– Будет лучше, если я вернусь домой, – спешу ответить. С трудом поднимаюсь, голова кружится, но мне все равно удается встать на ноги. Нахожу перемазанную футболку и надеваю ее, забыв про лифчик, затем добираюсь до трусов, забившихся между чашечкой для краски и пустой бутылкой растворителя, и надеваю их.
Похоже, Леонардо прекрасно понимает мое состояние и развлекается тем, что манипулирует моими желаниями.
Леонардо тоже встает. В полный рост, обнаженный, он выглядит еще более впечатляюще. У него широченные плечи, узкие бедра и крепкие ягодицы. Мускулы на ногах удлиненные и мощные. Его смеющиеся черные глаза с лучиками-морщинками в углах смягчают взгляд, по-прежнему полный желания. Я с восхищением смотрю на Леонардо, онемев от этой мужественности, и пока он надевает брюки, замечаю между лопаток татуировку. Какой-то странный символ, похожий на готический знак, который я не могу распознать. Это либо якорь, либо буквы, сплетенные между собой и соединенные канатом. Что-то морское, отдающее античностью. И подобно всему, что касается Леонардо, – с налетом трагичности и тайны. Я уже поддаюсь желанию спросить у него о значении этих символов, но, когда он поворачивается ко мне, не нахожу в себе смелости.
Приблизившись ко мне, заправляя расстегнутую на груди рубашку, он касается моей руки.
– Эй, все хорошо?
– Да, – отвечаю, чуть смущенная. Вспоминаю о нашей прогулке после открытия ресторана, как он не отрываясь смотрел на меня, проводил до дома, а потом так и оставил, с горьким привкусом разочарования во рту.
– А почему ты не попытался поцеловать меня вчера вечером? – спрашиваю.
– Потому что ты ждала этого, – отвечает, притягивая меня к себе за бедра и прижимаясь. – Некоторые вещи более приятны, когда их не ждешь.
А он прав. Вчера вечером я была полна надежд, очень нервничала и, наверное, не смогла бы расслабиться до конца. Похоже, Леонардо прекрасно понимает мое состояние и развлекается тем, что манипулирует моими желаниями. Даже не знаю, что думать об этом, чувствую себя неуверенно.
Я понимаю, что мне необходимо отдалиться, спрятаться от этого пронизывающего взгляда. Высвобождаюсь из его объятий.
– Да… ну я… пойду.
Собираю остатки своей одежды и, насколько это возможно, привожу себя в порядок, выхожу в спешке, унося с собой неразрешимый ребус вопросов.
* * *Я провела весь день в состоянии близком к трансу. Все это время я беспорядочно двигалась по квартире, словно молекула, стараясь занять себя чем-нибудь полезным, но мысли постоянно возвращались к Леонардо. Порой ощущения, пережитые с ним несколько часов назад, заново забирали власть над телом, отдаваясь спиралями в животе и сжимая в судороге желудок.
Уже девять вечера. Я только что съела немного риса басмати, который приготовила в безуспешной попытке отвлечься. Включаю айфон (все это время он был выключен: я хотела побыть наедине со своими мыслями, без вмешательств извне). Дисплей загорается, вибрирует, потом еще и еще раз, мигая. Три эсэмэски – все от Филиппо.
Биби, как дела?
Почему не отвечаешь? Я волнуюсь…
Увидимся в скайпе вечером?
Я чувствую, как загорелось огнем лицо, живот опять свело в судороге. То небольшое количество риса, который я только что съела, наливается свинцом. Я все это время летала в облаках, но сообщения Филиппо возвращают меня к реальности. «Извини, не могла ответить, я занималась любовью с другим» – вот что я должна написать, если быть до конца честной. Но похоже – и меня это не удивляет, – я не такая честная.
Колеблясь, сажусь на диван и включаю планшет. Филиппо уже в сети и отправил мне сообщение в скайп. Мне не очень нравятся видеозвонки, но это единственный способ видеться, а после всего случившегося сегодня не знаю, как теперь мне смотреть на него на экране.
Глубоко вздыхаю и нажимаю на зеленую кнопку, чтобы начать звонок. Он отвечает сразу же. Этот ракурс ему совсем не идет: лицо кажется совсем другим, более уставшее, небритая несколько дней щетина. У него растрепанный вид.
– Биби, ты куда пропала сегодня? – начинает он с взволнованным видом. – Ты видела мои сообщения?
Его лицо и голос, такие знакомые, обжигают мне сердце. Присутствие Филиппо, даже виртуальное, обдает меня спокойствием, возвращает к реальным фактам моей жизни, к необыкновенной уверенности.
– Да, извини. У меня телефон полностью разрядился, а зарядки не было. Я поздно вернулась.
– Ты все еще со своей фреской?
– Э-э, ну да… – сглатываю, пытаясь задушить неловкость. (Совсем не умею врать.)
– Ну, ты же обещала не бросать все на свете ради нее, – укоряет меня он. – А вообще, я рад, что ты так стараешься. Может быть, сможешь закончить работу над ней раньше.
– Надеюсь, – мои губы расплываются в неуверенной полуулыбке.
К растерянности примешивается смущение и чувство вины. Несмотря на расстояние между нами, Филиппо все-таки меня видит, поэтому стараюсь отогнать от себя эти ощущения. Я уверяю себя, что никому не изменяла и ничего плохого не сделала. Спешу перевести разговор на другую тему.
– А ты что, бороду отращиваешь? Тебе хорошо!
На самом деле, немного растительности на лице ему идет, это делает его старше, даже сексапильней. «Ведь Филиппо очень сексапильный», – напоминаю себе.
– Ты не поверишь, но иногда по утрам мне просто не до бритья, – он проводит ладонью по щекам. – Работы по горло!
– Ренцо Пьяно заставляет тебя вкалывать? – смеюсь над его выражением лица.
– Ой, давай не будем об том. Я один раз видел его издалека во время инспекции на стройке, и больше он нас своим присутствием не осчастливил.
Наступает молчание. И в этой недолгой тишине я спрашиваю себя: какой вообще смысл в этом разговоре? Я болтаю с Филиппо, словно ничего не произошло и все по-прежнему, однако сегодня утром какая-то часть меня сильно изменилась. Задаю вопрос наугад, стараясь ни о чем не думать:
– Ну и как там, в Риме?
– Мне нравится, Биби. Но я скучаю по тебе. А вообще здесь всегда весна.
– Как я тебе завидую.
– Слушай, у тебя сегодня вечером глаза блестят, – внезапно замечает он, – ты еще красивей обычного.
Я болтаю с Филиппо, словно ничего не произошло и все по-прежнему, однако сегодня утром какая-то часть меня сильно изменилась.
Боже, мой вид выдает, что я только что занималась сексом! Стараюсь удержать волну стыда, растекающуюся по лицу.
– Спасибо…
– Знаешь, Биби, я не перестаю думать о той ночи, которую мы провели вместе, – Филиппо понижает голос, – умираю от желания спать с тобой в обнимку.
Я прикусываю губу.
– Я тоже скучаю…
А возможно, если бы ты был здесь, я бы занималась сегодня любовью с тобой, а не с Леонардо. Любовью… Сексом, скорее? Или нет… Кто знает?..
– Ты ведь уже решила, когда приедешь на выходные в Рим. Правда?
– Да, – лгу, надеясь, что он не заметит, – мне только надо получше подготовиться.
– Ну ладно, – в его глазах сожаление, – но, пожалуйста, не слишком долго.
– Что будешь делать вечером? – стараюсь отвлечь его от этой темы.
– Мне надо закончить один набросок по работе. И может быть, если на меня найдет вдохновение, я сделаю еще один набросок – тебя. Такой, какой помню тебя в ту ночь…
– Эй, я ведь и загордиться могу, – улыбаюсь, но внутри все сжимается. – Ладно, не буду тебе мешать.
– Ок, только давай не будем опять ждать неделю, чтобы увидеться. Я скучаю, и в голову лезут дурацкие мысли…
– Ок!
– Биби… – он смотрит на меня так, будто я действительно нахожусь перед ним. – Мне тебя не хватает! – и посылает поцелуй в камеру.
Я вздыхаю.
– Мне тоже.
Я больше не могу смотреть ему в глаза.
* * *Ночь создана для размышлений, беспокойств и сожаления. Но утром под теплым душем в голове все проясняется. Лучшие идеи мне всегда приходят в эти десять минут, пока я наслаждаюсь ласковыми струями, которые смывают все раздумья. В этот момент, намыливая волосы и ощущая чувственный запах шампуня с миндальным маслом, принимаю самое простое решение: сегодня я не пойду на работу.
Не горю желанием встретиться с Леонардо. Я не знаю, что ему сказать, и самое главное – чего ждать от него. Кроме того, мы никогда не обменивались номерами телефонов (удачное совпадение), так что он не сможет найти меня. А у меня не возникнет соблазна отправить ему сообщение. Почему-то это успокаивает меня. Вчера все было прекрасно, всепоглощающе, не могу отрицать, это было бы лицемерием. Но все произошло так быстро и неожиданно, что я до сих пор не могу в это поверить. Секс с ним просто поверг меня в пучину новых, захватывающих ощущений, которые я еще не в состоянии пережить. А вчерашний звонок Филиппо только еще больше меня запутал.
Все произошло так быстро и неожиданно, что я до сих пор не могу в это поверить. Секс с ним просто поверг меня в пучину новых, захватывающих ощущений, которые я еще не в состоянии пережить.
Все произошло так быстро и неожиданно, что я до сих пор не могу в это поверить. Секс с ним просто поверг меня в пучину новых, захватывающих ощущений, которые я еще не в состоянии пережить.
Вот почему сегодня утром я осталась дома и делаю вид, что никуда не спешу. Займусь уборкой (в этом всегда есть необходимость, так что уборка – не просто предлог), а потом пойду за покупками. Холодильник опять пуст. Может быть, это меня отвлечет.
Внезапно раздается звонок в дверь. Мне кажется, я знаю, кто это. Только она может держать палец на кнопке звонка непрерывно в течение десяти секунд.
Поднимаю трубку домофона, готовясь к худшему.
– Гайя?
– Ты чего так долго не отвечаешь? – Ее вопль пронизывает мои барабанные перепонки. – Я могу подняться? Или у тебя там голый мужчина в постели? Хотя для меня это вообще-то не проблема…
– Поднимайся. Дверь открыта.
И что мне теперь делать? Рассказать ей или нет?
Я еще раздумываю над этим, когда вижу Гайю, приближающуюся ко мне своей кошачьей походкой.
– А ты почему дома? Я заходила в палаццо…
– Я сегодня не пойду на работу.
– Эй, ты что, заболела? – она внимательно вглядывается мне в лицо.
Решаю, что лучше позволить ей верить в это, потому что рассказать сейчас всю правду было бы чересчур. У меня просто нет сил. Я же не обманываю ее, а просто не все рассказываю. И это успокаивает мою совесть. Совсем немного.
– Наверное, потому, что скоро месячные… Голова болит, – отвечаю и, чтобы войти в роль, ложусь на диван, прикрывая ноги пледом, украшенным маргаритками и сердечками.
Мне подарила его мама на прошлое Рождество. (Она украсила его сама, потратив на это два с половиной месяца и немалую толику своего зрения.) Этот плед – мое пристанище в дни лени и меланхолии.
– Я утром уже проснулась с головной болью, – морщусь со страдальческим видом, а Гайя присаживается на диван в ногах.
– Бедная моя подружка… – она с сочувствием гладит меня по щеке.
Может, я переборщила со спектаклем? Похоже, я увлеклась. Пытаюсь исправиться:
– Но мне уже получше.
– Ты что-нибудь приняла?
– Да нет. Это необязательно, мне уже скоро станет лучше, так всегда.
– Сколько раз я тебе говорила – тебе нужно отвлекаться! – подруга качает головой с суровым видом. – Эта фреска сведет тебя с ума!
Дело не только во фреске…
– А вообще, я зашла, чтобы сообщить тебе последние новости! – Лицо Гайи приобретает лукавое выражение, и она подсаживается поближе, подвинув мои ноги.
– Да… – я уже все поняла. – Якопо Брандолини?
Она кивает с довольным видом.
– В вечер открытия, – весь ее вид излучает счастье, – и да, кстати, извини, что я так исчезла, но ты же меня знаешь…
Внезапно я вспоминаю, что она бросила меня посреди вечеринки, и принимаю рассерженный вид.
– Как раз хотела тебе сказать: ну ты и сволочь!
– Я знаю, но это же того стоило, – Гайя поднимает руки как бы защищаясь. – Возможно, Леонардо обиделся, но в какой-то мере это он способствовал нашей встрече.
– То есть?
– Он подошел ко мне и говорит: «Ты не хочешь попробовать десерт?», я пыталась объяснить, что жду тебя, но он настоял, потому что некоторые пирожные нужно было есть теплыми.
Слушаю рассказ Гайи с возрастающим вниманием.
– В конце концов пришлось послушаться, – продолжает она. – Я пошла к столу с десертами, и кого я там встретила? Якопо! Такое ощущение, что он меня там ждал. Мы начали разговаривать, и я обо всем забыла.
Так, значит, Леонардо все задумал заранее и специально организовал встречу Гайи с Якопо, чтобы остаться со мной наедине! Радость этого открытия вызывает у меня прилив глубокого удовлетво-рения.
– Ну и как он, этот Брандолини? – спрашиваю, снова переводя внимание на нее.
– Он интересный, приятный, галантный до невозможности. Он кажется совсем иным в сравнении со всеми мужчинами, с которыми я встречалась… Мне он нравится!
Боже мой, да у нее глаза в форме сердечек!
– Ну, и вы этим занимались?.. – рискую спросить я.
– Ну… – Она на секунду опускает глаза, потом ее лицо озаряет торжествующая улыбка. – Ну, конечно же! Ты за кого меня принимаешь?
Смеясь, толкаю ее в плечо.
– Он пригласил меня к себе, в палаццо за мостом Риальто. Это какое-то чудо, с фресками и потолками в кессонах. У меня было ощущение, будто я в сказке, знаешь, как Золушка на балу. Я даже оробела поначалу, а со мной это редко бывает…
Я слушаю, завороженная ее манерой приукрашивать рассказы. По крайней мере, ей удалось отвлечь меня.
– Ну и?
– Ну и он меня завоевал. Я не смогла отказать, – вздыхает, – честно говоря, у меня и не было намеренияему отказывать!
– Как он себя показал?
– Отлично.
По ее лицу понимаю, что Брандолини, наверное, и правда неплох.
– Это был не просто секс на одну ночь, он был нежным, беспокоился о том, чтобы мне было хорошо, – говорит она с мечтательным видом.
Я в этот момент вспоминаю ласки Леонардо, и эти воспоминания электрическим разрядом отзываются у меня в животе.
– Ты дашь ему следующий шанс, вы еще увидитесь?
– Разумеется, Эле! Он уже пригласил меня на ужин завтра вечером. – Гайя просто светится счастьем, и я искренне рада за нее. И торжественно объявляю:
– Ну ладно, раз это того стоило, тогда прощаю, что ты меня кинула.
– Однако хватит обо мне! А ты что делала потом? Ты ведь ничего от меня не скрываешь?
– Да ничего. Я просто вернулась домой.
Почему я вру своей лучшей подруге? Может, сказать ей? Очень хочется поделиться, но мне еще нужно самой собраться с мыслями. И я опасаюсь пока говорить об этом с кем-то, даже с Гайей (хотя она мне как сестра). Боюсь запутать все еще больше. Прикусываю губу, чтобы не проговориться о Леонардо. Но решаю сказать ей полуправду.
– Слушай, мне тоже надо тебе кое-что открыть.
Гайя резко выпрямляется, такое ощущение, что у нее внезапно выросли антенны на голове.
– Ну-ка, ну-ка, слушаю тебя внимательно, – она придвигается поближе.
– Это имеет отношение к Филиппо.
Гайя внимательно оглядывает меня, она уже и так поняла, что я собираюсь рассказать ей.
– Ну… мы сделали это!
– Аллилуйя! – восклицает она, хлопая в ладоши.
– Подожди, не забегай вперед. Все случилось так быстро, за день до его отъезда. Мы пока ничего друг другу не обещали, и вообще не знаю, чем это все закончится…
Она начинает прыгать по дивану.
– Какая разница, как это закончится, главное, что хоть с чего-то началось! – Потом она замолкает и с сомнением оглядывает меня. – А ты вообще рада?
– Да, просто не хочу спешить… С Филом у нас может быть что-то действительно серьезное. Я бы не хотела разрушать нашу дружбу просто так. И пока он в Риме, нет смысла начинать какие-то отношения, с этим мы оба согласны.
– Эле, ты чересчур много думаешь. Как обычно. Сразу видно, что вы созданы друг для друга, я всегда это говорила.
С Филом у нас может быть что-то действительно серьезное. Я бы не хотела разрушать нашу дружбу просто так.
Выдавливаю из себя улыбку. Я и так понимаю, что Филиппо, возможно, тот самый единственный, с кем можно строить серьезные отношения. Надо лишь этого захотеть. Кажется, я и хотела этого, пока Леонардо не перевернул с ног на голову все мои планы и желания. А сейчас я сама не знаю, чего хочу. И Гайя даже и близко не может себе все это представить.
– А вы видитесь?
– Ага, как раз вчера по скайпу общались.
– Да и вообще, Эле, Рим же не по другую сторону океана. Я вот поехала за Белотти даже во Фламандию, – говорит она с уверенным видом. (Ради этого велосипедиста Гайя решалась на абсолютно немыслимые поездки, и я по-прежнему не могу понять, какое место в ее жизни он занимает.) – Я думаю, ты должна ехать. Устрой ему сюрприз! – продолжает подзадоривать она.
– Я подумаю.
– А вот и нет! Много раздумывать как раз и не нужно, – она шутя стучит мне по голове. – Да выключи ты ее, хотя бы на время! Из-за этого все твои проблемы.
Улыбаюсь. По правде говоря, если до этого я притворялась, то теперь голова у меня болит на самом деле. Я уже настолько запуталась, что хочу просто лечь спать и ни о чем не думать.
Если до этого я притворялась, то теперь голова у меня болит на самом деле. Я уже настолько запуталась, что хочу просто лечь спать и ни о чем не думать.
Гайя поднимается с дивана с сумкой наперевес, готовая к выходу. Я чувствую некоторое облегчение.
– Ну, я пошла. Звони, если что-нибудь понадобится.
– Не волнуйся, у меня все в порядке.
– Да ты бы так утверждала, даже валяясь на полу в агонии.
Пожалуйста, только не надо сейчас вспоминать про пол: я не могу не думать о Леонардо, о красном цвете повсюду, на полу, на моем теле…
– Пока. И обязательно позвони, чтобы рассказать про ужин с графом.