— Никогда не видел ничего подобного!
— Смотри, возвращается! — воскликнул другой голос. Он был гораздо ближе первого, и тоже незнакомый.
И тут прямо у нее над головой раздалось знакомое поскребывание и громкое звонкое:
— Гав!
Сначала пес гавкал коротко, но потом зашелся отчаянным лаем.
Глаша, у которой пересохло в горле, затряслась и, собрав все силы, закричала:
— Помогите! На помощь! Кто-нибудь! Пожалуйста!
— Гав! Гав! — раздалось сверху, и пес закрутился на месте, стуча когтями по металлу.
— Ты слышал? Нет, ты слышал? — изумленно спросил человек, и на щель в потолке упала чья-то тень. — Тут есть кто-нибудь?
— Тут есть я! — зарыдала Глаша. Слезы, которые кончились много часов назад, неожиданно опять закапали из глаз. — Вытащите меня отсюда!
— Сейчас, сейчас! — сказали сверху. — Не суетись.
Раздалось кряхтение, крышка люка откинулась, и Глаша невольно зажмурилась. Несмотря на то что был вечер, сумеречный свет больно ударил по глазам. Наверху присвистнули. Когда Глаша смогла наконец нормально смотреть, то разглядела над собой две лохматые головы и собачью морду с высунутым языком. Собака суетилась больше всех — она бегала по краю ямы и жалобно поскуливала.
— Эй! — позвали сверху. — Вы там чего делаете?
— Я тут умираю! — сказала Глаша и почувствовала, что, если они не вытащат ее сию же секунду, она точно умрет.
— Мить, давай я буду держать тебя за ноги, — предложила одна голова другой, — а она схватится за твои руки.
Митя послушно лег на живот и начал сползать по краю ямы вниз. Пес громко дышал и облизывался, будто бы операция спасения должна была завершиться собачьей пирушкой. Не выдержав напряжения, Глаша стала подпрыгивать, чтобы поскорее ухватиться за тянущиеся к ней руки. В конце концов ей это удалось, и ее потащили вверх, кряхтя и матерясь. О бетонную стену Глаша в кровь разодрала живот, потому что была в одном лифчике без кофточки, которая служила ей ковриком и которую она забыла на дне ямы.
Наконец Глашу вытащили наверх, и она кульком свалилась на землю. Пес тотчас же бросился вперед и принялся яростно облизывать ей лицо и плечи.
— Рыжик, фу! — закричал тот человек, которого звали Митей. — Перестань!
А второй спросил:
— Как это вы, барышня, в яму попали? Да еще крышкой захлопнулись?
— На меня кто-то напал, — пробормотала Глаша, которая уже поняла, что не умрет, и от этого совершенно раскисла.
— Вы идти-то можете?
— Не знаю, — ответила она и сложила руки на саднящем животе.
— Вась, давай, тащи ее ты.
Вася наклонился и, подсунув под нее ладони, рывком поднял на руки. И тут же воскликнул:
— Батеньки! Да она вся ледяная, как покойница! Мить, давай рубашку снимай, завернем ее.
Ее действительно завернули в рубашку и куда-то понесли. Вокруг было пусто — ни деревца, ни кустика. Лишь возле самой дороги росли березы и осины.
— Сейчас на шоссе выберемся, тачку поймаем, — пояснил Вася.
— Только собаку давайте с собой возьмем! — слабым голосом сказала Глаша. — Уговорите шофера. Собаку надо взять обязательно!
Как только они вышли на шоссе, возле них затормозил пикап.
— У нас тут женщина пострадавшая и с ней собака, — сказал водителю Митя. — Нам только до бензозаправки, тут недалеко.
— Садитесь, — кивнул водитель.
Когда все разместились внутри, он тронул машину с места и спросил:
— А Что случилось-то?
— Да вот — история! — с удовольствием принялся объяснять Митя. — Мы на бензозаправке работаем, а вот этот господин, — он кивнул на пса, который умостился в ногах у Глаши, — постоянно сшивается поблизости. Бездомная псина, но понятливая. Пес был стопроцентной дворняжкой, рыжей, с острыми ушами и большим пушистым хвостом, загнутым баранкой. На груди у него просматривался белый передничек, давно уже потерявший цвет и красоту.
— Мы его Рыжиком зовем, иногда подкармливаем. И вот вчера появляется наш Рыжик, весь взъерепененный, и давай лаять! Лает и бежит куда-то. Ну, я за ним. А он бежит и бежит. Я минут пятнадцать шел, потом плюнул и вернулся обратно. И что ты думаешь? Он сегодня снова появляется и давай скакать вокруг меня! Вася говорит: похоже, он тебя куда-то зовет. Давай, говорит, проверим! Не просто же так скотина бесится. Ну, пошли мы, значит, за ним. И знаешь, сколько шли? Час с лишком. Он нас на пустырь завел, где раньше деревня стояла. Там погреба остались старые. Так вот в одном погребе слышим — кричит кто-то. А Рыжик надсаживается! Лает, лапами землю скребет. Открываем люк, а там — дамочка.
— Ну да! — восхитился шофер и даже обернулся, чтобы поглядеть на Глашу.
— Меня украли! — сообщила она. — Прямо с улицы. Простите, а у вас не найдется воды?
Шофер протянул ей початую бутылку минералки, и Глаша, сделав глоток, стала медленно полоскать рот. Кто-то говорил ей, что нельзя напиваться и наедаться после того, как долго голодал.
— Вот тут останови! — попросил Митя, завидев родную бензозаправку.
Глашу вытащили из машины, занесли в маленькую комнатку и положили на диван. Рыжик улегся рядом и положил голову на лапы. Чашка горячего чая и бутерброд свалили Глашу с ног. После еды на нее напала такая слабость, что она мгновенно провалилась в сон и проснулась, когда на улице начало светать.
— Какое сегодня число? — громко спросила она, садясь на диване.
— А? Чего? — вскинулся Митя, который дремал в кресле и сначала даже не понял, что произошло. — Слушайте, вы как? — спросил он. — Может, вам того.., врача надо было вызвать?
Глаша прислушалась к себе и поняла, что ее слегка познабливает. Но все остальное вроде в порядке. Даже силы вернулись, а аппетит был просто зверский.
— Можно мне еще чего-нибудь поесть? — стесняясь, спросила она. — А потом я позвоню, чтобы меня забрали.
Конечно, следовало позвонить брату, но Глаша решила повременить. Сейчас ей нужна не просто братская поддержка, а помощь иного рода. Поэтому она решила звонить Стрельникову. Слава богу, что его номер телефона намертво застрял в ее голове.
Трубку, как на грех, поднял Витя.
— Витя? — тонким пионерским голосом спросила она. — Здравствуй, это Глаша.
Вместо того чтобы поздороваться, тот отнял трубку от уха и завопил:
— Пап! Иди скорее сюда! Это она звонит!
Вслед за этим раздался грохот, бизоний топот, и из трубки, словно пламя из газовой горелки, вырвался раскаленный голос Стрельникова-старшего.
— Алло! Это ты?
— Я, — ответила Глаша.
— Точно ты?
— Точно я.
— Ты где? Давай, не молчи, говори! С тобой все в порядке?
— Я не знаю. Ты можешь меня забрать?
— Где ты находишься? — Стрельников так вопил, словно она звонила ему из Новой Зеландии и именно вопли были единственным средством связи.
— Сейчас я передам трубочку, тебе объяснят.
Она сунула телефонную трубку в руку Мите и обняла собаку.
— Боже мой, какой ты умный, замечательный пес! — говорила она, вороша его шерсть двумя руками. Тот жарко дышал ей в лицо и время от времени лизал глаза и нос.
— Ты поедешь со мной, — сообщила ему Глаша. — Теперь ты моя собственная собака. Конечно, никто не выдаст тебе медаль за спасение моей шкуры, но я обещаю хорошо тебя кормить и выгуливать в любую погоду. Ты мой герой! Вот, правда, для героя имя у тебя неподходящее. Лучше бы ты был Полкан. Или какой-нибудь Лорд.
Рыжик вильнул хвостом и положил умильную морду ей на колени.
Примерно час потребовался Стрельникову, чтобы добраться до бензозаправки. У него был такой дикий вид, что Глаша испытала чувство глубокого удовлетворения, поняв, что это из-за нее. Ко всему прочему он был небрит и исцарапал ее щетиной, потому что сразу же схватил за голову и сильно прижал к себе.
— Ну ты вообще! — все время повторял он и, отстранившись на расстояние вытянутой руки, разглядывал ее так, словно она была вещдоком, требующим внимательного изучения.
Потом он по очереди допрашивал Митю и Васю, которые охотно повторили историю про Рыжика с самого начала.
Наконец Стрельников решил, что пора ехать, и засунул Глашу в «Опель», собственноручно пристегнув ремнем.
— Рыжик, ты поедешь сзади! — приказал он, и пес тотчас же прыгнул куда велено, точно это было для него обычным делом. Всю дорогу он лез к Глаше и, встав передними лапами на спинку сиденья, обнюхивал ее волосы.
— Черт знает что! — рассердился Стрельников, когда Глаша рассказала ему о своих приключениях. — Ты знаешь, кто тебя похитил, и не хочешь говорить!
— Не думаю, что тут можно будет что-то доказать, — пробормотала Глаша. — Мне хочется прилюдно разоблачить своего врага. Для меня этого будет достаточно.
— А для меня — нет!
— Я чуть не умерла, — жалобно сказала Глаша, желая, чтобы ее утешили.
— Я тоже чуть не умер.
Глаша немного подумала и решила, что ее вполне удовлетворяет это заявление.
— Мне нужно позвонить по телефону, — попросила она.
— Мне нужно позвонить по телефону, — попросила она.
— Сначала врач, горячая ванна и водка с медом.
— Ты везешь меня к себе?
— Ясный пень, мисс Дулитл. Придется вам немного пожить у профессора Хиггинса.
— Немного?
— Не забегай вперед — и сорвешь банк.
* * *Врач сказал, что хрипов в легких нет, а как бороться с кашлем, знает каждый ребенок. Стрельников выполнил свое обещание и, отмочив ее в ванне, заставил выпить треть стакана водки, в котором размешал большую ложку меда.
— Завтра будешь как новенькая. И сможешь открыть сезон охоты.
— Завтра? До завтра я не дотерплю.
Она взяла телефон и первым делом набрала номер брата. К телефону подошел племянник и тоскливым голосом спросил:
— Кто говорит?
— Дениска, это я, Глаша! — ласково сказала она. — С днем рождения, золотой мой!
Денис громко заревел. Трубку тотчас же перехватила Наташа, у Наташи ее вырвал Коля, который после диких криков и бури выплеснутых эмоций заявил:
— Ты немедленно должна приехать к нам!
— Обязательно приеду, только сначала дам показания следователю, — она подмигнула Стрельникову. — Со мной все в порядке, и вы наконец-то можете подумать о праздничном торте.
— Черт тебя дери, Глашка, — заскулил Коля, — я из-за тебя потерял десять лет жизни!
— Не из-за меня, — поправила та. — Есть одно лицо, которое несет всю ответственность. Кстати, дай трубочку Наташе, мне надо спросить у нее кое-что.
Наташа, которая слушала их разговор по другому аппарату, тут же подала голос.
— Наташ, помнится мне, что некоторое время назад моя подруга Лида втюхала тебе какой-то крем для лица.
— Было дело. Но больше я не покупала: дорого, а эффект не так, чтобы очень.
— У тебя баночки не осталось?
— Осталась, а что?
— Посмотри, что за фирма производит сей продукт.
Наташа посмотрела и сказала:
— Здесь есть маленькая русская этикетка. А название фирмы какое-то странное — «До-До».
— А что там еще написано?
— Написано, кто является торговым представителем фирмы в Москве, и телефон указан.
Наташа продиктовала телефон, и Глаша радостно возвестила:
— Отлично. Это все, что я хотела знать.
Положив трубку, она обернулась к Стрельникову.
— А теперь придется поработать тебе. Если ты, конечно, хочешь выяснить, кто на меня охотится.
Стрельников хмыкнул и спросил:
— А если хочу?
— Тогда ты должен расстараться и добыть для меня одну штуку.
— Что это за штука?
— Список торговых агентов, которые распространяют косметику фирмы «До-До». Это вообще возможно?
— Если такой список есть, то да, — кивнул Стрельников и плотно сел на телефон.
Глаша принялась мерить шагами комнату.
— Мне перезвонят, — сообщил он через некоторое время.
Она отобрала у него телефонный аппарат и, сверяясь с только что сделанной записью, набрала номер.
— Здравствуйте! — сказала она, когда ей ответили. — Скажите, пожалуйста, фирма «До-до» выпускает только косметику или у нее есть еще какие-нибудь направления? Например, медикаменты, лекарства, биодобавки? Нет? Благодарю вас.
Она положила трубку и грустно сказала Стрельникову:
— Что и требовалось доказать.
Через сорок минут Стрельников по факсу получил список агентов, распространяющих косметику фирмы «До-До». Глаша нашла там фамилию Лиды и еще одну фамилию, которую, собственно, и искала.
— Вот она! — показала она Стрельникову на нее пальцем. — Разгадка всего дела. Узнай, пожалуйста, не зарегистрирована ли на этого человека машина марки «Жигули» синего цвета.
Стрельников быстро справился и с этим делом, после чего заявил:
— Зарегистрирована. Кстати, это для тебя фамилия — разгадка. А для меня наоборот — еще одно неизвестное в твоем странном уравнении.
— Если ты поедешь со мной на работу, то будет известное.
— Но мне не придется никого задерживать?
— Увы, мой бедный друг. Сегодня ты останешься без сладкого.
ГЛАВА 10
Появление Глаши произвело в профилактическом центре настоящий фурор.
— Ты двое суток просидела в брошенном погребе? — переспросил Саша Ашмаров. — Просто невероятно.
А Лева Бабушкин добавил:
— Когда я заметил твою сумочку на песке возле открытой машины, я подумал, что — все. Больше тебя не увижу.
Раиса Тимуровна широко улыбнулась и брякнула:
— Лева вообще больше всех страдал. Прямо с ума сходил!
Лева покраснел как рак, а Глаша с пониманием кивнула:
— Еще бы! Я бы тоже на Левкином месте сходила с ума, если бы засунула кого-нибудь в подвал и оставила там на верную смерть.
В приемной, где сидела вся честная компания, повисла зловещая тишина. Бабушкин открыл рот и сел на стул. Потом встал и снова сел.
— С чего ты взяла, — неожиданно вступился за него Ашмаров, — что он имеет к твоему похищению какое-то отношение?
— Она догадалась! — предположила уборщица Люся.
— О! Это было непросто! — протянула Глаша. — Я и представить себе не могла, что на меня напали не потому, что я замешана в деле об убийстве Пети Кайгородцева, а совсем по другой причине.
— Глаш, но я-то тут при чем? — неожиданно подал голос Бабушкин.
Глаша посмотрела на него с жалостью. Хотя на первый взгляд это был обычный Лева — милый, обаятельный и спокойный. Только кончик носа у него пылал, словно уголек в золе.
— Знаешь, как я поняла, что это ты? — спросила Глаша, не сводя с него глаз. — Сначала я принялась раздумывать, почему меня не убили, а выкрали и засунули в какую-то яму. И сообразила! Человек, которому я встала поперек дороги, знает меня слишком хорошо, чтобы у него поднялась на меня рука. Лева, ты не смог убить меня своими собственными руками. Разве не так?
— Но почему я? — снова спросил Лева тоном ребенка, которого дважды заставили дежурить по классу.
— Первая зацепка появилась у меня тогда, когда я вспомнила, что видела у Раисы Тимуровны в столе баночку с белыми таблетками, в которой лежал цветной вкладыш. Точно такой же вкладыш мне дала моя подруга Лида. Если бы ты знал. Лева, как ты ошибся, когда подумал, что я представляю для тебя опасность! Я понятия не имела о том, чем ты занимаешься. Это было просто совпадение!
— Ну да! — огрызнулся Лева и тут же сжался на своем стуле, втянув голову в плечи.
— Глаша, пожалуйста, объясни все толком! — потребовал Саша Ашмаров, тревожно поглядывая на Бабушкина.
— Вот как было дело, — повернулась к нему Глаша. — Незадолго до смерти Пети Кайгородцева от него ушла жена. Он попросил меня помочь ее разыскать. Я принялась за поиски и случайно обмолвилась при Леве, что по поручению директора веду одно расследование. Тут-то Лева и испугался. Потому что рыльце у него было в пушку. И он, естественно, подумал, что расследование касается его лично.
— Какой тут у нас пушок? — сердито спросил Ашмаров. — В чем тут можно испачкаться?
— Да вот можно! — насмешливо ответила Глаша. — Насколько я поняла. Лева в обход руководства продавал своим постоянным пациентам суперсредство против всех болезней. Да, Лева?
— Какое суперсредство? — наморщил лоб Ашмаров.
— Думаю, это было что-то вроде микрокристаллической целлюлозы — дешевое и безвредное. Лева говорил пациенту, что у него есть потрясающее лекарство, его привозят прямо из Китая и распространяют среди своих людей. Но он, врач Лева Бабушкин, может нарушить правила и в виде исключения достать баночку потрясающего средства специально для него.
— Он и мне то же самое сказал! — встряла Раиса Тимуровна. — Но ведь лекарство действовало!
— Ерунда! На самом деле работала та программа, которую Лева составлял для всякого страждущего. Очищение организма, соки, витамины, гимнастика, диета, массаж, водные процедуры. Вот они — подлинные чудодейственные средства, которые дают те самые потрясающие результаты, приписываемые таинственным китайским таблеткам.
— Лева, это правда? — строго спросил Ашмаров.
Лева молчал и разглядывал свои руки.
— Думаю, мероприятие было масштабным, — продолжила Глаша. — Иначе из-за чего бы копья ломать?
— Значит, по недоразумению Лева решил, что Кайгородцев что-то заподозрил и велел тебе провести частное расследование? — уточнила Раиса Тимуровна.
— Именно так. Но вся интрига закрутилась знаете вокруг чего? Вокруг вкладышей. Лева понимал, что впаривать пациентам таблетки совсем уж без опознавательных знаков — дело довольно рискованное. Поэтому для правдоподобия ему нужны были какие-нибудь этикетки или вкладыши, желательно на китайском языке. Ведь центр у нас вроде как опирается на достижения китайской медицины.
По удивительному стечению обстоятельств его жена занималась распространением косметики китайской фирмы, которую наши переводчики обозвали «До-До». Не имею представления, знала ли она, чем промышляет ее супруг, но по его просьбе отдавала ему ненужные вкладыши из кремов и лосьонов. В самом деле ненужные — читать по-китайски во всей стране умеют лишь единицы. Кремы продавались с распечатанными по-русски инструкциями, и никто этих вкладышей никогда в коробочках не искал.