«Красота естественная», — отметила про себя я.
Шустрая парикмахерша, словно юла, вертелась вокруг безучастной Оксаны и все время что-то говорила ей. Лишь когда я приблизилась к ним, парикмахерша замолчала и оценивающе оглядела меня.
— Здравствуйте, — поздоровалась я с женщинами.
— Здравствуйте, — одновременно ответили обе.
— Люда не помешает нам? — уже в следующее мгновение спросила Оксана, кивком головы показывая на парикмахершу. — Вообще-то, она моя хорошая подруга. От нее у меня секретов нет.
— Нет, не помешает, — сказала я, внимательнее приглядываясь к парикмахерше. Я никак не могла понять, как эти две совершенно непохожие женщины могли быть подругами. Оксана — высокомерно-чопорная, знающая себе цену молодая женщина — и парикмахерша Люда — маленькая, юркая, как челнок, хотя и очень красивая женщина, при взгляде на которую создается впечатление, что ее хобби — потрепать языком.
«Но, может быть, именно это их и объединяет, — сделала вывод я. — Каждая находит в другой то, чего лишена сама».
— Оксана, скажите, в каких отношениях был ваш муж с Жорой? — спросила я, прервав свои наблюдения.
— Жора Маляр? — не поворачивая головы, спросила та.
— Да, — подтвердила я.
— В хороших, — немногословно ответила Оксана.
— Как вы думаете, им было что делить? — последовал мой следующий вопрос.
Я начинала сомневаться в том, что правильно поступила, решив выяснить эти вопросы у Оксаны. Может, надо было переговорить с Бауловым-старшим? Знает ли она что-нибудь о делах мужа? Или ее волнует только собственная персона?
— Нет. Жора хороший человек и друг, — заключила Оксана не задумываясь. — Делить им нечего, — подвела она итог.
— А что-то еще связывало вашего мужа с Жорой? — вновь спросила я.
— Связывало, — ответила женщина. — Они гонщики.
— Простите, кто? — не сразу поняла я.
— Гонщики, — слегка удивленно она посмотрела на меня. — У них общее хобби — быстрая езда.
«Так. Понятно. Значит, Жора на своей малолитражке рванул не от меня, а хобби у него такое, — сделала вывод я. — Однако сбрасывать его со счетов нельзя. Все может быть. И общее хобби, и конкуренция-компаньонство… Стоит присмотреться».
* * *«Кто у меня на очереди? — открыла я свою записную книжку. — Следующий „Ма…“ — это Матвеев Александр, бывший одноклассник Баулова-младшего. Вот им сейчас и займусь. Пока у меня ничего-ничего. Так туго дело идет, что аж самой стыдно, — сетовала я, вздыхая. — Что, Танюха, стареем? Завязывать пора с этими детскими игрушками. За ум браться. А как? Замуж, что ли, выйти да детей нарожать. Вот перспектива — зашибись. А что? Надо подумать, — подначивала я себя. — Все, хватит. Жена, мама… Дело надо делать, а не мечтать. Все. Поехали дальше. Итак, Матвеев так Матвеев».
Я выбросила недокуренную сигарету в окно, уселась поудобнее и направила свою «девятку» по нужному адресу, а Матвеев, надо сказать, жил в районе, где размещалось одно из самых известных Интернет-кафе города — «Страйк». Кафе располагалось на набережной между двумя весьма известными памятниками. Один был поставлен в честь политического деятеля, другой — первого космонавта. Впрочем, на эти памятники никто не обращал никакого внимания, разве что приезжие иногда удивлялись, глядя на их обшарпанный вид. Зато это было излюбленное место встреч. Многие так и говорили: «Жду тебя возле Гагарина».
Я никому встреч не назначала, поэтому просто добралась до места, припарковала машину и пешочком направилась ко второму подъезду. Дойдя до него, открыла дверь, решив сразу же подняться на третий этаж. Однако сделать это было непросто: в доме стоял отвратительнейший запах, исходивший из открытого, наверняка давно уже не чищенного, мусоропровода. Пришлось закрыть нос ладонью, но и это помогало слабо.
«Боже, и как только здесь люди живут, — удивлялась я. — Неужели им самим не противно? Ведь наверняка можно куда-нибудь заявить, потребовать, чтобы мусоропровод прочистили или вовсе заколотили».
Наконец, добежав до двери нужной квартиры, я нетерпеливо надавила на звонок.
— Кто там? — раздался вскоре звонкий голосок.
— Откройте, милиция, — отозвалась я, решив сразу поставить девушку в известность относительно цели моего прихода, и тут же поднесла к глазку свое липовое ментовское удостоверение.
Наконец дверь мне открыли. На пороге стояла пожилая женщина с усталыми темно-зелеными глазами, обрамленными длинными ресницами. Да, когда-то женщина была красива, но именно когда-то. Из-за проблем и, вероятно, каких-то переживаний она сильно изменилась. От былого величия осталась лишь слабая тень. И все же женщина располагала к себе и казалась довольно доброжелательной.
— Могу я видеть Александра? — официально спросила у нее я, все еще не убирая удостоверения в сумку.
— Сашу? Сейчас позову. Он, касатик, немного приболел. Гриппует. Вот и не пошел на работу, — как бы между прочим сообщила женщина.
Я прошла в зал, села в предложенное кресло и принялась рассматривать интерьер жилища — обычную, среднего достатка квартиру, каких немало в нашем провинциальном городишке.
«Впрочем, не совсем она и обычная, — отметила я про себя. — Чем-то она отличается от других. Есть в ней своя особенность».
Я повнимательнее присмотрелась. Старенькая мягкая мебель, много чего видавшая на своем веку, два стула, стол, покрытый скатеркой, старый-старый, хотя и цветной, телевизор и покосившийся сервант-бар — вот, пожалуй, и все. На окнах с облупившейся краской висели светлые занавесочки, любовно подогнанные, аккуратно собранные в сборочки чуткой женской рукой.
На диване — маленькая подушка, сшитая из лоскутков пришедшей в негодность одежды: кусочков старой меховой шапки, потертой замшевой куртки и даже пожелтевшей от возраста шубы. Осмотрев квартиру, я сделала следующий вывод: все, что касалось женской половины обитателей этой квартиры, было на «хорошо» или даже «отлично»— чисто, уютно, по-домашнему. А вот то, что должны были внести в дом мужчины, едва тянуло на «три с минусом». Добытчик, хозяин, охотник в доме не чувствовался. Он, этот самый хозяин, мало что приносил в свое жилище. И лишь благодаря хозяйке в квартире не сразу ощущалась нищета, которая на самом деле здесь была.
— Здравствуйте, — услышала я за спиной мужской голос.
Я повернула голову. Прямо передо мной стоял темноволосый, среднего роста молодой мужчина очень приятной наружности. Весь его облик, от фигуры до лица, создавал впечатление, что он только что сошел с обложки модного журнала.
«Сильвестр Сталлоне — ни больше ни меньше», — отметила я про себя, любуясь им. Я даже не сразу ответила на приветствие, будучи немного ошарашенной увиденным. Что поделать — красивые мужчины слабость любой женщины.
— Здравствуйте! — ответила я через пару секунд, отчего-то немного покраснев. — Я частный детектив Татьяна Иванова. Веду расследование по поводу гибели вашего бывшего одноклассника Сергея Баулова, — быстро заговорила я, пытаясь отогнать от себя романтические грезы, навеянные созерцанием этого красавца.
— Как покойного? Кто? Когда? — недоуменно уставился тот на меня.
— Баулова Сергея, — снова повторила я.
— Что Сергей? — спросила хозяйка дома, внося поднос с чаем в зал. — Как он, Сереженька?
Мне стало ясно, что это семейство ничего не знает о смерти Баулова или мать и сын хорошо играют свою роль. Я коротко рассказала о произошедшем. Матвеева-старшая при этом все время охала и вздыхала, сожалея о такой нелепой смерти, а красавец сын тупо смотрел в пол, периодически смахивая скатывающиеся из глаз редкие слезы и напрочь опровергая утверждение о том, что мужчины не плачут.
— Когда похороны? — задал он вопрос. — Сто лет его не видел. Хотел в гости зайти. Все как-то не собрался. А вот теперь… пойду.
— Куда ты? — закудахтала около своего чада мамаша. — Ты же с гриппом. Осложнение подхватишь. Мороз ведь на улице.
— Пойду, — заключил Матвеев. — Потеплее оденусь и пойду.
«Да. Этот красавец вряд ли может быть убийцей Баулова, — заключила я. — И для этого есть две причины. Первая — о смерти последнего он действительного ничего не знает. „Хотя, может, все же очень искусно играет?“ — снова заподозрил мой ехидный внутренний голос. И вторая — Матвеев настолько увлечен собой и своей внешностью, настолько непробиваем и туп, что ему доставит большие, неразрешимые для него проблемы даже сама мысль об убийстве кого бы то ни было. Этот отпадает», — сделала заключение я.
— А вы машину водите? — на всякий случай спросила я.
— Машину? — удивленно посмотрел он на меня.
— Что вы, милочка, — ответила за него мать. — Какую такую машину. Еще чего. Сашенька на автобусе и то не всегда ездит. Машину… Свят, свят, свят, — трижды перекрестилась она.
«Я права, и права на все сто. Этот не способен на убийство. Слишком ленив», — подытожила я и откланялась, пожелав здоровья хозяевам дома.
Я вышла из подъезда и направилась к своей «девяточке». Сев на водительское место, завела мотор и стала его прогревать. За то время, что я провела у Матвеевых, машина успела остыть, поэтому в моем распоряжении было несколько минут, чтобы подумать, принять решение о своих дальнейших действиях и маршрутах. Я достала из сумки пачку сигарет и закурила, разглядывая двор. Я успела сделать пару затяжек, когда из соседнего подъезда вышли две женщины и подошли к стоявшему неподалеку «Шевроле» серебристого цвета.
«О! Да это, кажется, мои знакомые», — мысленно отметила я.
И действительно, жена покойного Оксана Баулова, в черном длинном платье, которое было видно из-под коротенькой дубленки, в черной шапочке, уютно примостившейся на только что сделанной прическе, села в автомобиль справа, а маленькая юркая парикмахерша Люда пристроилась на место водителя.
«Да, — удивилась я. — Не слабо для парикмахерши. Интересно, какая же у нее заработная плата, если она разъезжает на такой тачке? Или муженек, животик, кошелечек и лысинка, ни в чем половиночке не отказывает?»
Мотор машины завелся, и дамы отбыли в неизвестном направлении.
«Интересно, куда это мы? — запоздало подумала я. — Что это я сегодня все время торможу? — снова пожурила я себя. — Быстро за ними. А вдруг мелькнет что-то интересное для меня. Не может же быть совпадением, что они оказались именно тут, где живет один из друзей покойного мужа».
Я быстро выехала за угол дома. Машина, на которой уехали мои знакомые дамочки, стояла перед очередным светофором. Я несказанно обрадовалась такому стечению обстоятельств и направилась за ними.
* * *Похоронная церемония, на которую прибыли Баулова со своей подругой-парикмахершей, близилась к своему логическому завершению. В зале ритуального агентства заканчивались прощания родных и близких покойного. Катафалк уже стоял у подъезда. Дамы проследовали к телу. Оксана не спеша подошла к свободному стулу в изголовье покойного и, точно королева трон, заняла его. Парикмахерша, скромно потупив глаза, стояла в дверях зала.
Я окинула взглядом присутствующих. Кроме уже знакомых лиц, здесь были и те, кого я не знала. Слепой отец молча гладил руку сына. Вдова Оксана с аккуратно налаченной прической восседала на троне-стуле, изредка смахивая белым платочком скатывающиеся по ее щекам слезы. Матвеев Александр, тоже успевший сюда добраться, не стесняясь слез, плакал. От этого он казался похожим на бабу, а виной всему наверняка была собственная мамочка, избаловавшая сына и сделавшая из него тряпку.
Куда приятнее было наблюдать за компаньоном погибшего. Жора Маляр крепился изо всех сил, сдерживая слезы. Да и остальные участники этого малоприятного события молча оплакивали погибшего, изредка тихо перешептываясь между собой и безутешно покачивая головами. Не намереваясь более здесь задерживаться, я покинула помещение. Осадок на душе был неприятный, да и узнать в такой момент можно немного, скорее даже ничего. Работникам этого учреждения не позавидуешь: постоянно, изо дня в день, им приходится наблюдать подобные картины и, мало того, слушать душераздирающие крики и плач. В скверном настроении от увиденного и оттого, что дело пока еще не сдвинулось с мертвой точки, я направилась к машине.
«Из списка у меня осталась лишь Марина Сыч — секретарша покойного, — подумала я, подходя к любимой „девяточке“. — Сейчас рабочий день закончился. Ее домашнего адреса у меня нет. Телефон — только рабочий. Придется ждать утра. А утречком сразу двину в офис Баулова знакомиться с этой дамочкой, — размышляла я, планируя завтрашний день. — А пока чашка любимого кофе и сигаретка помогут мне выйти из этой неожиданной депрессии», — успокоила себя я, выруливая машину на улицу Столыпина. Но, как говорится, не тут-то было. Не успела я прибыть в родные пенаты, сварить кофе и приготовиться осушить чашку животворного напитка, как раздался звонок в дверь.
— Танюха, ну что? Идем? — затараторила Ленка, едва переступив порог моей квартиры и чуть не сбив меня с ног.
— Куда? — удивилась я, растерянно застыв перед ней, невероятно нафуфыренной.
Ленка была сама не своя, не в плане психического состояния, а в плане внешности. Волосы у нее были завиты. Лицо Елена подрумянила, брови частично выщипала и подкорректировала, свои огромные глазищи подкрасила и, что самое главное, сняла очки, заменив их контактными линзами.
— Вот это да! Чудесно выглядишь, — расплылась я в довольной улыбке.
Ленка жеманно покрутилась вокруг собственной оси, затем остановилась и, шумно вздохнув, выдала:
— Но ты-то чего, готова?
— Куда? — как дура, снова повторила я.
— Как куда? Ну, ты даешь, Танюха. Мы же с тобой договорились. В ресторан. Забыла, что ли?
— Забыла, — подтвердила я, приходя к мысли, что не столь уж и глупа эта Ленкина затея.
«Денек бестолковый, пустой. Опять же похороны. Настроение поганое. А почему бы, на самом деле, не развлечься?»
— Идем, — согласилась я.
— Вот здорово, — радостно заверещала Ленка. — Давай свои наряды! Перетрясем твой гардеробчик и сделаем из нас конфетки.
«Я и так ничего, — усмехнулась я про себя. — Ну что ж, конфетку так конфетку».
— Но мое, чур, то красное платье, — подстраховалась Ленка.
— Так и быть. Бери, — милостиво согласилась я, впрочем, тут же добавив: — Хотя тебе и твой наряд очень даже к лицу.
Ленка сморщила кислую мину и, быстро сбросив с себя пальто, пронеслась мимо меня к шкафу. Следующий час мы с Ленкой посвятили выбору нарядов, макияжу, укладке волос и другим женским штучкам. В общем, всему тому, чему подвергает себя любая дамочка, намереваясь посетить ресторан, да еще в обществе таких красавчиков, как утверждала Ленка.
Когда с перевоплощениями было покончено, я закрыла квартиру, и мы спустились вниз. Моя «девяточка», у которой по тысячам причин, а в основном из-за частого использования до сих пор не было собственного гаража, стояла совсем недалеко от подъезда. После длительных и частых поездок по городу, где снег уже к обеду превращался в грязное месиво, она казалась еще более грязной, чем обычно. Хорошо, что вечером это не так уж сильно бросается в глаза.
— Бедная ты моя лошадка, — ласково погладив свое авто, произнесла я. — Когда, интересно, у меня до тебя дойдут руки?
Ленка это услышала и, не сдерживаясь, тут же съязвила:
— Никогда. У тебя ведь даже до себя руки не доходят, а что уж говорить о машине.
— Чья бы корова мычала, — буркнула я себе под нос. Впрочем, в суть того, что конкретно имела в виду под этими словами Ленка, вникать я не стала, а потому просто молча открыла переднюю дверцу и плавно села на водительское сиденье. Взгляд тут же упал на невероятно пыльную панель.
«М-да, действительно не мешало бы ее помыть», — снова подумала я. Но ехать в автомойку было некогда, поэтому я просто взяла тряпочку, всегда лежащую у меня между передними сиденьями, и принялась протирать салон машины. Ленка с осуждением наблюдала за моими действиями, но держала свои мысли при себе.
Когда все было сделано, я вставила ключ в замок зажигания, и через несколько минут моя «девяточка» бойко зарычала и тронулась с места.
Дорога до выбранного Ленкиными знакомыми ресторана была мне очень хорошо знакома, а потому я ехала почти что на автопилоте, автоматически крутя руль и переключая скорости. Мимо проплывали такие же, в большинстве своем не менее чистые, чем моя машина, автомобили. Народ толпился на остановках, а когда приближалось очередное маршрутное такси, пачками впихивался в него.
Порадовавшись, что у меня есть возможность избежать такой участи, я последовала дальше. Вскоре мы достигли нужного места. Припарковав машину неподалеку от ресторана, я первой вышла из нее, дождалась Ленку и вместе с ней направилась к главному входу. Поднявшись по ступеням, мы вошли внутрь.
На входе нас остановил широкоплечий пухлый швейцар в черном костюмчике и важно спросил:
— Девушки, у вас заказано?
Ленка утвердительно кивнула и назвала ему какую-то фамилию. После чего нас проводили прямо до столика, где уже скучали Ленкины знакомые.
Молодые люди, которые пригласили нас, вернее, Ленку, в ресторан, оказались личностями интересными и общительными. Вечер прошел быстро и «клево», как подвела итог Ленка. Мы много общались, шутили, так что домой я вернулась далеко за полночь.
Танцевала я мало. Больше слушала музыку и наших кавалеров да разглядывала посетителей ресторана.
«Вот супружеская пара пришла поужинать. Эти молодые люди здесь впервые и больше озираются по сторонам и изучают меню, не зная, что заказать, совещаются между собой. Там компания ветеранов и завсегдатаев этого заведения, решают какие-то проблемы. А вот это интересно».