— А как же «задвижка»? Обделал меня перед всем строем, а теперь утешаешь!
— Ну, в лицо же тебя никто не знает. Все только шепот слышали.
— Ладно-ладно, Бурый, сочтемся…
— Левое плечо вперед! — крикнул офицер.
— Ни фига себе команда! — восхитился Чико. — Это как? Дайте сообразить…
— На месте стой!
— Все, армия мне больше не нравится, — сказал Чико и состроил страшную физиономию в спину отвернувшемуся лейтенанту.
— Не скисай. Это, кажется, столовая, — одернул его Бурый.
— О, тогда полчаса я еще послужу…
— Господин майор, там драка! — крикнул, врываясь в канцелярию батальона, возбужденный сержант.
— Это не повод нарушать субординацию. Выйдите, успокойтесь, а потом войдите и доложите, как положено… — спокойным голосом остановил его невысокий плотный майор. Он окинул воина с ног до головы холодным взглядом и указал на дверь.
«Чертов индюк в красном мундире!» — раздраженно подумал сержант и вышел.
— Господин майор, разрешите обратиться? Старший сержант Круг! — рявкнул он, возвращаясь.
— Слушаю вас, старший сержант.
— За казармой третьей роты идет драка. Легионеры схватились с десятком солдат из Центаврианской бригады.
Майор усмехнулся и спросил:
— Оружие применяется?
— Никак нет! Пока…
— Вызывайте караул. Когда в ход пойдут ножи — арестовывайте участников. До тех пор не вмешивайтесь. У меня здесь батальон гоплитов, а не семинаристов, пусть разомнутся…
— Понял. Разрешите выполнять?
— Да.
— Да плюнь ты на нее. Подумаешь — командирша! Мы уже сутки маринуемся по сборным пунктам, и никаких удобств. Что мы, не имеем права помыться?
Четвертый взвод абордажной роты готовил кровати к отбою, медленно раздеваясь под аккомпанемент угрюмого сопения остальной части личного состава роты. Бдительные сержанты тщательно следили за тем, чтобы к женскому взводу не было приковано ни одного лишнего взгляда. Парни сдерживались из последних сил, проклиная казавшийся раньше удачным вариант размещения всей роты в одной казарме и рискуя заработать косоглазие.
— Но приказ…
— К дьяволу приказ! Я сама себе приказываю!
— На «Гере»… Теперь ты не командир, а солдат!
— Я все равно не рядовая соплячка! Если бы «Геру» не подбили, я бы здесь не оказалась!
— Нет, София, я с тобой не пойду…
— Ну и воняй здесь, рядом с этими козлами! Я пошла…
— Осторожнее на берегу, речка горная. Смоет еще…
— Не волнуйся за меня, я не портовая шлюха, а капитан абордажного катера. Пусть и бывший…
Решительную попытку Софии-Геры привести себя в порядок мгновенно пресекла возникшая на ее пути лейтенант Багирова, командир четвертого взвода.
— Вернитесь в свою койку, рядовой!
— Мне надо принять душ, лейтенант!
— Техники оборудуют душевые к шести утра.
— Я не могу спать грязной!
София едва сдерживалась, чтобы не вступить в драку.
— Придется потерпеть, рядовой.
— Иди ты… — наконец не выдержала она.
— Наряд! Проводите рядового в карцер! — недрогнувшим голосом приказала Багирова.
— Сучка… — огрызнулась София, оглядываясь на приближающихся солдат.
— На первый раз будем считать, что я не слышала вашего оскорбления, и ограничимся шестичасовым карцером, — назидательно сказала ей лейтенант. — Но учтите — вы теперь не София-Гера, некогда знаменитая на трассе Европа — Салмидесс — Пирей налетчица, а легионер-рядовой Первой абордажной бригады. Или будете выполнять все, что я вам приказываю, или останетесь без возможности приобрести новую «Геру». Ясно, рядовой?
— Да…
— Громче! Вам ясно?!
— Так точно, госпожа лейтенант!
— Нашли его пилоты, утром, когда пробегали через этот лесок.
— Профессионально сработано…
— Да, господин следователь, одно движение — от уха до уха. Он пару раз дернулся — это максимум, — но ни крикнуть, ни оказать сопротивление не успел.
Следователь военной полиции обошел вокруг раздетого трупа и, присев рядом на корточки, вынул из портсигара папиросу.
— Кто его видел последним?
— Вон там, у магнитоплана, стоит его приятель. Утверждает, что после отбоя никуда не выходил. Дежурный подтверждает… — Помощник следователя чиркнул зажигалкой и поднес огонек к папиросе шефа.
— А убитый что делал после отбоя?
— Приятель говорит, что и он спал без памяти, но дежурный видел, как тот выходил в полном обмундировании где-то около трех часов ночи. Этот отряд пополнения только вчера вечером прибыл с Европы, устали… да, видно, не все…
— То есть повздорить они пока ни с кем не успели?
— Пожалуй, да.
— Интересно. Никаких мотивов, никаких улик… — Следователь встал и прошелся, внимательно глядя себе под ноги. — Нож нашли?
— Нет… Но мне кажется, что это обычное ограбление. Труп раздели до нитки…
— А как вы объясните, что он бродил здесь ночью? В километре от расположения своей части. Его же не волоком сюда притащили?
— Нет, следы отчетливые. Он пришел сюда сам… Однако есть одна странность. Он часто ложился или приседал, это видно по глубине следов. Видите, вот здесь носки ботинок пропечатаны сильнее — он сидел на корточках.
— А чьи еще следы вы обнаружили в направлении его следования?
— Марсианские военные ботинки, двадцать восьмой и двадцать девятый размеры.
— Вот вам и ответ: он сам хотел поживиться, да не подрассчитал — жертву страховал напарник.
Помощник следователя согласно кивнул и спросил:
— Поедем в Марсианский корпус?
— Да, только давайте сначала позавтракаем…
В предрассветное небо тянулись сизые клубы дыма от разведенных по всей долине костров. Легионеры пытались скоротать время, сидя вокруг огня и попивая разбавленное вино.
— Да не ломайся ты, Хайрем, пей! — настойчиво протягивая кружку покрытому шрамами ветерану, сказал один из сидящих у костра воинов.
— Отвали, бородатый! Я свою дозу знаю. — Хайрем уверенно отвел его руку и криво улыбнулся.
— Ну, за знакомство! — предложил тост третий солдат, совсем еще юный, одетый в форму водителя наземной боевой машины.
— Ты по каким делам Леона знаешь? — выпив, спросил ветерана бородатый.
— Это братца твоего? Мы с ним Ио брали, на Марсе встречались, правда, окопы в тот раз напротив друг друга получились, центаврианам помогали… Тогда желтопузые нам крепко навешали… Пол-Центавра спалили…
— Думаешь, здесь то же самое будет? — Бородатый посмотрел на Хайрема и нахмурился.
— Если не струхнем, то можем и победить. Я такой оравы еще никогда не видел… — Хайрем обвел взглядом ближайшие костры. — А «железа» сколько — ты осознал?
— Да уж, стреляй — не хочу, — согласился солдат.
— Да, материально-техническая база здесь дай бог какая… О Необулу Империя может так споткнуться, что уже и не встанет…
— Это от нас зависит? — спросил их обоих молодой водитель.
— Точно, парень, от нас… — согласился бородатый. — Ты будешь наливать или нет, чего рот раскрыл?
В свете костра появилась новая, нетвердо стоящая на ногах фигура.
— В к-компанию п-принимаете? — с большим трудом выговорил заблудившийся спьяну легионер.
— Шагай, родной, ты уже и так «на магнитной подушке», а нам тут и на троих мало осталось… — твердо ответил Хайрем.
— Чего ты его отбрил? — неодобрительно спросил бородатый. — Ты же от своей порции отказался?
— За вас радею, сынков… — Ветеран снисходительно потрепал его по загривку. — Ты как-нибудь попробуй — не откажи такому, так через секунду их две роты у твоего костра соберется…
— Ну, тогда за твое здоровье!
— Согласен…
Слишком жаркое для раннего утра солнце Необулы сверкало в безоблачном небе золотой монетой. Подножие гор, опоясывающих долину с юга, крошилось под тяжестью подкованных ботинок тысяч боевых скафандров. Стекла шлемов играли яркими бликами, распугивая любопытных птиц и миниатюрных диких свинок. Двое солдат, спотыкаясь от усталости, подтащили тяжелую ракетную установку к стремительному ручью и, закрепив ее станину прямо в воде, гаркнули в ларингофоны: «Готовность!»
Одетый в шорты, футболку, в легких спортивных ботинках, сержант оторвал взгляд от секундомера и крикнул:
— Батарея, залп! Угол — тридцать, вертикаль — плюс два! Залп! Угол — тридцать четыре, вертикаль — минус три! Залп!
— Я уже весь взмок… — Рядовой Симс с тоской посмотрел на искрящийся вокруг щиколоток поток ручья. — Попить бы…
— Эти скафандры оборудованы по минимуму, так что — терпи… — шепнул напарник.
— Батарея! Смена позиции! Бегом, увальни! — снова закричал сержант и нажал кнопку секундомера.
— Батарея! Смена позиции! Бегом, увальни! — снова закричал сержант и нажал кнопку секундомера.
— Зачем он нас так гоняет? — Симс споткнулся и упал на одно колено.
— А ты на что рассчитывал? Что будет как в колледже на тренировке по баскетболу?
— Нет, конечно, но не настолько же…
— Ничего… Наша батарея будет стоять на местной луне. Там сила тяжести — одна седьмая. Будет легче. Ничего… — лихорадочно бормотал напарник, втаскивая установку на крутой склон.
— Только скафандры от этого удобнее не станут… — помогая ему, возразил Симс.
— Стой! Развернуть пусковые! — снова приказал сержант и, обернувшись к расчету Симса, добавил: — Эй, мальчики, пошевеливайтесь! Опаздываем на восемь секунд!
— Надо же — опоздание! — возмутился молодой солдат. — Все, не могу… Руки уже не слушаются…
— Залп! Эй, мелюзга, вы промазали! В чем дело?!
— Мы не железные, сержант!
— Господин сержант! Ты что же, сопляк, думаешь, противник будет ждать, когда отдохнут твои нежные ручки?! Доверенные вам пусковые установки заряжены шестью ракетами. И никакого запаса. Вы не задумывались — почему? Я вас спрашиваю, рядовые, задумывались или нет?!
— Никак нет, господин сержант!
— Никак нет!
— Так знайте. И вы двое, и все остальные, кто сейчас на связи. Шесть ракет — это тот максимум, на который можно надеяться в бою с андроидами. Это, можно сказать, рекорд. Еще ни один парный боевой расчет не успевал подбить больше шести истребителей. Как бы мгновенно он ни менял позиции. Мы с вами практически смертники! Из батареи выживут два-три человека, будьте уверены! Однако есть один способ этого избежать. И я буду последним ефрейтором, если не на-учу вас всех… Слышали? Всех!.. Как остаться в живых и победить! Если вам интересно, конечно…
— Так точно!
— Что «так точно»?! Сегодня закончим отработку быстрого развертывания установок. Главное — на десерт…
На орбите планеты тем временем шли тактические маневры флота.
— Дремов, ты когда мне десять драхм вернешь? — весело спросил капитана его ведомый.
— Входи в вираж… На черта они тебе?
— Левый разворот… Кто так мины ставил? Между ними же восемь «Фудзи» пролезут! Пропью, конечно…
— На десятку ты можешь нарезаться до поросячьего визга, а кто будет за тебя летать? Маневрируй…
— Левый движок мне что-то не нравится… Замечаешь, как меня «штормит»? Я же не один пить буду…
— Уж не меня ли позовешь?
— На кой черт ты мне сдался? И так сутками с тобой общаюсь… Выхожу из учебного боя… Левый поворотный двигатель — на профилактику… Шучу, капитан, пьем вместе.
— Договорились. Слушай, Боря, как сядешь, сразу меняй машину и возвращайся ко мне…
— Кто-то идет?
— Похож на своего, но бес его знает… Сигнал полетной карты для Новой России, а вышел здесь…
— Что, из Имперского пространства летит?
— Нет, с Фасоса. Классом — «абордажник» внешне, а летит как «курьер»… Хорошие движки…
— Тогда точно свой — такие реконструкции только контрабандисты делают. Наниматься прилетел…
— Ты в «воздухе»?
— Я уже час как слева от тебя.
— Тогда давай проводим гостей в «прихожую»…
— Я на самом деле не понимаю, что происходит, Гриня. — Я лежал в спальне, слушая сквозь поверхностный сон, как Алена разговаривает с моим основным во всей лаборатории помощником Гришей Антончиком по телефону. — Да, конечно, отпуск… Нет, мы никуда не ездим… Какой там пляж?! Он как сумасшедший стучит на компьютере по десять часов подряд, потом, не жуя, глотает все, что я ему подсовываю, и валится спать… Не издевайся, какая там личная жизнь?! Ну как я могу сказать, что с ним творится?! Я же не психиатр… На что это похоже? Не знаю, Гриня, но с его слов — какая-то «ложная память»… Откуда я знаю, кто и каким образом ему эту память имплантировал?.. Нет, по голове не била… Ни сковородой, ни чем-либо другим… Только, знаешь, я ведь вижу, как он пишет… Нет, сама я в норме, но… Возможно, в это трудно поверить, Гриня, но он садится перед экраном, совершенно не зная, что произойдет на следующей странице… Какой там замысел?! Совершенно верно, пишет «от винта»! Сел, замер на секунду, а потом — словно включился… Стучит, как пулемет!.. Нет, ничего не исправляет… Вот именно, пишет сразу начисто… Да началось-то все как раз вполне безобидно: стихи античные где-то добыл… не умничай, не в подлиннике… да, начитался, только он и раньше стихи любил… Гриня, перестань ехидничать! Вот приезжай и поговори! Ну а кто еще? Я с ним само собой поговорю… но ты-то не я, даже не женщина, как я всегда надеялась… Ладно, не буду язвить… Приедешь? Хорошо, только постарайся успеть до очередного приступа этого чертова «ясновидения»…
Все человеку, Перикл,
судьба посылает и случай.
АрхилохГлава 6 Планета — портал Необулы, 12.11.2352 г. н. э Капитан Александр
— А, капитан! Хайрэ! — Пожилой турок встал из-за письменного стола и вышел встречать Александра к самой двери в магазин.
— И ты радуйся, любимец Аллаха. — Капитан взял стоящий по традиции на прилавке кубок и с удовольствием проглотил вязкое вино, причмокнув от удовольствия.
Хозяин дилерской лавки по продаже оружия от корпорации «Нео» добавил в еще не пустой кубок Александра воды и назидательно спросил:
— Когда ты избавишься от варварских привычек, капитан?
— Можешь меня убить, но разбавлять чудесное Исмарское вино, превращая его в мочу, я не стану, — ответил Александр и громко рассмеялся.
— Ты сегодня без Всеволода… Почему? — задал осторожный вопрос торговец.
— Он очень занят… — сказал капитан и состроил озабоченное выражение лица.
— Ай, капитан, капитан, зачем ты обижаешь старого человека? — Хозяин лавки погрозил сухим пальцем. — Ты послал Севу к Махмуду?
— Брось, Мустафа, ты же знаешь, что ракеты я покупаю только у тебя… Таких мощных штуковин нет больше ни у кого… — начал оправдываться Александр.
— Да-да, ракеты… А энергопакеты, импульсные пушки, «гауссовки»?
— Не сердись, старик, но у меня чертовски мало времени, и только в целях его экономии я вынужден покупать товар в разных лавках, а не у одного лишь тебя… — сдался капитан.
— Хочешь успеть до подхода Империи? — ухмыляясь, спросил Мустафа.
— Еще бы! — Александр скривился. — Мне они не нравятся.
— Кому же они нравятся, дорогой, да только им наше мнение не слишком интересно… — заметил торговец и налил в кубок еще вина.
— Я возьму у тебя энергопакеты по двадцать пять за сотню… — переходя к делу, сказал капитан.
— Ай, капитан, война войной, но не настолько же! — вежливо возмутился Мустафа и плеснул в кубок воды.
— А ты сколько хочешь? — спросил Александр с фальшивым удивлением.
— Триста, не меньше, — ответил торговец и, вздохнув, развел руками.
— Сорок… — не моргнув глазом сказал капитан.
— Двести пятьдесят… — Мустафа покачал головой.
— Шестьдесят, и это мое последнее слово… — Космолетчик рубанул воздух тяжелой ладонью.
— Хорошо, — согласился торговец, — сто сорок…
— Капитан, — в лавку влетел запыхавшийся Петров, — автоматика портала начала обратный отсчет! Это имперцы, капитан! Пора смываться!
— Ты не путаешь, великий механик Петров? — Мустафа искренне удивился. — Ударная группа еще в трех неделях пути…
— Не знаю, посредник Гермеса, кто там в трех неделях, но мы видели два десятка бомбардировщиков на Фасосе десять часов назад… — вежливо приложив руку к району желудка, объяснил продавцу Петров.
— А вы сказали об этом военным? — обеспокоенно спросил Мустафа.
— Сказали, сказали, не переживай… — заверил торговца Александр. — Твои военные нас от луны прямо до космопорта проводили, будто мы сами дороги не знаем… Семьдесят?
— Только из уважения к твоим заслугам, любезный друг Александр… Восемьдесят. — Турок широко улыбнулся. — По рукам?
Петров терпеливо дождался завершения сделки и, как только деньги перешли в руки Мустафы, бросился с двумя громоздкими коробками энергопакетов для импульсных винтовок в сторону порта.
— Я бы дал носильщика, — сказал продавец, укоризненно качая головой.
— За ним теперь только ветер угонится. — Капитан усмехнулся. — Будь здоров, Мустафа.
— И тебе того же, капитан «Афины».
— Сева! Как с покупками? — крикнул капитан, увидев пилота в открытом люке грузового отсека.
— Осталось драхм сорок… — подбросив на ладони увесистый кошелек, ответил Сева.
— На разврат, — предложил Роберт, не прекращая при этом ворочать тяжелые короба вместе с роботами-погрузчиками.