Чего, собственно, Матвей и добивался.
Он умел передвигаться в пространстве очень быстро. И практически бесшумно.
Растворяться в нем, в пространстве, умел, в общем. Бесследно.
Что в итоге обнаружил оперуполномоченный Геннадий Викторович Сливко, когда слегка отвел душу и немного успокоился.
Причем произошло это довольно-таки скоро. Буквально через минуту после начала своей лекции о правилах хорошего тона товарищ капитан опомнился и, тяжело дыша, повернулся к задержанному:
– А с тобой, гнида… А… Где?! Как?! Да твою же мать!!! Искать!!!
Искали. Долго. Тщательно. Даже план «Перехват» объявили, всем постам приметы беглеца передали, экипажи ППС город прочесывали – все было бесполезно.
Матвей Кравцов исчез.
Не только из Мурманска – его не нашли вообще нигде.
Глава 24
– И что, мы так и будем отсиживаться в этой дыре, как два таракана за печкой? – Володя раздраженно пнул старенький табурет – прямо «под коленку», отчего заслуженный ветеран «седалищного фронта» обиженно крякнул и отбросил «копыта». Вернее, «копыто». Одно. Ту самую «остеохондрозную ножку», по которой молодой нахал только что ударил своим «копытом». А нахал все психовал: – Больше месяца уже прошло с тех пор, как погиб Кирилл, а бедную Ленку отправили в лагеря отбывать срок за то, чего она не делала! Зато ублюдки, убившие Кирилла и испоганившие наши с вами жизни, спокойненько подгребают под себя империю Красичей! Сергей Тарский уже почти занял место Кирилла, господин Шустов ныне – правая рука Мирослава Здравковича, только Яромир пока оборону держит, игнорируя этих новых «друзей»! А мы вместо того, чтобы хоть как-то разобраться во всем и вывести этих скотов на чистую воду, засели в лесной глуши! Я уже молчу о наших женщинах! Ты представляешь, ЧТО сейчас с ними творится?! Ни твоя Ирина, ни моя Юлька понятия не имеют, куда мы пропали! Я ведь только одну эсэмэску Юльке отправил, чтобы она не волновалась и не искала меня, и больше – ни звука! А Юлька еще толком после психушки не оправилась, ей вообще нельзя нервничать! Только-только все наладилось – и нате вам! Ее небось на допросы затаскали, со всех сторон дудят ей в уши, что я – тварь распоследняя, предатель и убийца, а от меня – ни полстрочки объяснений! Я не понимаю, почему ты запрещаешь даже по электронной почте ей письмо отправить?! Я ведь в компьютерах неплохо секу, я так все следы запутаю, что в жизни никто то место не найдет, откуда я письмо ей отправлю! А можно ведь просто в какое-нибудь интернет-кафе зайти, письмо быстренько написать – и исчезнуть. Чтобы хоть немного успокоить Юльку, чтобы она не думала, что я на самом деле такой упырь, каким меня ей расписывают! Ну, чего ты молчишь, а?! Почему ты все время молчишь?..
– Жду, пока ты прекратишь эту бабскую истерику, – спокойно произнес Матвей, вглядываясь в экран нетбука.
– Чего?!
– Не «чего», а что! Это раз! Тебя здесь никто насильно не держит – это два. Хочешь – уходи, считаешь, что я ничего не делаю, – попробуй сам что-то предпринять. Только не забывай об одном таком ма-а-аленьком нюансике – мы имеем дело не с обычными ублюдками, а с гораздо более опасными и хитрыми тварями. Ты вот упомянул о Мирославе Здравковиче и о его неожиданной приязни к профессору Шустову…
– «Приязни»! – фыркнул Володя, продолжая метаться из угла в угол. – Да он просто в рот смотрит этому яйцеголовому типу! Без любезного Петра Никодимовича он теперь никаких решений не принимает! А когда я попытался с ним встретиться, так он меня полиции тут же сдал! Еле я ушел тогда! А Милана Мирославовна? Она же без этого красавчика Тарского никуда не ходит! Он реально ее тенью стал! Я вообще чуть не свихнулся в первое время, пока был один! Такое впечатление, что в Королевство Кривых Зеркал попал, как в одном старом детском фильме! Только моя сказка уж больно страшной вышла! А от вас – только один короткий звонок… в самый первый день. Всего пара слов: никому ничего не говорить, ни с кем на связь не выходить, Юльке эсэмэску отправить – и сим-карту выбросить. И все! Ни слова, ни полслова о том, что делать дальше, куда идти, как с вами на связь выйти.
– Но я же тебя нашел, в конце концов.
– Ага, почти через месяц, когда я чуть эти концы уже не отдал!
– А пить с маргиналами надо было меньше.
– Ну да, конечно! И как, по-вашему, я тогда мог бы среди этих маргиналов спрятаться?
– Кстати, неплохая идея – исчезнуть среди тех, кого для общества и так как бы не существует. Ты молодец! Даже я тебя еле-еле отыскал, что уж говорить о полиции! Правда, едва опознал в вонючем завшивленном бомже заместителя начальника службы безопасности Владимира Свидригайло, молодого и когда-то очень перспективного парня. И погоняло тебе бомжи классное дали – Ведро!
– Не дали, – невольно улыбнулся Володя, поднимая «обиженный» им табурет, – я его сам придумал. На мою настоящую фамилию немного похоже, вот я и понадеялся, что кликуха моя поможет вам меня найти. Кстати, хорошо, что я среди бомжей затаился и ничего толком не знал о происходящем, иначе – стопудово рванул бы Ленку выручать! А если бы я сразу понял, кто за всей этой подставой стоит, точно попытался бы шлепнуть Шустова и его крысеныша, Тарского!
– Вернее, это они бы тебя пришлепнули, причем легко и непринужденно, как уже упомянутого тобой таракана тапкой.
– Это вопрос спорный!
– Это не вопрос, это – утверждение. Мирослав Здравкович, как ты знаешь, никогда слабаком не был, он мужик жесткий, в большом бизнесе иначе не выживешь. Да и дочку его, Лану, тоже кисейной барышней никак не назовешь, она через такие передряги прошла – иной мужик сломается! А Лана – не сломалась, выдержала! А теперь они оба – и отец, и дочь – стали послушными марионетками какого-то лощеного профессоришки! Думаешь, это все просто так?
– Ну да, – тяжело вздохнул Володя, – согласен. Эта парочка реально жуть нагоняет! Но ведь кем бы там они ни были, все равно физически – люди! У них кровь течет, кости ломаются, сердце бьется. Наверное… А что, если раздобыть эсвэдэшку и прихлопнуть обоих – точными выстрелами? Тогда, на острове, у меня ведь это получилось? Пуля в лоб той жуткой девице свое дело сделала, а у меня ведь тогда даже не снайперская винтовка Дегтярева была, а обычный «ПМ». И действовал я второпях – сплошной форс-мажор! Но и Милану, и Ленку спас, и Яромира от власти той ведьмы тощей освободил! Почему бы и сейчас так же не сделать? Тем более что форс-мажора как раз уже и нет!
– Я согласился бы с тобой, хоть я и не сторонник столь кардинальных мер, – задумчиво произнес Матвей, не отрывая взгляда от экрана. – Но только почти.
– Почему? Ведь вы сами говорили – они не совсем люди, так что и жалеть их не стоит!
– Мне и в голову бы не пришло жалеть этих ублюдков, и, если бы их смерть решила все наши проблемы, я уже давно привел бы приговор в исполнение…
– Так что нам мешает?
– А то, что их смерть проблему глобально-то не решит.
– Не понял?!
– Объясню. Во-первых, их смерть вовсе не оправдает ни нас с тобой, ни Лену Осеневу…
– Ну почему же – если Милана и Мирослав Здравкович освободятся от власти этих упырей, они сразу поймут все нестыковки в этом грубо состряпанном деле и потребуют более тщательного расследования! Думаю, Милане захочется узнать – кто же на самом деле убил ее мужа?
– Допустим. Но есть еще и «во-вторых», и это гораздо серьезнее, чем наши судьбы и даже судьба Кирилла.
– Какое такое «во-вторых»?
– А такое. Пуля неспособна, как оказалось, уничтожить Раала. С гибелью очередного Носителя он просто найдет себе нового.
– Бред какой-то, если честно! Сам бы если не видел силуэт этого лысого типа там, на острове, – ни за что бы не поверил!
– Но ты же его видел. А теперь Раал – в теле одного из этих двоих: либо в профессоре, либо в красавчике Тарском. Хотя я больше склоняюсь в пользу Тарского.
– Почему?
– Потому что он – Тарский.
– То есть?!
– Сергей – двоюродный брат Антона Тарского, первого человека, принесенного в жертву ради вызволения Раала из каменного плена… Думаю, именно по этой причине выбрали, в общем-то, неплохого, как я выяснил, парня. Прежде – весьма неплохого. Обычный раздолбай, любитель ночных клубов и доступных девушек. Вплоть до августа этого года.
– Ну хорошо, допустим, вы правы – Раал вселился в Тарского. А кто же тогда Шустов? Он ведь в их тандеме – главный!
– Понятия не имею. И именно поэтому считаю, что смерть этой парочки главную проблему не решит.
– Какую?
– Окончательного устранения всей этой нечисти, пришедшей к нам из другого мира! Если и не изгнания их восвояси, то хотя бы – заточения в тех ловушках, где они уже «просидели» много веков. Ведь каким-то образом наши предки с ними справились! Знаешь, я теперь иначе стал воспринимать русские народные – и не только русские – сказки. Про Кощея Бессмертного, к примеру, и его хитроумно запрятанную смерть.
– Ага, – Володя наморщил лоб, – кажется, я понял… Мы теперь должны найти ту самую иголку, на конце которой – смерть Кощеева?
– Точно!
Глава 25
– Но я все равно не понимаю, – буркнул Владимир, – почему мы не можем дать о себе знать нашим женщинам? Твоя Ирина ведь тоже ничего не знает?
– Ничего. Мы с ней в последний раз разговаривали в день моего отлета в Мурманск. А потом, как только я сбежал от местных дилетантов-полицаев, я отправил Иришке эсэмэску с просьбой верить мне и ждать. А потом – выкинул симку.
– И что – больше ни слова, ни полслова ей во время всей этой шумихи, устроенной вокруг дела об убийстве Кирилла Витке, не отослал?! Ведь до сих пор еще СМИ мусолят эту тему, повторяют записи ток-шоу, НТВ вообще без конца «собственные расследования» устраивает, словно у журналюг других тем для возбуждения интереса публики нету! И везде мы с вами фигурируем как соучастники убийства Кирилла! Небось и мою Юльку, и твоих Ирину с Лизонькой совсем затюкали! А мы даже оправдаться не можем! Ну хотя бы через Интернет! А Ленка Осенева? Ей-то каково?! Отправиться в лагерь к уголовницам за то, чего она не делала!
– То есть ты ей веришь?
– Конечно! Это же полная бредятина – Ленка, считавшая Милану и Кирилла родными людьми, вдруг оказывается любовницей Кирилла и его же убийцей! Да еще и эти свиньи… бр-р-р, гадость, – парень невольно передернулся. – Это же какое извращенное сознание надо иметь, чтобы человека в свиную кормушку бросить!.. А вы что, сомневаетесь в Ленке?
– Нет конечно.
– Тогда почему спрашиваете?
– А это – мой ответ на твое «бухтенье» по поводу наших женщин. Ты вот даже мысли не допускаешь, что Осенева стала убийцей, хотя ее другом и не являешься – так, приятелем. И в то же время сомневаешься в своей любимой.
– Вовсе я в ней не сомневаюсь, – засопел Володя. – Я просто очень волнуюсь за нее! И меня бесит, что мы сидим в этой глуши и ничего не делаем! Ну, можно мне в ближайший поселок смотаться, в интернет-кафе заскочить?
– Опять двадцать пять! Нельзя!
– Но почему?!
– Так, – Матвей поднялся из-за стола и, приблизившись к парню вплотную, ткнул его указательным пальцем в грудь, – объясняю один раз – последний – и больше к этой теме возвращаться не буду! Допустим, я связался бы с Ириной так, что никто не отследил бы этот контакт…
– Отлично! Так давайте…
– Слушать молча и не перебивать! Так вот: проблема не в том, что кто-то установит наше местонахождение, а в том, что этот кто-то поймет, что мы не успокоились и не испугались, не забились под плинтус, а пытаемся установить истину! Следовательно – мы опасны для них. Сейчас, когда и ты, и я как бы просто исчезли, забыв – как, надеюсь, думают все вокруг – о своих семьях, трусливо сбежали, поджав хвосты, куда подальше, члены наших семей не представляют для этих ублюдков никакой ценности. Эти упыри могут сколько угодно сканировать разум Ирины и Юли, влезать в их память, но они ничего там не найдут, понимаешь?! Кроме тех кратких эсэмэсок! И душевной боли, которую наши женщины, конечно же, постоянно испытывают. Думаешь, мне легко?! Я ведь знаю, я чувствую, как мается моя Иришка! Она верит в меня, да, но то, что я исчез так надолго, не даю о себе знать, выматывает бедняжку до предела! Но это страдание – и им, и нам с тобой во благо, понимаешь?! Оно защищает их и нас от внимания к нам этих упырей! Раз мы якобы бросили своих близких на произвол судьбы, то и шантажировать нас ими не имеет смысла! Да и зачем – мы ведь трусы, думающие лишь о том, чтобы спасти свою шкуру!..
– И сколько мы еще проторчим в этой глуши? – угрюмо спросил Володя, тоскливо посмотрев в мутное стекло небольшого оконца. – Зимовать тут, что ли, собираетесь?
– Ни в коем случае! – усмехнулся Кравцов. – У нас дров нет.
– Только поэтому?! И кстати, что это за выселки такие? Чей это дом?
– Считай, что Кирилла.
– В смысле? Зачем владельцу финансовой группы «Монблан» эта развалюха в глухом лесу? У него, думаю, денег достаточно и на виллу в Испании!
– В этой развалюхе Кирилл прожил больше года, когда был изуродован.
– Изуродован?! Да его фото – хоть сейчас на обложку журнала поместить можно! Можно было бы…
– Это долгая история. Кирилл, если захочет, сам тебе все расскажет.
– В смысле?! – брови Володи ошарашенно поползли вверх. – Как это – расскажет?! Вы что, спиритический сеанс устроить решили, с духом Кирилла пообщаться?
– Нет, я решил прежде всего его найти.
– Кого?! – нижняя челюсть парня «упала» на грудь.
– Кирилла.
– А зачем его искать, могила-то на Троекуровском кладбище вроде бы?
– Там его нет.
– Не понял… Матвей, да что происходит?! – лицо Володи побагровело. – Я ничего не понимаю! Ты что, меня за идиота держишь?! Ты постоянно куда-то уезжаешь, меня из дома не выпускаешь, ничего не объясняешь, сделал из меня прислугу – подай, убери, пожрать приготовь, дров наколи, а о делах – ни полслова! Я от неизвестности с ума схожу, мне запрещено в окошко высовываться, а ты, оказывается, давно расследованием занимаешься! А теперь – на, мол, тебе в лобешник такую новость! Я себя полным кретином чувствую!
– Не ори, – устало улыбнулся Кравцов, насильно усаживая разбушевавшегося парня на дряхлую скамью. – Сейчас я тебе все объясню.
– Спасибо, что хотя бы сегодня соизволили это сделать, барин!
– Не ерничай, так надо было. Я не хотел тебе ничего говорить, пока не получу результаты экспертизы. Потому что от них зависел план наших дальнейших действий.
– Но почему я ничего…
– Дослушай! Ты в том бомжатнике явно подорвал и состояние здоровья, и крепость рассудка…
– Психом я не стал!
– А способность контролировать свои эмоции до сих пор не восстановил! И рассуждать спокойно и хладнокровно ты тоже пока что, увы, не в состоянии. Так что, наверное, рано пока тебя посвящать в суть дела, полечись-ка еще трудотерапией.
– Матвей Павлович! – испуганно заорал Володя, хватая поднявшегося было со скамьи Кравцова за руку. – Я больше не буду!
– Детский сад, штаны на лямках! – покачал головой Матвей, вновь усаживаясь на лавку рядом с парнем. – Чтоб больше не перебивал!
– Обещаю, чесслово!
– Так вот. Поскольку ты на первом этапе все равно ничем помочь мне не мог – ослабел, завшивел, мозги частично… гм… пропил, – я занимался расследованием самотоятельно, предоставив тебе возможность восстановиться. И эта, как ты выражаешься, глушь – идеальное место для нас. Ты здесь мог сколько угодно заниматься бегом и физическими упражнениями, не привлекая ничьего внимания, да и мне никто не мешал выезжать по своим делам столько раз, сколько понадобилось бы. Зимой, когда на снегу четко отпечатываются следы протекторов, было бы сложнее, но ноябрьская грязь все скрывает, так что в лес и обратно я мотался незаметно. И собирал потихоньку нужную информацию. Хотя делать это было нелегко, прямо скажем: господин профессор держит теперь под своим контролем службу безопасности строительного холдинга Красичей, поставив на мое место своего человека.
– Какого еще своего – у него что, имеется целая армия?!
– Ну, армия – не армия, а так называемый благотворительный фонд «Наследие». По сути дела – это секта. Кому или чему они там поклоняются, я пока что не разобрался – очень уж закрытая организация, но все члены секты чуть ли не молятся на уважаемого господина Шустова. А Тарского они называют Проводником.
– Проводником … куда?!
– Понятия не имею! Говорю же – не разобрался я с этим! Меня больше волновала судьба Кирилла! Я тоже сначала поверил в его смерть – живой Кирилл им был не нужен, он никогда не оставил бы Лану, не позволил бы оказаться рядом с ней этому Тарскому. Но потом мне приснился сон… Не надо так скептически фыркать, это был не просто сон, а что-то другое! Нечто похожее со мной происходило во время полета в Мурманск – я ясно увидел все, что случилось с несчастной Клавой Севрюковой, и главное – КТО это сделал. Тогда Раал помешал мне узнать имя своего Носителя. Но когда я чуть позже увидел по новостному каналу один из сюжетов об убийстве Кирилла Витке, рядом с Ланой находился тот самый молодой ублюдок, терзавший на острове бедную девчонку, Клаву, – Сергей Тарский. Так что считать свой контакт с душой Клавы обычным сном я никак не могу. А недели через три, когда я уже обосновался здесь, мне показали Кирилла.
– Как это – показали?! Кто?
– Так и показали. Как эпизод из фильма. Правда, я с трудом узнал в том чудовищно искореженном существе Кирилла, но это был он! Эти упыри превратили Кирюху в немого, изуродованного полуовоща, – у Матвея напряглись на щеках желваки, и он тихо продолжил: – Но главное я узнал – он жив. А значит, все можно вернуть: и его внешность, и его разум. Однако сон сном, а мне нужны были более веские доказательства.
– Какие?
– Экспертиза ДНК. К счастью, профессор и его подельник, попытавшийся занять место Кирилла возле Ланы, не убедили ее – кремировать останки, Лана настояла на обычных похоронах. Так что добыть материал для экспертизы было лишь вопросом времени и денег – и на кладбище все провернули тихо и незаметно.