Первые походы
Если у какого-либо правителя возникает желание значительно увеличить свою территорию, то важнейшим инструментом в этом сложном деле является армия. Именно от ее боевых качеств и подготовки командного состава зависит, будут ли успешными замыслы правителя или они потерпят полный крах. Поэтому, перед тем как рассмотреть ранние завоевания Митридата, есть смысл сказать несколько слов об армии Понта.
Армия Митридата была классической армией эллинистического типа, где мирно уживались македонские традиции Александра Великого и местные воинские традиции. Основной ударной силой армии Понта была фаланга, обученная и вооруженная по македонскому образцу. Вооружение воина сариссофора (фалангита) было классическим для эпохи эллинизма: длинная пика — сарисса (от 3 до 5 м в длину), короткий меч ксифос, служивший исключительно как колющее оружие, или изогнутый греческий меч копие, предназначенный только для рубящих ударов. Из защитного вооружения воин носил шлем халкидского или фригийского типа, льняной панцирь и небольшой македонский щит. В состав фаланги входили и отборные пехотные подразделения халкаспистов («медных щитов»), которые были наиболее подготовленными и надежными войсками. А вот по поводу македонских традиций в кавалерии, сказать что-либо трудно. Если у Селевкидов существовала кавалерия гетайров, о которых упоминают античные авторы, то о существовании аналогичного подразделения в армии Понта ничего не известно. Зато очень хорошо видны в этом роду войск традиции Ахеменидов, потомком которых являлся Митридат, и именно эти вековые традиции делали понтийскую конницу грозной и практически непобедимой силой. В кавалерии Митридата служило очень много выходцев из соседней Каппадокии, которые считались лучшими наездниками в Малой Азии, недаром Каппадокия переводится как «Страна прекрасных лошадей», а также всадники из Малой Армении. В дальнейшем появятся и скифы, и сарматы, но это произойдет позже, после того как эти регионы попадут в зависимость от Понта. Традиционно восточная кавалерия делилась на легковооруженную конницу и тяжелую, и именно здесь всегда были сильны особенности местной восточной тактики ведения боя. Наездники легкой кавалерии, вооруженные луками, дротиками и короткими копьями, выполняли функции разведчиков, совершали рейды по вражеским тылам, а также занимались охраной коммуникаций. Тяжелая панцирная кавалерия, где воины и кони были защищены пластинчатыми доспехами, служила для того, чтобы проломить вражеский строй на направлении главного удара и развить успех.
А вот мобильные и легковооруженные войска — лучники, пращники, метатели дротиков, формировались из местных элементов, в основном из небогатых слоев населения, часто в них служили воины из горных племен. По мере увеличения державы Митридата в рядах его армии появятся отряды колхов, иберов, албанов, меотов, и каждое из этих племен принесет что-то свое в понтийскую военную организацию. И, конечно же, в состав царского войска входили подразделения боевых колесниц с косами, которые к этому времени уже считались анахронизмом, но, что удивительно, Митридат так умело использовал этот устаревший род войск, что противник нес страшные потери. Осадной техникой, а также наведением переправ и строительством мостов ведали царские инженеры, используя все достижения эллинистической военной школы. Сам владыка Понта прекрасно понимал, что для того, чтобы армия была боеспособной, нужны хорошие военные специалисты, и нанимал таких по всему эллинскому миру, а когда представлялась возможность, то пополнял их ряды и римскими перебежчиками. «К специалистам обращались даже владыки варваров: Ганнибал призывал лакедемонянина Сосила, Митридат V и Митридат VI — Дорилая Тактика и его племянника Дорилая Младшего» (П. Левек). «Дело в том, что Дорилай, один из “друзей” Митридата Евергета, был человеком опытным в искусстве тактики. Благодаря опытности в военном деле его посылали набирать наемников, ему часто приходилось посещать Грецию и Фракию; часто бывал он также у наемников с Крита» (Страбон). Таким образом, мы видим, что в составе армии Понта служили отряды действительно высокопрофессиональных воинов, которые хорошо делали свою работу и наряду с постоянными воинскими контингентами составляли костяк царской армии. Племянник Дорилая Тактика, которого тоже звали Дорилай, был молочным братом Митридата и воспитывался вместе с царем — в дальнейшем он занимал важнейшие посты в армейском руководстве страны. И не случайно, со временем армия понтийского царя стала самой грозной военной силой в Анатолии и в течение очень длительного времени выдерживала противостояние с римской военной машиной — лучшей военной организацией своего времени.
* * *«Когда же Митридат приступил к управлению государством , он с самого начала стал думать не о делах внутреннего управления, а об увеличении пределов своего царства» — такую характеристику дает Юстин первым годам правления молодого царя. Первый удар Митридат решает нанести по Колхиде — стране, где не было твердой власти, а также царила раздробленность и неразбериха. Готовясь к предстоящей кампании, Митридат вступил в переговоры с греческими городами побережья, которые становились его естественными союзниками в будущей войне. У эллинов были свои проблемы с местными племенами, у Митридата — свои интересы в регионе, но в какой-то момент они совпали, и обе стороны постарались извлечь из этого максимальную выгоду. Мало того, царь получил очень полезный урок на тему, как можно использовать союз с эллинами в своих целях — ив Тавриде, и во время Первой войны с Римом отношения с греками он будет ставить во главу угла. И если следовать логике развития событий, то первым шагом Митридата должно было стать укрепление на побережье Понта Эвксинского (Черного моря), а для этого в греческих городах должны были появиться понтийские гарнизоны. И в итоге они там появились, что дало возможность Митридату развивать дальнейшее наступление на племена колхов.
Опираясь на приморские города эллинов, царь предпринимает поход вглубь Колхиды и в итоге подчиняет страну, объявив себя ее правителем. Важнейший город Черноморского побережья — Диоскуриада — становится центром понтийского влияния в регионе, а в самой Колхиде появляется царский наместник. «Греческие же города побережья, вероятнее всего, вошли в состав Понтийского государства на правах самостоятельных единиц. Выпуск собственной медной монеты Диоскурией дает основание думать, что этот город получил те же права, что и города собственно Понтийского царства. Возможно, это стало следствием его особенно активной помощи Митридату в ходе войны» (Е. А. Молев). Но покорение Колхиды было лишь первым шагом на пути создания великой Черноморской державы Митридата — именно здесь он получил первый опыт в завоевании и устройстве больших территорий, который вскоре окажется востребован. Ибо пока он занимался организацией захваченных территорий, к нему явились послы из Херсонеса и стали просить помощи против скифов, чей натиск представлял для города смертельную опасность. Прогнав херсонеситов с их земель, скифский царь Палак с большой армией осадил Херсонес и начал подготовку к штурму. Шел 111 г. до н. э.
* * *Войны Митридата в Тавриде я подробно разобрал в книге про скифов, а потому повторяться не буду и лишь вкратце обрисую ход событий. Сам Митридат в Тавриду не отправился, поскольку был занят организацией только что завоеванных земель, но, с другой стороны, точно так же он поступит и во время Первой войны с Римом, когда сам останется в только что завоеванной Малой Азии, а войну в Элладе предоставит вести своим стратегам. А здесь кандидат на выполнение столь ответственного поручения был подобран идеально — Диофант, сын Асклепиодора, воспитанник боспорского царя Перисада V, человек, который был знаком с театром военных действий и в совершенстве знал стратегию и тактику будущего противника. Под его командованием были отборные понтийские войска, основу которых составляла фаланга, а также стратег рассчитывал на военные ресурсы Херсонеса: быстро погрузив армию на корабли, Диофант отплыл. Когда понтийский флот подошел к Херсонесу, то стратег Митридата не стал высаживаться в городе, а продолжил движение на север, через Каламитский залив, держа курс на крепость Керкентиду, где находился скифский гарнизон. Это был беспроигрышный ход: видя движение понтийцев на север, скифский царь Палак должен был снять осаду города и со всей армией идти параллельно флоту, чтобы помешать высадке, и тогда цель Диофанта становилась достигнутой: он освобождал Херсонес от осады. Если же Палак часть сил оставлял под городом, а с остальными шел против Диофанта, то стратег получал возможность разгромить скифское войско по частям. Что в итоге и получилось. Разгромив кавалерию Палака во время высадки, стратег вынудил скифскую пехоту отступить от города, а после этого двинулся против тавров, которые поддерживали скифов, и в течение короткого срока подчинил их Митридату. Царь Палак с потрепанным войском ушел к Борисфену (Днепру), а Диофант после своего триумфа отправился на Боспор на встречу с царем Перисадом V.
Опираясь на приморские города эллинов, царь предпринимает поход вглубь Колхиды и в итоге подчиняет страну, объявив себя ее правителем. Важнейший город Черноморского побережья — Диоскуриада — становится центром понтийского влияния в регионе, а в самой Колхиде появляется царский наместник. «Греческие же города побережья, вероятнее всего, вошли в состав Понтийского государства на правах самостоятельных единиц. Выпуск собственной медной монеты Диоскурией дает основание думать, что этот город получил те же права, что и города собственно Понтийского царства. Возможно, это стало следствием его особенно активной помощи Митридату в ходе войны» (Е. А. Молев). Но покорение Колхиды было лишь первым шагом на пути создания великой Черноморской державы Митридата — именно здесь он получил первый опыт в завоевании и устройстве больших территорий, который вскоре окажется востребован. Ибо пока он занимался организацией захваченных территорий, к нему явились послы из Херсонеса и стали просить помощи против скифов, чей натиск представлял для города смертельную опасность. Прогнав херсонеситов с их земель, скифский царь Палак с большой армией осадил Херсонес и начал подготовку к штурму. Шел 111 г. до н. э.
* * *Войны Митридата в Тавриде я подробно разобрал в книге про скифов, а потому повторяться не буду и лишь вкратце обрисую ход событий. Сам Митридат в Тавриду не отправился, поскольку был занят организацией только что завоеванных земель, но, с другой стороны, точно так же он поступит и во время Первой войны с Римом, когда сам останется в только что завоеванной Малой Азии, а войну в Элладе предоставит вести своим стратегам. А здесь кандидат на выполнение столь ответственного поручения был подобран идеально — Диофант, сын Асклепиодора, воспитанник боспорского царя Перисада V, человек, который был знаком с театром военных действий и в совершенстве знал стратегию и тактику будущего противника. Под его командованием были отборные понтийские войска, основу которых составляла фаланга, а также стратег рассчитывал на военные ресурсы Херсонеса: быстро погрузив армию на корабли, Диофант отплыл. Когда понтийский флот подошел к Херсонесу, то стратег Митридата не стал высаживаться в городе, а продолжил движение на север, через Каламитский залив, держа курс на крепость Керкентиду, где находился скифский гарнизон. Это был беспроигрышный ход: видя движение понтийцев на север, скифский царь Палак должен был снять осаду города и со всей армией идти параллельно флоту, чтобы помешать высадке, и тогда цель Диофанта становилась достигнутой: он освобождал Херсонес от осады. Если же Палак часть сил оставлял под городом, а с остальными шел против Диофанта, то стратег получал возможность разгромить скифское войско по частям. Что в итоге и получилось. Разгромив кавалерию Палака во время высадки, стратег вынудил скифскую пехоту отступить от города, а после этого двинулся против тавров, которые поддерживали скифов, и в течение короткого срока подчинил их Митридату. Царь Палак с потрепанным войском ушел к Борисфену (Днепру), а Диофант после своего триумфа отправился на Боспор на встречу с царем Перисадом V.
Этот визит носил дипломатический характер, поскольку стратег отправился без войска, и суть его заключалась в том, что определенные круги на Боспоре могли оказать помощь разгромленному царю Палаку. Это были представители скифской аристократии, которые в свое время перебрались на территорию Боспорского царства и стали служить местным царям, хотя и поддерживали связи с бывшими соплеменниками. Их заветной мечтой было, чтобы во главе государства встал кто-то из знатных скифов, и тогда политическая ситуация в Тавриде резко изменилась бы. Союз между Великой Скифией и Боспором, где у власти стояли те же скифы, сделал бы реальностью смертный приговор Херсонесу и планам Митридата. Вот чтобы этим планам помешать и отправился Диофант на Боспор, и, судя по всему, достиг там очень важной договоренности: Перисад V, понимая, что не в силах больше удерживать трон, дал предварительное согласие на передачу власти Митридату. После этого стратег вернулся в Херсонес, где, пополнив ряды своей армии отрядами местного ополчения, выступил вглубь Скифии и занял ряд городов, в том числе и столицу — Неаполь Скифский. После этого, посчитав свою миссию выполненной, Диофант погрузил армию на корабли и, оставив в Херсонесе небольшой гарнизон, отплыл в Понт.
Но человек предполагает, а боги располагают. Едва в Синопе закончились торжества по случаю возвращения победоносных понтийских войск, как всех словно удар грома поразила весть — скифы вернулись и вновь держат Херсонес в осаде, а царь Палак кроме своих войск привел 50 000 сарматов из племени роксолан во главе с царем Тасием. Посланцы города умоляли Митридата срочно послать помощь, иначе город не устоит перед вражеской силой. И царь откликнулся на их призыв, невзирая на то, что в зимнее время навигация по Понту Эвксинскому считалась невозможной, он отдал приказ Диофанту снова грузить свою армию на корабли. Счастью херсонеситов не было предела, когда они увидели входящие в гавань понтийские корабли, где на палубах стояли ряды грозных воинов Митридата. Что же касается царей Палака и Тасия, то, видя, что теперь им город точно не взять, они сняли осаду и увели войска на север. Диофант же, видя вражеское отступление, выступил за ними следом во главе объединенных сил Понта и Херсонеса. Стратег хотел идти по прямой прямо на Неаполь, который снова был занят скифским гарнизоном, но этот план чуть было не закончился катастрофой — атаки скифской кавалерии и погодные условия едва не погубили понтийскую армию. Диофант отступил в Херсонес, а затем поступил так же, как и во время прошлой экспедиции: погрузил войска на корабли и стремительным броском с ходу овладел Керкентидой. А затем грянуло решающее сражение, которое навсегда изменило историю Тавриды и оказало огромное влияние на судьбу Митридата, хоть он в нем лично и не принимал участия. Страбон определяет численность армии Диофанта в 6000 бойцов и, на мой взгляд, это вполне реальная цифра, а вот с войсками союзных царей все гораздо сложнее. Географ указывает, что только роксолан, не считая скифов, было 50 000 воинов, но эта цифра мне представляется завышенной, иначе, обладая таким громадным численным перевесом, они не стали бы вступать в ближний бой, а просто отступили бы, расстреливая из луков немногочисленную вражескую армию. Но все равно численный перевес у Палака был, и был он достаточно велик, и потому сомневаться в победе оснований у него не было, поэтому царь скифов и решился на битву.
О том, как проходила эта битва, нам практически ничего не известно, сведений об этом античных авторов не сохранилось, и все, что есть в нашем распоряжении — отрывок из херсонесского декрета в честь Диофанта да пара строк из «Географии» Страбона. Вот что сообщает декрет: «когда Диофант сделал разумную диспозицию, воспоследовала для царя Митридата Евпатора победа славная и достопамятная на все времена: ибо из пехоты почти никто не спасся, а из всадников ускользнули лишь немногие». Великий географ тоже краток: «Однако любая варварская народность и толпа легковооруженных людей бессильны перед правильно построенной и хорошо вооруженной фалангой». Однако и из этой скудной информации можно сделать определенные выводы: например, о том, что Диофант заставил союзных царей принять бой там и тогда, когда это было выгодно ему. И что, используя условия местности, он заставил вражескую конницу атаковать фалангу в лоб, а это смерти подобно, оттого и такой невиданный разгром, и такие большие потери. Это был неслыханный триумф понтийского оружия, который навсегда сломил скифскую мощь и сделал Митридата властелином Тавриды. «Благодаря невероятно счастливой судьбе он покорил скифов , до него никем не побежденных, — скифов, которые некогда уничтожили полководца Александра Великого, Зопириона, с тремястами тысячами воинов, которые убили царя персидского Кира и двести тысяч его воинов, которые обратили в бегство царя Филиппа Македонского» (Юстин).
* * *После своей великой победы войска Диофанта снова заняли Неаполь и все скифские города, а сам стратег отправился на Боспор принимать царство под высокую руку Митридата. По его расчетам, это мероприятие не должно было вызвать серьезных осложнений, но Диофант жестоко просчитался. Слух о том, что государство переходит под руку иноземного царя, породил в стране массовое недовольство и произошел мощнейший социальный взрыв. Выступление против чужеземного господства возглавили местные скифы — аристократы, которые, опираясь на проживавших на территории страны своих многочисленных земляков, а также определенные городские и сельские круги населения подняли восстание. И когда повстанцев поддержала армия, то для Перисада V все было кончено — последний царь из династии Спартокидов был убит в столице Пантикапее, что сразу же делало все его договоренности с Митридатом недействительными. Новым правителем Боспора Киммерийского был провозглашен скифский аристократ Савмак, судя по всему, личность в Тавриде известная. Что же касается Диофанта, то сначала стратега никто не тронул, однако впоследствии было решено его убрать, и полководец Митридата просто чудом унес ноги, уплыв из Пантикапея на корабле херсонеситов.