Христофоров Игорь Бой без правил (Танцы со змеями - 2)
Игорь Христофоров
Танцы со змеями
Книга вторая
Бой без правил
Глава первая
1
Бурыга встретил его в тужурке, хотя в кабинете было нестерпимо жарко. Майгатов, повинуясь указующей руке комбрига, присел у длинного, "совещательного" стола и только тогда заметил новую орденскую колодочку на груди Бурыги.
- Долговато ты ехал, долговато, - со смесью снисходительности и презрения процедил он.
- Я не на курорте был, - как можно спокойнее ответил Майгатов. Сорок суток карантина плюс дорога... Так и получилось, - и бросил быстрый взгляд на перекидной календарь, открытый на середине октября.
От Бурыги струился приторно-сладкий запах какого-то нового, явно импортного одеколона.
- Увольняться не передумал? - грубо спросил он, скривив и без того измятое со сна лицо.
Карие глаза яростно впились в блекло-синие. Бурыга не выдержал, отвел взгляд на окно, плавящееся от жаркой севастопольской осени, зачем-то посмотрел на лестницу, круто ведущую вверх, к секретной части дивизиона "Альбатросов", и безразличным голосом сказал Майгатову:
- В ночь перед твоим приездом произошло ЧП. Какой-то идиот ночью залез в "секретку" вашего дивизиона. Украл радиоприемник секретчицы и полста "баксов" у нее из стола. Про "баксы", может, она и врет. Поди теперь - проверь. А приемник был точно. Это я сам видел не раз.
Майгатов прослушал без всякого интереса и уж хотел было спросить, почему это Бурыга исповедуется именно перед ним, но тот опередил его:
- Расследованием займешься ты.
- Я? - удивленно вскинул посеревшие, выгоревшие брови Майгатов.
- Именно ты, - грубо, нагло надавил на "ты" Бурыга и сразу помягчел, оплыл лицом, словно самое трудное для него было в том, чтобы еще раз назвать Майгатова на "ты". - Во-первых, тебя в Севастополе на момент, как говорят следователи, преступления не было, а, во-вторых, именно ты старший дознаватель в дивизионе... В соответствии с моим приказом.
Старший дознаватель? Майгатов посмотрел сквозь окно на лестницу, ведущую к секретке и, будто эта лестница обладала способностью напоминать о самом главном, как наяву увидел перед собой тот зачитываемый еще несколько месяцев назад приказ, в котором он был назначен старшим дознавателем и на обороте которого он когда-то безразлично поставил подпись об ознакомлении с ним. Простое упорство уже не спасало, а свалить все на занятость казалось глупо. Бурыга на такие мелкие приманки не покупался. А, может, сослаться на здоровье?
Телефонный звонок остановил слова на губах Майгатова.
- Что? - брезгливо спросил Бурыга чуть отставленную от уха трубку. Не понял... Что? Какой еще соляр? - и вдруг приклеил ее к уху и тяжело засопел в соты микрофона. - Что вам нужно?.. Этот эпизод уже давно закрыт. Что значит: нет?.. Что? Темы для разговора нет. Я повторяю: эпизод закрыт, - и хряпнул трубкой по взвизгнувшему от боли аппарату.
Майгатов сглотнул и, будто сглотнул и вправду те слова о здоровье, которые держал на губах, напрочь забыл о том, что же хотел сказать.
- Я тебя не держу, - еще вежливо для себя попытался выгнать Майгатова побуревший, ставший прежним Бурыга. - Можешь связаться с прокуратурой флота. Какой-то капитан от них приходил. Сказал, что приемник - это мелко для них. Сказал, что нужно... нужно, - переворошив бумаги на столе и вытянув из книги какой-то куцый огрызок, прочитал с него: - "Досудебная подготовка материалов по протокольной форме без возбуждения уголовного дела..." Вот что тебе нужно сделать. Понял? Нам все равно это дерьмо надо разгрести. Или хоть бумажки для вида собрать. Понял?
- Так точно, - по-дубовому ответил Майгатов.
Бурыга надоел ему, и он не без облегчения встал и, обозначив свой уход типично флотской фразой-пропуском "Прошу добро", годящейся и для ухода, и для прихода, пошел к двери.
На столе у Бурыги опять мрачно зазвенел телефон.
- Что? Это опять вы? Я же сказал: эпизод...
Хлопком двери Майгатов отрезал от себя фразу, отрезал Бурыгу, и на душе сразу стало как-то легче.
Вышел на улицу, постоял под балконом, нависающим над входом в штаб бригады, с наслаждением подышал таким родным, таким знакомым воздухом, насквозь пропахшим запахом моря, рыбы, водорослей. Наверх, к секретке, что-то не тянуло, несмотря на приказ Бурыги. Хотелось увидеться с Анфимовым, которого не оказалось на "Альбатросе" к его приезду. Хотелось хоть немного отдохнуть после ночи в душном поезде. Хотелось вернуть те привычные ощущения жизни, от которых он отвык в больнице. И он пошел к кораблю, спиной чувствуя, что Бурыга стоит у окна и с тайной радостью запоминает его неподчинение...
- Ю-у-ра! - распахнутыми руками встретил его у трапа Анфимов.
Обнял, уткнувшись рыжей головой в плечо, похлопал маленькой ребячьей ладошкой по спине. Его пальцы подрагивали, и Майгатов глотком еле удержал слезы. Не хватало еще перед матросами...
- Исхудал, исхудал. - Быстрыми движениями отер Анфимов подглазья, и только теперь Майгатов увидел, как постарел за пару месяцев командир.
Прежними остались лишь медные, с отливом, волосы да улыбка, но на улыбке уже лежала новая сеть морщин, похожих на паутинку, которую Анфимов вроде бы сорвал лицом с ветки да так и забыл отереть с лица. И глаза, хоть и лучились радостью, были в такой же сеточке, только красной.
- Ну, пойдем ко мне в каюту, - пропустил Майгатова первым на сходню, хотя по флотским законам первым как командир должен был на борт подниматься он.
И в каюте так же, совсем не по субординации, попытался посадить Майгатова на свое место, но тот отказался, сев привычно на диванчике напротив. И каюта, и стол, и сам Анфимов казались миражом, казались чем-то нереальным. Он так отвык от "Альбатроса", что все воспринимал на нем как нечто еще неовеществившееся, неустоявшееся, готовое вот-вот пропасть. И поверил в то, что он все же вернулся, только в тот момент, когда правым виском врезался во что-то твердое.
- Полка? - не поворачивая головы, спросил Анфимова.
- Она самая, зараза! - улыбнулся командир, хотя этого и не требовала его и без того улыбчивая физиономия. - Сто раз хотел ее отвинтить, а теперь вот пригодилась... Телевизор с командировочных купил.
Искоса Майгатов прочел на передней панели - "Юность".
- Цветной?
- Да что ты! Черно-белый... Знаешь, сколько "дырок" дома, хоть чуть-чуть какие-то заткнул с этого похода.
Он выдвинул верхний ящик стола, ключом открыл миниатюрный, размером с обувную коробку, сейф и достал оттуда несколько зеленых бумажек.
- Это - твои, - и веером разложил их перед Майгатовым. - Четыре сотни с копейками.
- Откуда? - удивился Майгатов.
- За поход.
- Вот так прямо и дали... наличными?
- Хых, да-али, - иронично покомкал обветренные губы Анфимов. - Когда это у нас что-то хорошее прямо так давали? Еле вышибли из финансистов в Латакии. И не доллары, а сирийские фунты. Ну и за то спасибо...
- А откуда же доллары?
- Мужики с плавмастерской научили. Она в Латакии уже сто лет стоит. Закупили на все жвачку, по приходу сдали в Севастополе оптовикам - все...
- Прямо бизнес какой-то, - все еще не веря в увиденное, Майгатов сложил доллары в тоненькую стопочку, не считая сунул в боковой карман. Раньше проще было: "бонами" давали...
- Раньше все было проще, - поддержал его Анфимов. - Ты зайди к финансисту, купоны за все месяцы получи. Там, если в доллары перевести, ерунда, конечно, но все-таки... - Помолчав, посмотрев через иллюминатор на берег, начал ковыряться в сейфе. - Бурыга - чего? Из-за секретки вызывал?
Майгатов кивнул, но Анфимов, сосредоточившийся на закрывании сейфа, даже не поднял головы.
- Отговаривал я его. Ты ж еще так слаб. А он - одно: у него алиби, пусть он и занимается. Угораздило ж меня тогда подать твою фамилию в приказ по бригаде! - сокрушенно мотнул огненно-рыжим шаром головы. - Надо было Кравчука или того же Кима...
Каютная духота тяжелила веки, клонила ко сну, и только вопросы, которые он еще не задал командиру, удерживали от дремы.
- Ты же, кажется, как дознаватель, еще дел не вел? - никак не мог справиться с замком Анфимов и оттого по-стариковски кряхтел над сейфом.
- Нет, не вел.
- Тогда вон, - показал острым подбородком на полочку. - Поищи, там приказ министра. Брошюрка такая белая, на скрепках.
Майгатов поднялся, безразлично пораздвигал пальцами бумажные заросли и, найдя нужный приказ с длинным-предлинным названием, достал его с полки.
- Чушь какая-то: приемник украли. Тот матрос, что его свистнул, уже, наверное, давно выручку пропил, - скептически поразмышлял вслух Майгатов. Только от того и суета, что секретка, а не строевая часть.
- Да-а. Раньше бы особисты всю бригаду на уши поставили. Шпионов бы искали. А теперь...
- Нет, точно: пустяшное дело. И Бурыга сказал: хоть бумажки для вида собери.
Ключ, наконец, повернулся. Анфимов с удовольствием толкнул от себя ящик и тот с грохотом вошел на штатное место.
- Может, пустяшное, а может, и нет. Я вон тоже думал, что сразу замок открою, да не вышло. Бородка, что ли, стесалась? - повернув на свет, к иллюминатору, рассмотрел тяжелый сейфовый ключ.
- А что у нас нового? - опять попытался вопросом отмахнуться от дремы Майгатов.
- Нового? - поискал глазами под льдистым плексигласом список офицеров и по нему, как по шпаргалке, начал перечислять: - Кравчуку вот и Клепинину дали капитанов третьего ранга...
- А разве им положено? - вот теперь уж точно отогнало этой новостью, как ветром, сонливость. - По штату же...
- Теперь - можно. Там какие-то есть приказы по тем, кто уже два срока отходил... Та-ак. Абунину... посмертно... орден.
Майгатов молча покачал головой, словно не хотел верить в жуткое слово "посмертно".
- Штурман ушел на повышение, в другую часть. А вместо него...
Пауза не понравилась Майгатову.
- Что: вместо?
- Да сплавили к нам, понимаешь, химика одного...
- Химика - штурманом?
- А чего ты удивляешься? Мы теперь раньше, чем через год, в моря не потопаем. В машинах все менять надо. Все, Юра, на мертвый якорь встали мы...
- А почему - химик?
Анфимов рывком встал, захлопнул дюралюминиевую дверь каюты и все-таки шепотом пояснил:
- Пьяница он. Ему год до пенсии. Решили у нас додержать.
- Да-а, с таким соседом...
- Бурыга тоже... Орден отхватил. Хотел еще и звание, но срок не выходит, и возраст к тому же...
- А вас-то как? - беззаботно спросил Майгатов.
Анфимов почему-то обернулся к полке, подравнял строй тощих книжек и с излишней озабоченностью поинтересовался:
- Ты приказ-то нашел?
- Да вот же он! - показал Майгатов.
- Это хороший приказ. Там все разжевано... О-о, а у тебя глаза совсем поплыли! Знаешь что: иди-ка ты подреми с часок...
- Так вам что: ничего? - удивился Майгатов.
Спросил и вдруг понял, что зря. Наверно, дрема, эта липкая, неотвязчивая дрема притупила чувства. И он сам, спасая ситуацию, перевел разговор в другое русло:
- А в бригаде что нового?
Анфимов встрепенулся, сразу как-то весь подобрался и, обрадовавшись вопросу, затараторил:
- Что в бригаде? Да завал на завале. Для дежурств еле на один корабль матросов наскребают. Стрельбы все отменили. Половину выходов - тоже. К тому же соляр, который должна была получать бригада, куда-то пропал. Тут уже пару комиссий работало. Концов так и не нашли.
- Соляр? - задумчиво повторил Майгатов. - При мне Бурыге про какой-то соляр звонили.
- Во-во! До сих пор еще тыловики цепляются. Ушел соляр. В неизвестном направлении... Ну и теперь вот еще эта секретка... О-о, ну ты, Юр, совсем готов!..
Поплывшую вниз голову Майгатов рывком рванул вверх, осоловело поморгал и начал вставать.
- Пойду я. И вправду, что-то в сон клонит, а дел еще...
2
Даже после третьего прочтения он ничего не понял, кроме одного - что ему на эту самую "досудебную подготовку" дано десять суток.
Он лежал на потертом зеленом одеяле в своей каюте, и мелкие буквы приказа то наплывали на него, увеличиваясь до мути, то отодвигались вдаль, превращаясь в такую же муть. Наконец, руки не выдержали, будто удерживали пудовый фолиант, а не брошюру в восемнадцать страниц, и положили ее на грудь, обложкой наверх.
Перед закрытыми глазами постояла последняя из прочитанных страниц со строчкой "тайное похищение личного имущества граждан (кража) - ч.1 ст.144 УК РФ" и, почернев, отпустила Майгатова в тьму, в забытье. Он, не сопротивляясь отдался этому падению, но тут сбоку, у головы, что-то грохнуло, толкнуло его в плечо, и Майгатов, подняв тяжелые, склеивающиеся веки, увидел в своей каюте незнакомого офицера.
На его высокой, сутулящейся фигуре ведром - так, что под него еще одного такого же засунуть можно - висел потертый китель с изжевано-мятыми капитан-лейтенантскими погонами, а когда-то красивое, с маленьким ровным носиком, с яркими выразительными глазами и по-девичьи пухлыми губами, лицо было навек испорчено землисто-бурым цветом кожи и большими, совсем не идущими под маленькие звездочки погон, мешками на подглазьях.
- Сачкуешь, помоха? - беспардонно спросил он таким тоном, словно они были знакомы сто лет. - А комбриг наверху, у секретки, разоряется, что дознание не ведется. Дуй обходным путем туда, а то он об тебя ноги вытрет. И не поскользнется.
Майгатов с усилием сел. В голове мутной жижей все еще колыхалось забытье.
- А ты... вы, - все-таки на одну звезду больше. - Вы кто? - еле выдавил он.
- Далекий родственник Менделеева и Бутлерова, - плюхнулся обладатель чудовищного кителя на кресло-вертушку и вытянул длинные палки ног в немытых с рождения туфлях. - Настолько далекий, что уже и не помню, какой. Короче химик, - и, вскочив, протянул худую, с тонкими пианистскими пальчиками кисть. - Будем знакомы: Силин. Имени, наверно, нет, потому как все Силиным зовут.
Майгатов привстал и в нерешительности подержался за его сухие вялые пальцы. По штату Силин был теперь его подчиненным, но капитан-лейтенантские звездочки и то, что он чуть ли не впервые в жизни видел химика-офицера, удержали его от того, чтобы поставить нахала на место. Он, скорее, ощутил жалость, чем обиду.
А Силину, кажется, было вообще безразлично, какое впечатление он произвел, потому что уже настолько врос в свой "образ", что даже представить не мог, что кто-то еще отнесется к нему иначе, чем с брезгливостью.
- Надо бы мое новоселье обмыть, - погрузил он руку в глубокий, чуть ли не до колен, карман брюк, вытащил оттуда комок слипшихся бумажек и уронил его.
Ударившись о линолеум палубы, комок распался, и Майгатов увидел, что разлетевшиеся в разные стороны банкноты как бы рассортировались по видам: игрушечные, чуть более карамельных оберток, украинские купоны покатились к урне, пестрые, в невероятных узорах, российские тысячи тугим сгустком легли к ботинку, а в стороне от них остался серо-зеленый доллар. Точнее, присмотрелся Майгатов, пятьдесят долларов.
"Значит, у секретчицы вот такую бумажку украли", - вспомнил он слова Бурыги и постарался запомнить бородатое лицо президента в центре банкноты.
- Ты "белую" уважаешь или ударим по портвейну? - согнувшись, соскреб он длинными пальцами деньги в прежний ком.
- У меня - кишки, - показал на низ живота Майгатов.
- Думаешь, у меня их нету? А еще есть печень и поджелудка.
- Я - из госпиталя. Не могу, - засобирался Майгатов.
Жалость к химику улетучилась. Он начинал надоедать. К тому же он вряд ли врал о Бурыге, поднявшемся в "секретку".
- Что ты ломаешься, как политработник, - в свою очередь занервничал Силин. На его узком, изящном лице запульсировала толчками левая щека. - Нам не надо девятьсот. Два по двести и пятьсот. Короче, пару "пузырей" я беру, а закусь - твоя.
Не отвечая, Майгатов свернул в трубочку белую брошюрку приказа и вышел из каюты. Силин бросил ему в спину окрик, но он его не услышал, потому что слышать не хотел...
Секретчице нужно было родиться во времена Рубенса. Тогда бы великие фламандцы, забыв о своих натурщицах, рисовали бы только ее. Совершенно невероятные для ее невысокого роста бедра, на которые словно привязали по ватной подушке, мощная оперная грудь, напрочь рвущая пуговицы на тужурке любого размера, и при этом какое-то милое, озорное личико, которое можно было бы даже считать красивым, если бы не крупноватый, с заметными серыми порами нос.
- Как хорошо, что вы пришли! - с неожиданной для ее фигуры резвостью вскочила она из-за стола, катнулась из угла секретки навстречу Майгатову и заторопилась, глядя ему снизу вверх прямо в глаза: - Комбриг так кричал, так кричал! Я прямо растерялась. Хорошо, что вы пришли!
- Давайте по порядку, - зачем-то осмотрел Майгатов тужурку секретчицы с маленькими мичманскими погончиками на плечах, с колодочкой одинокой юбилейной медали над кармашком и глупой, непонятно почему пришитой на рукав круглой эмблемой боцманов - якорем и цепью. - Вы что - на бербазе служили? - вытянул у него вопрос именно этот якорь.
- Да. На шкиперском складе. Но год назад ушла.
- Из нашего экипажа фельдшер и старший боцман тоже там служили. И тоже год назад ушли, - вспомнил Майгатов.
Секретчица почему-то смутилась. "Чего это я уже допрос веду, - поймал себя Майгатов. - Пора и познакомиться". Он представился. Секретчица с придыхом ответила то ли "Гармаш", то ли "Ярмаш", но он запомнил лишь имя Татьяна.
- Расскажите все по порядку, Таня, - попросил он ее и с наслаждением сел. Усталость мешала быть внимательным, и он мотнул головой, отряхиваясь от ее липких и тяжелых ошметков.
- А вы записывать будете?
- Что? - не ожидал вопроса Майгатов. - Да-да, конечно. Дайте листочек.
В секретке было чистенько и по-домашнему приятно, хотя внешне это низкое желтое здание, крытое серым шифером, казалось убогой сельской халабудой. На подоконниках в горшках стояли цветочки, полы были покрашены красной краской, а сейфы, столы и стулья стояли такие чистенькие, что их хотелось потрогать.