Книга о самых невообразимых животных. Бестиарий XXI века - Каспар Хендерсон 28 стр.

«Предсказания» Пауля, конечно, можно объяснить совпадением, предвзятостью оценки его поведения или другими факторами. Но эта история доказывает – помимо очевидного факта, что у немецких зоологов чувство юмора лучше, чем у консервативных иранских политиков, – что осьминог может оказаться в центре внимания в другой роли, нежели роль ужасного монстра. А раз уж дошло до такого, как знать, может быть, люди научатся ценить в осьминогах удивительных созданий даже без ауры прорицателей и футбольной лихорадки.

Пауль впервые привлек к себе внимание общественности, предсказав победу Германии над Англией. После этого он угадал исход еще четырех матчей. Вероятность такого исхода равна примерно вероятности четыре раза подряд угадать, как упадет подброшенная монета: 16 к 1. По подсчетам одного гватемальского аналитика, нужно 178 людей, чтобы хотя бы один верно предсказал результаты всех восьми матчей. Многим другим животным-провидцам не удалось добиться результата Пауля. Среди них дикобраз Леон, карликовый бегемот Петти, морская свинка Джимми, длиннохвостый попугай Мани, крокодил Гарри, свинья Апельсин и как минимум еще два осьминога из Голландии и Китая.

Взять хотя бы способность осьминогов и других головоногих изменять окраску и текстуру своей кожи. Если подумать, это поистине поразительное свойство. «Человек – единственное животное, которое умеет краснеть. И которому это нужно», – шутил Марк Твен. Но он был прав лишь отчасти. Осьминоги могут «краснеть» десятками разных оттенков по своему выбору. Они могут открывать и закрывать десятки тысяч хроматофор – светочувствительных клеток, содержащих пигменты, – на своем теле, чтобы точно воспроизводить едва заметные и постоянные изменения окружающей обстановки. Одновременно с этим осьминоги могут сокращать и двигать свою кожу в трех направлениях, имитируя поверхности скал, кораллов или других объектов. Головоногие обладают более сложной системой восприятия и контроля тела, чем та, которой оснащены люди. Способности головоногих к мимикрии можно сравнить разве что с нашими достижениями в символических областях лингвистики и искусства. (Хотя осьминоги обладают отличной способностью к обучению, мимикрия – врожденное свойство.)

Ученый-программист, музыкант и пионер виртуальной реальности Джарон Ланье – большой любитель головоногих: «Они дразнят нас подсказками о будущем нашего вида… Их первозданный мозг, кажется, имеет больший потенциал, чем мозг млекопитающих… По всем правилам, это они должны быть хозяевами жизни, а мы – их питомцами». Причина, по которой этого не происходит, считают Ланье и другие ученые, заключается в очень короткой продолжительности жизни большинства головоногих. Осьминог обыкновенный живет меньше года, и даже у самых крупных видов продолжительность жизни не превышает трех-пяти лет, причем умирают они до появления на свет потомства. Поэтому не могут передать накопленный опыт следующему поколению. У головоногих нет культуры: нет детства, когда их воспитывают родители. Каждому новому поколению приходится начинать с нуля.

Глубоководный плавниковый осьминог (подотряд Сirrina)

И все же, настаивает Ланье, нам есть чему поучиться у осьминогов. Например, их способность передавать сложные смыслы, изменяя цвет и текстуру кожи, – буквально воплощать смыслы – может послужить стимулом для достижений человека в области «постлингвистической коммуникации», что позволило бы развивать «живое распространение смыслов». Еще задолго до Ланье в 1567 г. Мишель Монтень писал: «…Осьминог же сам придает себе нужную ему в зависимости от обстоятельств окраску, например, желая укрыться от того, кого он боится, или поймать то, что он ищет». Используя этот случай в качестве примера, показывающего, как способности животных зачастую превосходят человеческие, он предположил, что наше привычное восприятие мира может быть крайне ограниченным и что мы могли бы узнать намного больше, если бы нам удалось развивать новые способы восприятия: «Мы привыкли считать истиной результат работы наших пяти чувств. Возможно, нам понадобится развить восемь или десять чувств, если мы надеемся когда-либо наверняка узнать, что же представляет собой Истина».

Авторы древних бестиариев верили, что у каждого сухопутного животного есть морской аналог. Если бы мы сейчас воскресили эту давно забытую идею, возможно, самым вероятным морским аналогом для человека стал бы дельфин (см. главу 4). С другой стороны, вполне возможно, на эту роль больше подошел бы осьминог. Может быть, мы научимся относиться к осьминогам, пусть не как к друзьям – но и не как к обеду, а как к наставникам в искусстве адаптации и самовыражения и к провозвестникам идеи, что никогда не поздно ощутить детское счастье.

Иглобрюхие

Тип: хордовые

Класс: лучеперые рыбы

Отряд: иглобрюхообразные

Охранный статус: статус не присвоен

Людей страшат не дела, а лишь мнения об этих делах.

Ёж-рыба, рыба-шар, шаротел, иглобрюх – как только не называют рыб отряда иглобрюхих. В Европе эпохи Возрождения они были обязательным экспонатом практически всех кунсткамер. Сегодня их обычно разводят в качестве домашних животных, а не выставляют в «кабинетах редкостей». Но во многом отношение к этим рыбам не поменялось: иглокожие по-прежнему кажутся нам забавными диковинками: уродливыми и немного смешными. Вот хороший пример: герой мультфильма «В поисках Немо», рыба по имени Пузырь, раздувается, если ее сильно удивить. Дельфины тоже, похоже, разделяют наше мнение и намеренно провоцируют рыбу-ежа, чтобы использовать ее, раздувшуюся, как мячик для игры в дельфинью версию водного поло.

Но даже если забыть об их причудливом облике – а рыбы-ежи, кстати, могут быть далеко не забавными, если их разозлить, – эти рыбы и вправду очень странные. Отряд иглобрюхообразных, или четырехзубообразных, обязанный своим названием четырем сросшимся зубам, образующим режущие пластины, насчитывает около 360 видов. Его представители отказались от привычной гибкости рыбьего тела, взамен обзавелись жесткими телами – чаще шарообразными, иногда треугольными, а у некоторых похожими на коробки. Главным двигателем у них стал хвостовой плавник и грудные плавники, ведь волнообразные движения тела, какими пользуется большинство рыб при движении, им теперь недоступны. Это особый тип локомоции у рыб, так называемый кузовковый тип (кузовок – один из представителей иглобрюхих). Такой тип движения можно было бы сравнить с человеческим, если бы люди ходили, двигая ступнями, а не всей ногой, или при плавании шевелили бы только пальцами рук и ног. Объясняется такой тип передвижения адаптацией к особой экологической нише: около 40 млн лет назад их предки начали «пастись» на коралловых рифах, так что способность «зависать» на одном месте в воде – как колибри в воздухе – оказалась для них важнее скорости плавания. Они научились выбирать самые удобные места, чтобы откусывать от твердого коралла и жестких водорослей самые вкусные кусочки с помощью своих крепких и постоянно растущих клювообразных зубов.

Не покажется иглобрюх забавным и если посмотреть на его механизмы самозащиты. В случае опасности эти рыбы стремительно раздуваются и принимают шарообразную форму, мгновенно растягивая желудок и наполняя его водой, так что большинство обитающих на коралловых рифах рыб просто физически не могут их проглотить. Покрывающие его шаровидное тело шипы настолько остры, что способны пронзить глотку любому крупному животному, которому вздумается попробовать их владельца на вкус. (Иногда рыбы-ежи в буквальном смысле «выедают» себе путь на свободу.) Многие виды ядовиты и выделяют тетродотоксин – тот же самый мощнейший яд, который используют синекольчатые осьминоги. Рыбы-ежи имеют далеко не ангельский характер, что проявляется даже в отношении к другим представителями собственного вида. Как только у личинок появляются первые зубы, они начинают откусывать куски от более мелких собратьев, часто их убивая. Этот дополнительный источник питания ускоряет их рост, так что рыбы-каннибалы обычно быстрее и проворнее и лучше могут противостоять хищникам.

Черно-мраморная рыба-ёж

Острые шипы, токсины и свирепость сослужили рыбам-ежам и их родственникам отличную службу в богатой, но беспощадной экосистеме коралловых рифов. Правда, один (как минимум) вид полностью отказался от такой жизни и превратился в нечто еще более странное. Обыкновенная луна-рыба (Mola mola) достигает огромных размеров. Весом более тонны, часто даже до двух тонн, и длиной 3,3 м луна-рыба – самая тяжелая из костистых рыб. Из-за ее гигантского размера на рыбу-луну до появления человека никто не охотился, и она благополучно плавала, заглатывая сальп, сифонофор и медуз. Она напоминает отрубленную голову с какими-то непонятными оборками сзади и не то крыльями, не то плавниками, случайно оказавшимися у нее на животе и спине.

В средневековых бестиариях животные предстают как символы добродетелей или пороков и должны служить наглядным уроком человеку. Сегодня наше отношение к животным поменялось, но мне все-таки сложно при взгляде на рыбу-ежа или луну-рыбу не подумать вот о чем.

Во-первых, их странный вид заставляет по-новому взглянуть на строение человеческого тела. В большинстве культур принято воспевать красоту человека, но выглядим мы во многом странно. Извилистые ушные раковины, постоянно меняющееся лицо, непропорционально большая голова, покачивающаяся на вершине неправдоподобно вертикального туловища, – может показаться, что мы напрочь лишены изящества и грации.

Во-вторых, рыба-ёж напоминает о том, на-сколько извращенными бывают наши аппетиты и как часто они могут выходить из-под нашего контроля. Как мы видели, ёж-рыба – прожорливый потребитель, но она и сама нередко превращается в еду: я имею в виду японский деликатес фугу. В мире, где сотни миллионов людей страдают ожирением, а повара постоянно ищут новые продукты и новые способы их приготовления – будь то пенисы животных в китайских ресторанах, ведра жира и кукурузного сиропа на соревнованиях по поеданию фастфуда в США или блюда из отрубленных у живого медведя лап в Юго-Восточной Азии, – фугу в исполнении японского шеф-повара остается высшим пилотажем. Трюк заключается в том, чтобы в готовой рыбе осталось достаточно яда, чтобы при еде слегка немели губы, но, если повар допустит даже небольшую ошибку, гурман может умереть.

Психологи и другие ученые уже давно пытаются понять, что же толкает человека к крайностям в потреблении – неважно, идет ли речь о количестве или о непрекращающемся поиске новых впечатлений. Адам Филлипс считает, что «чрезмерный аппетит, который мы называем жадностью, на самом деле является формой безысходности… дело не в аппетите, а в нашей боязни неудовлетворенности». Филлипс полагает, что наши излишества «яснее всего говорят о нашей скудости и являются самым лучшим способом эту скудость скрыть». Возможно, он прав: мы действительно ищем какое-то простое решение, которое позволит нам измениться, стать лучше или сильнее. А на деле мы выглядим только еще глупее и слабее, как Гомер Симпсон, мультяшный герой с тысячью недостатков. В одной из серий Гомер съедает плохо приготовленное фугу и решает прожить свои последние часы правильно, честно и на пользу окружающим… но, в конце концов, не осуществляет ни одного из своих благих намерений.

Аристотель предупреждал о том, что «без добродетели, человек становится самым нечестивым и самым диким существом, а в отношении к половому наслаждению и пище он хуже тогда всякого животного». Если мы не научимся разумно контролировать свои аппетиты, мы рискуем превратить все вокруг в бездушную пустыню, в которой не будет рыбы-ежа, чтобы удивлять и забавлять нас.

Кетцалькоатль

Тип: хордовые

Отряд: птерозавры

Охранный статус: вымерший вид

Большинству из нас никогда не удастся своими глазами увидеть самых удивительных созданий нашей планеты. Мы никогда не сможем поплавать с голубым китом, не увидим игры снежного барса, иначе как на коротких видеозаписях. Но есть одно чудо, которое любой из нас может увидеть, когда захочет, стоит только выйти на улицу – это летающие оперенные динозавры. Каждый порхающий стриж, каждый певчий дрозд напоминают нам о том, что потомки этих огромных рептилий покорили воздух.

Люди всегда мечтали научиться летать. В древнейших дошедших до нас письменных документах, ассирийских глиняных табличках, датируемых II тыс. до н. э., комментируются полеты во сне. Исламская традиция включает понятие вознесения над землей, при котором происходит мгновенная телепортация. Шекспировский Пак опоясывает Землю за 40 минут. Лично мне больше всего нравятся сны парализованного героя Хавьера Бардема в фильме «Море внутри» (2004), в которых он с легкостью взлетает с кровати и свободно парит над холмами и морем.

Люди тоже могут летать, конечно, благодаря сложным и тяжелым машинам, потребляющим огромное количество энергии. Но свободный полет с использованием только собственной мускульной силы, скорее всего, так навсегда и останется мечтой, пусть и бесконечно притягательной.

Но есть и реальные существа, которые демонстрируют, какой странный облик пришлось принять столь массивным существам (их вес был примерно равен человеческому), чтобы подняться в воздух. Птерозавры, ящерицы с крыльями, жили в одно время с динозаврами. Одним из самых крупных их представителей был кетцалькоатль. Это обитавшее в конце мелового периода существо было ростом с жирафа, а размах его крыльев сравним с длиной крыльев самолета-истребителя, при этом весил кетцалькоатль, по-видимому, не больше боксера-тяжеловеса.

Размах крыльев самых больших кетцалькоатлей мог быть как у «Спитфайра», но вес не больше человеческого

Прежде чем перейти к более подробному описанию кетцалькоатля, хочу обратить внимание вот на что: разве не поразительно, что существо, которое весит не меньше нашего, способно летать? Рядом со слоном или китом человек может показаться миниатюрным существом, но по сравнению с летающими животными мы настоящие гиганты: большинство птиц или летучих мышей весят всего несколько граммов. Большой размер – огромный недостаток для того, кто хочет подняться в воздух. Ричард Докинз объясняет почему. Представьте себе бегемота, уменьшившегося до размера блохи. Поскольку сокращение массы происходит пропорционально третьей степени (куб), а площадь поверхности уменьшается пропорционально второй степени (квадрат), то наш гипотетический бегемот будет весить одну миллиардную от веса своего «полновесного» аналога, но при этом площадь его поверхности составит одну миллионную часть исходной. Получается, что площадь поверхности у него в тысячу раз больше по отношению к весу, чем у родича обычного размера. Соответственно, бегемот размером с блоху легко сможет парить в воздухе. Правда, мы его не заметим.

Конечно, интуитивно этот закон для нас не очевиден. В противном случае китайские драконы и западные ангелы выглядели бы иначе. Их крылья были бы значительно больше, а туловища – меньше. Амурчики с этой точки зрения более «правильные».

Есть четкий предел количеству энергии, которое человеческие клетки способны производить. Оно во много раз меньше, чем можно получить за счет сгорания высококачественного авиатоплива. Поэтому даже самые крупные летающие создания обычно удивительно легкие. Самое крупное летающее млекопитающее в мире – гривастый ацеродон (также известный как золотой крылан или златоглавая летучая лисица). Это миролюбивое животное питается инжиром и обитает в дальних уголках филиппинского леса. Размах его крыльев составляет 1,5 м (примерно пять шестых от размаха рук человека), а весит ацеродон всего 1,2 кг. Тушки без крыльев и костей не хватит даже на одну порцию, но мясо ацеродонов очень ценится за свой вкус, и масштабная охота на них привела практически к вымиранию вида. Однажды на маленьком островке в стороне от основного Филиппинского архипелага я познакомился с семнадцатилетним охотником по имени Сталин, который занимался поставкой ацеродонов в местные рестораны. Все говорили, что Сталин умеет стрелять так точно, что вполне бы мог отправиться в Ирак в качестве снайпера армии США. Так и случилось.

В мифологии гигантские птицы встречаются нередко: например, Гаруда в индуистской традиции, или Зиз в иудейской, способные заслонить солнце, или арабская Рух, которая могла в своих когтях переносить слона.

Самая массивная из существующих летающих птиц, наверное, дрофа. Когда-то дрофы имели огромный ареал обитания – от Монголии до Испании, а сейчас находятся под угрозой уничтожения в связи с освоением все больших пространств под сельскохозяйственные угодья, а также из-за их склонности на большой скорости врезаться в линии электропередачи. Размах крыльев взрослых самцов может достигать 2,4 м, а вес – 12 кг. Есть сведения о дрофах весом 21 кг, то есть примерно как пятилетний ребенок. В брачный период эти птицы отращивают пушистые «бороды» – но не на подбородке: его просто нет, а на шее, – и напоминают они расчесанные на две стороны бороды джентльменов викторианской эпохи.

Дрофа (Otis tarde) – самая тяжелая из существующих в настоящее время летающих птиц. Самец на этой картинке явно позирует

Размах крыльев андского кондора может быть больше, чем у дрофы, до 3 м, но вес этой птицы не превышает 15 кг. Обладатели самых больших крыльев – странствующие альбатросы и южные королевские альбатросы (размах их крыльев может достигать 3,5 м); взрослые самцы этих видов весят до 11 кг. Задолго до появления человека существовали и даже более крупные птицы. Крупнейшие из обнаруженных на данный момент ископаемые остатки принадлежат тераторнисам (семейство Teratornithidae). Размах крыльев одного из представителей этого семейства (Aiolornis incredibilis) мог достигать 5 м.