Если бы этот риторический вопрос нуждался в ответе, то все остальные участницы соревнований хором воскликнули бы: «Победить!»
Но на сердце у Сони было так светло и празднично, как будто она уже победила.
В ресторане оказалось малолюдно – Соня немного опоздала, и основная масса едоков уже успела отдать должное японской и европейской кухне. Сонин айфон лежал на подносе. То и дело он вздрагивал, и тогда девушка забывала про еду и хватала телефон. Прочитав очередную эсэмэску, она быстро печатала ответ.
«А знаешь, что? Мы ведь так и не потанцевали! Приглашаю тебя на танец», – писал Данила.
«На какой?» – любопытствовала Соня.
«Вначале – на вальс».
«Так ты и стандарт танцуешь?»
«Ну да. Есть за мной такое. Так ты согласна?»
«Так и быть. А на какой вальс – венский или медленный?»
«Венский. А ты, кстати, умеешь?»
«Кстати умею. У нас в программе элементы всех бальных танцев. И еще историко-бытовых».
В таком упоительном духе диалог двух сердец продолжался, не прекращаясь, чуть ли не час.
Потом рядом появилась какая-то фигура. Соня вскинула глаза и увидела Олесю Кочубей. Соперница выглядела ужасно – бледная, с трясущимися губами, остановившимся взглядом.
– Что-то случилось? – сочувственно спросила Соня. Потом отодвинула соседний стул и пригласила: – Давай ко мне!
Олеся, не отвечая, присела – напряженно, на самый кончик стула.
– Освежись, – Соня придвинула ей бутылку минералки.
Олеся кивнула, взяла бутылку, открыла – рука дрогнула, вода расплескалась на куртку спортивного костюма.
«Да что это с ней? Может, заболела?»
Соня, нахмурившись, поискала глазами тренера. Но Инги Павловны в зале не было – наверное, уже ушла в спорткомплекс.
Раздался звонок айфона – Соня потянулась к своему телефону, но Олеся, вздрогнув, вытащила из кармана свой.
Ее телефон оказался точно таким же, как у Сони, в таком же салатовом футлярчике.
Звонили Олесе.
– Я в ресторане, – безучастно ответила она. – Скоро буду.
Раздался еще один звонок – на этот раз звонили Соне.
Это была тренер.
– Я в ресторане! – воскликнула Соня. – Скоро буду!
Она хотела добавить про Олесю, но та, не отрываясь, смотрела на нее, и Соня нажала кнопку отбоя.
И только потом поняла, что Олеся смотрит не на нее, а сквозь нее. На что-то – или кого-то – у нее за спиной.
Невольно Соня обернулась – и увидела входящую в ресторан пару. Это была Динара Акдавлетова и какой-то незнакомый парень – высокий, мускулистый, черноволосый и на редкость привлекательный. Они шли, держась за руки, и выглядели абсолютно счастливыми.
Пока не увидели Олесю.
И тогда произошла немая сцена – двое растерянно замерли, а Олеся, схватив айфон, бросилась к выходу.
– Предатели! – закричала она на весь зал, расталкивая счастливую пару. – Я вас обоих ненавижу!
Динара побежала следом, но рука парня удержала ее.
– Не парься! Поплачет и все забудет. В этом возрасте ранки быстро заживают.
Ох, как же не понравился Соне этот парень! Его нагловатый самоуверенный взгляд, его равнодушие к Олесиному горю. Она не знала, что произошло, но была уже на стороне Олеси, хотя всегда терпеть ее не могла.
Айфон снова затрезвонил – сердито и требовательно.
– Олеся, ну где же ты? Давай побыстрее, – нетерпеливо поторопила тренер.
Олеся? Соня недоуменно посмотрела на айфон, а потом вскочила и бросилась вслед убежавшей сопернице. Та случайно перепутала телефоны и унесла с собой сокровище Сони – с эсэмэсками Данилы!
Драма под дождемОлеся была уже на улице, и Соня выскочила за ней. За дверью бушевала стихия. Молнии кромсали свинцовое небо, громовые раскаты следовали один за другим. Резкий порыв ветра, смешанного с дождем, чуть не сбил с ног, и Соня непроизвольно отступила назад, в безопасность и спасительное тепло здания. Но потом пересилила себя и выскочила прямо под холодные струи – бежать за зонтиком было некогда.
Олеси нигде не оказалось. Лишь приглядевшись, Соня увидела вдали, на пустыре за территорией комплекса, белое пятно – Олесину куртку.
Она ринулась следом, напрямик по газонам, размахивая айфоном и крича во весь голос:
– Олеся! Кочубей! Ты перепутала мобильники!
Но белое пятно удалялось и вот-вот грозило затеряться в окаймлявших пустырь кустах.
Соня припустила быстрее, но расстояние между девушками не сокращалось. Неплохая, однако, беговая подготовка у этой Кочубей!
Бег помог согреться, теперь от Сониной мокрой одежды валил пар, хотя дождь не прекращался ни на минуту. «Ну да, сейчас тут сезон дождей, – с досадой вспомнила Соня, – очень своевременно!»
Потом пришла другая мысль, тоже ироничная: «Вот тебе и посмотрела Японию!»
Узкая тропинка через пустырь вывела на сплетение железнодорожных путей – теперь Соня мчалась по шпалам, перепрыгивая через одну, – именно такое направление избрала беглянка. Было страшновато – пока что мимо не проехало ни одного поезда, но когда-то ведь они должны быть! А шум вокруг стоял неимоверный – грохот дождя, раскаты грома, бешеный стук сердца – приближения поезда можно и не услышать…
Она прибавила шагу, теперь бежала, как на соревнованиях по ОФП[24] – и постепенно маячащее впереди белое пятно начало приближаться. Соня воспрянула и рванула еще быстрее, но Олеся вдруг исчезла, пропала – совсем, как будто ее и не было.
В растерянности Соня остановилась, огляделась – вокруг ничего, только дождь барабанит по шпалам, да провода гудят над головой.
Она пробежала немного дальше и увидела белую куртку.
Девушка в белом лежала на рельсах и не двигалась.
А потом Соня услышала кое-что, от чего кровь застыла в жилах. Вдалеке раздалось гудение, рельсы мерно и гулко завибрировали.
Приближался поезд.
Она бросилась к Олесе, не сомневаясь, что с той что-то случилось – иначе почему она лежит вот так, без движения? – и оказалась рядом в тот момент, когда впереди, сквозь пелену дождя, засветились яркие, стремительно увеличивающиеся желтые глаза – фары приближающегося поезда.
– Тебе плохо? Вставай! Поезд идет! – затормошила она Олесю.
Та не реагировала, только резко поводила плечами, скидывая Сонины руки.
Поезд приближался. Машинист отчаянно сигналил, и яростные гудки били в дождь, как в барабан.
– Да вставай же! – рассердилась Соня, вцепившись в куртку. – Тебе что, жить надоело?
– Да! – повернулось вдруг к ней сердитое заплаканное лицо. – Надоело! И вы все надоели, а ты – больше всех! Уйди! И оставь меня в покое!
– Ах так?! – рассердилась Соня. – Ты, значит, в полном порядке? Просто решила полежать под милым дождиком и отдохнуть на рельсах? Попугать машиниста и стать героиней завтрашних новостей?
Говоря это, она изо всей силы стягивала Олесю с рельсов. А потом, дурея от нарастающего грохота и лязга тормозов, уперлась руками в неподатливое тело и столкнула его на насыпь – и сама полетела вслед – в самый последний момент перед тем, как огромная воющая темная махина с лязгом и грохотом пролетела мимо.
И тогда она вскочила и яростно набросилась на Олесю:
– Хочешь кому-то что-то доказать? Тогда лучше на ковре. Или боишься, что не получится?
Но та в ответ даже не пошевелилась. Девушка лежала без движения, вокруг текли ручейки воды и собирались лужицы, и только наклонившись совсем близко, Соня расслышала тихие, произнесенные едва слышно слова:
– Посмотрела бы я на тебя, если бы твой парень целовался с твоей лучшей подругой!
Так вот в чем дело!
Сердце Сони защемило – она вдруг представила, как Данила целуется с кем-то другим… И чуть сама не улеглась рядом с Олесей.
Но вместо этого протянула сопернице айфон:
– На, возьми, это твой. У нас одинаковые, ты в столовой перепутала.
Но та вдруг дернулась, ощетинилась:
– Не лезь ко мне! Ничего мне от тебя не надо! Думаешь, спасла меня, и я на тебя молиться буду? Ну уж нет! Я тебя не просила! И никого ни о чем не просила!
Она перебросила Соне айфон, вскочила и побежала в направлении спорткомплекса.
А Соня, спрятав мобильник в карман, медленно двинулась следом. На этот раз она наступала на каждую шпалу и старалась не думать о хлещущем сверху дожде и грязном, испорченном костюме.
Твердое решение– Меня из-за вас инфаркт хватит! Или инсульт! – возмущению Инги Павловны не было предела. Она растирала Соню махровым полотенцем, подливала горячий чай. – Где вас носит? Почему не отвечаете на звонки? В какой грязи вы умудрились изваляться? И – как можно быть такими безответственными? У нас совсем не осталось времени!
В углу раздевалки, повернувшись к ним спиной, стояла Олеся, рядом на скамейке валялся грязный, скомканный белый костюм. Движения девушки были неловкими, порывистыми – она надела купальник наизнанку и теперь переодевалась, путаясь в рукавах и бормоча ругательства. Даже толстый слой макияжа не мог скрыть следы слез, и сейчас глаза все еще были на мокром месте и подозрительно сверкали.
– Ты не в курсе, что это такое с Кочубей? – тихо спросила тренер.
– Драма в личной жизни, – лаконично ответила Соня. Ее томило беспокойство, неясное предчувствие, хотелось как-то помочь Олесе, но та с момента возвращения ершилась, щетинилась и даже на замечания тренера отвечала резко и грубо.
– Это бывает, – неожиданно спокойно заметила тренер. – И лучшее лекарство – гимнастика. Особенно – большие соревнования!
– А я наоборот подумала – разве сможет она выступать в таком состоянии?
– Еще как сможет! Лучше всех. Будет срывать злость на весь мир и доказывать, что она лучшая, чтобы кое-кто очень пожалел, что довел ее до слез. Лишь бы только глупостей не натворила – такое тоже бывает. А ты сама-то как? Не волнуешься? – внимательно посмотрела она на Соню.
– Ни капельки! Даже сама себе удивляюсь.
– Ну и ладушки! Согрелась? – тренер похлестала полотенцем Соню по ногам, подтолкнула в спину. – Тогда вперед! И – не подведи!
Тренер не знала, почему у Сони так спокойно на душе. А если бы узнала, сама бы не на шутку взволновалась! Потому что именно в это сумасшедшее утро Соня приняла твердое и окончательное решение, что сегодняшнее выступление в финале будет последним. Она решила навсегда бросить гимнастику и вернуться к нормальной человеческой жизни. Приналечь на учебу, готовиться в университет, встречаться с Данилой и танцевать с ним – и не виртуально, а реально. И обзавестись наконец подругами – обычными девчонками, а не спортсменками!
Стать, как все.
И это было уже близко – очень близко! Вечером – самолет, а утром – она уже дома, и – с Данилой!
С такими сказочными планами и восхитительными мыслями – почему бы и не выступить на все сто? Не нужна мне медаль, я прощаюсь со спортом и под завязку просто станцую вам, порадуюсь – и порадую вас, покажу вам КРАСОТУ, потому что я знаю, что это такое.
КРАСОТА – это, когда ты натянута, как струна, когда у тебя есть крылья и ты можешь взлететь в невероятном прыжке и гибкая, хлесткая, как лоза, согнуться в полете кольцом, когда твои движения отточены и выверены до миллиметра, а пируэты легки и воздушны. Когда лента послушна тебе и рисует в воздухе разноцветные узоры, а обруч ласково охватывает талию, когда мяч отскакивает точно туда, куда ты направишь его, а булавы оказываются именно там, где ты их ждешь. Когда скакалка становится летучей и уносит тебя вверх от ковра – ближе к небу.
В приподнятом настроении Соня вышла в разминочный зал и вскоре забыла обо всем. Теперь, когда она была на ковре, у нее и в самом деле выросли крылья. Это был ее день, и она на всех парах неслась навстречу своему счастью.
Олеся
Последний подарокОлеся вышла из раздевалки следом за Соней. Она уже не думала о том, что произошло, – она вообще ни о чем не думала. Руки и ноги словно налились свинцом, голова гудела.
– Кочубей! Олеся! Соберись, ты должна выступить! – голос тренера долетал как сквозь слой ваты.
– Да, – Олеся кивнула, вяло взяла обруч. И что они все от нее хотят? Неужели не видят, что ее жизнь кончена?
До девушки донесся взрыв аплодисментов, приветственные крики.
– Это наша Сонечка… Отлично выступила! Молодчинка, у нее лучший результат! – восклицала тренер. – Давай, Олеся, готовься, скоро твоя очередь.
Решение озарило, как молния, Олеся встрепенулась и двинулась на ковер – вздернутая, злая, непреклонная – зная, что будет делать.
Стиснув зубы и закрыв глаза, Олеся выжидала – мгновения перед первым сигналом показались вечностью. Но вот можно было начинать – и она разогнулась, и обруч взмыл вверх, а потом вернулся – и руки уверенно перехватили его в прыжке, и – закрутились пируэты… Полторы минуты, но за это время можно прожить целую жизнь, полюбить и возненавидеть, наградить и наказать.
Именно это она и собиралась сделать.
Это произошло в самые последние мгновения – уже после предупреждающего сигнала. Под изумленными взглядами публики Олеся вдруг нетерпеливо отбросила обруч – он выкатился за пределы площадки, едва не угодив в судью-наблюдателя.
А потом спортсменка начала выполнять не указанный в карточке элемент – и вообще не разрешенный в художественной гимнастике – акробатическую связку рондат – фляк – сальто.
Зал потрясенно замер. Замолкли дудки болельщиков, микрофоны комментаторов, оцепенели судьи.
А для Олеси все происходило как в замедленной съемке. Разбег, прыжок, переворот…
А потом всеобщий потрясенный вздох и – резкая, невыносимая боль в ноге и голове.
И – больше ничего.
Соревнования выиграла Соня Красухина. Она лидировала во всех видах и обошла соперниц с большим отрывом. Ее единственная реальная конкурентка, Олеся Кочубей, выбыла из борьбы. А Динару Акдавлетову словно подменили – она выступила вяло, с большим количеством ошибок и в итоге заняла восьмое место.
Соня
Мечты сбывшиеся и несбывшиесяКогда сошел первый шок и выяснилось, что Олеся Кочубей сильно травмирована и находится в тяжелом состоянии, Инга Павловна разжала намертво сцепленные передо лбом ладони и прошептала:
– Смелая девочка.
– Слишком смелая, – поджала губы Ария Лунге. – Или сумасшедшая. Акробатики захотела. Вот и допрыгалась.
– А помнишь, раньше у нас больше акробатики было? До 88 года. Это потом все сняли.
– И правильно сняли! У нас изящный и женственный вид спорта, а не цирк с акробатами. Никакого экстрима быть не должно!
– Не скажи. Прыжки с растяжкой более чем 180 градусов, и прыжок в кольцо, касаясь головой бедра, – это тебе что, не экстрим? Или булавы, летящие в голову. Я уже не говорю про 7–8 часов ежедневных тренировок… Но делать нечего, вычеркивай.
– Кого? – недоуменно посмотрела на нее собеседница.
– Кочубей вычеркивай. Из списка спецгруппы.
Айфон прозвонил так резко и требовательно, что сразу стало ясно, кто это.
– Ну что? Нашла шестую? – рявкнул в трубке густой низкий голос Шуваловой.
– Да, – Борелис поколебалась лишь долю секунды, но на том конце так хорошо ее знали, что заметили и это.
– И кто же? – потребовал рокочущий голос.
– Ангелина Немченко. Юниорка из Питера.
– Немченко? Первое место?
– Н-нет, второе.
– Второе? А кто чемпионка?
– Софья Красухина, – бесцветным голосом произнесла Борелис.
– А почему не она?
– Душа не лежит, – вырвалось у Инги Павловны.
– Опять за свое! Капризы! Придирки! А сейчас не время привередничать. Нам нужны только чемпионки. Присылай данные на Красухину, и я доложу на коллегии. Думаю, все у нас получится, утвердим твою спецгруппу.
– Конечно, получится. Не может не получиться! – вздохнула Борелис.
Красухина – это было худшее, что можно было придумать. К ней у Инги Павловны действительно ну никак не лежала душа.
А Соня в это время вкушала лавры первой в жизни настоящей победы. Она стояла на высшей ступени пьедестала почета, и именитые спортсмены поздравляли ее и вручали медаль и призы. На нее были нацелены телекамеры, фотоаппараты и – глаза сотен болельщиков. И тем не менее больше всего она была счастлива потому, что знала – это все! Она поставила эффектную и яркую точку в спортивной биографии и с этого момента начинает новую жизнь.
Радость была омрачена происшествием с Олесей. В отсутствие главной соперницы собственная победа казалась Соне слишком легковесной, хотя она выступила хорошо как никогда. Но теперь все это не имело значения, все ее мысли были устремлены домой, в Орск, где ее с нетерпением ждал Данила. Как странно, что плотина, так долго сдерживавшая их чувства, прорвалась именно в тот момент, когда они очутились на огромном расстоянии друг от друга! Теперь они и часа не могли провести друг без друга, болтая по Скайпу и в соцсетях, обмениваясь эсэмэсками и электронными письмами. Все современные средства связи были к их услугам, соединяя невидимыми нитями, но разве могло это заменить живое общение?
Именно об этом Соня мечтала больше всего на свете.
Но события повернулись по-иному.
Когда отгремели фанфары и звуки гимна, схлынула волна фанатов и искателей автографов, журналисты зачехлили видеокамеры, а комментаторы отключили микрофоны, к Соне подошла Инга Павловна Борелис.
– Сонечка, поздравляю! – тренер тепло обняла чемпионку. – Отличное выступление!
– Спасибо! – откликнулась счастливая Соня. Из букетов, переполнявших ее руки, она выбрала огромные ярко-красные розы, протянула Инге Павловне. – Это вам! Знаете, ведь почти все сбылось, о чем мне Екатерина Андреевна Шувалова написала.
– Когда написала? – удивленно спросила тренер.
– Когда я еще маленькой была. Однажды на соревнованиях я взяла у нее автограф, и она написали, что если я буду стараться, то стану олимпийской чемпионкой.