– И в этом я виноват… И ты должна меня простить.
– Меня изнасиловали. Эти подонки меня изнасиловали! – срывающимся на истерику голосом воскликнула Яна.
– Ничего не было. Тебе приснилось.
– Нет, было… И я не смогу это забыть…
– Этих подонков ищут. Их обязательно найдут.
– И дальше что?
– Они получат свое.
– Ты их убьешь?
Вайс красноречиво промолчал. И Яна его поняла.
– Ты их убьешь… А толку? Время назад не повернешь, и я навсегда останусь грязной.
– Для меня ты навсегда останешься чистой.
– Нет, и для тебя я тоже буду грязной.
– Это я грязный. Это не тебя они унизили, а меня. Если ты презираешь себя, то должна презирать и меня.
– Я тебя не презираю, но мне очень плохо, – заплакала Яна. – И стыдно…
– Время лечит.
– Ты не бросишь меня?
Вайс потянулся к девушке и целовал ее в щеки до тех пор, пока она не успокоилась.
– Я никогда тебя не брошу.
– Я верю… Я хочу тебе верить… Закрой дверь. И не бойся за меня…
И все-таки он боялся. Но, к счастью, напрасно. Яна вышла из ванной комнаты и сразу же принялась наводить порядок в доме. Вайс хотел возразить, но вскоре понял, что механические движения помогают девушке отвлечься от страшных мыслей. Да и сам он смог немного забыться, помогая ей.
Сначала они до блеска отдраили квартиру, и только затем Аникеев сказал, что в самое ближайшее время они отсюда съедут.
– Дом снимем. Хороший дом. Собак заведем, людей на охрану поставлю… И свой дом начнем строить – большой, красивый, такой, какой ты захочешь.
– Я сейчас ничего не хочу. И съезжать отсюда необязательно. Только в спальне мы спать больше не будем… Я в душ.
И еще почти час Яна провела в ванной. Время от времени Вайс заглядывал к ней и видел, с каким ожесточением терлась она мочалкой. Как бы кожу не содрала от такого рвения.
Пока девушка купалась, Вайс приготовил обед. Жаркое с картофельным пюре, салат настрогал. Но Яна к еде даже не притронулась.
– Может, коньяку?
Отказываться она не стала. И так это дело хорошо пошло, что глаза у нее вскоре осоловели.
– Как ты сбежала от этих подонков? – спросил Вайс. Он давно уже должен был начать этот разговор, но все откладывал.
– Очень просто. Они драться начали, про меня забыли, а дверь открыта… И гаишники на перекрестке стояли. Я к ним побежала, а бандиты уехали…
– Надо было сказать гаишникам, чтобы они их догнали!
– Я тоже так подумала. Когда уже в троллейбусе ехала. В одном халате, в тапочках. Люди на меня смотрят, а мне безразлично. Все как в тумане… Я сначала маршруты перепутала, в семнадцатый микрорайон уехала. Села в автобус, кондуктор заходит, где билет, спрашивает. А у меня ни билета, ни денег. Смотрю на нее дурными глазами, ничего не понимаю. А какой-то мужик стоит, улыбается: не видишь, говорит, обдолбленная она. Стыдно как…
Яна взглядом показала на пустой бокал. Вайс плеснул ей на два пальца, но она удержала бутылку за горлышко. Мало ей, полный бокал нужен. Что ж, пусть будет так. Ей сейчас все можно.
– А эти скоты чего подрались?
– Шпиль этот говорит, что в Наречный надо ехать, а эта мразь отвечает, что нельзя туда… Только мразь эта Шпиля Дышлом называла. А тот его – Аркашей…
– Дышло, значит, и Аркаша…
Вайс так и думал, что Шпиль и Енот – вымышленные погремухи.
– И еще они про какого-то Крюка упоминали…
– Крюка?!
Знал он одного блатного с таким погонялом. Авторитетный блатной, казначей воровского общака. Раз в месяц он подъезжал к Вайсу за деньгами для своей кассы. Договор у него с Каштаном был, и он без всяких проволочек отчислял десять процентов на воровской общак… Но зачем Крюку этот беспредел? Крюк приезжал в сопровождении своих бойцов, но среди них не было длинного и тощего. Но, возможно, среди них находился ублюдок Аркаша. Это не трудно выяснить. Его люди общались с воровскими бойцами, должны знать их кликухи…
– И что они про этого Крюка говорили?
– Аркаша этот говорил, что с Крюком сначала надо договориться, а потом ехать. А Дышло его фуфлом назвал; ну, они и сцепились… – заплетающимся языком выговорила Яна. – Хорошо, если Дышло убил это фуфло… Ну, Аркашу… Как же я его ненавижу!.. Пообещай, что ты отрежешь ему хрен!
Яна икнула раз, другой, уронила голову на грудь, закрыла глаза. Развезло девчонку, но это благо для нее. Пока она крепко спит, за нее можно не беспокоиться…
Вайс уложил Яну спать, а сам отправился к Цимбалу. Нужно было брать людей и отправляться на поиски Крюка. Возможно, сегодня же он выйдет на его ублюдков. Хотелось бы поскорей до них добраться и выполнить обещание, которое он дал девушке.
Глава 6
Городской парк, летнее кафе на берегу пруда, вкусно пахнет шашлыками, но на столе, за которым сидел Вайс, пусто. Стрелка у него здесь, и не абы с кем, а самым настоящим законником. Причем вор сам нашел его.
– Я слышал, ты Крюка ищешь? – издалека начал Алтай.
Внушительный мужик, прожженный. Голос густой, рычащий, с хрипотцой. Взгляд суровый. Сразу видно, не за красивые глаза его короновали.
– Допустим.
– Зачем он тебе?
– Ты кто такой? – пристально и с непробиваемой уверенностью посмотрел на собеседника Вайс.
– Тебе же сказали, что я в законе, – гневно проговорил вор и прищурился. В его взгляде промелькнуло удивление. Как это какой-то фраер смеет так нагло разговаривать с ним, с генералом криминального мира.
– Мне это ничего не говорит.
– Я за этим городом смотреть поставлен.
– Кем?
– Это уже не твое дело.
– Возможно… Только я в твои дела не вмешиваюсь, а ты в мои лезешь.
– Твои дела – мои дела.
– Даже так?
– А дела у тебя такие, что ты на общак обязан отстегивать.
– Я отстегиваю.
– Кому? – удивленно и вместе с тем одобрительно повел бровью Алтай.
– Каштану.
– Каштан уже в Тайшете мошкару кормит…
– Мне какое дело? Я на общак отстегиваю, а там хоть трава не расти. Если мне воры предъявят, будет что им ответить. Или нет?
– Ну, если Каштан скажет, что все на мази, тогда без проблем…
– А ты не знаешь, что мы Каштану отстегиваем?
– Я с Каштаном здесь не пересекался, разговор с ним не вел. Маляву я ему заслал, ответ жду. А Крюк темнит, что-то нечисто с ним… А тут я узнал, что ты его ищешь. Предъявы у тебя к нему, по ходу? Или нет?
– Это мои проблемы.
– Ты меня не понял, пацан, – жестко и вкрадчиво посмотрел на Вайса вор. – Я так понимаю, у нас одна проблема. По ходу, Крюк лавэ общаковое закрысил. Не ты один его ищешь…
– Хочешь, чтобы я тебе помог?
– Ты? Мне?.. Чем ты можешь мне помочь? – с колкой насмешкой спросил Алтай. – Крюк на лыжи встал, на дно замылился. Его в городе нет, и в области тоже. Если его кто-то и может найти, то не ты, а я. И это я могу тебе помочь, а не ты…
– Но я так понимаю, тебе нужны деньги на общак?
– Правильно соображаешь.
– Значит, теперь я должен платить тебе?
– Да.
– Каштан далеко, Крюк скрысился… В общем-то, все правильно, теперь я должен платить тебе.
– С логикой у тебя полный порядок.
– Хорошо, буду платить тебе. Только сначала ситуацию пробить надо. Мне тебя никто не объявлял. Может, ты какой-то левый вор. Ты меня, конечно, извини, но жизнь сейчас такая, что на слово никому верить нельзя.
– И ты меня тоже извини, – жестко и язвительно усмехнулся вор. – Но кто ты такой, чтобы меня тебе объявляли? Сегодня ты у руля, завтра тебя затопчут на стрелке, и никто про тебя даже не вспомнит. А если менты заметут, на крытом у тебя никакого авторитета не будет. Задвинут тебя на парашу, и будешь там ложкой хлебать…
– Я был на крытом, – сурово глянул на вора Вайс. – И в пресс-хате был. Менты меня сломать хотели. Не получилось. Там на крытом с Камышом и пересекся. Он мне сказал, что братва меня уважает… Камыш знает, кто я такой. И я знаю, кто такой Камыш. А о тебе я не слышал. Такая вот ситуация.
Алтай долго переваривал его слова. И злость в нем бродила, и удивление, и даже уважение к смелым заявлениям Вайса.
– Меня сход наш воровской сюда поставил… – наконец сказал вор, исподлобья глядя на собеседника.
Он собирался продолжать, но Вайс его перебил:
– Верю… Только тебя не знаю. Если Крюка найдешь, тогда буду знать, что ты реально серьезный человек.
– Я его найду. Но не для тебя, для себя.
– А мне Крюк не нужен. Мне Дышло нужен. И Аркаша.
– Есть такие. С ним ушли. С деньгами… И с нашими бабками. И с вашими… – едко усмехнулся Алтай.
Оказывается, он знал, зачем Вайсу нужен Крюк с его ублюдками. На этом и построил разговор. Ты мне – я тебе.
Вайс уже два дня искал воровских отморозков, но все напрасно. Зато сейчас он узнал, зачем Крюк пошел на столь опасное дело. В городе появился новый смотрящий, а значит, время Каштана закончилось. И Крюк оставался не у дел. Потому он и решился на отчаянный шаг. И воровские деньги он прикарманил, и на бандитские позарился. Время очередной выплаты еще не подошло, и если бы он подъехал за деньгами раньше назначенного срока, Вайс послал бы его куда подальше. Потому он решил взять деньги силой. Он знал, по какой схеме и когда к Цимбалу поступают деньги, знал, кто и откуда их вывозит. Неважно, когда его люди смогли выследить Вайса – в тот злополучный день или еще раньше. Но факт – Дышло и Аркаша были в курсе, что Вайс при деньгах. Потому и нагрянули к нему домой…
– Я найду этих отморозков, – продолжал Алтай. – И к тебе их привезу. И деньги тоже… Сколько там было?
– Двести тридцать зеленых тонн.
– Неплохо.
– Могло быть и хуже, – покачал головой Вайс.
– Здесь ты не прав, пацан, – взглядом уколол Аникеева вор. – Ты попал на общие деньги. Это очень серьезный косяк. И братва тебе никогда не простит, если ты не найдешь эти деньги…
Что верно, то верно. Цимбал вроде бы ни в чем его не упрекает, и Грин с Платом ничего не говорят. Да и братва не косится. Но это все потому, что у него есть авторитет, который и держит его на плаву. Но удар по престижу он пропустил очень серьезный. Еще один такой косяк, и братва начнет роптать. Волкам нужен сильный, непобедимый вожак, только тогда они будут подчиняться ему беспрекословно. А так сначала смута может начаться, а там и до раскола недалеко.
– И деньги ты должен найти, и крыс наказать. Тогда у тебя все будет на мази, пацан… – снисходительно произнес Вайс. – И неважно, как ты их нашел, сам или через меня. Важен сам факт…
– Я понял.
– Значит, договорились. Ты отстегиваешь в наш общак, а в обмен получаешь крыс и свои деньги.
– Договорились.
– Отлично. Значит, тридцать процентов от своих наваров ты отдаешь мне. Я объявлю тебе человека, который будет приходить за деньгами…
– Сколько?! Тридцать процентов? – оторопел от такой наглости Вайс. – Ты ничего не попутал?
– А что-то не так? – удивленно повел бровью Алтай.
– Все не так. Не надо никого искать, сам найду…
– Ты должен хорошо подумать.
– Я же тебе сказал, что сам этих уродов найду.
Похоже, Алтай ждал, что Вайс начнет торговаться, но этого не случилось. Разговор зашел в тупик, и новый дал понять, что собирается уходить.
– Хорошо, а какой процент тебя устраивает? – повелся законник.
А зря. Теперь у Вайса все козыри на руках. А еще можно сделать ход конем.
– Никакой… Почему я вообще должен платить ворам? Что я с этого иметь буду? А что имею? Платил ворам, а они меня за это кинули. Или не так? Кто такой Крюк? Разве не из ваших? Я на нем обжегся? Обжегся! Почему после этого я должен вам, ворам, доверять?
– Крюка объявили гадом. По нашим законам это смерть.
– Ну, кинет меня твой человек. Ну, объявят его гадом? Мне от этого какая радость?.. Ты мне Крюка приведи, дай посмотреть ему в глаза! И Аркашу приведи! И Дышло! Тогда я скажу, что вам, ворам, можно будет верить. Тогда и получишь свои законные десять процентов…
– Двадцать.
– Десять! – отрезал Вайс. – Я все сказал!
В этот раз он не выражал желания уйти. Он просто поднялся и направился к выходу. Скупо кивнул вору на прощание, на этом вся церемония встречи и закончилась.
* * *Алтай достал «мальборину», порывисто сунул ее в рот, но промазал, попал фильтром в губу, и сигарета сломалась.
– Черт!
– На, воровскую возьми. – Спрятав усмешку, Сыроед протянул ему «беломорину». – Она не сломается…
Сам он курил только воровские папиросы и этим, по собственному мнению, выгодно отличался от Алтая, который смолил американские сигареты.
– Я не понял, ты что, лечить меня вздумал? – нахмурился Алтай. – Я с «Беломора» этой зимой слез. Когда откинулся. И не надо мне здесь… Ты лучше подумай, как отвечать будешь.
– За что?
– Накосорезил ты, Сыроед. Туфту мне впарил. Не сработал твой развод.
– Почему не сработал?
– Да потому что Вайс не хочет платить. Сказал, что нам, бродягам, больше не доверяет. Крюк вором был, а оказался крысой. Потому он ворам больше не верит.
– Но ты же знаешь, что Крюк не крыса.
– Я-то знаю, а Вайс не знает.
– И что теперь?
– Крюка найти, говорит, надо, предъявить ему. И его, и этих… Только тогда он поверит мне. Только тогда платить будет…
– Ну, так предъявим, не вопрос.
– Он Каштану десять копеек платил. И мне столько же платить собирается. Десять, и ни копейки больше. Так что выходит, зря ты весь этот цирк разыграл.
– Но ведь разыграл. Для тебя старался. Я предложил, ты согласился. И не надо мне здесь предъявлять.
– Я тебе предъявляю. И себе, – угрюмо, исподлобья глянул на него Витек. – Оба хороши…
– Да ладно тебе, нормально все. Плевать, что думает Вайс. Кто он такой? Сегодня на коне, а завтра под хвостом… Крюк у нас, Аркаша с Дышлом тоже. Предъявим ему, пусть их мочит. Их кровь на нем будет, а не на нас. К нам какие предъявы?
Ни Крюк, ни его люди ни в чем не были виноваты перед Вайсом. Это Сыроед их подставил. Пижон со своими пацанами разыграли спектакль, сами беспредел устроили, а на Крюка стрелки перевели. Непросто все это было сделать, но там, где на кону большие деньги, легких путей не бывает…
– Вайсу предъявят. Сначала менты, а потом и мы. На киче предъявим. Или ты на общак платишь, или на вокзал с дырявым чемоданом. А менты его примут, я это устрою…
– Как?
– Это уже мои проблемы.
– Меня в них не впутывай. Я в законе, мне ментам подмазывать нельзя.
– А ты здесь не при делах. И я тоже. Есть у меня один человек… Короче, Вайса закроют, а ты ему в тюрьме предъявишь. Как ты это сделаешь, это уже не моя забота…
– Ну, с тюрьмой я как-нибудь разберусь, – задумался Витек.
– Да я и не сомневаюсь… Короче, Вайс от нас никуда не денется. На двадцать процентов его поставим, будет платить нам как последний лох.
– Так он и есть лох, – криво усмехнулся Алтай. – Крутого из себя ставит; но ничего, мы ему хвост подрубим…
Честно говоря, Сыроед хотел выйти из игры. Но, увы, уже поздно поворачивать назад.
* * *Если бы Вайс умел жечь взглядом, Аркаша бы уже горел синим пламенем. Но этот пес все еще жив, хотя невредимым его уже не назовешь. Он лежал на земле в том же положении, в каком находился Вайс, когда наблюдал за ним в своей постели. Эта мразь надругалась над Яной, и за это сегодня ответит своей головой…
Все-таки нашел Алтай Крюка и его ублюдков. И деньги Вайсу привез, все двести тридцать тысяч. Все чин по чину. Правда, самого Крюка ему не сдал. Сказал, что сам сведет с ним свои воровские счеты. А Дышло и Аркашу отдал ему на растерзание. Лежат они рядком под осиной, и по рукам связаны, и по ногам. И нет у них никаких шансов уйти с этой лесной полянки живыми.
– Зачем ты это сделал, урод? – свирепо спросил Вайс.
– Што шделал? – недоуменно смотрел на него Аркаша.
Сначала его обработали люди Алтая. Выбили ему зубы, сломали нос. Он шепелявил. Да и тембр голоса у него совсем не тот, что запомнился Вайсу. Но это неудивительно – Аркаша косил под какого-то Енота и нарочно говорил гортанным голосом.
– А то и сделал!
Вайс изо всех сил ударил его ногой в промежность.
– Это еще не все! Сейчас я тебя, козла, кастрирую!
– Жа што?
– За Яну!
– Кто она такая?
– Да тут какая-то непонятка! – простонал Дышло.
Ему тоже досталось на орехи. Нос у него не сломан, но правого глаза не видно, щелочка вместо него, причем едва заметная. И зубы у него тоже выбиты.
– Какая непонятка?
– Не шнаем мы никакой Яны! И дома у тебя не были! И нишего не брали!.. Подштава это!
– Да? И кто ж вас, козлов, подставил?
– Алтай. У него рамшы ш Крюком…
– Думаешь, если ты в маске был, то я тебя не узнаю? А я узнаю!..
Вайс внимательно посмотрел на Цимбала. Не похоже, чтобы он сомневался в виновности этих выродков. Но все-таки должна быть ясность. Сейчас нет сомнений, а потом они могут появиться. И тогда решит, что реально никто не грабил Вайса, а была какая-то непонятная имитация.
– Я сейчас Яну привезу. Она вас, уродов, без масок видела. Если она вас узнает, я вам сначала чесала отрежу. А потом шкуру живьем сдеру. И солью натру. В муках подыхать будете… Лучше сразу скажите, кто навел вас на бабки? Может, среди наших пацанов крыса была? Или просто меня выследили?
– Не вышлешивали мы тебя! Не брали бабки! Это подштава!
– Лучше сознайтесь. Умрете быстро и как мужики. А так мутантами бесполыми подохнете!
– Не шнаем нишего!
Вайс глянул на Цимбала.
– Возможно, среди наших крыса завелась. Если так, они в курсе, – кивком показал он на пленников. – Я сейчас за Яной съезжу. А ты пока пробей у них, кто им про деньги слил. Можешь их самих пробить, я только «за»…
– Точно, – кивнул Цимбал. – Надо за Яной ехать. А то они про какую-то подставу трут. Может, правда?
– Этот, который Шпилем назвался, длинный был. И Дышло такой же длинный… Но все может быть. Ворам верить нельзя. Не хотелось бы Яну сюда впутывать, но, боюсь, без нее никак… По морде их не бей, и без того живого места нет. Не знаю, как их Яна опознавать будет…
Вайс уже больше не полагался на одного себя. И «девятку» свою сменил на «Мерседес». И водитель у него теперь свой, и личная охрана из двух бойцов, один из которых будет ночевать в его доме.
Дом он уже для себя снял. В хорошем районе, со всеми удобствами. Там сейчас делают косметический ремонт, а еще мебель нужно будет довезти. Но все это решается, и через неделю-другую можно справлять новоселье. А пока надо ехать на старую квартиру.