить ли нам Горация Коклеса? — усмехнулся Феликс, скосив глаз.
— А ведь ты прав, жрец! — восхищенно крикнул Проныра. — Помоги нам Минерва так, как ему!
— Уж лучше Святой Михаил…
Страшный треск заглушил последние слова Феликса. Обломок колонны пробил дубовые створки и тут же дернулся назад. Варвары полезли в пролом.
Первым попытался протиснуться огромный бородач в круглом шлеме, и тут же получил стрелу Галла в раззявленный рот. Тело повисло на створках, но за ним лезли другие. Варвары рубили разбитые ворота топорами, пытались оттолкнуть мешающую им телегу, расшвыривали в стороны доски. Проныра и Марк бросились вперед, яростно рубя мечами лезущих сквозь баррикаду. Двор огласили проклятия и предсмертные крики.
Не имея возможности стрелять, Галл отбросил лук и, вскочив на телегу, пустил в ход длинную кавалеристскую спату. Ловко балансируя на шатающихся бортах и отражая удары, бил сверху, проламывая черепа, отрубая руки. В узком проходе варвары мешали друг другу, образовалась давка, а римляне, с ног до головы забрызганные кровью будто демоны преисподней, стояли насмерть. Устрашенные безумным отпором и смертью товарищей, варвары подались назад. Фульциний быстро поправил шлем и оглянулся. У колодца его гнедая кобыла, чуя битву, громко фыркала и била копытом. «А ведь можно успеть» — мелькнула мысль. «Они не ждут, и Молния вынесет. Если прямо сейчас…»
— Марк! — закричал Галл.
Варвары взобрались на стену. Сразу трое спрыгнули вниз. Не мешкая, Фульциний бросился вперед, проткнув одному живот, и тут же выдернул меч.
— Во имя Господа! — Феликс, до сих пор не принимавший участия в схватке, сцепился сразу с двумя.
Меч так и сверкал в его руке, а плащом святой отец орудовал не хуже, чем ретиарий сетью. В один миг он прикончил первого противника и оглушил другого ударив эфесом в челюсть. И тут что-то пронеслось мимо Фульциния, едва не сбив его с ног. Да это же Молния! «Неужто девчонка? Вот дура!»
За воротами кто-то взвизгнул, явно попав под копыта.
— За ней! — орал предводитель бургундов. — Брать живой! Только живой!
Но что происходило там, разбирать было некогда. После небольшой заминки, варвары ворвались в ворота. Баррикаду разметали, со стен во двор прыгали все новые враги. Маленький дворик обители заполнялся солдатами.
Фульциний увидел, как распахнулась дверь башни. На крыльце появилась Зенобия.
— Сюда! — крикнула она, махая рукой.
«Хорошая мысль!». Не сговариваясь, все четверо кинулись через двор. Страшно орали варвары, лязгала сталь. В суматохе каждый пробивался сам и, взбежав на крыльцо, Марк обернулся. Пинком скинул особо проворного варвара. Святой отец был уже здесь, отдуваясь, он привалился к стене, плащ свой где-то уже потерял. Галл, отбиваясь сразу от четырех противников, медленно поднимался по ступеням.
— Хватайся, во имя Господа!
Не медля, вдвоем с Феликсом они подхватили тяжелую каменную скамью и, эхнув, швырнули вниз. Враги кубарем покатились по лестнице. Подхватив Галла, Марк втащил его внутрь. Дверь тотчас же захлопнулась, Феликс поспешил наложить тяжелый засов.
— Проныра…
— Остался там, Марк, — Галл закашлялся и привалился к стене, лицо его побледнело. — Не смог пробиться. И я… ухожу тоже… в Элизиум… Луг… примет меня…
Фульциний с ужасом увидел, как Галл сполз вниз по стене, за ним тянулась кровавая полоса. Перепуганные сестры толпились у лестницы, ведущей на второй этаж. Зенобия прикрикнула на них и, подхватив Галла, они понесли его вверх. Фульциний не вмешивался. Какая разница? Скоро они все последуют за Галлом. В дверь уже вовсю колотили чем-то тяжелым. Наверное, той самой скамейкой. Толстые доски трещали, но пока выдерживали.
Судя по причитаниям и плачу, все население обители укрылось на верхних этажах. Внизу остались только они со жрецом.
— Не ранен? — спросил Марк, подхватив со стола кувшин. Вода. Жаль, лучше бы вино.
— Бог миловал, — Феликс взял протянутый кувшин и сделал несколько быстрых глотков.
— Однако, не завалить ли нам дверь? Вон то ложе…
— Хочешь еще немного пожить? Ну, давай.
Вдвоем они потащили тяжелое ложе к двери.
— Одно только и есть тут хорошее, — кряхтел Феликс, — не придется накладывать на себя… суровую епитимью… во искупление грехов.
— Да ты шутник, жрец! Я-то думал…
Бах! Дверь подскочила от очередного удара. Ее тут же подперли ложем, и оба навалились на него, готовясь к следующему.
— Я думал, ты скорее хочешь увидеться со своим богом!
— Эхей! — заорали снаружи.
От нового удара ложе рухнуло на пол, а дверь треснула и повисла на петлях. Нового удара она выдержать не могла.
— Господь сам решает, когда забирать к себе своих чад, — спокойно ответил Феликс, вынимая меч. — Отец наш на небесах, да славится имя Твое…
Марк встал рядом с ним, слушая как жрец читает молитву.
— … да придет царство Твое…
«Ну, бейте уже! Чего ждете, сволочи?!»
— …да будет воля Твоя на небесах и на земле…
Новых ударов не было. Марк не выдержал и начал ругаться вслух. Время шло.
— Тихо! — Феликс внезапно оборвал свою молитву и приложил палец к губам. Фульциний прислушался.
За дверью слышались крики и звон оружия, хрипели кони, кто-то отдавал команды.
— Дерутся, похоже. Но с кем?
Феликс вытер обильно струившийся по лицу пот.
— Римская кавалерия. Ну, маловер, видишь силу молитвы Господу?
— Нет. Это не наши. Слишком рано.
— А кто же тогда? Ты просто боишься поверить в чудесное наше спасение!
— Подождем еще.
Схватка продолжалась не больше минуты, затем все смолкло. На лестнице послышались шаги, кто-то подошел к двери и стукнул в нее кулаком.
— Эй, римляне! Выходите. Вы свободны. И спасибо не забудьте сказать! Фульциний шумно выдохнул. Спасены? Но кем?
Левая рука внезапно налилась тяжестью. Он непроизвольно коснулся ее — туника под латами пропиталась кровью. «Задели все-таки! Надо же, и не заметил когда…». Мысли путались, он пошатнулся, но Феликс успел подхватить за плечи.
— Да ты ранен!
— Ну что там? — весело прокричали из-за двери. — Откроете или как? От счастья, что ль, померли?
— Сейчас, сейчас, — пробормотал жрец, усаживая Фульциния на пол. — А епитимьи-то все ж не избежать… Эх, слава тебе, Господи!
— Повезло вам, что мы тут проезжали. И то сказать, всю ночь гнали, коней не жалели. Клянусь Девой Марией, эти свиньи порезали бы вас на куски!
Рослый варвар в кольчуге, едва не лопавшейся на широкой груди, расхаживал по двору. Меч в простых кожаных ножнах при каждом шаге бил его по бедру, а длинный плащ развевался за спиной будто крылья. Звали его Ала, и был он не последним человеком в армии Рицимера, теперь же служил какому-то Одоакру и будто бы направлялся к Крассу в качестве посла. Это было странно. Рицимер был врагом, значит и этот Ала — враг. Но вот он спас их от верной смерти, его отряд перебил бургундов, самих же их пальцем не тронули и, более того, собираются отвезти в римский лагерь.
Фульциний бросил пытаться понять, что происходит и, прислонившись к стене, закрыл глаза. Он сидел на памятной скамье, латы и шлем с него сняли заботливые монахини. Рану залили какой-то дрянью и перевязали. Судя по всему, чей-то клинок распорол ему плечо, но, по словам Зенобии, рана была не опасна. Спасибо и на том, хотя болит страшно. Меч лежал у него не коленях. Пустая предосторожность! Захоти варвары разделаться с ними — давно бы это сделали. Значит, не хотят. Значит, чего-то им надо.
— Я так понимаю, мерзавцев тут было больше, — говорил между тем Ала. — Но половина отряда погналась за какой-то девчонкой. Если б не это, несдобровать вам. У меня-то всего с десяток солдат. Потому и повторяю — шевелитесь! Или хотите опять тут осаду выдерживать? Они и вернуться могут.
— Что же мы можем сделать? — ответил Феликс. — Мы готовы отправиться в любой момент, как только твои люди починят телегу. Здесь раненые, женщины с детьми… Их на лошадей не посадишь.
Фульциний услышал, что варвар остановился возле него и с трудом приоткрыл глаза.
— Вижу тебе не до разговоров. Оно и понятно. А только хочу сказать, что ты настоящий боец. И люди твои тоже. Сколько вы их изрубили! Фульциний, говоришь, твое имя? Я запомню тебя. Ха! Волки думали, что обложили овечек, а овечки-то, глядь, сами волками обратились!
Он расхохотался. Фульциний выдавил улыбку и кивнул головой. Восторги варвара были последним, что ему сейчас требовалось.
У колодца завозился пленный бургунд. Фульциний давно заметил его. Предводитель налетчиков сидел, глядя в землю, и до сих пор не произнес ни слова. Досталось ему крепко. Правая рука болталась плетью, лицо покрывала страшная маска запекшейся крови и грязи. Словно очнувшись от сна, варвар приподнялся и, опираясь спиной о стенку колодца, поднялся на ноги. Никто ему не мешал. Он стоял покачиваясь, но держался.
— Ты грязный выродок, Ала, — сказал он и плюнул в сторону германца. — Подлый изменник. Таким как ты нет места на этой земле.
— Изменник, говоришь? — Ала не спеша подошел к нему, остановившись в двух шагах. — И кому это я изменил?
— Как кому? Вождю Гундобаду. Ты снюхался с римлянами, тварь. Ты и эта скотина Одоакр. Я всегда говорил…
— Не погань мое имя своим вонючим ртом! И не бросайся словами, за которыми ничего не стоит. Что-то не помню, чтобы я присягал Гундобаду. Моим вождем был Рицимер. Теперь его нет, и я служу Одоакру. А твоего сосунка Гундобада знать не знаю. Так какой же я изменник? Кого я предал, ты, свиристелка?
Пленник молчал, только глаза с ненавистью смотрели на Алу.
— Нечего сказать? Тогда скажу я. Никто не смеет обвинять Алу в измене! За свои слова воину следует отвечать. И ты ответишь. Сейчас.
Фульциний не успел увидеть, когда Ала выхватил меч, но уже в следующий миг голова бургунда отлетела к воротам, а тело рухнуло наземь. Истошно завизжал кто-то из женщин. Фульциний закрыл глаза. Ему было все равно.
— А мне плевать, кто ты такой! Здесь я приказываю. Как я сказал, так и будет. Ты и твои люди сдадите оружие или мы поговорим по-другому!
Резкий крик вырвал Фульциния из забытия. Боль тотчас же вернулась. Он зашипел и выпрямился на скамье. Надо же, заснул. Сколько же времени прошло?
Двор был полон людей. Повсюду сновали солдаты в римских доспехах и шлемах, над тихой обителью висел гул голосов, за стеной ржали и фыркали кони.