Еслибъ сэръ Питтъ не боялся выпустить изъ рукъ наслѣдство своей сестрицы, онъ никогда бы не довелъ своихъ малютокъ до печальной необходимости разстаться на время съ гувернанткой, развивавшей съ такимъ блистательнымъ успѣхомъ ихъ юные умы и сердца. Опустѣлъ безъ нея джентльменскій замокъ, и «Королевина усадьба» приняла видъ грустной и унылой пустыни. Отсутствіе Ребекки, сообщавшей всѣмъ предметамъ движеніе и жизнь, обозначилось во всемъ самыми яркими слѣдами. Никто теперь не переписывалъ и не исправлялъ безграмотныхъ писемъ сэра Питта Кроли; его книги и дѣловыя бумаги покрылись густыми слоями пыли; въ хозяйствѣ сдѣлались значительныя опущенія, и въ приходо-расходной книгѣ оказались недочоты. Болѣе чѣмъ когда-либо сэръ Питтъ понималъ теперь, какъ необходимъ для него этотъ маленькій секретарь, и эту необходимость энергически выражалъ онъ въ своихъ многочисленныхъ посланіяхъ на Парк-Ленъ, за пересылку которыхъ, онъ, какъ членъ парламента, не имѣлъ надобности платить почтовыхъ денегъ. Предметъ посланій всегда былъ одинъ и тотъ же. Онъ умолялъ Ребекку возвратиться къ своимъ обязанностямъ на «Королевину усадьбу», изображалъ передъ ней несчастное положеніе своихъ дочерей, лишонныхъ опытной наставницы, и горько жаловался на миссъ Кроли, которая безжалостно оставила своихъ племянницъ на произволъ судьбы. Ни одинъ изъ этихъ документовъ не былъ принятъ въ уваженіе на Парк-Ленѣ, и миссъ Кроли хохотала надъ глупостью своего брата.
Миссъ Бриггсъ не получила формальной отставки, но она сдѣлалась чѣмъ то въ родѣ титулярной компаньйонки, и единственными ея собесѣдниками были жирная болонка въ гостиной и брюзгливая Фиркинъ въ каморкѣ, назначенной для ключницы. Но хотя веселая старушка никакъ не хотѣла слышать объ отъѣздѣ миссъ Ребекки, однакожь должность миссъ Шарпъ не выяснилась и не опредѣлилась на Парк-Ленѣ. Миссъ Кроли, какъ и всѣ избалованныя особы ея пола, любила безъотчетно пользоваться услугами своихъ подчиненныхъ, прогоняя ихъ изъ своего дома, какъ-скоро потомъ не оказывалось въ нихъ настоятельной нужды. Между людьми этого сорта, благодарность отнюдь не считается дѣломъ важнымъ и необходимымъ; они принимаютъ отъ другихъ услуги, какъ законную дань, не обязывающую ихъ ни къ чему. Все это въ порядкѣ вещей, и вы, о смиренный блюдолизъ, отнюдь не имѣете причинъ жаловаться на свою плачевную судьбу. Твоя дружба къ богачу имѣетъ своимъ основаніемъ источникъ мутный и грязный; деньги ты любишь, а не человѣка, и если бы какой-нибудь Крезъ, вслѣдствіе непредвидѣнныхъ обстоятельствъ, помѣнялся мѣстомъ съ своимъ слугою, мы очень хорошо знаемъ, куда бы ты направилъ дружелюбное расположеніе своего сердца.
И я никакъ не поручусь, чтобъ умная лондонская старуха, не смотря на все простодушіе и неутомимую дѣятельность Ребекки, не питала насчетъ ея въ своей душѣ какихъ-нибудь темныхъ подозрѣній. Миссъ Кроли расчитывала, вѣроятно, что никто и ничего не обязанъ дѣлать даромъ на этомъ свѣтѣ, и знаки безпримѣрного усердія къ ея особѣ могли, въ глазахъ ея, получить довольно подозрительный характеръ. Заглядывая повременамъ въ глубину своей собственной души, чуждой всякого сочувствія къ ближнимъ, она могла, по аналогіи, судить, что и другіе тѣмъ менѣе способны были увлекаться къ ней самой чувствомъ безкорыстной симпатіи, и можетъ-быть думала миссъ Кроли, что эгоистическимъ особамъ не суждено въ этомъ мірѣ наживать искреннихъ друзей.
Какъ бы то ни было, миссъ Ребекка служила для нея величайшимъ утѣшеніемъ и отрадой. Она подарила ей два новыхъ платья, старое ожерелье, турецкую шаль, и, въ знакъ особенной довѣренности, близкой къ закадышной дружбѣ, злословила передъ нею всѣхъ своихъ знакомыхъ. Этого недовольно: миссъ Кроли заботилась даже о будущей судьбѣ покровительствуемой особы; въ головѣ ея вертѣлся планъ выдать Ребекку за мистера Кломпа, молодого хирурга, или вообще устроить какъ-нибудь повыгоднѣе каррьеру ея жизни, или, наконецъ, просто-на-просто спровадить ее на «Королевину усадьбу», какъ-скоро не будетъ надобности въ ея услугахъ.
Когда миссъ Кроли, укрѣпляясь постепенно въ своихъ силахъ, получила позволеніе переходить изъ одной комнаты въ другую, Ребекка пѣла для нея въ гостиной аріи изъ лучшихъ оперъ, или услаждала ея душу какой-нибудь другой забавой поэтического свойства; когда позволили ей выѣзжать для прогулки, Ребекка была постоянной ея собесѣдницей въ каретѣ. Гуляя по окрестностямъ и шумнымъ улицамъ столицы, онѣ заѣхали однажды и на Россель-Скверъ, и фамильный экипажъ миссъ Кроли остановился передъ скромнымъ домикомъ негоціанта, Джона Седли.
Прежде этого событія, какъ легко вообразить, обѣ милыя подруги весьма часто пересылались между собою полновѣсными письмами самого дружеского содержанія. Должно, впрочемъ, замѣтить, что въ продолженіе послѣднихъ мѣсяцовъ пребыванія Ребекки на «Королевиной усадьбѣ«вѣчная дружба между ними потерпѣла значительный ущербъ, и уже начала дряхлѣть съ неимовѣрной быстротою. Обѣ подруги погружены были въ созерцаніе своихъ собственныхъ дѣлъ. Ребекка устраивала свой отношенія къ представителямъ джентльменскихъ обществъ; Амелія постоянно устремляла свой помышленія на одинъ и тотъ же предметъ. Но вотъ онѣ встрѣтились и бросились въ объятія другъ друга съ такою энергическою юркостью, которая составляетъ исключительную принадлежность только молодыхъ особъ, соединенныхъ узами вѣчной дружбы, при чемъ Ребекка разыграла свою роль съ неподражаемымъ искусствомъ, и умилительно было видѣть, какъ слезы радости заструились по ея щекамъ. Но бѣдная Амелія зардѣлась какъ роза, цалуя свою милую подругу, и думала въ своемъ невинномъ сердцѣ, что она слишкомъ, слишкомъ провинилась передъ ней.
Ихъ свиданіе продолжалось весьма недолго. Амелія только-что собралась гулять вмѣстѣ съ своей мама. Миссъ Кроли ожидала ее уподъѣзда въ своей каретѣ; ея ливрейные лакеи удивлялись, повидимому, какая нслегкая занесла ихъ въ это захолустье, и смотрѣли розиня ротъ на честнаго Самбо, чорного слугу, который, какъ имъ казалось, родился и выросъ на Poсceль-Скверѣ, гдѣ вѣроятно чорный цвѣтъ отличаетъ всякого туземца. Но когда миссъ Амелія выпорхнула на улицу съ веселыми и улыбающимися взорами (Ребекка желала ее представять своему аристократическому другу; миссъ Кроли, горѣвшая нетерпѣніемъ видѣть ее, не могла, по слабости здоровья, выйдти изъ кареты), когда, говорю, миссъ Амелія выпорхнула легкой птичкой на гранитный троттуаръ, жители Парк-Лена изумлены были самымъ пріятнымъ образомъ, и съ недоумѣніемъ спрашивалй себя: неужели такія красотки родятся на Россель-Скверѣ? Миссъ Кроли, въ свою очередь, совершенно очарована была прелестнымъ личикомъ молодой леди, которая съ такою граціозною робостью подошла къ ея каретѣ, чтобъ лично засвидѣтельствовать свое почтеніе знаменитой покровительницѣ своей милой подруга.
— Что это за личико, моя милая, что за голосокъ! говорила миссъ Кроли, когда онѣ обратно катились по широкой улицѣ въ направленіи къ Вест-Энду. Ваша подруга, моя милая, чудо какъ хороша. Пригласите ее на Парк-Ленъ, я этого непремѣнно хочу и требую: слышите ли, миссъ Шарпъ?
Миссъ Кроли имѣла изящный, выработанный вкусъ. Она любила чистую натуру и естественныя манеры съ примѣсью робости и застѣнчивости, столько свойственной молодымъ дѣвицамъ; незнакомымъ съ мудростью свѣта. Она любила вокрутъ себя хорошенькія лица въ такой же мѣрѣ, какъ любила хорошенькія картины и китайскій фарфоръ. Въ этотъ день разъ шесть она говорила объ Амеліи съ одинаковымъ восторгомъ. Она поспѣшила отрекомендовать ее Родону Кроли, когда тотъ явился передъ обѣдомъ съ своимъ обыкновеннымъ визитомъ.
Само-собою разумѣется, что Ребекка, при этомъ удобномъ случаѣ, поспѣшила доложить, что подруга ея выходитъ замужѣ за поручика Осборна, и что они уже были помолвлены съ дѣтскихъ лѣтъ.
— Онъ служитъ въ арміи… въ такомъ-то полку, если не ошибаюсь? сказалъ Родонъ Кроли, съ усиліемъ, какъ прилично гвардейцу, припоминая нумеръ полка, гдѣ служилъ Осборнъ, съ которымъ, впрочемъ, онъ давно стоялъ на короткой ногѣ.
Ребекка подтвердила показаніе, и прибавила, что капитанъ этого полка — нѣкто Вилльямъ Доббинъ.
— Верзила широкоплечій, неуклюжій и до крайности неловкій, сказалъ Кроли; всѣмъ и каждому наступаетъ на ногу. Знаю его. А Осборнъ миловидный дѣтина, и у него большіе чорные усы.
— Огромные, подтвердила миссъ Ребекка Шарпъ, и онъ придаетъ имъ огромнѣйшую цѣну, увѣряю васъ.
Вмѣсто отвѣта, Родонъ Кроли закатился самымъ пронзительнымъ смѣхомъ, и долго дамы не могли добиться отъ него никакихъ объясненій. Когда, наконецъ, поунялся въ немъ этотъ припадокъ неестественной веселости, онъ сказалъ:
— Осборнъ считаетъ себя отличнымъ игрокомъ на бильярдѣ, и я еще недавно выигралъ у него около двухъ сотъ фунтовъ. Оселъ въ квадратѣ, провалъ его возьми! Я бы въ тотъ день облупилъ его какъ липку, еслибъ не этотъ его пріятель, кептенъ Доббинъ!
— Осборнъ считаетъ себя отличнымъ игрокомъ на бильярдѣ, и я еще недавно выигралъ у него около двухъ сотъ фунтовъ. Оселъ въ квадратѣ, провалъ его возьми! Я бы въ тотъ день облупилъ его какъ липку, еслибъ не этотъ его пріятель, кептенъ Доббинъ!
— Ахъ, Родонъ, Родонъ, долго ли ты будешь такъ повѣсничать? замѣтила миссъ Кроли, любуясь внутренно на проказы своего племянника.
— Что-же тутъ прикажете дѣлать, сударыня? Изъ всѣхъ молодыхъ повѣсъ, какихъ только мнѣ удавалось видѣть, этотъ юноша самый зеленый, и еще, покамѣстъ, не вылинялый, отвѣчалъ Родонъ Кроли. Тарквинъ и Десисъ вычерпываютъ денежки изъ его кармана, сколько и когда имъ вздумается. Онъ готовъ забраться къ чорту въ омутъ, только бы его видѣли тамъ съ какимъ-нибудь лордомъ. Онъ расплачивается за ихъ обѣды въ Гринвичѣ, и каждый изъ нихъ приводитъ сколько угодно гостей.
— Это должно быть прекрасное общество, замѣтила Ребекка.
— О, да, миссъ Шарпъ, компанія первѣйшаго сорта… ха! ха! ха! залился Родонъ Кроли, живо представляя себѣ веселую трактирную компанію, пирующую на чужой счетъ.
— Будь, пожалуйста, степеннѣе, Родонъ, какъ тебѣ не стыдно! воскликнула тётушка Кроли.
— Видите ли къ чемъ штука, продолжалъ неисправимый племянникъ, отецъ этого звѣря торгуетъ въ Сити сальными свѣчаи, и денегъ у него, говорятъ, куры не клюютъ. Не мѣшаетъ этихъ господъ повысосать немного, и у меня покамѣстъ не кончились дѣлишки съ этимъ Осборномъ. Исторія нашей дружбы впереди. Ха, ха, ха!
— Фи! Неужели прилично такъ вести себя порядочному джентльмену? воскликнула Ребекка. Берегитесь, милостивый государь, я раскажу обо всемъ своей подругѣ. Мужъ — игрокъ, какъ это можно!
— Ужасный мужъ, не правда ли? сказалъ капитанъ съ великою торжественностью, и потомъ прибавилъ; какъ-будто поражонный внезапной мыслью, вотъ что, тётушка, вы ужь позвольте мнѣ заручить этого господина къ вамъ въ гости.
— Можно его рекомендовать? спросила миссъ Кроли.
— О, да, онъ ни въ какомъ случаѣ не будетъ компрометировать вашихъ гостей. Джоржъ Осборнъ умѣетъ держать себя, какъ и слѣдуетъ истинному джентльмену. Большой разницы не будетъ, вы увидите, продолжалъ Родонъ Кроли. Да ужь, кстати, вы, миссъ Шарпъ, распорядитесь насчетъ приглашенія его невѣеты… какъ-бишь ее зовутъ?.. Ну, все равно. Къ нему я самъ напишу два, три слова, и онъ мигомъ прилетитъ сюда по первому сигналу; въ пикетъ, я полагаю, онъ играетъ не хуже чѣмъ на бильярдѣ. Гдѣ онъ живетъ, миссъ Шарпъ?
Ребекка поспѣшила сообщить городской адресъ поручика Осборна, и, черезъ нѣсколько времени послѣ этой бесѣды, Джорджъ Осборнъ получилъ собственноручную записку Родона Кроли, со влозженіемъ пригласительного билетика отъ самой миссъ Кроли. Записка была безграмотна до послѣдней степени совершенства.
Миссъ Шарпъ озаботилась съ своей стороны отправить пригласительное посланіе къ миссъ Амеліи, которая, разумѣется, съ великой радостью изъявила свое согласіе, какъ-скоро узнала, что и Джорджъ будетъ въ числѣ гостей. Распорядились такимъ образомъ, что Амелія должна была провести утренніе часы въ обществѣ паркленскихъ дамъ, гдѣ всѣ были съ ней до крайности любезны. Ребеща покровительствовала свою подругу съ видомъ рѣшительного превосходства, что впрочемъ не составляло для нея особыхъ затрудненій; врожденная кротость и необыкновенная мягкость характера были отличительными свойствами миссъ Амеліи Седли, и она, при первомъ случаѣ, готова была подчиннться всѣмъ и каждому, кому приходила охота командовать надъ ней. Любезность миссъ Кроли тоже была теперь замѣчательно оригинальна. Она продолжала безъ всякой церемоніи восхищаться очаровательной малюткой и расхваливала ее въ глаза на всѣ возможныя манеры, какъ-будто Амелія была кукла, служанка, статуэтка или картина, которую можно оцѣнивать какъ угодно съ видомъ знатока или дилеттанта.
Не знаю, какъ вы, милостивые государи, а я прихожу всегда въ истинное умиленіе, какъ-скоро особы джентльменского круга на Парк-Ленѣ удостоиваютъ своимъ снисхожденіемъ незатѣйливыхъ обитателей отдаленныхъ захолустьевъ въ родѣ Россель-Сквера. Это даже поучительно въ нѣкоторомъ смыслѣ, и мое сердце переполнялось поэтичекимъ восторгомъ, когда я созерцалъ подобныя картины на базарѣ житейской суеты. Должно, впрочемъ, замѣтить, что чрезмѣрная, и, можетъ-быть, нѣсколько приторная благосклонность миссъ Кроли утомляла бѣдную Амелію, и мнѣ даже кажется, что изъ трехъ паркленскихъ дамъ она полюбила больше всѣхъ честную миссъ Бриггсъ. Въ невинномъ ея сердцѣ хранился неистощимый запасъ симпатіи къ такимъ кроткимъ и загнаннымъ созданіямъ, какъ титулярная компаньйонка миссъ Кроли; Амелія, видите ли, совсѣмъ не отличалась остроуміемъ свѣтскихъ жещинъ извѣстного полета.
Лишь-только ударило пять часовъ, Джорджъ Осборнъ явился на Парк-Ленѣ съ полною готовностью принять участіе въ обѣдѣ en garèon въ обществѣ капитана Кроли.
Большая фамильная карета Осборновъ перевезла его съ Россель-Сквера на Парк-Ленъ. Юныя сестрицы Джорджа не получили приглашенія въ джентльменскій домъ, что, разумѣется, не имѣло никакой важности въ ихъ глазахъ. Оставшись дома, онѣ принялись, отъ нечего дѣлатъ, перелистывать геральдическую книгу англійскихъ бароновъ, и внимательно изучили все, чте имѣло какое-нибудь отгошеніе къ фамиліи Кроли и къ предкамъ лордовъ Бинки съ ихъ чадами и домочадцами до тридцатого колѣна. Между-тѣмъ, Родонъ Кроли принлъ Джорджа Осборна вѣжливо и радушно; онъ хвалилъ его игру на бильярдѣ, спрашивалъ, когда онъ намѣренъ отыграться, интересовался подробностями относительно его полка, и былъ бы очень радъ сыграть съ нимъ партію въ пикетъ, еслибъ миссъ Кроли не запретила всякія игры въ свомъ домѣ. Такимъ образомъ кошелекъ молодоро челоѣка сохранился въ цѣлости, по крайнеі мѣрѣ въ этотъ день. Они согласились устроить свиданіе завтра гдѣ-нибудь въ другомъ мѣстѣ; Джорджъ кстати обнаружилъ желаніе посмотрѣть лошадь, которую Родонъ уже давно хотѣлъ сбыть съ рукъ; лошадь они обревизуютъ на Парк-Ленѣ, а потомъ прійдутъ въ трактиръ провести вечеръ въ обществѣ веселыхъ товарищей Родона.
— Но быть-можетъ вы ангажированы на завтрашній день вашей невѣстой? спросилъ Родомъ Кроли, въ такомъ случаѣ я готовъ отказаться отъ удовольствія провести съ вами время. Нечего сказать, подцѣпили вы чудесную птичку, Осборнъ, прибавилъ онъ въ тихомолку чрезвычайно любезнымъ тономъ, золотыя крылышки — э?
Осборнъ не былъ ангажированъ, и ничто не мѣшало ему воспользоваться обязательнымъ приглашеніемъ Родона Кроли. Когда они сошлись на другой день, Кроли съ искренней похвалою отозвался о его мастерскомъ наѣздничествѣ и рѣдкомъ знакомствѣ съ лошадиной натурой. Потомъ онъ представилъ его тремъ или четыремъ джентлъменамъ изъ самого высшагл круга, и это новое знакомство окончательно утвердилл Джорджа въ высокомъ мнѣніи о собственной особѣ.
— Ну, а какъ поживаетъ у васъ эта малютка… миссъ Шарпъ что ли? спросилъ Джорджь Осборнъ своего пріятеля съ видомъ отчаянного денди.
— Она васъ интересуетъ?
— Какъ же, очень. Это, если не ошибаюсь, замѣчательная дѣвица. Какъ довольны ею на «Королевиной усадьбѣ«? Въ прошломъ году миссъ Седли очень любила ее.
Капитанъ Кроли взглянулъ на него довольно дико своими голубыми глазами, и принялъ наблюдательный постъ, когда Джорджъ Осборнъ отправился въ гостиную возобновить знакомство съ прекрасной гувернанткой. Но поведеніе Ребекки должно было мгновенно успокоить взволнованныя чувства драгуна, если-только ревность могла имѣть какое-нибудь мѣсто въ его груди.
Когда молодые люди взошли наверхъ, Осборнъ, расшаркиваясь и раскланиваясь, представился миссъ Кроли, и тутъ же подошолъ къ Ребеккѣ съ весьма неловкимъ видомъ великодушного патрона. Онъ расчитывалъ быть снисходительно любезнымъ съ этою дѣвицей, и для первого начала проговорилъ чрезвычайно вѣжливымъ тономъ:
— А, вы ли это, миссъ Шарпъ? какъ можете-живете?
Съ этими словами, онъ протянулъ ей руку, увѣренный заранѣе, что такая неожиданная честь приведетъ въ смущеніе робкую дѣвицу, которую онъ удостоивалъ этого снисхожденія единственно потому, что она считалась пріятельницей его невѣсты.
Но, къ невыразимому изумленію, миссъ Шарпъ, отвѣчая на этотъ комплиментъ, предомтавила жениху своей поругаи только оконечность пальчика правой руки, и кивнула ему своей миньятюрною головкой съ такою убійственно-дерзкою холодностью, что Родонъ Кроли, наблюдавшій эту сцену изъ другой комнаты, едва могъ удержаться отъ смѣха, когда увидѣлъ, какъ смѣшался и разстроился молодой джентльменъ, какъ онъ отпрянулъ назадъ шага на два, пріостановился и потомъ, выступая журавлинымъ шагомъ, рѣшился наконецъ прикоснуться къ миніятюрному пальчику, который ему подали какъ-будто съ очевиднымъ желаніемъ насмѣяться надъ его заносчивой и чопорной фигурой.