— Мы пойдем, Тернер, — сказал он, положив трубку.
— Хорошо, — Тернер тоже поднялся с места. — Если могу оказаться вам полезен — милости прошу в любое время.
— Спасибо. И поблагодарите от нас вашу жену.
— В чем дело? — спросил Бигмен, едва они оказались на улице.
— Наш пароход готов, — сообщил Лакки, останавливая такси.
Они залезли внутрь, и Бигмен снова нарушил молчание:
— Ты чего-нибудь от Тернера добился?
— Да, выяснил кое-что, — Лакки был немногословен.
Бигмен тяжело вздохнул и сменил тему:
— Надеюсь, мы разыщем Эванса.
— Я тоже.
— Да, попал он в переделку… Чем больше я об этом думаю, тем поганей мне кажется дело. Не знаю, шпион Эванс или нет, но его начальник требует от Земли расследования…
Лакки повернул голову и с изумлением взглянул на Бигмена.
— Моррис еще не посылал рапорта на Землю! Как ты мог не расслышать этого вчера?
— Не посылал? — опешил Бигмен. — А тогда кто же?
— Господи! — охнул Лакки. — Ну уж это должно быть понятно! Да Эванс же! Только подпись поставил Морриса.
8. Советник, ау!
Лакки быстро освоился с управлением подлодкой и уже чувствовал себя в океане, как дома.
Служащий, который привел их на корабль, стал было читать лекцию о его устройстве и использовании, но Лакки остановил его, задав пару конкретных вопросов, а Бигмен разразился очередной порцией бахвальства: «На свете еще не изобрели штуковины, которой бы мы с Лакки не могли управлять!». Ну, хвастаться, конечно, не очень хорошо, но говорил Бигмен почти чистую правду.
Подлодка «Хильда» выключила двигатели и легла в дрейф. До этого она стремительно и бесшумно рассекала милю за милей черноты глубин венерианского океана, ни на секунду не включая свои мощные прожектора. Все равно радар обшаривал окрестности куда более тщательно, чем в состоянии был сделать это свет.
Что и происходило теперь. Волны определенной частоты, подобранной так, чтобы отражение от любого препятствия оказалось бы максимальным, разбегались во все стороны от корабля, словно пальцами гигантских невидимых рук обшаривая океан.
Но ничто не отражалось на экране радара. «Хильда» затаилась во тьме на дне океана, в полумиле от поверхности воды, и только покачивалась вместе с мягкими колебаниями океанских течений.
Сначала Бигмен не слишком обращал внимание на то, что творится на экране радара: за иллюминатором разворачивалось шикарное представление.
Все живущее в венерианских глубинах фосфоресцирует, так что дно океана было усеяно цветными огнями куда более крупными, чем звезды, — яркими, да еще и движущимися. Бигмен расплющил нос о толстое стекло и озирал это в полном восхищении.
Тут были такие небольшие кружочки, которые двигались медленными рывками; что-то еще проносилось с такой скоростью, что казалось просто светящейся ниточкой. Тут, кстати, в изобилии виднелись и знакомые Бигмену с Лакки по Зеленому Залу морские ленты.
К Бигмену вскоре присоединился и Лакки.
— Если я еще что-то помню из ксенозоологии…
— Из чего?
— Так называется наука о внеземных живых существах, Бигмен. Перед полетом я проглядел учебник. Книга у меня с собой, возьми, если тебе интересно.
— Книга? Еще чего! Ты мне просто расскажи.
— Ну ладно, начнем тогда с этих маленьких кружков. Полагаю, они относятся к классу пуговичных.
— Пуговичных? — переспросил Бигмен. — А, кажется, я понял, что имеется в виду.
Их тут как раз проплывала мимо иллюминатора целая стая: желтые светящиеся овалы. И каждый был помечен как бы двумя короткими параллельными линиями. Пуговичные перемещались рывками, затем на несколько мгновений замирали и опять отскакивали в сторону. Их было так много и дергались они столь беспрерывно и согласованно, что Бигмену стало казаться, что всякие полминуты дергается «Хильда», а вовсе и не они.
— А вот это вроде отложенные яйца, — пробормотал Лакки и замолк, продолжив лишь чуть погодя. — Вообще, большую часть тварей я не могу опознать. Стой! Это, похоже, алое пятно! Взгляни-ка, вон та яркая штука с нечетким контуром? Сейчас она примется лопать пуговиц.
Желтые блошки засуетились, почувствовали приближение хищника, но поздно — дюжинка пуговиц оказалась накрытой красным пятном. Какое-то время пятно оставалось единственным источником света в иллюминаторе — остальные разбежались кто куда.
— Пятно выглядит просто как большой блин, — продолжил Лакки. — Там, в нем, в общем, ничего и нет, только кожа и чуть-чуть мозгов. Толщиной в дюйм. Его можно разодрать в нескольких местах, а ему хоть бы хны. Видишь, какое это потрепанное? Похоже, рыба-стрела его слегка поела.
Пятно уходило из поля видимости. Какое-то время за иллюминатором господствовала темнота, светились, затухая, лишь два умирающих желтых огонечка. Постепенно пуговицы стали возвращаться на место.
— Пятно это — продолжил Лакки, — своим телом прижимает пуговиц ко дну, постепенно всасывает их и переваривает. Но есть другой подвид, оранжевое пятно, то — куда более агрессивно. Может выстрелить струей воды, да такой, что человека с ног собьет, даже если само только фут в диаметре и толщиной с бумажный лист. Говорят, среди них попадаются и гигантские особи.
— А какие гигантские? — заинтересовался Бигмен.
— Точно не скажу, но в книге сказано, что доходили сведения о невероятных монстрах — о рыбе-стреле длиной в милю или пятне, которое в состоянии накрыть собой всю Афродиту. Не знаю, настолько это соответствует действительности.
— Миля в длину?! Враки!
— А что? — Лакки пожал плечами. — Почему бы и нет? Мы же видим пока только обитателей мелководья. А в некоторых местах глубина океана миль десять. Там всякой твари места хватит.
— Рассказывай… — Бигмен взглянул на приятеля с подозрением. — Ты мне не вкручиваешь? — он повернулся и отошел в сторону. — Где, ты сказал, эта книжка? Лучше-ка я ее сам прочту.
«Хильда» вновь сменила позицию. Радар продолжал свой неустанный труд. Через какое-то время лодка снова двинулась с места. Снова переместилась. Лакки медленно кружил корабль по плато, окружавшему Афродиту, и мрачно глядел ка экран.
Где-то здесь должен быть Эванс. Он просто обязан оказаться тут! Потому что его корабль не предназначен ни для перемещений по поверхности, ни в глубине, большей чем две мили. Он обречен болтаться здесь, на плато в окрестностях города.
Он снова сказал себе «обязан», и тут на экране вспыхнул огонек. Тут же автомат вычислил и вывел на экран указатель курса на появившийся предмет.
— Вот он! — рука Бигмена обрушилась на плечо Лакки.
— Возможно, — поморщился тот. — Если не другой корабль или останки затонувшего.
— Засеки его, Лакки, засеки курс!
— Да все уже в порядке. Сейчас мы к нему подойдем.
Бигмен почувствовал ускорение и услышал шум двигателей.
Лакки пригнулся к передатчику с шифровальным устройством и стал настойчиво повторять:
— Лу! Лу Эванс! Это Лакки. Подтверди прием. Лу! Лу Эванс!
И — снова и снова. Точка на экране становилась все ярче — они приближались. Ответа не было.
— Слушай, Лакки, — заявил Бигмен. — Та штука, похоже, не двигается. Наверное, это затонувший корабль. Если бы это был Советник, так он или ответил бы, или смылся.
— Молчи! — прикрикнул Лакки и продолжил взывать в микрофон:- Лу! Не надо прятаться! Я знаю все, я знаю, почему ты послал сообщение, подписавшись Моррисом, и потребовал своего отзыва на Землю. Я знаю, кого ты подозреваешь! Подтверди прием!
Приемник зашумел. Из динамика дешифровалыцика послышалась вразумительная речь:
— Не лезь! Понял, так и не лезь!
Лакки удовлетворенно улыбнулся. Бигмен. прыгал от радости:
— Как ты его заделал!
— Я тебя сейчас подберу к себе на корабль. Держись, Лу. Мы с тобой во всем разберемся.
— Нет, — медленно возвращались слова. — Ты не… не понял… Я хочу… — и почти в истерике: — Не приближайся, Лакки! Стой!
И больше ни звука. «Хильда» медленно приближалась к кораблю Эванса. Лакки откинулся на спинку кресла и нахмурился.
— Не понимаю, — пробормотал он. — Если он так перепуган, то почему стоит на месте?
Бигмен не расслышал и гордо сообщил:
— Ах, как ты здорово сблефовал, Лакки!
— Ох, Бигмен, — вздохнул Лакки. — Нет здесь никакого блефа. Я знаю ключ к этой истории. Ты бы тоже все понял, если бы дал себе труд немного подумать.
— Что ты узнал? — недоверчиво переспросил Бигмен.
— Помнишь, когда мы с Моррисом вошли в ту комнату, куда потом привели Эванса? Помнишь, что там произошло?
— Нет.
— Ты расхохотался. Сказал, что я потешно выгляжу без усов. И я сам ощутил совершенно то же самое, глядя на тебя. Помнишь?
— Ну, вспомнил.
— А ты не подумал, с чего бы это? Мы же глядели на усачей уже несколько часов. Почему же одна и та же мысль возникла у нас одновременно?
— Понятия не имею.
— Надо думать, некто обладает телепатическими способностями и может передавать ощущения от одного мозга к другому.
— Ты имеешь в виду менталистов? Кто-то из них находился в комнате вместе с нами?
— А что, разве не похоже?
— Но это невозможно! Там был только Моррис. Лакки! Так это Моррис…
— Моррис тоже глядел на нас не меньше часа. С чего бы это ему вдруг изумиться, что мы безусы?
— Значит, там кто-то прятался?
— Не совсем так, — усмехнулся Лакки. — В комнате было еще одно живое существо, и сидело оно на самом видном месте.
— Ты что?! — покатился со смеху Бигмен. — В-лягушка?
— А то? — Лакки был настроен миролюбиво. — Мы, поди, первые люди без усов, которых она в жизни увидела. Вот и удивилась.
— Но это невозможно!
— Почему? Вспомни-ка, их полно в городе, люди их содержат дома, кормят, балуют. Слушай, как по-твоему, они их действительно любят? Или сами лягушки навязывают свою любовь телепатически, чтобы их содержали и кормили?
— Да что ты, Лакки, — обиделся Бигмен. — Что тут странного, что их любят? Они же такие милые. Зачем им людей гипнотизировать?
— А ты уверен, что полюбил их сам? Тебе никто не навязал?
— Никто мне ничего не навязывал. Понравилась она мне и все.
— Вот как? Но через две минуты, как ты впервые увидел В-лягушку, ты принялся ее кормить. Помнишь?
— Ну и что тут плохого?
— А чем ты ее кормил?
— Тем, что ей нравится. Горохом, смазанным таво… — Бигмен осекся на полуслове.
— Именно. Этот тот самый тавот и вонял. Никакой ошибки. Но как ты сообразил, что горох надо смазать этим? Ты что, всегда кормишь животных тавотом? Тебе известны существа, которые бы его жрали?
— О Господи… — бессильно пробормотал Бигмен.
— Так как? Ты полностью контролировал себя или лягушка подсказала тебе, что ей надо?
— Я не думал… — бормотал Бигмен, — Теперь вес так ясно, когда ты объяснил. Я просто отвратительно себя чувствую.
— Почему?
— Отвратительно. Как представлю, что всякие животные распускают в моем мозгу всякие дурацкие мысли, так меня начинает мутить. Антисанитария просто какая-то, — и от отвращения Бигмен сморщился.
— Увы, — вздохнул Лакки. — Тут дело похуже, чем антисанитария. — И снова повернулся к экрану.
До кораблика Эванса оставалось меньше полумили. На экране видны были уже вполне разборчивые очертания подлодки.
— Эванс, мы тебя видим, — сказал Лакки в микрофон. — Ты можешь двигаться? Что с твоей посудиной?
Ответ пришел незамедлительно и был переполнен эмоциями:
— Да хранит тебя… Лакки! Я сделал все, что мог… Вы — в западне… точно так же, как и я!
И, словно подтверждая сказанное им, удар страшной силы потряс «Хильду», перевернул ее набок и остановил главный генератор корабля!
9. Из бездны
Вспоминая впоследствии события этих часов, Бигмен видел их как бы сквозь перевернутую другим концом подзорную трубу: отдельные кошмарики беспорядочных событий.
После удара он отлетел к переборке. То, что показалось ему чуть ли не вечностью, длилось не долее секунды. Бац — и он распростерт на полу и едва дышит.
Лакки, сумевший остаться за пультом, заорал:
— Главный генератор отключен!
Бигмен попытался подобраться к нему по вставшему торчком полу:
— Что стряслось?
— Нас подбили. Я еще не понял, насколько серьезно.
— Но свет горит.
— Знаю. Это аварийный генератор.
— А двигатель?
— Понятия не имею. Пытаюсь разобраться.
Двигатели хрипло прокашлялись и включились. Но раньше они гудели мягко и размеренно, а теперь дребезжали так, что у Бигмена немедленно заныли зубы. «Хильда» дернулась, как раненый зверь, и встала в нормальное положение. Моторы снова заглохли.
Приемник забулькал, и Бигмен напряг слух, чтобы разобрать там хоть что-то.
— Старр! Лакки Старр. Это Эванс. Подтверди прием.
— Я слушаю, — ответил Лакки, подскочив к передатчику. — Что с нами?
— Неважно, — донесся усталый голос. — Теперь это может тебя не беспокоить. Им достаточно уже и того, что мы останемся тут навечно. Зачем ты полез сюда? Предупреждал же…
— Твой корабль разбит, Лу?
— Я торчу здесь уже часов двенадцать. Света нет, энергии нет, только батарейки для радио, но и те иссякают. Очистители воздуха вышли из строя, так что и с этим дело дрянь. Вот так, Лакки.
— Можешь оттуда выбраться?
— Как? Шлюз не работает. У меня есть скафандр, но если я попытаюсь выйти наружу, то меня раздавит.
Бигмен понял, о чем речь, и содрогнулся. Дело в том, что шлюзы в подводных кораблях устроены так, что пускают воду в промежуточную камеру медленно, очень медленно. А если просто открыть шлюз на дне океана, то — моментально подставляешь себя под сотню тонн давления. Никакой, хоть из стали, скафандр не поможет, его расплющит, как пустую жестянку под колесами.
— Мы еще можем двигаться, — сказал Лакки. — Сейчас подойду. Мы состыкуемся шлюзами, и я заберу тебя на «Хильду».
— Спасибо, только зачем? Если тронешься, по тебе опять шарахнут, да и какая разница: быстро подохнуть тут или медленно — на твоем корабле?
— Слушай, — рассердился Лакки. — Мы умрем в свой час, но ни секундой раньше. Помирать всякому придется, но сидеть сложа руки и дожидаться — слишком уж просто. Дуй в машинное отделение, — приказал он Бигмену, — и выясни, можно ли починить.
Находясь в машинном отделении и неловко орудуя с «горячим» микрореактором с помощью специальных дистанционных манипуляторов, по счастью, не вышедших из строя, Бигмен чувствовал, как корабль, цепляясь за дно, медленно тащится вперед. Двигатели дребезжали и выли. Затем раздался какой-то отдаленный грохот, которому срезонировал корпус «Хильды», казалось, в нескольких сотнях ярдов от корабля что-то взорвалось. Бигмен почувствовал, что корабль остановился, моторы лишь едва подрагивали. Похоже, корабли состыковались шлюзами — операция, требующая точности и опыта. А теперь из шлюзов откачивают воду — свет фонарей в машинном отделении потускнел, и на поврежденном генераторе зажглась лампочка «перегрузка». Теперь Эванс сможет перебраться к ним без всяких проблем.
Когда Бигмен, закончив свои дела, вернулся в рубку, то застал там уже обоих Советников. Лицо Эванса было бледным и озабоченным. При появлении Бигмена на нем появилось нечто вроде улыбки.
— Продолжай, Лу, — сказал Лакки.
— Ну вот, — вздохнул Эванс. — Сначала это были просто предположения. Я изучил каждого из людей, вовлеченных в инциденты. Все, что между ними отыскалось общего, состояло в том, что они — любители В-лягушек. Ну, на Венере к ним всякий неравнодушен, но у каждого из этих людей их было очень много, целые семейства. Но фактов было мало, и я не стал выдумывать теорию, а решил проэкспериментировать. Если бы я… В общем, я решил поймать лягушек с поличным. Вот так — чтобы стало ясно, когда им становится известным то, что знаю только я.
— И ты полез во все эти дрожжи? — хмыкнул Лакки.
— Ну да. Я должен был узнать нечто, о чем мало кто осведомлен, а то как я смогу убедиться, что лягушки получили информацию через меня? Данные по дрожжам были идеальны. Когда мне не удалось добраться до них легально, Я их просто украл. А потом притащил в управление лягушку, поставил рядом со своим столом и принялся читать документацию. Даже вслух некоторые места зачитал. Так что, когда через два дня произошел тот случай на заводе, сомнений у меня не осталось. Только…
— Что «только»? — не удержался от вопроса Лакки.
— Только я оказался не слишком ловок, вот что, — вздохнул Эванс. — Я допустил их в свой мозг, а выгнать оттуда не сумел. Люди из Совета явились за бумагами. Они меня знали, так что говорили со мной очень вежливо. Я с готовностью вернул бумаги и собрался все им объяснить. И не смог…
— То есть как не смог? Ты о чем?
— Не смог! Физически не смог, понимаешь? Ни слова о В-лягушках произнести не смог! Язык не поворачивался. Я даже чуть с собой не покончил, но удержался. Похоже, они не могут заставить сделать нечто такое, что идет наперекор моему характеру. Я решил, что если удеру с Венеры, то от них удастся отделаться. И я сделал единственное, что могло повлечь за собой мой отзыв: обвинил себя в коррупции и подписался Моррисом.
— Да, — мрачно кивнул Лакки, — досюда я все угадал.
— Как? — опешил Эванс.
— Да просто. Моррис изложил свою версию событий, едва мы оказались на Афродите. Закончил он, сказав, что подготовил отчет для Земли. Но не сказал, что послал его, — только подготовил. А сообщение было. Но кто еще, кроме вас с Моррисом, знает код связи и обстоятельства дела?