«Клиент» на это только рассмеялся:
– Я и сейчас вижу все ваши действия и жесты. А также то, что вы оба меня слышите. Так что… Постарайтесь больше никому о своих подозрениях и выводах не рассказывать. И причина только одна: они все имеют под собой основание. Просто в данный момент любая огласка нашему делу только повредит. Да и не все люди из вашего окружения, Борис Иванович, работают только на вас. Некоторые передают сведение как выше по инстанции, так и другим силовым структурам государства. А дальше уже утечка может стать катастрофической. В данный момент могу вам сказать и пообещать одно. Наше дело правое, и мы боремся только за торжество справедливости. И уже в самые ближайшие дни (если не завтра) мы вам дадим более широкое представление о нашей деятельности.
Повисла пауза, во время которой генералы многозначительно переглянулись, и Захаров строгим тоном проговорил в телефон, который придерживал его товарищ:
– А если мы вознамеримся уже сегодня, немедленно получить то самое представление? Ведь у нас имеются для этого все полномочия!
– Тогда буду в вас сильно разочарован, – резюмировал Хоч, с нужной грустинкой в голосе. – Естественно, что в нашей команде вам будет не место, что весьма прискорбно, ибо честные, стремящиеся к торжеству справедливости люди нам очень и очень нужны. Мало того, попытка силой выведать у нас тайну, ничего не даст, мы позаботимся, чтобы наши секреты так и остались таковыми для людей посторонних.
Захаров хотел ещё что-то сказать, но Фаншель его остановил и спросил:
– Игнат Ипатьевич, а теперь самый важный, решающий вопрос: моя дочь посвящена в ваши тайны? Хотя бы в некоторые?
– Не стану скрывать, Ольга посвящена во все, повторяю, во все наши тайны. Так что делайте правильные выводы.
– Хорошо, мы вас поняли, – окончательно решился на определённые действия Карл Гансович. – Аналитиков пока не задействуем и ждём должных объяснений с вашей стороны. Всего хорошего! – А после того как выключил телефон, через открытое окошко подозвал водителя. Мол, пора ехать. А сам обратился к другу с интересным выводом: – Раз твоя крестница в курсе всего, то…
Многозначительное молчание было понято верно. То, что творилось на комплексе, могло быть преподнесено актрисе в какой угодно форме и какими угодно порциями. Ведь, по сути, она для Хоча – никто, просто супруга одного из его доверенных лиц. Но сам факт всезнания женщины, даже сейчас находящейся на съёмках и мало вникающей в сегодняшние процессы, говорил только об одном: её муж Иван Фёдорович Загралов расположен в местной иерархии гораздо выше, чем пытается казаться. Следовательно, предварительные выводы о подобном, мелькающие раньше подозрения и интуитивные домыслы получают твёрдое основание.
Да и само участие дочери во всём сильно озадачило генерала Фаншеля. Вернее, он понимал, что она не столько участвует, как просто во всём проинформирована, но чем это может угрожать лично ей? И не стоит ли поговорить с ней срочно? Буквально сейчас? Взять да и завернуть машину на студию?
Скорей всего размышления явственно считывались с лица боевого товарища, потому что Захаров пробормотал с досадой:
– Мне кажется, и очень строгая беседа с ней ничего не даст. Не проговорится…
Так они ехали дальше, обсуждая между собой грядущие дела намёками и недоговорённостями.
Тогда как оставшийся на месте Иван продолжал решать текущие вопросы. Вначале стал требовать генерал Тратов:
– Есть два не разрешённых до сих пор вопроса. Первый: не все десантники имеют квартиры в Москве или поблизости. Поэтому надо срочно решать для них вопросы с жильём, временное проживание на территории комплекса – не панацея.
– Легко решаемо. Пусть они сами себе ищут угол или комнату поблизости, семейные – квартиры, мы оплатим.
– Отлично, всегда бы так подобные вопросы решались в нашем государстве. Теперь второе: надо срочно переоборудовать один из подвалов под тир и приобрести нужное для стрельб оружие. Со всеми соответствующими разрешениями и регистрациями.
– Тоже не проблема, Всеволод Кондратьевич! Вот вы этим вопросом и займитесь. Кому, как не вам? Связи у вас есть, каналы – тоже, во всём остальном, как и со средствами, – кредит неограничен.
– Да?.. Ну… я так и подозревал, что инициатива наказуема, – проворчал генерал. – Тогда вопрос в тему: разрываюсь, но ничего не успеваю и жутко завидую Тимофею Лидкину. Он со своим фантомом вертится как угорелый. Когда и я так же смогу сотрудничать сам с собой?
– Уже сегодня вечером постараюсь устранить и эту сложность, – пообещал Загралов. – Сейчас как раз веду отбор женского фантома под восемнадцатым номером.
– Тогда у меня всё! Счастливо оставаться! – и, резво развернувшись, Тратов поспешил выполнять поставленные перед ним задачи.
Оставшиеся двое переглянулись, и по взмаху ладошки Романова, уступающего очередь, зачастил словами Евгений Олегович Кравитц:
– Проблемы с проталкиванием нужных нам статей в самые маститые газеты…
– Боятся? Или не согласны с сутью статей?
– А! Такие испугаются! Там совсем иное дело, – скривился Кравитц. – Взятки они требуют за подачу материала. И немалые. Что делать?
– Как что?! Конечно, давать! – ни секунды не сомневался Иван. – Только всё грамотно при этом запротоколировать и снять на видеокамеры. Потом затраченные средства будут возвращены сторицей. Да и на днях начнём проталкивать нечто более грандиозное, изучать общественное мнение по этой теме да и готовить это самое мнение к грядущим изменениям.
Друг детства тоже слышал через своего фантома подаваемую «в эфир» внутренней связи дискуссию между обладателем, десятником и его наставниками, полусотниками. Но тогда он высказаться не мог, потому что обратной связи не было. Зато сейчас скривился со скепсисом:
– Ты о своей задумке под кодовым названием «Автосуд»?
– Мм?.. Неплохо звучит… О ней, естественно. А что?
– Не стану говорить, что это полная утопия, лишь по причине нашей дружбы и твоей обидчивости. Зато признаюсь, что меня терзают огромнейшие сомнения.
– Ну да, подобный прогресс даже у людей умных и разносторонних не сразу в голове укладывается.
– Прекращай свои пошлые намёки, Грава! – Евгений сделал вид, что обиделся. – Здесь не надо быть слишком умным, чтобы понять: нас только за попытки подобных преобразований порежут на ленточки, склеят, а потом ещё сто раз порежут. Всему должен быть предел, и нельзя переходить границу тех полномочий, которые даны только богам. Суды – это основа государственности. Так что против нас пойдут все. Ну… кроме самого народа, естественно.
– Эко ты далеко хватил, братец, – заулыбался Иван от такого сравнения. – Но и не стоит забывать другую пословицу: «Не боги горшки обжигают». Тем более если все обладатели объединят усилия, то обязательно получится.
– Вряд ли объединят, и даже в таком случае вряд ли что получится, – проворчал друг и вскинул руку в прощальном приветствии: – Потом поспорим на эту тему, мне надо бежать готовить взятки…
– И протоколы по ним!
– Ну да, теперь ещё и с этим возиться…
Он убежал, и Загралов повернулся к Романову:
– Наконец-то и ваши требования выслушаю, Михаил Станиславович. Средств не хватает, людей или отзывчивости господина Хоча?
– Не угадал ты, Ваня, названные тобой проблемы решаются и без тебя… – после этой фразы учёный незаметно оглянулся по сторонам и несколько смущённо попросил: – У меня сугубо приватный разговор… Нас никто не подслушивает?
Нетрудно было догадаться, что он имеет в виду внутреннюю связь с фантомами. И несколько успокоился лишь после заверения:
– Всех отключил. Слушаю внимательно.
– Да я вот не знаю, как и начать…. – продолжал учёный мяться и очень аккуратно подбирать слова.
– Смелей, смелей! Мы тут все люди взрослые.
– Да… действительно… Тогда вопрос: как у тебя вообще подобная семья получилась? – увидев недоумение в глазах собеседника, уточнил: – В том смысле, что у тебя четыре жены? – и, опять не дождавшись ответа, поспешил добавить: – Я в том смысле, не ссоритесь ли вы в постели? Всё-таки четыре жены – это… четыре!
Прежде чем ответить, Иван сделал затяжной выдох, несколько раз развёл руками в стороны и пожал плечами:
– Ну как сказать… Имеются, конечно, трения… Так они и между двумя супругами возникают часто на ровном месте. Но чтобы ссориться… такого нет.
– А почему?
– Хм! Наверное, по причине привыкания и совсем иного подхода к данному вопросу. Если вбитые нам с детства государством и попами стереотипы сломаны, всё выглядит не таким уж страшным, постыдным или неприемлемым. Ну и если человек не тупица и не ханжа, то он подобный брак с несколькими супругами и одним мужчиной воспринимает с пониманием.
– Согласен, – тут же отозвался учёный. – Подобный вариант мною тоже понимается и воспринимается на «ура». А вот у него… – он оглянулся в ту сторону, куда убежал Кравитц, – какая ситуация в семье сложилась и как ты на неё смотришь?
– Согласен, – тут же отозвался учёный. – Подобный вариант мною тоже понимается и воспринимается на «ура». А вот у него… – он оглянулся в ту сторону, куда убежал Кравитц, – какая ситуация в семье сложилась и как ты на неё смотришь?
От такого сложного вопроса и прямо в лоб Иван опять стал делать затяжные выдохи, пытаясь продумать ответ. Он ещё и сам до сих пор с Кравитцем не обговорил его отношения с Галиной-2. Вроде вначале женщина была в шоке от собственной смерти, и как там её утешало двое мужчин – никого не касалось. Потом дела навалились, что на небо некогда взглянуть, ну и самое главное – он о подобном всё равно с другом первым не заговорил бы. Семейные дела очень интимные, туда посторонним соваться нечего. Захочет Евгений – расскажет, как он со своим фантомом уживается возле одной женщины. А не захочет…
Другой момент, почему подобным так сильно интересуется учёный шестидесяти двух лет, мужик, как говорится, явно не в юном возрасте? Причём человек деликатный, степенный, от которого таких вопросов вряд ли кто может ожидать. А вот, однако же, интересуется! И с какой стати?
Предположений оказалось только два. Либо химик-микробиолог задумал некий опыт или эксперимент, либо у самого назревают семейные проблемы. Сам-то ведь он привёл в команду не кого-нибудь, а свою бывшую любовницу. И хоть Катерине Петровне уже исполнилось пятьдесят два и она впечатляла своей некоторой массивностью и плотностью, как женщина она ещё оставалась о-го-го в каком соку. Почему бы ей не стать той коварной соблазнительницей, на которую даже мужчина за шестьдесят потянется? Тем более что утверждается народной молвой, что «старая любовь не ржавеет».
Оставалось выяснить, какая догадка верна. Но вначале ответить со всей откровенностью на заданный вопрос по поводу трио «Кравитц – Тарнавская-2 – Кравитц-2»:
– Как я на это смотрю?.. Прежде чем разобраться в этом, надо сделать некое отступление. И самому задать встречный вопрос: женщина равна мужчине, как независимый и определяющий собственное существование индивидуум?
– Несомненно! – ответил Романов.
– Значит, если отбросить все вековые пережитки и обязательства мужчины прокормить свою суженую или несколько супруг, женщина тоже имеет полное право на самоопределение. Только она решает, как и с кем ей жить. Сообразуясь, естественно, с окружающими условиями и обстановкой. А значит, и она имеет полное право составления собственной семьи. И выбирает: то ли она вместе с иной женой получает ласки от одного мужчины, то ли сама получает ласки сразу от двух своих мужей. Это вполне естественно и ни в коем случае не противоречит законам природы, ибо и в таком браке осуществляется продолжение рода через рождающихся детей. Вот… где-то так… Я доходчиво всё изложил?
– Более чем, – уже совсем успокоился и взбодрился дядя Миша. – Только я всё равно слабо себе представляю эту самую ласку, которой мужчины окружают женщину. Для этого следует просмотреть специальные фильмы?
– Ни в коем случае! – даже дёрнулся Иван от отвращения. – Я один раз случайно попал на тот ужас, который некие режиссеры понимают под понятием «интимная ласка для троих». Кошмар и одни негативные эмоции остались. Для нормальных мужчин вполне хватает доказать свою любовь к одной женщине, просто лаская её по очереди или хотя бы с разных сторон. Хм… Надеюсь, вы понимаете, о чём я? – учёный резко кивнул. – То есть именно то, что ведёт к деторождению… ну и сопутствует тому, что называется предварительными ласками. Обо всём остальном не надо вспоминать даже в кошмарных снах.
– Ага, примерно понял… Ну а иные варианты создания семей случаются?
После этого вопроса Загралов наконец догадался, к чему весь этот нелёгкий разговор ведётся. Если у него самого на широкой кровати вместе с ним спят сразу четыре женщины, Кравитц делит фантом Галины со своим фантомом, то у Романовых-Сабуровых ситуация значительно сложней. Могло такое статься, что там сразу двое мужчин никак не могут поделить сразу двух одинаковых женщин. И наоборот. Но так, с ходу, проблема показалась несущественной.
Оставалось предложить:
– Когда две пары – то им легче всего. Только и надо, что разойтись по соседним спальням. В крайнем случае можно поменяться партнёршами. Хотя… в вашем случае, как я догадываюсь, смена окажется бессмысленной.
– Если бы всё упиралось только в это… – опять начал мямлить и мяться Романов. – У нас всё слишком запутанно… и в то же самое время слишком всё конкретно…
Стоически подавив очередной вздох, обладатель деликатно поинтересовался:
– По-моему, мы и так знаем тайны друг друга, так что смелей… постараюсь к любой конкретике отнестись лояльно и с пониманием.
– Только на это и надеюсь, – решился учёный. – А дело выглядит так: Катенька согласилась на секс только в одном случае… Если мы будем это делать вчетвером.
Сказал и замер. Следя, как Иван выдавливает из себя каждое слово по отдельности:
– Ну… так… это… нормально!.. Да! Тут и сомневаться нечего. Главное, чтобы имелось в наличии полное непротивление сторон.
– С этим всё нормально, – заявил учёный. И тут же уточнил: – То есть никто не станет на нас коситься, если мы будем спать в одной спальне?
– Да как можно?! – возмутился Загралов вполне искренне. – Семья – дело святое!
– Уф! Успокоил ты меня, – тут же стал разворачиваться Михаил Станиславович. – Побегу своих порадую…
И умчался. А обладатель смотрел ему вслед, пытаясь успокоить хоровод мыслей у себя в голове:
«Ему шестьдесят два года… и неужели у него всё функционирует? Хм! Если вспомнить деда Игната, который грозится поиметь Заришу, то почему бы и нет?.. Но ведь дядь Миша для подобных кувырканий в постели слишком тучный! Вдруг его инфаркт во время секса убьёт? Или какой инсульт произойдёт? Может, его вначале к ведьмам послать? На медосмотр? М-да… обидится… О! И опять-таки о его тучности!.. Он – весь из себя, Катерина – тот ещё «…не только ценный мех и драгоценный мозг, но и три, сто три килограмма легкоусвояемого…». Всё это возводим в квадрат… и получаем… Ха! Хорошо, если обломки кровати! А если под ними пол на нижний этаж проломится?.. Однако… мне подобных проблем только не хватало!»
Глава 19. Восемнадцатая
Создание женского фантома под общим восемнадцатым номером теперь зависело от своевременного приезда в Москву матери Елены Сестри. Ведьма не подвела, прибыла вовремя, хотя по внешнему виду любой бы засомневался в её самостоятельности. Если сама Лена в свои тридцать лет казалась восемнадцатилетней девушкой, то её мать, в свои шестьдесят пять, как это ни казалось странным и диковинным, выглядела на все семьдесят пять, а то и на восемьдесят. А всему виной было катастрофическое старение, которое накрывало ведьм, проживших возрастной ценз в пятьдесят пять лет.
По всем статистическим выкладкам такое долгожительство случалось очень редко, слишком уж привлекали к себе ненужное внимание женщины с паранормальными возможностями, и даже постоянные попытки прятаться, скрывать свои умения мало помогали. В этом плане что сама Елена, отлично пристроившаяся к посёлку Аргуны и прожившая там более десяти лет, что её мать Стална Георгиевна оказались редкими исключениями. Их не подвергали гонениям и не затягивали в лаборатории, их не пугали презрением и не пытались уничтожить. Всё это было личной заслугой именно Сталны. Уж как она пряталась да скрывалась, сколько раз места жительства меняла – не счесть. Да и дочь фактически случайно пристроила к Аргунам. Ну и чего скрывать, время нынче было совсем иное: простой народ стал более равнодушно относиться что к зелёным человечкам из космоса, что к доморощенным колдунам да ведьмам. Тем более что аферистов, косящих под них, последние тридцать лет только и показывают по телевизору.
Чем ещё был плох порог в пятьдесят пять лет для любой ведьмы, так это в резком нивелировании накопленных сил и потере наработанных умений. Отсюда и печальные последствия. Молодую да красивую всякий косный человечишка ненавидит да козни ей строит, а уж старую да обессиленную сразу добить пытается.
Но Стална Георгиевна выжила и даже добрую часть своих навыков сумела при себе удержать. А внешность древней, согбенной старушки неплохо помогала при решении некоторых проблем вообще и во время дальнего перелёта в частности. То есть она отлично добралась до Москвы, верно подобрала солидного дядьку-таксиста и уже на его машине, да под его неспешный пересказ столичных новостей, добралась к комплексу «Империя Хоча». Вот тогда обладатель с ней впервые увиделся.
А там и состоялась их первая беседа, при которой присутствовала Елена Сестри и сам колдун-целитель, знакомый с гостьей по редким встречам более сорока лет. Довольно быстро и доходчиво дочь рассказала матери о предстоящем снятии матрицы естества и создании фантома, недвусмысленно похвасталась своим званием супруги Владетеля печати-символа Ялято и буквально в нескольких словах упомянула о состоявшемся недавно призыве.