— Мы обманем её!
— Обманем её! Авварон рассмеялся.
— Ну, а теперь вперёд, Иван! Ты был законченным дураком. Но теперь ты совсем не глуп, совсем! Иди! Мне нельзя там показываться. Иди, но помни ты мой раб! Помни — что я твой благодетель и спаситель. Помни — ты без меня ничто! Но я для тебя — всё. Ступай!
У Ивана в мозгу будто эхом прозвучало двойственное: белое — «Иди, и да будь благословен!», и чёрное — «Иди, но помни — ты мой раб!» Он ощупал грудь — креста на ней не было. Он находился в полной власти сил Тьмы.
Первые шаги давались ему огромным трудом. Тело отказывалось ледоколом рассекать змеиное болото Чертогов. И вообще, что же это за Чертоги?! Иван совсем не так представлял себе логово властелинов Пристанища, сердцевину многопространственного мира. Или прав Авварон — Чертоги даны каждому свои?
Для праведников — они райски хороши, для грешников — страшны и мерзки?
Глупости! Он просто не может постичь здешних законов, и всё! Ничего больше!
Нет никаких отражений, никаких сущностных проявлений. Ничего этого нет!
Просто в этом чудовищном мире избранные — это копошащиеся вокруг отвратительные змеи, голые слизистые черви и мокрицы. Это мир иных ценностей! И нечего приноравливать; себя к нему. Сейчас задача должна быть одна — как можно быстрее выполнить всё, что заложено в него Программой, выполнить то, чего добивается этот колдун, выполнить всё, чего не миновать, и к ней! к ней!! к Алене!!! Это самое важное! Он обязан её спасти. Пусть погибнет весь этот мир. Пусть погибнет Земля. Но её он спасет! На Ивана разом обрушилась память. Система. Хархан. Вторжение, которое готовится, которое уничтожит всё. Звездные армады в Невидимом спектре. Несокрушимая, недоступная даже для восприятия землян сверхмощная звездная сила.
Чудовищно! Огонь, пожирающий Землю. Миллиарды смертей! Крушение цивилизации! Уничтожение всех земных колонии по всему Мирозданию! Рабство!
И всё же он отмел страхи — всё потом, всё после, всё только после того, как он увидит её!
Вперед!
Иван рванулся изо всех сил, отшвыривая гадин, разбрызгивая смолянистую жижу. Он рвался вперёд. И теперешний каждый его шаг стоил многого.
Белый холм открылся взору внезапно. Что это? Иван прищурил глаза.
Черепа! Сотни, тысячи, десятки тысяч черепов, сваленных грудой. Целая гора человеческих черепов!
Он почувствовал, как мелеет змеиное болото. Это опять были фокусы многопространственного мира. Ведь он уже почти не двигался, но его несло вперёд, подымало, влекло. И наконец его просто выбросило на этот жуткий берег. Черепа хрустнули под его большим телом, два или три покатились в болото. Туда же сползли несколько червей и змей, зацепившихся было за одежду Ивана, сползли, оставляя на белых черепах чёрные сырые следы, капли поблёскивающей жижи.
В голове прозвучало голосом Авварона: «Ты должен ползти вверх. Не останавливайся; Это Узловая Точка. Там шлюз. Там… ты сам увидишь его. Ты должен говорить с ним. Говори дольше, больше. Не бойся, здесь времени нет, ты не опоздаешь. Но вот если ты не узнаешь всего, что нам нужно позарез, ты никогда не выберешься. Иди, он скажет это только тебе. Помни, Иван, ты на пороге Большой Тайны. Здесь нужны не кулаки, не мечи и лучемёты. Тут нужна голова, память, выдержка, спокойствие… Помни, я с тобой! Ну, давай — вперёд!»
Иван послушно пополз на гору. Черепа катились вниз, трещали, лопались, некоторые, наверное, особо старые осыпались трухой. Ползти по ним было неприятно. Иван не мог вот так запросто ползти по тем, кто когда-то был таким же как и он, по останкам людей. Но ползти было надо. Авварон знал нечто большее. Авварон мог заставить его идти не только по костям, но и по трупам, по тем, кого надо было убивать, убивать, сметать с пути…
Авварон?! Иван окончательно запутался. Узловая Точка? Ну и что?!
Он не увидел шлюза-переходника. Но он вдруг ощутил, что его переносит куда-то вместе со всей этой жуткой горой. Тихо. Очень тихо! Подступает тошнота. Резь в глазах, водоворот пространств, целые пласты пространств, свёрнутых чудовищно тугими переплетающимися спиралями. Всё!
Иван машинально прихлопнул крылатого скорпиона. Раздавил его о чей-то пожелтевший череп. Наверное, эту гадину он прихватил случайно с собой во время перехода. Плевать! Что здесь?
Иван приподнял голову. Черепа. Черепа. Черепа. Груды! Россыпи!
Развалы! Низкие своды. Грязь, сочащаяся сверху. Узловая Точка. Безвременье.
— Что вы так смотрите, — прозвучало неожиданно из полумрака, — да, это черепа тех, кто работал на Полигоне. Они все здесь… И там — в Чертогах.
Впрочем, это одно и то же, разница в два мегапарсека, но Узел один. Они давно бы обратились в пыль. Но здесь нет времени. Не тревожьте их зря!
Иван привстал и, шатаясь, побрел на голос. Силуэт он различил почти сразу. Но детали смог рассмотреть, когда приблизился почти вплотную.
— Полигон? — тупо переспросил он.
— Вот именно. Полигон, — подтвердило странное существо и качнуло гребнистой головой с невероятно уродливым и невероятно морщинистым лбом.
Существо сидело на черепах. И держало в руке череп. Было оно не менее четырёх метров ростом, двуногое, двурукое, покрытое, высохшей морщинистой кожей. Было оно очень старо — это сразу бросалось в глаза, ему было не менее тысячелетия по земным меркам, ему было…
— Больше, значительно больше, молодой человек! — просипело существо. Вам трудно даже представить себе эти числа, эти цифры. Да, вы видите перед собою одного из создателей Полигона. Эти… всякая мелочь, ползающая там, иногда называют нас Первозургами, может, слыхали? Нет, неважно, всё это ерунда. Ведь вы человек, да? Я спрашиваю — вы человек?
— Да, я наверное ещё могу иногда называть себя человеком, — пробормотал Иван. Он вдруг сразу охладел ко всему. Он не верил, что этот дряхлый, наверняка находящийся в полумаразме монстр, похожий на огромную ящерицу с человечьей мордой, сможет чём-то помочь ему.
Существо с невыразимой тоской глядело на череп, по дряблым желтым щекам катились мутные жёлтые слезинки. «Бедный Йорик!» — невольно пришло Ивану на ум. Всё то же, только спустя тысячелетия.
— Здесь покоятся останки не только первостроителей, созидателей Полигона, — проговорила существо, — почти треть груды — это черепа тех, кто приходил сюда подобно вам, молодой человек. Ни один из них не вернулся назад. Увы, Полигон — замкнутый мир. В него есть только вход!
— Слыхали, — грубовато заметил Иван. И повторил то, что уже говаривал неоднократно: — Где есть вход, там всегда есть и выход.
— Вы плохо знакомы с многомерными системами, — печально просипело существо. — Выход — дело непростое. Это, знаете, как в ад — попасть легко, во выбраться практически невозможно. Или вы не согласны со мною?
— Согласен, — сказал Иван. — Но мне необходимо выбраться отсюда. Я пришёл с Земли. Я должен помочь тем несчастным, что томятся здесь, выручить их, спасти, по крайней мере, разузнать о них всё. И поэтому я обязан выбраться. Если можете помочь — помогите. Нет — я уйду, не буду тревожить вашего покоя.
«Не груби, Иван, и не спеши! — прозвучало в мозгу голосом Авварона. Ты можешь всё испортить. Надо осторожненько, тихохонько выведать все пути-дороженьки, разузнать толком обстановку, а потом — вперёд!»
Существо поглядело на Ивана уныло и просипело:
— Так или почти так говорили все эти, — мутный взгляд скользнул по черепам. — И что же? Где они? Где их добрые намерения и чистые помыслы? Всё тлен, молодой человек. И Земли никакой уже давным-давно нет.
— Как это нет? — удивился Иван.
— А вот так, нету. Сорок миллионов лет Пристанище блуждало в иных вселенных. Ни одна цивилизация не способна просуществовать столь долго. И потому — нет никакой Земли. И пришли вы, молодой человек, не с Земли. Вы пришли с нижних уровней, вы вылупились из ячейки, которая хранила вас и берегла весь этот долгий срок. И, разумеется, время коснулось вашего мозга — вам представляется, что вы пришли с Земли, что она есть, что всё живущее в вашей памяти существует. Но это миражи, иллюзии. Всё тлен!
Иван ущипнул себя за ногу. Нет, он вовсе не спал.
— Я пришёл с Земли! — упрямо повторил он. — И вы — моя последняя надежда. Я начинаю догадываться — вы ведь тоже землянин?
Существо выронило череп. Уставилось на Ивана. Муть схлынула с жёлтых глаз, даже морщины на лбу немного расправились.
— Вот это интересно, — произнесло существо не столь уныло как прежде, почему вы так решили?
— Я вижу это! — заявил Иван. — Вас ведь воплотили? Вы землянин. Но вы обретаетесь в чужом теле, так?!
— Проницательность хорошая черта, молодой человек.
Вы правы — то, что вы видите, всего лишь одно из сотен тысяч тел, которые я сменил, чтобы не уйти в ничто, чтобы выжить и поведать когда-нибудь и кому-нибудь правду о Полигоне…
— Этот час пришёл! — несколько самоуверенно произнес Иван. — Мое сознание и моё подсознание открыты для вас. Загляните в них, и вы увидите, что я не из ячейки, что я на самом деле пришёл с Земли. Смею вас заверить, Первозург. Земля существует!
Существо привалилось к чёрной стене, закинуло голову вверх так, что открылась невероятно дряблая, старческая шея.
— А вы не боитесь? — спросило оно вдруг.
— Чего?
— Вы всё прекрасно понимаете! Я ведь могу воплотиться в вас, покинуть это дряхлое тело, войти в ваш мозг. Представьте себе — уже не это чудище, — существо ткнуло себя пальцем в грудь, — будет сидеть на груде черепов и предаваться воспоминаниям и философствованиям, а вы, Да-да, именно вы!
Ивана невольно передёрнуло. Но ответил он прямо:
— Есть тела получше и подолговечнее. Но не в этом дело. Я обязан вас предупредить, что в закрытом секторе моего мозга заложена программа, которая уничтожит того, кто попытается воплотить моё «я» в себя… нет, я не пугаю вас, даже не предостерегаю, я просто хочу, чтобы вы знали об этом.
Существо медленно встало, подошло к Ивану, положило ему на плечо морщинистую, дряблую руку, которую скорее можно было бы назвать лапой. Да, это была именно лапа — четырехпалая, с пятисуставчатыми кривыми пальцами, чёрными коготками, покрытыми трещинами и коростой.
Иван не пошевельнулся, хотя лапа была тяжела.
— Именно этого признания я и ждал от вас, — сказало существо. — Всё, что хранится в вашем сознании, подсознании и сверхсознании, за исключением крохотного Темного участочка, мне известно. Я проник в ваш мозг раньше, чем вы появились здесь. Но это вовсе не означает, что я всему и сразу поверил.
Любую память, любые самые объёмные и подробные детали быта, истории, цивилизации можно смоделировать, воплотить, заложить в мозг и другие хранилища. Для меня это не доказательства существования вас, как личности, явившейся с Земли, и самой старушки Земли. Это может быть лишь свидетельством достаточно развитой фантазии и отменных способностей создателей программ. Там, внизу, кое-что научились делать. Но ваше признание мне пришлось по душе, молодой человек. И я не прочь побеседовать с вами. Можете задать мне несколько вопросов.
«Иван! Соберись! Только главное…» — вклинился в мозг Ивана Авварон.
— Мы обойдемся без советников и посредников, хорошо? — предложил Первозург, опережая Ивана.
— Разумеется, — согласился тот. Он уже знал, с чего начнет. Аленка!
Умница Аленка! И как он мог ей не верить, как он мог сомневаться в её словах. Эх, вернуть бы время вспять! Но теперь нечего горевать по волосам, срезанным вместе с головой. Теперь надо наверстывать! И Иван с ходу задал вопрос: — Когда прекратилась связь Полигона с внешним миром?
— Вам нужен год, век, тысячелетие?
— Год.
— Три тысячи восемьдесят девятый год от Рождества Христова, 14 июля, это был понедельник, чёрный понедельник.
Значит, правда! Иван даже оторопел. Он не ожидал, что всё разрешится столь просто.
— Тридцать первый век? — тупо переспросил он.
— Вот именно, тридцать первый век.
— Что такое Полигон, — задал вопрос Иван. — Пристанище, планета Навей, Полигон — это одно и то же?
— Не совсем, молодой человек. Давайте-ка с вами поменяемся местами.
Давайте я вам задам вопрос. Ответьте, каким вам видится этот мир? Чей он?
Откуда взялся? Где находится?
Иван призадумался.: Готового ответа у него не было.
— С иными цивилизациями всегда сложно разобраться, — начал он. — Чужой мир — потемки! Мне известно одно — планета Навей вынырнула в нашей Вселенной из чужого пространства. Это неземной мир! Но…
— Всё дело в этом вашем «но», — прервало Ивана существо. — В голове вашей нелепая мешанина из пространств, леших, уровней, чуждых цивилизаций, инопланетных телепатов, чудищ, призраков, шлюзов-переходников, воплощений.
Вам никогда не разобраться самому. И поэтому я больше не буду отвечать на ваши вопросы, молодой человек! — Первозург вновь отошел к стене, привалился к ней спиной, неторопливо опустился на корточки. — Я вам сам всё расскажу.
Слушайте!
Иван словно зачарованный присел на черепа в четырёх метрах от старца.
Для него не существовало ничего внешнего, кроме этого огромного морщинистого лба, кроме жёлтых, проясняющихся глаз, кроме приглушенного дрожащего голоса.
— Здесь нет чужого, чуждого, инопланетного, Иван! Этот мир создан землянами. Молчите! Он создан ими от начала до конца. Планета Навей — это часть Пристанища. Пристанище — часть планеты Навей. И всё вместе — это и есть тот самый Полигон. По крайней мере так было до того, как Пристанище замкнулось. Но ничего, — Первозург раздельно и внятно повторил, — ни-че-го не изменилось! Вы понимаете? Полигон создавался четыре десятилетия. Да, это был закрытый проект. О нем почти никто не знал. Воплощение несуществующего!
Это был сверхпроект. Вы только представьте себе: за тысячелетия существования земными цивилизациями были созданы миллионы мыслеобразов, мыслеграмм, проще говоря, параллельно с обычным реальным земным миром на Земле существовал мир мифический, мир богов, демонов, призраков, навей, леших, упырей, вурдалаков, оборотней, колдунов, ведьм, мир потусторонний, страшный, чудесный, загадочный. Этот мир существовал в головах миллиардов людей, а это означало, что он просто существовал, что от него нельзя было откреститься, объявить его несуществующим. Этот мир был значительно богаче реального мира, жил он по более сложным законам, чем реальный мир. Да, мир преданий, легенд, сказаний, мифов, заклинаний, колдовства, ведовства, перевоплощений, мир чудес, мир, созданный человеческой фантазией на протяжении многих веков, рано или поздно он должен был материализоваться, стать миром подлинным. И мы решили ускорить этот процесс. Вы представляете себе энергетический, научный, технический потенциал тридцать первого века?
Да, нам было доступно почти всё. То, что вам представляется планетой Навей, на самом деле вовсе не планета. Высшим Советом после очень долгих колебаний, размышлений и согласований под наш проект был выделен периферийный участок в квазиядре одной из галактик, которая по прогнозам астрономов должна была погибнуть в сверхновом взрыве. Катаклизм предотвратили. Свыше полутора миллионов созвездий свернули в систему взаимосвязанных пространств, создали цепи гирлянд-лабораторий, перебросили в центры оборудование, материалы, биорезервы, специалистов, исполнителей… и дело пошло. Детали я опускаю, они вам будут непонятны.
— Вот это всё создано землянами? — не выдержал Иван.
— Именно так! Над проектом работали без сна и отдыха. Это было настоящее чудо даже для тридцать первого века. Все последние разработки, сверхсекретные подпроекты, всё самое лучшее и новейшее воплощалось здесь.
— И никто не знал об этом?
— Почти никто! Любые эксперименты над разумной биоматерией находились под запретом ещё с ваших времен, даже более ранних. Но что такое запрет для настоящих ученых! Это просто-напросто планка, которую надо суметь преодолеть — и всё! Не было никаких монстров-ученых, нелюдей-исследователей, которым неведомы человеколюбие и прочие вещи. Были обычные, нормальные, добрые люди… но они не могли стоять на месте, понимаете?! Это всё равно что умирающему от жажды видеть перед собой стакан чистой прохладной воды и не выпить его. То же происходило с Советом. Он знал лучше всех прочих, что биоразработки недопустимы. Но он знал и другое — развитие науки невозможно остановить. Если бы сведения о проекте стали известны всем, проект бы тут же закрыли, понимаете?! Нужен был умный ход. И его нашли.
— Прикрытие? — вклинился Иван.
— Да, именно прикрытие. Официально было объявлено, что в районе метагалактики Сиреневый Октаподус-IV закладывается один из Волшебных Миров.
Так назывались увеселительные зоны, которые принимали на отдых и детей, и взрослых, и любителей острых ощущений. Нечто наподобие Страшных Полей двадцать седьмого века — миры развлечений, забавных путешествий и приключений. Началось всё это в незапамятные времена со сказочных детских площадок самого дикого и примитивного уровня — вы слыхали, наверное, про первобытные диснейленды и прочие забавы наших далёких предков?
— Диснейленды? Площадки для забавы?! Игра! — Ивана перевернуло. Было!
Ведь это всё уже было с ним! Где? Да там же, в Системе, где он сам был игрушкой, где с ним забавлялись, водили его за нос. Нет! Это невозможно!
Это хуже кошмара!
— Это возможно. Причем очень даже возможно. Мы неоднократно убеждались, что слаборазвитые цивилизации, попадая в искусственные миры, созданные для отдыха и развлечений, принимали всё за чистую монету, пытались устанавливать контакты с биороботами и запрограммированными биокадаврами. Разубедить инопланетян было невозможно, ибо всё в этих мирах абсолютно реально, там нет муляжей и восковых фигур, понимаете?! Так вот, прикрытие получилось великолепное. Под это прикрытие Совет выделил нам дополнительные средства и энергетику. И работа пошла. Для всех мы делали лишь одну из зон отдыха, а для избранных — мы воплощали несуществующее, мы создавали потусторонний мир. Разумеется, все входы-выходы в замкнутую систему пространств были перекрыты…