– Ветер перебрасывает семена, разносит пыльцу… Эти семена оседают и на облаках. Потом они прорастают. И намного быстрее, чем на земле. Поэтому мы и видим там странную растительность. Белую траву, белые деревья. Принимай это как данность и не удивляйся.
Пегги Сью повернула колечко окуляра, чтобы улучшить видимость. Из-за тумана, окутавшего дождевое облако, картинка была размытая. Но все напрасно, девочка не обнаружила никаких следов таинственных кузнецов.
«Возможно, тучи – это маскировка, – подумала она. – Что-то вроде оболочки, прикрывающей военный корабль, неподвижно повисший на лету!»
– Ты видишь бабочку? – с тревогой спросила Кэти Флэнаган.
– Нет, – ответила Пегги, – но ведь небо большое. А если бабочка станет видимой, какого она будет цвета?
– Как правило, желто-голубая, – ответила бабушка. – Однако она может менять цвет.
– Как хамелеон?
– Да, почти. Мне кажется, она может принять цвет неба или раствориться в окружающем пространстве, если пожелает. Мы не пытались вступить с ней в контакт. – Кэти сделала паузу, прежде чем добавить усталым голосом: – Я слишком старая, чтобы бороться с кузнецами, у меня нет на это ни силы, ни храбрости. И мои жалкие колдовские уловки бесполезны. Пришло время вмешаться тебе, не допустить, чтобы уничтожили бабочку, ведь именно это они и замышляют. Когда-нибудь молния ударит в нее и смертельно ранит, а Шака-Кандарек больше никогда не узнает счастья.
– Хорошо, я возьмусь, – сдалась Пегги. – Надо подумать, что мы можем сделать.
Посетителей просят не наклоняться над бездной
Пегги Сью и голубой пес плохо спали ночью из-за рычания красных котов, которые дрались на равнине. На следующее утро, выйдя из дома, девочка удивилась, встретив в саду дожидавшегося ее Шина Доггерти. Поначалу она его даже не узнала, потому что он отмылся от грязи и надел чистую одежду. У него было довольно забавное лицо, нос – картошкой, и рыжие волосы, почти оранжевые. Из коротких рукавов торчали огромные руки.
– П-р-р-р-ивет! – сказал он, указательным пальцем дотронувшись до своей каскетки. – Твоя бабушка попросила меня прийти и проверить мотор дома, а еще подкачать колеса. Когда я закончу, объясню тебе, что замышляется.
– Хорошо, – ответила Пегги.
«Он влюблен в тебя…» – прозвучал в ее голове шепоток пса.
«Прекрати! – приказала девочка. – Мы едва друг друга знаем».
«Эка важность! – возразил тот. – Если ты на три секунды задержишь на нем взгляд, Шин станет таким же красным, как его волосы».
Ужасно смутившись, Пегги отвернулась, пробормотав нечто нечленораздельное.
Ничего другого и нельзя было ожидать от пса! Теперь она не сможет заговорить с Шином, не покраснев сама, как пион. Это было нелепо потому, что в чемодане по-прежнему находился Себастьян! У нее и в мыслях не было разыгрывать из себя обольстительницу.
«Да ладно уж! Ладно! – хихикнул голубой пес. – Всем девчонкам это нравится. К тому же в чемодане еще есть место. Ты сможешь поместить туда Шина Доггерти, когда он превратится в попкорн под воздействием какого-нибудь черного колдовства!»
Пегги решила не отвечать на провокацию. Голубой пес вел себя с нею, как задиристый братишка. Она обожала его, но иногда испытывала желание дать ему пинка. «Одно другому не мешает, не так ли?» – говорила бабушка Кэти.
– Дом в хорошем состоянии? – спросила Пегги, когда Шин закончил свои проверки.
– Да, мамзель! – ответил он, вытирая ладони невероятно грязным носовым платком, который достал из кармана. Казалось, в этот платок высморкалось сорок тысяч человек! – У дома великолепный мотор. Мне очень нравится его заводить. Раньше я управлял мотором соседа, но он работал слишком медленно, был плохо отлажен. В последний раз, поднимаясь по склону Прежоли, мы потеряли трубу.
– Знаешь, мне трудно представить, как все эти дома несутся друг за другом по дороге, – заметила Пегги. – Так что мне нечего тебе ответить.
На самом деле Пегги была ужасно смущена. Щеки у нее горели, как гамбургер на горячей плите в ресторанчике быстрого обслуживания.
– Конечно, это необычное зрелище, – пробурчал Шин. – Но мы здесь не для того, чтобы вести милую беседу. Я должен ознакомить тебя с мерами безопасности.
Пегги Сью всмотрелась в синее небо. И ничего там не заметила. Если фантастическая бабочка – мастерица камуфляжа, ее будет трудно разглядеть, особенно если она сейчас в цвет неба!
– Это – затишье перед бурей, – вдруг изменившимся голосом сказал мальчик.
– На какой высоте летает бабочка? – спросила Пегги.
– По-разному, – пробурчал Шин Доггерти. – Раньше она парила высоко в небе, так что вихревые потоки ощущались слабо. А теперь летает слишком низко, чтобы успеть изменить траекторию, когда в нее выпускают разряд. Если бабочка замечает свет молнии, она меняет курс, а так как она находится близко от земли, то движение ее крыльев вызывает смерч. Все обрушивается на нас, и от этого здорово трясет. И тогда лучше оставаться дома, это точно…
– Я начинаю понимать, почему ты хочешь уехать из Шака-Кандарека, – заметила Пегги.
– Счастье! – с яростью выкрикнул мальчик. – У них только это слово на языке. Согласен, счастье – хорошее дело, но не любой же ценой. Раньше жизнь здесь была великолепной, но с тех пор, как кузнецы стали переплавлять звезды в молнии, стало невыносимо.
Пегги прищурилась, вглядываясь в горизонт. Она ощутила чье-то присутствие, но не могла передать это словами.
– Ты что-то видишь? – спросил Шин.
– Нет, – ответила девочка. – Думаешь, она уже здесь?
– Возможно, – сказал он. – Если бабочка стала прозрачной, то она парит над нашими головами, не шевеля крыльями. Для этого ей достаточно поймать поднимающиеся потоки воздуха – и ее понесет как бумажного змея.
– Она может оставаться невидимой сколько угодно?
– Нет, не думаю. Создавать эффект «невидимки» трудно, это требует огромной затраты энергии. Если бабочка слишком долго будет сохранять маскировку, она умрет от истощения. Ей придется проявиться. С этим ничего нельзя поделать.
– И тогда кузнецы начнут обстреливать ее?
– Да, между ними война. Они в очередной раз попытаются уничтожить ее, а она будет противостоять им, одаривая нас ежегодной порцией счастья.
Пегги полной грудью вдохнула воздух.
– Бабочка, – прошептала она. – А у нее есть запах? Аромат, который может ее выдать?
– Нет, – ответил Шин. – Но иногда пыльца с ее крыльев опадает дождем, и все, чего он касается, становится невидимым. Если ты увидишь, как что-то исчезает, это будет означать, что бабочка парит над тобой. Ей нравится дразнить своих врагов.
– Да, – согласилась Пегги с улыбкой. – Представляю себе, как она пролетает на уровне облаков просто ради забавы.
– Твоя бабушка, наверно, рассказывала тебе, – вздохнул Доггерти. – Прежде бабочка оставалась в наших краях на несколько месяцев. А теперь ограничивается небольшим полетом над дорогой и торопится на зимнюю спячку, подальше от врагов.
– И где это?
Мальчик указал на какое-то неопределенное место за холмами.
– Там раскрывается бездна, – объяснил он, – бывший вулкан. Колодец, в котором царит непроглядная ночь. Говорят, что он доходит до центра Земли. Бабочка погружается туда после того, как облетит землю. Она проводит там всю зиму, а весной вылетает вновь. Поэтому ее прозвали бабочкой из бездны. Я отведу тебя туда сегодня после полудня, но надо быть осторожными.
* * *Они позавтракали на откосе. У Шина в карманах оказалось много всякой еды: голубая колбаса с фиалками, розовый сыр с черникой, сухое печенье из турлузиновой муки. Жажду утолили водой из фонтана.
– Это чистая вода? – поинтересовалась Пегги.
– Думаю, да, – ответил мальчик. – Ты уже заметила, у нас здесь нет ни промышленных предприятий, ни автомобилей. В каком-то смысле грозы оказали нам услугу, вынудив избавиться от металлических предметов. Трудно проводить усиленную механизацию, если приходится довольствоваться деревом и глиной.
Пегги задумалась, может ли эта вода вернуть человеческий облик Себастьяну. Надо поскорее ее испытать. Ее сердце изнывало от разлуки.
– С этого момента тебе придется делать то, что я скажу, – объявил Шин Доггерти, как только они снова отправились в путь. – Я не шучу. Бездна – опасное место. Большую часть времени она похожа на потухший вулкан, но иногда он просыпается и начинает всасывать все, что его окружает.
– И бабочка там прячется?
– Да… Некоторые считают, что на дне вулкана гигантская пещера, там бабочка впадает в зимнюю спячку, чтобы снова набраться сил.
Шин умолк, потому что пейзаж изменился. Пегги отметила, что деревья здесь накренились в одну сторону.
– Все наклонено, – прошептала она. – Деревья, ограды. Даже трава как будто «причесана» в ту же сторону.
– Это из-за всасывания, – объяснил мальчик. – Когда оно начинается, даже птиц уносит.
– Это из-за всасывания, – объяснил мальчик. – Когда оно начинается, даже птиц уносит.
– Но в чем причина такого явления?
Шин почесал в затылке.
– Думаю, что всасывание помогает бабочке погрузиться в бездну, – сказал Шин. – Ведь в Шака-Кандарек она прилетает измученная, у нее уже нет сил спуститься к центру Земли самостоятельно, и тогда всасывание помогает ей добраться до тайного убежища, где она залечивает раны и дожидается, когда зарубцуются трещины на крыльях.
– Эй! – выкрикнул широкоплечий мужчина, выскочивший из покосившейся хибарки. – Что вы тут делаете? Вы в запретной зоне. Здесь вы должны подчиняться правилам безопасности.
Его плечи оттягивал рюкзак с кирпичами, на ногах – огромные, будто заполненные свинцом, ботинки, как у водолаза.
– А, это ты, Доггерти, – сказал он, узнав Шина. – Ты наполнил карманы камнями? – Повернувшись к Пегги, он добавил: – И вы, мадемуазель, немедленно сделайте это, иначе всасывающий вихрь сорвет с вас одежду, и вы окажетесь без нее!
– Разреши представить тебе Сэмюэла Пэддингтона, хранителя бездны, – обратился Шин к Пегги Сью. – Ему надо подчиниться, иначе он не позволит нам пройти.
– Абсолютно верно! – проворчал громила. – Уж больно вы худющие!
Лицо его было совершенно перекошено, как будто из-за всасывания его нос и рот сдвинулись влево. С правой стороны у него торчало чрезвычайно большое и оттопыренное ухо.
– Я стою на посту, – объяснил Пэддингтон, смягчаясь. – Не будь здесь меня, многие уже побросались бы в бездну.
– Неужели? – воскликнула Пегги.
– Да, – подтвердил мужчина. – Людям кажется, что, бросившись в пустоту, они попадут в убежище бабочки и будут жить там счастливее, нежели здесь. Нельзя этого позволять. Никто не знает, что там, внизу.
– Тем не менее десятки людей уже туда прыгнули, – пробурчал Шин. – С тех пор их никто не видел.
– Во всяком случае, – сквозь зубы процедил Пэддингтон, – не все они погибли. Время от времени на крыльях птиц они пишут послания и выпускают их в туннель. Птички, разумеется, летят на свет и, в конце концов, поднимаются в воздух. Я поймал несколько таких посланцев.
– А вы смогли прочитать, что было написано у них на крыльях? – спросила Пегги.
– Да, – ответил Пэддингтон, насупившись. – Там было сказано: Присоединяйтесь к нам! Здесь чудесно! Но я этому не верю. Я думаю, это ловушка, чтобы заставить нас броситься в пустоту. Дьявольская западня.
Поблагодарив странного часового, двое подростков повернули обратно.
Пегги Сью шла впереди, не говоря ни слова. Время от времени она бросала беглый взгляд на тучи.
«Я чувствую, что бабочка здесь, – думала девочка. – Она играет со мною. Парит, придав своим крыльям оттенок неба. Она хитрит. Эта бабочка сделана не из той материи, что Невидимки, иначе бы я ее разглядела. Ее прозрачность не имеет ничего общего с их прозрачностью. Наверно, она явилась сюда с другой планеты».
Огненные мечи, светящиеся сабли, гром в ночи…
Бабочка была здесь. Пегги ощущала это. Она разглядывала небо до боли в глазах, дожидаясь момента, когда насекомое обнаружит свое присутствие.
– Ты ее видишь? – без конца спрашивал голубой пес.
– Нет, – отвечала девочка. – Она не той породы, что призраки. Тогда ее было бы просто заметить. Кроме того, ее потенциальная мощь значительно превышает мои возможности. Знаешь, можно привести такое сравнение: я – жалкое духовое ружье, а она – космический корабль, напичканный лазерными пушками. И если она хочет оставаться невидимой, мне не удастся разрушить эти чары. Она очень сильна, это точно.
– По-твоему, она здесь?
– Я уверена. Напрасно она старается как можно меньше махать крыльями: незаметные признаки выдают ее присутствие. Например, колебания воздуха смахивают пыльцу, покрывающую ее крылья. Помнишь, когда этот порошок оседает на землю, он покрывает предметы и делает их невидимыми? Видишь дом, вон там? Час назад он был с трубой… Теперь трубы не видно.
– И в самом деле, – протявкал голубой пес. – А… а там, погляди, заяц без головы скачет по полю, не так ли?
– Совершенно верно, – тихо произнесла Пегги. – Бабочка сейчас осыпает равнину пыльцой невидимости. Чудно! Если хорошенько приглядеться, можно заметить, что многие вещи исчезли.
С этого момента началась своего рода игра. Двое друзей внимательно осматривали ландшафт, отыскивая новые аномалии. Там, куда попадала пыльца, появлялись, по меньшей мере, забавные «визуальные дыры»: крыша дома становилась прозрачной, да настолько, что можно было видеть все происходящее внутри. В поле на голову какого-то крестьянина свалилась целая пригоршня волшебной пыльцы; волосы у него исчезли вместе с черепом. Ни о чем не догадываясь, он продолжал усердно копать землю, хотя мозг его был виден так же хорошо, как на иллюстрации в учебнике анатомии.
– И все-таки это странно, – сказала Пегги, дрожа.
– Знаешь что! – забеспокоившись, предложил голубой пес. – Наверное, надо поостеречься, давай сходим за зонтиком.
– Ты прав, – поддержала его девочка. – Мы слишком подставляемся.
Они поспешили вернуться в дом.
– Бабушка! – крикнула Пегги, подбегая к Кэти Флэнаган. – На улице творится что-то странное!
И она рассказала о чудесах, которые только что наблюдала.
– Очень плохо, – пробурчала старая дама. – Если кузнецы наблюдают за нами, – а я не сомневаюсь, что они это делают, – они быстро поймут, в чем дело. Очень скоро эти твари начнут обстреливать нас молниями, наугад, надеясь попасть в бабочку.
– Как при морском сражении? – спросила Пегги.
– Именно так! Если в ближайшее время тучи почернеют, значит, металлурги начали расплавлять звезды, готовясь к нападению. Это ужасно, а я-то надеялась, что у нас еще есть немного времени.
– Что можно сделать? – поинтересовалась девочка.
– Не так много, – вздохнула Кэти Флэнаган. – Будем надеяться, что молния нас не заденет. Когда кузнецы опрокидывают свои лохани, они не заботятся о людях. Яблони-громоотводы перехватят значительную часть энергии молний, но деревьев не так много, чтобы поглотить ее всю, нас неизбежно заденет.
Пегги почувствовала, как комок подступил к горлу.
– Я поднимусь на чердак, – заявила она, – понаблюдаю в телескоп.
– Хорошо, – согласилась бабушка Кэти. – А я подготовлю котов спокойствия. Когда люди заметят, что небо чернеет, они испугаются и прибегут сюда за ними.
* * *Как и предсказывала Кэти Флэнаган, тучи потемнели. Угольно-черные воздушные массы повисли в ярко-синем небе и представляли собой удивительное зрелище. Направив телескоп на летающие крепости, Пегги сквозь ватную толщу дождевых облаков разглядела красные вспышки, не предвещавшие ничего хорошего.
– Похоже на доменную печь, запущенную на полную силу, – прошептала она. – Посмотри-ка туда! Пучки искр вполне различимы.
– Значит, они приступили к переплавке звезды, – заметил пес. – Обстрел неизбежен. Как ты считаешь, бабочка попытается сбежать и ринется в бездну, чтобы оказаться вне досягаемости молний?
– Не думаю, – сказала Пегги Сью. – Она не сдастся. Она будет рада бросить врагам вызов. Может, она надеется, что мы ей поможем?
* * *Скоро нижний этаж дома огласился мольбами людей, которые пришли сюда взять котов в аренду перед грозой. Их было так много, что очередь ожидающих протянулась по всему саду. Все хотели взять котов с белоснежной шерстью.
– Ночь будет ужасной! – воскликнул кто-то из них. – Можно умереть от страха при таком налете. Нам нужны коты спокойствия, иначе к утру все мы поседеем.
– Мне – двух! – выкрикнула какая-то кумушка. – В моем возрасте у меня может случиться сердечный приступ.
– Успокойтесь! – проворчала бабушка Кэти. – Если вы будете так себя вести, котов на всех не хватит. Лучше бы вы помогли моей внучке и мне бороться с кузнецами!
– Потом, потом! – взревели голоса. – Сначала коты!
– Если я раздам котов, вам будет абсолютно наплевать, что здесь случится! – возразила Кэти Флэнаган.
– И все-таки это лучше, чем умереть от страха! – провизжал кто-то. – Хватит болтать: давай котов! Скорее!
– Мне нужно двух, я очень впечатлительная! К тому же у меня есть рецепт врача. Вот, посмотрите, здесь черным по белому написано: в случае испуга погладить двух абсолютно белых котов…
Постепенно шум стал затихать. Когда Пегги и пес спустились вниз, они увидели, что бабушка Кэти сидит без сил в кресле.
– Эти негодяи готовы были выцарапать мне глаза, не дай я им то, что они требовали, – вздохнула старая женщина. – Мне стыдно, что пришлось поощрять их трусость, но без меня они бы погибли ночью от страха.
– Тучи совсем почернели, – сообщила Пегги. – В просветах видны искры из горна.
– Значит, это произойдет сегодня вечером, – произнесла Кэти усталым голосом.