Вот сошла Елена Премудрая с золотого трона, села на свою колесницу и понеслась по воздуху к своему чудесному дворцу; следом за ней и малиновка полетела.
Приехала королевна во дворец; выбежали к ней навстречу няньки и мамки, подхватили её под руки и увели в расписные палаты. А птичка-малиновка порхнула в сад, выбрала прекрасное дерево, что как раз стояло под окном королевниной спальни, уселась на веточке и начала петь так хорошо да жалобно, что королевна целую ночь и глаз не смыкала – всё слушала.
Только взошло красное солнышко, закричала Елена Премудрая громким голосом:
– Няньки, мамки, бегите скорее в сад; изловите мне птичку-малиновку!
Няньки и мамки бросились в сад, стали ловить певчую пташку… Да куда им, старухам! Малиновка с кустика на кустик перепархивает, далеко не летит и в руки не даётся.
Не стерпела королевна, выбежала в зелёный сад, хочет сама ловить птичку-малиновку; подходит к кустику – птичка с ветки не трогается, сидит, спустя крылышки, словно её дожидается.
Обрадовалась королевна, взяла птичку в руки, принесла во дворец, посадила в золотую клетку и повесила в своей спальне.
День прошёл, солнце закатилось, Елена Премудрая слетала на зелёный луг, воротилась, начала снимать уборы, разделась и легла в постель. Как только уснула королевна, птичка-малиновка обернулась мухою, вылетела из золотой клетки, ударилась об пол и сделалась добрым молодцем.
Подошёл добрый молодец к королевниной кроватке, смотрел, смотрел на красавицу, не выдержал и поцеловал ее в уста сахарные. Видит – королевна просыпается, обернулся поскорей мухою, влетел в клетку и стал птичкой-малиновкой.
Елена Премудрая раскрыла глаза, глянула кругом – нет никого. «Видно, – думает, – мне во сне это пригрезилось!» Повернулась на другой бок и опять заснула.
А солдату крепко не терпится: попробовал в другой и в третий раз – чутко спит королевна, после всякого поцелуя пробуждается.
На третий раз встала она с постели и говорит:
– Тут что-нибудь да недаром: дай-ка посмотрю в волшебную книгу.
Посмотрела в свою волшебную книгу и тотчас узнала, что сидит в золотой клетке не простая птичка-малиновка, а молодой солдат.
– Ах ты! – закричала Елена Премудрая. – Выходи-ка из клетки. За твою неправду ты мне жизнью ответишь!
Нечего делать – вылетела птичка-малиновка из золотой клетки, ударилась об пол и обернулась добрым молодцем.
– Нет тебе прощения! – сказала Елена Премудрая и крикнула палача рубить солдату голову.
Откуда ни взялся – стал перед ней великан с топором и с плахою, повалил солдата наземь, прижал его буйную голову к плахе и поднял топор. Вот махнёт королевна платком, и покатится молодецкая голова…
– Смилуйся, прекрасная королевна, – сказал солдат со слезами, – позволь напоследок песню спеть.
– Пой, да скорей!
Солдат затянул песню, такую грустную, такую жалобную, что Елена Премудрая сама расплакалась; жалко ей стало доброго молодца, говорит она солдату:
– Даю тебе сроку десять часов; если ты суме-ешь в это время так хитро спрятаться, что я тебя не найду, то выйду за тебя замуж; а не сумеешь этого дела сделать, велю рубить тебе голову.
Вышел солдат из дворца, забрёл в дремучий лес, сел под кустик, задумался-закручинился:
– Ах, дух нечистый! Всё из-за тебя пропадаю.
В ту ж минуту явился к нему чёрт:
– Что тебе, служивый, надобно?
– Эх, – говорит, – смерть моя приходит! Куда я от Елены Премудрой спрячуся?
Чёрт ударился о сырую землю и обернулся сизокрылым орлом:
– Садись, служивый, ко мне на спину, я тебя занесу в поднебесье.
Солдат сел на орла; орёл взвился кверху и залетел за облака-тучи чёрные.
Прошло пять часов. Елена Премудрая взяла волшебную книгу, посмотрела – и всё словно на ладони увидела; возгласила она громким голосом:
– Полно, орёл, летать по поднебесью; опускайся на низ – от меня ведь не укроешься.
Орёл опустился наземь.
Солдат пуще прежнего закручинился:
– Что теперь делать? Куда спрятаться?
– Постой, – говорит чёрт, – я тебе помогу.
Подскочил к солдату, ударил его по щеке и оборотил булавкою, а сам сделался мышкою, схватил булавку в зубы, прокрался во дворец, нашёл волшебную книгу и воткнул в неё булавку.
Прошли последние пять часов. Елена Премудрая развернула свою волшебную книгу, смотрела, смотрела – книга ничего не показывает; крепко рассердилась королевна и швырнула её в печь. Булавка выпала из книги, ударилась об пол и обернулась добрым молодцем.
Елена Премудрая взяла его за руку.
– Я, – говорит, – хитра, а ты и меня хитрей!
Не стали они долго раздумывать, перевенчались и зажили себе припеваючи.
Иван-царевич и Белый Полянин
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь; у этого царя было три дочери и один сын, Иван-царевич. Царь состарился и помер, а корону принял Иван-царевич. Как узнали про то соседние короли, сейчас собрали несчётные войска и пошли на него войною.
Иван-царевич не знает, как ему быть; приходит к своим сёстрам и спрашивает:
– Любезные мои сестрицы! Что мне делать? Все короли поднялись на меня войною.
– Ах ты, храбрый воин! Чего убоялся? Как же Белый Полянин воюет с бабой-ягою – золотой ногою, тридцать лет с коня не слезает, роздыху не знает?
Иван-царевич тотчас оседлал своего коня, надел сбрую ратную, взял меч-кладенец, копьё долгомерное и плётку шелковую и выехал против неприятеля.
Не ясен сокол налетает на стадо гусей, лебедей и на серых утиц, нападает Иван-царевич на войско вражее; не столько мечом бьёт, сколько конём топчет; перебил всё воинство вражее, воротился в город, лёг спать и спал трое суток беспробудным сном.
На четвёртые сутки проснулся, вышел на балкон, глянул в чистое поле – короли больше того войск собрали и опять под самые стены подступили.
Запечалился царевич, идёт к своим сёстрам:
– Ах, сестрицы! Что мне делать? Одну силу истребил, другая под городом стоит, пуще прежнего грозит.
– Какой же ты воин! Сутки воевал да трое суток без просыпа спал. Как же Белый Полянин воюет с бабой-ягою – золотой ногою, тридцать лет с коня не слезает, роздыху не знает?
Иван-царевич побежал в белокаменные конюшни, оседлал доброго коня богатырского, надел сбрую ратную, опоясал меч-кладенец, в одну руку взял копьё долгомерное, в другую – плётку шелковую и выехал против неприятеля.
Не ясен сокол налетает на стадо гусей, лебедей и на серых утиц, нападает Иван-царевич на войско вражее; не столько сам бьёт, сколько конь его топчет. Побил рать-силу великую, воротился домой, лёг спать и спал непробудным сном шесть суток.
На седьмые сутки проснулся, вышел на балкон, глянул в чистое поле – короли больше того войск собрали и опять весь город обступили.
Идёт Иван-царевич к сёстрам:
– Любезные мои сестрицы! Что мне делать? Две силы истребил, третья под стенами стоит, ещё пуще грозит.
– Ах ты, храбрый воин! Одни сутки воевал да шестеро без просыпа спал. Как же Белый Полянин воюет с бабой-ягою – золотою ногою, тридцать лет с коня не слезает, роздыху не знает?
Горько показалось то царевичу; побежал он в белокаменные конюшни, оседлал своего доброго коня богатырского, надел сбрую ратную, опоясал меч-кладенец, в одну руку взял копьё долгомерное, в другую – плётку шелковую и выехал против неприятеля.
Не ясен сокол налетает на стадо гусей, лебедей и серых утиц, нападает Иван-царевич на войско вражее; не столько сам бьёт, сколько конь его топчет. Побил рать-силу великую, воротился домой, лёг спать и спал непробудным сном девять суток.
На десятые сутки проснулся, призвал всех министров и сенаторов:
– Господа мои министры и сенаторы! Вздумал я в чужие страны ехать, на Белого Полянина посмотреть; прошу вас судить и рядить, все дела разбирать по правде.
Затем попрощался с сёстрами, сел на коня и поехал в путь-дорогу. Долго ли, коротко ли – заехал он в тёмный лес; видит – избушка стоит, в той избушке стар человек живёт. Иван-царевич зашёл к нему:
– Здравствуй, дедушка!
– Здравствуй, русский царевич! Куда бог несёт?
– Ищу Белого Полянина, не знаешь ли, где он?
– Сам я не ведаю, а вот подожди, соберу своих верных слуг и спрошу у них.
Старик выступил на крылечко, заиграл в серебряную трубу – и вдруг начали к нему со всех сторон птицы слетаться. Налетело их видимо-невидимо, чёрной тучею всё небо покрыли. Крикнул стар человек громким голосом, свистнул молодецким посвистом:
– Слуги мои верные, птицы перелётные! Не видали ль, не слыхали ль чего про Белого Полянина?
– Нет, видом не видали, слыхом не слыхали.
– Ну, Иван-царевич, – говорит стар человек, – ступай теперь к моему старшему брату – может, он тебе скажет. На, возьми клубочек, пусти перед собою: куда клубочек покатится, туда и коня направляй.
Иван-царевич сел на своего доброго коня, покатил клубочек и поехал вслед за ним, а лес всё темней да темней. Приезжает царевич к избушке, входит в двери; в избушке старик сидит – седой, как лунь.
– Здравствуй, дедушка!
– Здравствуй, Иван-царевич! Куда путь держишь?
– Ищу Белого Полянина, не знаешь ли, где он?
– А вот погоди, соберу своих верных слуг и спрошу у них.
Старик выступил на крылечко, заиграл в серебряную трубу – и вдруг собрались к нему со всех сторон разные звери. Крикнул им громким голосом, свистнул молодецким посвистом:
– Слуги мои верные, звери порыскучие! Не видали ль, не слыхали ль чего про Белого Полянина?
– Нет, – отвечают звери, – видом не видали, слыхом не слыхали.
– А ну, рассчитайтесь промеж себя: может, не все пришли.
Звери рассчитались – нет кривой волчицы. Старик послал искать её; тотчас побежали гонцы и привели её.
– Сказывай, кривая волчица, не знаешь ли ты Белого Полянина?
– Как мне его не знать, коли я при нём завсегда живу: он войска побивает, а я мёртвым трупом питаюсь.
– Где же он теперь?
– В чистом поле на большом кургане, в шатре спит. Воевал он с бабой-ягою – золотой ногою, а после бою залёг на двенадцать суток спать.
– Проводи туда Ивана-царевича.
Волчица побежала, а вслед за нею поскакал царевич.
Приезжает он к большому кургану, входит в шатёр – Белый Полянин крепким сном почивает.
«Вот сёстры мои говорили, что Белый Полянин без роздыху воюет, а он на двенадцать суток спать залёг! Не заснуть ли и мне пока?» Подумал-подумал Иван-царевич и лёг с ним рядом.
Тут прилетела в шатёр малая птичка, вьётся у самого изголовья и говорит таковые слова:
– Встань-пробудись, Белый Полянин, и предай злой смерти Ивана-царевича, не то встанет – сам тебя убьёт!
Иван-царевич вскочил, выгнал птичку из шатра и опять лёг возле Белого Полянина. Не успел заснуть, как прилетает другая птичка, вьётся у изголовья и говорит:
– Встань-пробудись, Белый Полянин, и предай злой смерти Ивана-царевича: не то встанет – сам тебя убьёт!
Иван-царевич вскочил, выгнал птичку из шатра и опять лёг на то же место. Вслед за тем прилетает третья птичка, вьётся у изголовья и говорит:
– Встань-пробудись, Белый Полянин, и предай злой смерти Ивана-царевича: не то он встанет да тебя убьёт!
Иван-царевич вскочил и выгнал птичку из шатра вон, а сам лёг и крепко заснул.
Пришла пора – пробудился Белый Полянин, смотрит – рядом с ним незнамо какой богатырь лежит; схватился за острый меч и хотел было предать его злой смерти, да удержался вовремя. «Нет, – думает, – он наехал на меня на сонного, а меча не хотел кровавить; не честь, не хвала и мне, доброму молодцу, загубить его! Сонный что мёртвый! Лучше разбужу его».
Разбудил Ивана-царевича и спрашивает:
– Добрый ли, худой ли человек? Говори, как тебя по имени зовут и зачем сюда заехал.
– Зовут меня Иваном-царевичем, а приехал на тебя посмотреть, твоей силы попытать.
– Больно смел ты, царевич! Без спросу в шатёр вошёл, выспался, можно тебя за то смерти предать!
– Эх, Белый Полянин! Не перескочил через ров, да хвастаешь; подожди – может, споткнёшься! У тебя две руки, да и меня мать не с одной родила.
Сели они на своих богатырских коней, съехались и ударились, да так сильно, что их копья вдребезги разлетелись, а добрые кони на колени попадали.
Иван-царевич вышиб из седла Белого Полянина и занёс над ним острый меч. Взмолился ему Белый Полянин:
– Не дай мне смерти, дай мне живот! Назовусь твоим меньшим братом, вместо отца почитать буду.
Иван-царевич взял его за руку, поднял с земли, поцеловал в уста и назвал своим меньшим братом.
– Слышал я, брат, что ты тридцать лет с бабой-ягою – золотой ногою воюешь. За что у вас война?
– Есть у неё полонянка-красавица, хочу добыть да жениться.
– Ну, – сказал царевич, – коли дружбу водить, так в беде помогать! Поедем воевать вместе.
Сели на коней, выехали в чистое поле; баба-яга – золотая нога выставила рать-силу несметную. То не ясные соколы налетают на стадо голубиное, напускаются сильномогучие богатыри на войско вражее! Не столько мечами рубят, сколько конями топчут; прирубили, притоптали целые тысячи.
Баба-яга наутёк бросилась, а Иван-царевич за ней вдогонку. Совсем было нагонять стал – как вдруг прибежала она к глубокой пропасти, подняла чугунную доску и скрылась под землёю.
Иван-царевич и Белый Полянин накупили быков многое множество, начали их бить, кожи снимать да ремни резать; из тех ремней канат свили – да такой длинный, что один конец здесь, а другой на тот свет достанет. Говорит царевич Белому Полянину:
– Опускай меня скорей в пропасть, да назад каната не вытаскивай, а жди: как я за канат дёрну, тогда и тащи!
Белый Полянин опустил его в пропасть на самое дно. Иван-царевич осмотрелся кругом и пошёл искать бабу-ягу. Шёл, шёл, смотрит – за решёткой портные сидят.
– Что вы делаете?
– А вот что, Иван-царевич: сидим да войско шьём для бабы-яги – золотой ноги.
– Как же вы шьёте?
– Известно как: что кольнёшь иглою, то и казак с пикою, на лошадь садится, в строй становится и идёт войной на Белого Полянина.
– Эх, братцы! Скоро вы делаете, да не крепко; становитесь-ка в ряд, я вас научу, как крепче шить.
Они тотчас выстроились в один ряд, а Иван-царевич как махнёт мечом, так и полетели головы. Побил портных и пошёл дальше. Шёл, шёл, смотрит – за решёткою сапожники сидят.
– Что вы тут делаете?
– Сидим да войско готовим для бабы-яги – золотой ноги.
– Как же вы, братцы, войско готовите?
– А вот как: что шилом кольнём, то и солдат с ружьём, на коня садится, в строй становится и идёт войной на Белого Полянина.
– Эх, ребята! Скоро вы делаете, да не споро. Становитесь-ка в ряд, я вас получше научу.
Вот они стали в ряд. Иван-царевич махнул мечом, и полетели головы. Побил сапожников – и опять в дорогу.
Долго ли, коротко ли – добрался он до большого города; в том городе царские терема выстроены, в тех теремах сидит девица красоты неописанной.
Увидала она в окно добра молодца, зазвала к себе, расспросила, куда и зачем идёт.
Он ей сказал, что ищет бабу-ягу – золотую ногу.
– Ах, Иван-царевич, ведь это меня ищет Белый Полянин, а баба-яга теперь спит непробудным сном, залегла на двенадцать суток.
Иван-царевич пошёл к бабе-яге – золотой ноге, застал её сонную, ударил мечом и отрубил ей голову. Голова покатилась и промолвила:
– Бей ещё, Иван-царевич!
– Богатырский удар и один хорош! – отвечал царевич, воротился в терема к красной девице, сел с нею за столы дубовые, за скатерти браные. Наелся-напился и стал её спрашивать:
– Есть ли в свете краше тебя?
– Ах, Иван-царевич! Что я за красавица! Вот как за тридевять земель, в тридесятом царстве живёт у царя-змея королевна, так та подлинно красота несказанная.
Иван-царевич взял красную девицу за белую руку, привёл к тому месту, где канат висел, и подал знак Белому Полянину. Тот ухватился за канат и давай тянуть; тянул, тянул и вытащил царевича с красной девицей.
– Здравствуй, Белый Полянин, – сказал Иван-царевич, – вот тебе невеста, живи, веселись, ни о чём не крушись! А я в змеиное царство поеду.
Сел на своего богатырского коня, попрощался с Белым Полянином и его невестою и поскакал за тридевять земель.
Долго ли, коротко ли, низко ли, высоко ли – скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается – приехал он в царство змеиное, убил царя-змея, освободил из неволи прекрасную королевну и женился на ней; после того воротился домой и стал с молодой женою жить-поживать да добра наживать.
Соль
В некоем городе жил-был купец. У него было три сына: первый – Фёдор, другой – Василий, а третий – Иван. Жил тот купец богато, на своих кораблях ходил в чужие земли и торговал всякими товарами.
В одно время нагрузил он два корабля дорогими товарами и отправил их за море с двумя старшими сыновьями. А меньшому сыну ничего не доверял по торговле.
Вот как узнал меньшой сын, что его братья за море посланы, тотчас явился к отцу и стал у него проситься в иные земли – себя показать, людей посмотреть. Купец долго не соглашался:
– Ты и головы домой не привезёшь!
Но всё же и ему дал корабль с самым дешёвым грузом: с брёвнами, тёсом и досками.
Собрался Иван в путь-дорогу, отвалил от берега и скоро нагнал своих братьев.