И тут все и произошло.
Раздался легкий хлопок, и облако белого дыма обволокло Пабло. А когда оно рассеялось, Пабло исчез.
Я видел все. Он не убежал, не скрылся, а просто растаял в дыму. Зрелище было жуткое. Мира вскрикнула и бросилась ко мне. Я обнял ее, не спуская глаз с тающего дыма.
Вы бы видели мексиканцев! Отталкивая друг друга, они ринулись к лошадям, и через несколько секунд площадь опустела.
- Что случилось? - спросил я, обнимая Миру и, несмотря на страх, делал это с удовольствием.
Богль, конечно же, тоже все видел.
- Я этого больше не вынесу, - сказал он жалобно. - Сначала она летает, потом он исчезает неизвестно куда. Все, я схожу с ума. Отпустите меня. Я хочу домой!
- Тихо! - прикрикнул на него Анселл, подходя к нам. - Перестань!
Он подошел к нам с Мирой.
- Я все видел. Теперь вы верите в колдовство? Что вы с ним сделали? - спросил он у Миры.
По ее телу пробежала дрожь.
- Я? Вы что думаете, что это я?
- Конечно, вы. Я все понял, когда Сэм увидел, как вы летали. Вы стали другой, неужели не понимаете? Квинтль передал вам все свое могущество, только вы об этом не подозревали.
Мира попятилась от него. Глаза ее расширились от ужаса.
- Я вам не верю! Росс, скажи ему, что он сошел с ума!
- Тогда что же, по-вашему, случилось с Пабло? - настаивал Анселл. - Люди не исчезают вот так за здорово живешь.
- Может, он где-то прячется? - спросил я, оглядываясь, впрочем, без всякой надежды. И тут я увидел что-то на полу. - А это что?
Под столом лежала огромная аппетитная сосиска. Я поднял ее.
- Это еще откуда взялось?
Мира взглянула на сосиску и, тихо застонав, лишилась чувств. Анселл сжал мне плечо.
- Ты слышал, как она назвала его? Это и есть Пабло. То, что от него осталось!
Я выронил сосиску на пол.
- Кто-то из нас сходит с ума. Или вы, док, или я.
- Она обозвала его сосиской, и он превратился в сосиску. - Анселл говорил, словно в бреду.
- Значит, с ума сошли все-таки вы, док.
Подошел, прихрамывая, Богль.
- О чем вы тут чирикаете? - он увидел Миру, лежащую на полу. - А с ней что?
- Отнесу-ка я ее наверх, - сказал я.
Уложив ее на кушетку в холле, я позвал Анселла. Он вошел все еще бледный как мел, с дрожащими губами.
- Не могу поверить…
- Да хватит вам! - перебил я его. - Помогите сначала девушке, а потом будем говорить.
Через некоторое время Анселлу удалось привести Миру в чувство. Она открыла глаза и сонно посмотрела на меня.
- Мне такой ужасный сон снился, - пробормотала она.
- Все хорошо, я здесь, рядом. Ты спи, - ласково сказал я.
Она улыбнулась мне и закрыла глаза.
- Из меня выйдет отличный папаша, - самодовольно сказал я доку. - Видали, как нужно с детьми обращаться?
Вошел Богль.
- Ну как она?
- С ней все в порядке. Слушай, Сэм, принеси-ка сюда эту сосиску.
- А я отдал ее хозяйскому псу, - равнодушно ответил Богль. - Хорошая псина, я давно хотел накормить ее чем-нибудь вкусным.
- Отдал собаке? - переспросил я, схватив его за руку.
- А что? Неужели нельзя хоть раз устроить праздник бедному псу?
- Слушай, болван. Это была не сосиска. Это был Пабло!
- Что это было? - глаза у Сэма медленно, но уверенно стали увеличиваться.
- Это был Пабло, превращенный в сосиску! - пояснил я, стараясь говорить потише.
- Кто бы мог подумать! Но как было похоже на сосиску!
- Плевать, на что это было похоже. Говорю тебе, это был Пабло в виде сосиски.
- В виде сосиски, - глаза у Сэма были испуганные, как у кролика. - Понимаю.
- Ни черта ты не понимаешь! Где собака? Покажи мне этого пса.
- Вам лучше осмотреть этого парня, док, - обратился к Анселлу Богль. - Кажется, у него крыша поехала.
- Попытайся понять, Сэм, - сказал Анселл. - Мира превратила Пабло в сосиску.
- И вы тоже, док? - Богль попятился от него. - Ребята, может, присядете ненадолго? Отдохнете, а потом поговорим.
- Ты слышал, что я тебе сказал? - рявкнул Анселл. - Это был Пабло. Давай быстро сосиску сюда.
Богля передернуло.
- А может, это я с катушек съехал? Голоса какие-то, видения…
- Какие еще голоса? - заорал я.
- Кто-то мне говорил, что Пабло превратился в сосиску, - пожаловался Богль. - Я знал, что когда-нибудь сойду с ума и вот, пожалуйста. - Он с размаху сел на пол. - Это будет печальный день для моей старушки мамы. А ведь кому-то придется сказать ей, что ее единственный сынок стал психом, - он, кряхтя, улегся на пол и замер.
- Пойдемте, док, - сказал я. - Найдем собаку сами.
Искать не пришлось совсем. У веранды лежал огромный волкодав, устало посмотревший на нас. Потом он сыто зевнул и закрыл глаза.
- Вот кто сожрал Пабло, - прошептал я в ужасе. Такой смерти никому не пожелаешь.
Док снял шляпу и склонил голову. И тут страшная мысль пришла мне в голову.
- Док! Вы понимаете, что это значит? Нам теперь и пикнуть нельзя будет при ней. Мы все у нее на крючке.
Док снова надел шляпу.
- Что вы имеете в виду?
- Вы что, не представляете, что она может сделать, если кто-то из нас ей не понравится? - и наклонившись к нему, прошептал. - Она запросто, например, может превратить вас в свиной пирог и подать мне на обед.
Глаза Анселла закатились, и я едва успел подхватить его.
8
На следующее утро я проснулся около семи часов, нащупав сигареты, закурил и попытался обдумать ситуацию.
Героическая история о спасении похищенной девушки полетела ко всем чертям. А вот блондинка, творящая чудеса, это уже кое-что. Но как это примет Мэддокс? У меня почему-то было предчувствие, что он даст мне под зад коленом прежде, чем я успею представить ему доказательства.
А Мира? С ней и раньше было трудно договориться, а теперь, когда она обладает такой могущественной силой, это будет просто невозможно. Я вспомнил Пабло и покрылся потом. Об этом писать нельзя. Во-первых, никто не поверит, а во-вторых, Мэддокс сразу устроит так, что всю оставшуюся жизнь я буду писать для газеты одной из психбольниц. И будет прав.
Как же найти компромисс, чтобы и Мэддокс и Мира были удовлетворены? О двадцати пяти тысячах мечтать уже не приходилось. Зная Миру, можно было с уверенностью сказать, что она заберет все. И с ней не поспоришь: зачем мне двадцать пять тысяч, если меня превратят в бутерброд с ветчиной?
Выход, правда, был. Можно было тихо собрать вещи и улизнуть в Мехико. Конечно, я потеряю работу, но зато избавлюсь от этого кошмара. В это время в дверь постучали, и вошла Мира. Несмотря на все свои проблемы, я невольно залюбовался ею.
Она закрыла дверь и прислонилась к ней. Некоторое время мы смотрели друг на друга. Наверное, тогда я и влюбился в нее окончательно, только сам не понимал этого.
- Мне страшно, - сказала она. - Что-то происходит со мной.
Я приподнялся на локте.
- Иди сюда. Что случилось? - мне не понравилась растерянность в ее глазах.
Она присела на краешек кровати.
- Не знаю, как тебе сказать. Ты решишь, что я сошла с ума.
- Это вряд ли, - я предложил ей сигарету.
Сделав несколько затяжек, она решилась.
- Вчера… это был не сон, да?
- Нет, это был не сон, Мира.
- А я так надеялась, что это всего лишь кошмар.
- Мне очень жаль, что мы втянули тебя в это дело, - сказал я искренне.
- А я все пытаюсь вспомнить, что случилось в хижине. Кое-что всплывает в памяти. Мы сидели друг против друга и молча разговаривали. Просто читали мысли. Он многое мне рассказал, но я не помню, что именно. Потом Квинтль дал мне выпить какую-то гадость, и после того, как я выпила, то увидела что-то вроде черного дыма, похожего на тень женщины. И потом эта тень все время была там, пока мы разговаривали.
Я молча слушал.
- Между прочим, эта тень была позади Пабло, когда он исчез, - ее передернуло. - Я боюсь, Росс.
- Ничего, малыш, - я обнял ее, и она положила голову мне на плечо.
- И еще одно, - тихо сказала она. - Не знаю, поймешь ли ты. Я и сама не очень понимаю. Этой ночью мне показалось, что с моей постели встала тень, очень похожая на меня, и вышла из комнаты. Когда она вышла, я почувствовала, что во мне что-то изменилось.
- Ну, это уж точно сон, - я погладил ее по руке. - Столько впечатлений за последние дни, что…
- Но я действительно изменилась, - перебила она. - Росс, что со мной?
- Объясни, что значит изменилась, - я заглянул ей в глаза.
- Ну, не знаю, как объяснить. Как-то легче мне стало, светлее, счастливее… не знаю.
- Если счастливее, то о чем волноваться? - спросил я и поцеловал ее.
- Если ты будешь так себя вести, то я уйду, - строго сказала она, отодвинувшись.
- Подожди, вот получишь вознаграждение, тогда почувствуешь себя еще лучше.
- Да не хочу я никакого вознаграждения. И этого я тоже не понимаю. Еще вчера хотела, а сегодня мне уже это не нужно. И потом, это нечестно…
Я поднял брови. С ней действительно что-то случилось.
- Нечестно? Как это понять?
- Сам знаешь. Меня не похищали, и у тебя нет оснований требовать вознаграждения.
- Ну, это уж слишком, - я откинулся на подушку. - И это говоришь ты?!
В это время открылась дверь и показалась голова Богля.
- Если вы заняты, то я уйду. Просто мне что-то не по себе одному.
- Заходи, Сэм, - пригласил я. - Если ты с друзьями, то пусть тоже заходят. Мне всегда приятно, когда с утра в комнате полно людей.
- Со мной только Виски, - Богль вошел. Следом за ним в комнату протиснулся волкодав. - Мы с ним подружились.
Мира и я обеспокоенно уставились на пса. Тот щелкнул огромными клыками и улегся у кровати. Посмотрев на нас сонными глазами, он положил голову на ботинок Богля.
- Виски? - переспросил я. - Его так зовут?
- Это я его так назвал, - ответил Богль. - Ему, кажется, нравится это имя, да и я такую кличку не забуду. Хороший пес, да?
- Может быть, но я не могу забыть, что он сожрал Пабло.
- Сожрал Пабло? Да вы что, действительно спятили с доком на пару? Сосиску он съел! Сосиску!
- Ладно, Сэм. Ты не единственный, кто в это не верит.
Пока я говорил, Виски перевернулся на спину, скрестил лапы на груди и закрыл глаза.
- Как-то не по-собачьи он лежит, - сказала Мира опасливо.
Богль сложил лапы псу как полагается и перевернул его на бок. Виски открыл один глаз, посмотрел на Богля и снова перевернулся на спину, скрестив лапы на груди.
- Черт возьми, - сказал Богль. - Вы видели такое когда-нибудь?
Он снова нагнулся к Виски, но тому, очевидно, надоело такое посягательство на свободу личности. Он оценивающе посмотрел на руку Богля и, развернувшись, щелкнул зубами.
Сэм, наверное, решил, что остался без руки. Он сидел на иолу и тяжело дышал, не осмеливаясь посмотреть на свои руки, пока я не уверил его, что Виски промахнулся. Тогда он взял стул и сел в углу, опасливо посматривая на пса.
- Слушай, - начал я. - Вообще-то я человек общительный. Но сейчас нервишки что-то шалят. Может, вы с Виски пойдете прогуляться? Не то, чтобы я хотел послать вас обоих подальше, нет. Можете гулять под окнами, но только выметайтесь отсюда, а?
- А я жду Анселла, - заявил Богль. - Он сказал, что зайдет к тебе поговорить. И кроме того, завтрак я заказал в твой номер.
- Придется отложить нашу беседу, Радость Души Моей, - сказал я Мире. - Я не могу сосредоточиться, пока здесь Виски.
Мира встала и потянулась.
- Ладно. Все равно разговоры тут не помогут.
- Так ты говоришь, что заказал завтрак? - спросил я Богля.
- Да, - лицо его просветлело. - Яйца, фрукты, кофе.
- Может, ты накроешь чем-нибудь Виски? - спросил я. - Он действует мне на нервы.
- Может, ему нехорошо?
- А как ему может быть хорошо с Пабло в желудке?
Виски перевернулся на бок и посмотрел на меня.
- Ох и не говори, старина, - сказал пес басом. - Он как камень давит мне на желудок.
- Ну вот, я же говорил, что ему не может быть хорошо, - машинально сказал я Сэму и тут же схватился за подушку, с ужасом глядя на волкодава.
Мира едва сдержала вопль, но на Богля речь пса не произвела никакого впечатления.
- Знаешь, - сказал я. - Мне даже показалось, что пес заговорил.
- Ну и что? - спросил Богль. - Мы с ним полночи беседовали.
- Ну и что? - переспросил я. - Где это ты видел, чтобы собака разговаривала?
- Не видел, но в этой стране может быть все, что угодно. Если попугай говорит, то почему собаке не заговорить? Разве нет? - он увидел мое лицо и посерел от страха. - А что, такого не бывает? Собаки что, не разговаривают? Да? Это что, еще одно? Сначала летающие женщины, потом исчезающие мужчины, а теперь говорящие собаки?
Я кивнул.
- О Господи, а я-то с ним полночи говорил, - Богль сжался на стуле.
- И столько мне гадостей наговорил, - подтвердил волкодав. - Столько матов-перематов и еще хрен знает чего.
- Я, пожалуй, пойду, - сказала нетвердым голосом Мира. - Мне что-то не хочется завтракать.
- Ради всего святого, стой, где стоишь, - раздраженно сказал Виски. - Столько крику в этом отеле, столько истерик, обмороков! Что за собачья жизнь!
- Надеюсь, здесь никто не занимается чревовещанием? - спросил я с надеждой, чувствуя, что в любую секунду готов сорваться с места и бежать отсюда без оглядки.
Виски зевнул. У него был отличный набор внушительных и абсолютно здоровых, без признаков кариеса, зубов.
- Не завидую твоей мамаше, - сказал он. - Мучилась, рожала, учила, а все без толку. Столько паники, только потому, что я говорю на вашем ужасном языке.
- Слушай, дружище, - нервно сказал я. - Ты не мог бы выйти? Не потому, что ты мне не нравишься, а просто на одно утро уже достаточно. Зайди попозже, ладно?
Виски встал и отряхнулся.
- У меня сейчас есть кое-какие дела, да и позавтракать нужно, - сказал он и пошел к двери, стуча когтями по полу. - Кроме того, надо повидаться с одним другом человека, простите за избитое выражение.
Дверь за ним закрылась. Некоторое время мы молчали.
- Какое-то наваждение, - наконец сказал я, чтобы прервать тягостную паузу. - Может, дружно проснемся и посмеемся вместе?
- Ну нет, - ответил Богль, вытирая платком лицо. - Мне не до смеха, даже если и проснусь.
- Лучше уж летающие женщины и исчезающие мужчины, - задумчиво продолжал я. - Может, собраться и умотать отсюда?
- Все равно не отвяжемся. Виски сказал мне, что поедет с нами, - мрачно ответил Богль.
- Тогда забирай его и уезжай сам, - предложила Мира. - А мы будем скорбеть о тебе всю жизнь.
Дверь открылась и вошел Анселл.
- Все в сборе, - констатировал он. - Сейчас подадут завтрак, а нам пока нужно выработать план действий.
- Вы уже слышали о собаке? - спросил я.
- Какой собаке?
- О том волкодаве, который сожрал Пабло. Он подружился с Сэмом.
- Что же тут плохого. Собака - друг человека. А что, у вас есть возражения?
- В общем-то нет, но этот пес разговаривает. Только что мы имели удовольствие поболтать с ним.
Анселл внимательно посмотрел на меня и сел на стул.
- Разговаривает? Что значит, разговаривает?
- Я думал, вы нам это объясните.
- Нужно сначала взглянуть на него. Впрочем, я уже не удивлюсь. Теперь вы и сами убедились, что Мира обладает сверхъестественными возможностями.
- Значит, все-таки Мира?
- Без сомнения. Вы мне не верили, а теперь сами убедились. Главное, уметь контролировать эти способности. Об этом я и хотел говорить с Мирой.
Маленькая мексиканка принесла завтрак, и было приятно увидеть наконец нормального человека без тени страха в глазах. Мира налила всем кофе, и док снова заговорил.
- Полушайте меня внимательно, мисс Шамвэй. Я убежден, что ваши возможности безграничны. Вам придется в это поверить. И нужно сделать так, чтобы вы контролировали и управляли этими силами. Я мало что знаю об этом, но убежден, что все чудеса возможны, только если вы настроены определенным образом. Сейчас, например, вы расслаблены и творить чудеса не сможете. Но вчера вечером, когда вы были возбуждены нападением бандитов, создались как раз нужные условия. И повторяю, что возможности ваши - безграничны. Поэтому следует этим воспользоваться.
Мира поставила чашку на стол.
- Все, что я хочу, - решительно сказала она, - это вернуться к нормальной жизни.
Анселл вздохнул.
- Жаль. Вы, кажется, не понимаете, что с вашей нынешней силой вы можете стать повелительницей всего мира.
- К черту, - отрезала Мира. - Я уже сказала, чего хочу.
- Может, она и права, - вмешался я. - Ведь неизвестно, сколько времени она будет обладать этой силой.
Анселл задумался.
- Вообще, насколько я знаю, это связано с Луной, а это значит, что к концу месяца Мира снова станет нормальной. Почему бы нам не использовать это время? Ведь она уже никогда не будет такой. Квинтль умер и некому дать ей энергию.
- Тогда я буду крайне осторожна и, если ничего за это время не случится, то буду только рада, - заявила Мира.
Анселл всплеснул руками.
- А мое снадобье против змеиных укусов? Я так ничего и не получу?
- Извините, док, но я не хочу больше иметь ничего общего с этим делом.
- Вы можете уговорить ее? - повернулся ко мне Анселл.
- Вряд ли. Видите ли, она больше не интересуется вознаграждением.
- Что?! - Богль выпрямился на стуле. - А мы? Нас уже не спрашивают?
- Тебе решать, Мира, - я посмотрел на нее в упор.
- Но мы же не имеем оснований требовать вознаграждения! - сказала она.
- Да, это будет нечестно, - ухмыльнулся я Боглю.
- Будет не… - он поперхнулся. - Это что, розыгрыш?
- Боюсь, наша Мира за ночь перевоспиталась, - елейным голосом сказал я. - Ну, знаешь, угрызения совести и все такое.
- Да?! - побагровел Богль. - А я тебе говорю, что она в очередной раз обведет нас вокруг пальца.
- Думайте, что хотите, - устало сказала Мира. - А я хочу уехать куда-нибудь в спокойное место и дождаться конца месяца.
Вот мне и крышка. Даже представить страшно, что сделает со мной Мэддокс.
- Не торопись, детка, - медленно произнес я. - Ну-ка, вы, двое, пойдите прогуляйтесь. Мне нужно поговорить с ней.
- Это бесполезно, - твердо ответила она. - Я не передумаю.