– А ну-ка покажи!
Из-за вешалки выступил Олег, тот самый мужчина, слушавший Вовкино «выступление» в танцзале.
Маркин попятился.
– Интересная вещица. – Колечко исчезло в кулаке мужчины.
Вовка бросился на выход, но его перехватили.
– Олег Владимирович! – взвизгнул Терехов, и только сейчас Марков узнал его – вчера именно он был с лопатой.
– Валя, держи его! Он все знает!
Маркин нырнул под вешалку и стал продираться сквозь бесконечные камзолы и платья. Потом были дверь, лестница, повороты. Вскоре Вовка заметил, что пол под ногами не каменный, а деревянный. Каждый шаг гулко отдавался в огромном зале.
Но, помимо его шагов, в зале еще слышалось знакомое хихиканье.
«Он пришел! – раздался торжественный вопль. – Начинаем!»
И, как бы подтверждая эти слова, на Вовку обрушился оглушительный гром.
Уши заложило от грохота медных тарелок.
«Перед вечернею зарей», – донеслось из-под потолка.
«Где встреча?» – прошептали Вовке прямо в ухо.
«В вересках», – захохотал противный голос.
«До тьмы Макбе́та там увидим мы!»
Шеи его коснулись ледяные пальцы, и Маркин начал задыхаться.
Глава 8 Трудности перевода
– Спрашивай!
– Спрашивай!
– Спрашивай!
Вовка долго тряс головой, но его все не покидало ощущение, что он спит. Однако сон был слишком похож на реальность.
– Ты можешь чего-нибудь пожелать!
Одна из ведьм, страшная лохматая старуха с бородой – да-да, именно с бородой! – отлетела от костра и приблизилась к Вовке.
– У тебя есть минута, прежде чем ты умрешь! – прошипела она и мерзко захихикала.
– Ты упадешь с лестницы, – поддакнула вторая ведьма.
– И разобьешься в лепешку, – добавила третья.
– И проклятье свершится! – завыли все трое разом. При этом костер, вокруг которого они кружились, взмыл под потолок, освещая пустую сцену и часть зрительного зала. – И мы снова станем свободны!
– Не станете! – Вовка почувствовал, как внутри у него все напряглось, словно ему надо было пробежать последние сто метров и там, за чертой, его ждало спасение.
– Глупый мальчик хочет спорить с самими загробными силами, – томно произнесла одна из ведьм, и две другие зашлись в приступе хохота.
– Это все ошибка! – попытался перекричать ведьм Маркин. – Вы не на тех охотитесь!
– Глупый мальчик. – Третья ведьма отлетела от костра и тоже закружилась вокруг Вовки. – Мы уже тысячу лет живем на земле и еще ни разу не ошибались. От нас еще никто не уходил живым! Ты думаешь, что потянешь время и тебя спасут? Так бывает только в плохих фильмах. От нечистой силы никто никогда не спасался. Ты – покойник!
От вида этих противных рож Вовку мутило, но он не собирался так просто сдаваться.
– Тысячу лет! – Маркин попытался улыбнуться. – Столько не живут. А если живут, то у вас явно проблемы со слухом. Вам нужно было убрать Маркова. Владимира Маркова из пятого класса! А моя фамилия – Маркин. Слышите? Мар-кин! И Маркелов с Маркушиным тут ни при чем. Уши надо по утрам мыть!
На сцене повисла пауза. Ведьмы удивленно смотрели друг на друга.
– Ошиблись?
– Ошиблись?
– Ошиблись? – заметались они над костром. – Мы не можем ошибаться! Мы всегда идем точно к своей цели и никогда не сбиваемся с пути.
Как только ведьмы заметались, Вовка почувствовал, что ему стало чуточку легче.
– Что у них за фамилии? – недовольно проскрипела одна из ведьм. – Маркелов, Маркушин. Не то было в наше время – Макбет, Малькольм, Макдуф!
– Тоже не фонтан, – фыркнул Маркин.
Ведьмы отлетели обратно к костру и зашептались. Огонь стал еле заметным, сцена снова погрузилась во тьму. Вовка попятился.
Если быстро найти выход, то он спасен. Хрусталева с Марковым пускай сами теперь разбираются со своими проблемами и отношениями!
Маркин почти успел. Дверь была от него в двух шагах, когда на его пути возникла ведьма. Глаза ее горели бешенством.
– Кольцо! – провыла она.
Дверь распахнулась, в зал ворвался Олег. Не заметив ведьмы, он пробежал сквозь нее и вцепился в Вовку.
– Вот ты где! – вскрикнул он, встряхивая совершенно обалдевшего Маркина.
– Вот где оно! – в тон ему проквакала ведьма.
Мужчина заорал, хватаясь за руку. На один из его пальцев было надето кольцо. Именно его и пыталась отобрать ведьма.
– Сестры, в круг! – рычала она.
Остальные ведьмы стали приближаться к ним, приговаривая:
– Грань между добром и злом, сотрись! Сквозь пар гнилой помчимся ввысь.
– Валя! – не унимался Олег. – Терехов!
В дверном проеме показалось испуганное лицо Терехова. Выпучив глаза от страха, он смотрел на невероятную сцену, разыгравшуюся у выхода из зала.
– Нет, нет, – замотал он головой. – Я не могу!
– Терехов!
Но Терехова уже не было.
Бросив ведьмам кольцо, Олег накинулся на Маркина:
– Говори, быстро говори – где остальное? Медальон с солнцем! Где это?
– Астанин, что ты опять творишь?!
Большая люстра под потолком вспыхнула. По проходу от противоположной двери быстро шла Екатерина Валерьевна.
В ярком свете ведьмы стали еле заметны, но они еще были здесь. Вовка слышал их недовольное завывание и жалобы. Они совещались, что-то вскрикивая на непонятном языке.
– Олег? – Екатерина Валерьевна остановилась напротив мужчины.
– Как ты мне надоела! – вдруг прокричал Олег. – Ходишь, командуешь! Ты разве не понимаешь, что я больше не могу быть рядом с тобой! Ты мне невыносима! В театре не может быть двух руководителей.
– Астанин, прекрати, здесь ребенок!
– Это ребенок? – нехорошо засмеялся мужчина. – У тебя все дети. А это не ребенок, это… это…
На пол упало колечко. Остановившимся взглядом Вовка смотрел, как оно покачивается возле мыска его ботинка.
– Из-за этого ребенка у меня ничего не получилось. А так я давно сгнобил бы тебя! И никакие проклятья мне были бы не указ!
– Ты выкопал шкатулку?! – ахнула Екатерина Валерьевна.
– Нет, – как сумасшедший, захохотал Астанин. – Ее выкопали твои дети. Это все они!..
И Олег бросился на Вовку. Маркин схватил кольцо, зажмурился и вдруг сильно захотел, чтобы все это закончилось. Сейчас же, немедленно! Чтобы никаких ведьм рядом не было! И чтобы никто никогда на него больше не кидался!
В Вовкиной голове вновь раздался демонический хохот, и, хоть глаза он не открывал, яркий свет ослепил его.
бубнил настойчивый голос.
поддакнули следом.
донеслось издалека.
И все смолкло. Только в Вовкиной голове оглушительно стучала кровь, и еще в горле пересохло. А еще Маркину вновь страшно захотелось забраться на кровать, прижать к себе Дусю и ни о чем не думать. Но Дуси больше не было. Он это только сейчас понял. Противные ведьмы разделались с кошкой сразу же, как только она стала им мешать. И хоть Дуся еще ухитрялась помогать ему, но это была уже не она, а только ее призрак.
Маркин посмотрел на свои пустые руки, которые больше никогда не обнимут черного мохнатого зверька, и заплакал. Ему было жалко ласковую Дусю, жалко глупую Хрусталеву, жалко тех, кто вместо того, чтобы любить и помогать другим, ненавидит и презирает всех вокруг.
– Мальчик, что ты, не надо!
На Вовкину голову легла рука.
– Ты испугался?
Маркин мотнул головой, сбрасывая руку.
– Ничего я не испугался, – всхлипнул он. Ему было немного стыдно своих слез. В двенадцать лет мужчины уже не плачут.
Вдалеке послышались голоса, топот ног. Двери зала распахнулись, и в него вбежали десятки ребят. Они все кинулись к Екатерине Валерьевне и начали наперебой что-то кричать, спрашивать, ахать и возмущаться.
Вовка кулаком вытер слезы, бочком обошел юных артистов и направился к выходу. У него было еще одно важное дело – нужно было предупредить Маркова о грозящей ему опасности.
Маркин не успел еще руку поднять к звонку, как дверь распахнулась. На этот раз Марков был вовсе не спокойный, а очень даже взволнованный. Ничего не говоря, он впустил Вовку в квартиру.
И снова Маркин топтался в узкой прихожей, не зная, с какой стороны подступиться к своему делу.
– Вас тоже на карантин посадили? – начал он издалека.
Марков кивнул и нервно передернул плечами.
– Ты знаешь, что произошло?
Марков снова дернулся.
– Почему они ошиблись? – Вовка пошел напрямик. Сколько можно ходить кругами?
– Я не знаю, о ком ты. – Володя ушел в свою комнату. И оттуда вдруг крикнул: – Я ждал тебя! Я тебя видел вчера около кладбища!
– Как ты успеваешь везде быть? – разозлился Маркин. – Ты же болеешь!
– Да, я болел! – вдруг вскрикнул Володя. – Я сильно болел!
– Да, я болел! – вдруг вскрикнул Володя. – Я сильно болел!
Вовка осторожно вошел в комнату. Марков с ногами сидел на кровати, крепко обхватив свои колени.
– Врачи сказали, что мне осталось жить не более суток! – Он не говорил. Он выкрикивал слова. – У меня была очень редкая болезнь, полирадикулоневрит. От нее не существует лекарств, больные умирают в течение двух дней! Тогда папа поехал к какой-то знахарке. Он боялся, что меня сглазили, что кто-то просто захотел, чтобы я умер. И знахарка сделала амулет от сглаза. Он должен был меня защищать. И я вылечился. Год не ходил, ног не чувствовал. А потом встал! – Марков вскочил и что-то сорвал со стены. – Он меня защищает!
Перед своим носом Маркин увидел плоский тряпичный кружок, обшитый мехом, с пуговкой в середине.
– Я не знаю, что там хотела Хрусталева, но этот амулет отвел от меня беду! Я не думал, что все выйдет именно так. Я не хотел, чтобы кому-то было плохо. Я хотел, чтобы не делали плохо мне!
Вовка повертел в руках незатейливый амулетик и осторожно положил его на стол.
– Ты мне не веришь? – подскочил к старшекласснику Володя, бледное лицо его было заплаканным.
– Почему? Верю.
Вовке хотелось поскорее уйти. Он только сейчас понял, какой опасности подвергался. И ему вновь стало нестерпимо жалко Дусю, пострадавшую ни за что.
– Не плачь, Марков. – Маркин похлопал Володю по плечу. – Все будет нормально. Я вот тут тебе принес… – Он покопался в кармане и положил на стол колечко с таинственными буквами. – Отдай своему папе, пусть изучит его. Может быть, это действительно что-то ценное.
И, еще раз потрепав по склоненной голове тезки, Вовка побежал на улицу.
Он только-только собирался облегченно выдохнуть, как ему навстречу попалась Генриетта Карповна.
– Марков! – возмущенно начала она.
– Маркин… – тихо поправил Вовка.
– Вы меня с ума сведете! – не слушала его учительница. – Короче, я где тебе сказала быть? Что ты тут делаешь? Хочешь моей смерти? Вы меня точно в гроб вгоните! Ты видел Маркенсона?
– Он, наверное, уже дома, – произнес Вовка, не очень-то надеясь, что его услышат.
– Дома? – снова взорвалась Генриетта Карповна. – Ну все! В понедельник объявляю родительское собрание. Я вам всем устрою грандиозный скандал!
И она побежала дальше.
Вовка почесал в затылке. Все-таки везение не всегда зависит от ведьм. Бывает, что и без их «помощи» не везет.
Но тут он забеспокоился. А вдруг ему только показалось, что все закончилось? Вдруг клад снова выкопали и ведьмы опять начали бесчинствовать?
Он бросился к кладбищу.
И снова его опередили. Из-за гаражей слышалось натужное сопение и шарканье лопаты. На этот раз Вовка не стал забираться на крышу, а просто выглянул из-за угла.
Серега Минаев стоял на четвереньках и усиленно работал маленькой саперной лопаткой. Пятачок между гаражами вновь был весь перекопан.
– Клад ищешь? – поинтересовался Маркин.
От неожиданности Серега чуть не запустил в приятеля лопаткой, но вовремя остановился.
– Фу, – откинулся он спиной на земляной холмик, – ты меня напугал! Слушай, кто же так тихо подкрадывается?
– Нашел? – Вовка заглянул в вырытую яму.
– Нет здесь ничего, – грустно вздохнул Минаев. – Опять меня Манька обманула.
– А зачем тебе клад? – Маркин с сочувствием смотрел на вспотевшее лицо приятеля, на его перепачканную в земле куртку.
– В кругосветку хочу.
– Ты же сам говорил, что на металлолом далеко не уедешь, – напомнил ему его же слова Вовка.
– Так это ж не металлолом! – Серега вылез из ямы. – Сначала Манька все о каких-то железках твердила. А потом вдруг заговорила о возможностях и несметных богатствах, что теперь они с Хрусталевой все, что угодно, сделают. Что их каждый бояться будет и слушаться! Ну и прочую ерунду несла. И все колечком каким-то вертела. Я поначалу внимания на нее не обращал. Манька – известная болтушка. А когда все завертелось, тут-то я и понял, что это не просто железки! С какого это испуга их слушаться будут? Манька говорила, что подруга ее клад закопала обратно. Вот я и пошел проверить. А тут уже все перекопано, словно бульдозер работал. Короче, нет здесь ничего.
Вовка ткнул мыском ботинка в землю.
– Слушай, бросай ты это дело, – посоветовал он. – Если там что-то и есть, то на кругосветку точно не хватит.
– А на что хватит? – Минаев уже и так понял, что удача с кладом ему сегодня не улыбнется.
– Ни на что не хватит, – заверил его Вовка. – И вообще, этот клад одни только несчастья приносит.
Он вспомнил, с какой ненавистью Олег смотрел на Екатерину Валерьевну. А ведь он не просто так хотел эту шкатулку выкопать! Наверное, надеялся с ее помощью стать руководителем театра. Его сгубила его же ненависть. А казалось бы – театр, храм искусств…
– Пошли, Серега, – позвал Вовка. – Без чужих кладов обойдемся.
Он встал и еще раз осмотрел перекопанный пятачок.
Куда же Анька украшения вчера девала? Он сам видел, как она носила их за гаражи. Может быть, не будучи в силах закопать их, она покидала все за кладбищенскую ограду? Ведь недаром шкатулку закопали в этом месте. Колдовские вещи, да еще принадлежавшие актерам, на освященной кладбищенской земле оставлять нельзя. А если они там оказываются, то невольно теряют свою бесовскую силу. Может, так все и случилось?
Маркин подошел к забору. Могилы покрывал ровный слой снега. Никаких украшений на них видно не было.
– Все кончилось, – улыбнулся Вовка. Он вдруг почувствовал себя невероятно хорошо, просто прекрасно! – Давай мороженое купим, я тебе такое расскажу!
Минаев с грустью посмотрел на перекопанный пятачок, плюнул, взял лопатку под мышку и отправился следом за приятелем.
В вышине закаркала ворона. Она завозилась в своем старом гнезде, устраиваясь удобней. Под ее лапками звякнули железяки, которые птица ранним утром подобрала на земле. Они неприятно холодили лапы, но расставаться со своими сокровищами ворона не собиралась.