— Это просто кошмар какой-то, — к нам подходит Сандэй Лав. — Вы думаете, он взаправду мертвый?
Она еще не отошла от потрясения. Гарри и Лем закончили звонить и возвращаются к стойке. Два или три еще оставшихся посетителя тоже встали, сходили взглянуть на труп и снова вернулись в бар. Так что сейчас мы все стоим вокруг Лема и ждем, чтобы он приготовил нам для поднятия духа какую-нибудь жуткую смесь, так как его бармен уже давно отправился спать.
— Что это за тип? — спрашиваю я у Килиана. — Он был тут сегодня вечером?
— Да, — отвечает Гарри, — я вроде видел его часа два назад или даже раньше. Кстати, по-моему, вскоре после того, как ты ушел… Я вышел тебя позвать, а он стоял там на улице… Разговаривал еще с одним, а потом они вошли… Я обратил на них внимание, потому что вышел за тобой, а тебя там не было.
И тут меня осеняет одна занятная мысль… Я быстро направляюсь в дальний конец зала. А вдруг это тот же самый?… Я смотрю на лежащего. Он действительно мертв, наверное, выпил какую-нибудь гадость, потому что его физиономия довольно необычного цвета. Но это не он угощал меня сигаретой. Может, его приятель… И не исключено, что Гарри видел именно их. Я возвращаюсь, надеясь расспросить его поподробнее, но тут замечаю красный отблеск полицейской мигалки и слышу сирену. Звук ее очень короток. Это они ради нас деликатничают.
В зал входят двое полицейских в форме и один в штатском, вид у него какой-то сонный. Он здоровается с Килианом за руку. Очевидно, это тот самый Дифато. Потом входят еще двое. У первого — лицо лошади и черный чемоданчик в руках, а второй, вероятно, фотограф. Они проходят мимо стойки и направляются за полицейскими в полной амуниции. Ну в добрый час, по крайней мере приехали быстро.
А дело продвигается даже скорее, чем я ожидал. За какие-нибудь полчаса все было кончено. Они переписали наши имена, адреса, сняли показания и, прихватив жмурика, убрались восвояси.
— Хорошо иметь такие связи, — говорю я Килиану.
Он только улыбается. Добродушный толстяк Лем воспрянул духом и угощает нас по последней. Дуглас уже не стоит на ногах, но, собрав остаток сил, вываливается на улицу. Что он будет делать дальше со своей тачкой, уже никого не волнует, но это и к лучшему. Мы тоже выходим.
— Я вас подброшу, — обращаюсь я к Сандэй Лав. Она смотрит на меня и явно делает мне глазами какие-то знаки, но я совсем глупый, ничего не понимаю и сначала подвожу ее. Дело в том, что мне надо поговорить с Гарри.
Мы прощаемся с ней и провожаем ее взглядами. Девушка широко улыбается в ответ и исчезает за матовым стеклом входной двери. Уже рассвело, и я немного хочу спать. Гарри, наоборот, свеж как огурчик. Но стоило нам оказаться наедине, он резко обращает ко мне тревожный, натянутый как гитарная струна взгляд.
— Рок… Где это тебя так?
Он тоже обратил внимание на мою шишку, хотя только слепой ее может не заметить. Я поворачиваю к выезду из города, прикидывая, что неплохо бы съездить на пляж в Санта-Моника и что там сейчас нам никто не помешает спокойно поговорить.
— Это подарок, — отвечаю я, — от неизвестного поклонника.
— Где? Когда?
— Сначала ответь мне на один вопрос, — останавливаю его я. — Те два типа, помнишь, ты видел, как они вошли в «Зути». Один из них мертв. А второй, скажи, он был такой крепыш с неприятной рожей и одет в бежевый костюм и белые ботинки?
— Да, — подумав, отвечает Гарри.
— И галстук вроде твоего?
Он машинально поправляет бабочку.
— Да, — опять подтверждает он.
— Ну ладно, теперь слушай, что было со мной.
И я рассказываю, как тот мерзавец, которого я узнал по описанию Гарри, усыпил меня. Как я очутился в незнакомой комнате раздетый догола. Рассказываю о красотке и о том, как по-хамски со мной обошлись потом, об ударе дубинкой по голове и, наконец, об Энди Зигмане.
Гарри внимательно слушает и, когда я умолкаю, тоже какое-то время не произносит ни слова. Потом вдруг бросает взгляд в окно и вздрагивает.
— Куда это ты едешь?
— А ты не думаешь, что неплохо бы искупаться?
— Искупаться! Да с тобой все в порядке, Рок? — восклицает он. — Шутки кончились. Дай-ка я сяду за руль.
Мы поменялись местами, и, уж можете мне поверить, Гарри тут же дает по газам. Однако это не мешает ему продолжать разговор:
— Ты знаешь, кто это был, — тот, который откинул коньки у Лема?
— Откуда же?
Я лишь заметил, что это был высокий светловолосый парень, вероятно, с голубыми глазами, но особо разглядывать его было мало удовольствия.
— Это Вольф Петросян, — говорит Килиан. — Поэтому они и приехали так быстро. Дифато уже давно разыскивал Вольфа и был рад заполучить его даже в таком виде.
— А кто такой Вольф Петросян? — спрашиваю я. — Никогда о нем не слышал.
— Занятый паренек, — бормочет Килиан. — Чем он только не занимался… Он, пожалуй, единственный в своем роде, по крайней мере я не знаю больше никого, кому удалось бы заставить работать на себя целый женский монастырь.
— Просто так, за ради Бога?
— Он придумал версию, что якобы снимает мультфильм о жизни святого Мартина, — продолжает Гарри. — И все монашки служили у него на побегушках. Gratis pro Daoм[2], естественно… а на самом деле Петросян был самым крупным торговцем наркотиками на всем побережье…
— Ну и дальше?
— А дальше мне интересно, кто же его убрал… и поскольку вариантов тут всего ничего… предлагаю прямо сейчас это и проверить… Ты сегодня свободен?
— Да…
— Тогда, малыш, давай немножко поиграем в детективов…
— А-а… — тяну я без особого энтузиазма.
По фильмам Хэмфри Богарта я знал, что люди этой профессии значительно чаще получают по чайнику, чем дают сдачи, но было как-то неудобно накладывать в штаны в присутствии Гарри.
— Что ж, повеселимся, — храбрюсь я, стараясь выдавить радостную улыбку. Но ему, видно, нужно что-то другое.
— Знаешь, — говорит он, — тут дело рискованное. Может быть, даже опасное.
Тут уж я начинаю открыто хорохориться и даже щелкаю пальцами.
— Подумаешь! Уж мы им покажем!
— Кому это мы покажем? — хитро спрашивает Гарри.
— Ну… не знаю… но ведь ты что-то придумал, да?
— Да, — отвечает Гарри, — кое-какие мыслишки имеются.
И тут мы подъезжаем к управлению полиции, и я передаю слово Гарри, который желает сам рассказать, как развивались события дальше. Ну если быть точнее, то не дальше, а после того как Дифато и «скорая помощь» с телом Петросяна отъехали от «Слэммера»… Обо всем этом Гарри узнал от самого Дифато.
5 Нападение на труповозку
Первым в сопровождении двух мотоциклистов от ресторана отъехал фургон «скорой помощи», а за ним Дифато на своем автомобиле. Ник уже окончательно проснулся, что не мешало ему не без нежности размышлять о том, что очень скоро он вернется в мягкое тепло собственной постели, оставленной но зову служебного долга. Лейтенант удовлетворенно откинулся на заднем сиденье. За рулем сидел Перри, рядом с ним — Линн. Полицейский участок находился довольно далеко от «Зути Слэммера», и Перри старался ехать как можно быстрее — улицы были почти пустынны и машин на дороге было еще мало.
Флауэр-стрит осталась позади, и уже пора было сворачивать к северной окраине, как вдруг раздался сильный удар, а за ним — ровный стрекот автоматной очереди. Машина резко затормозила, и Дифато мгновенно нырнул на пол между передним и задним сиденьями. Одновременно он услышал крик Перри и сухие щелчки разбиваемых стекол. Линн уже выскочил из машины и тоже открыл огонь. Мотоциклисты столкнулись друг с другом на полном ходу, а водитель фургона уткнулся носом в руль. На его лице сияла широкая улыбка, так как большую часть нижней челюсти снесла автоматная очередь. Дифато замер и лишь прислушивался к жалким хлопкам кольта, из которого палил Линн. Однако его стрельба, наверное, все же мешала действовать нападавшим — огонь усилился, и Дифато услышал, как пули снова прошили кузов автомобиля и впились в тело Перри. До лейтенанта дошло, что Линн тоже ранен, так как где-то совсем рядом снаружи раздался стон, приглушенный лишь толщиной дверцы и пола автомобиля. Потом послышались шум мотора, хлопанье дверей и взволнованные голоса. Дифато поднялся, вытер вспотевший лоб. Тут он сообразил, что сирена его машины все это время не переставала выть. Приближались другие сирены: это спешила подмога, но было уже слишком поздно. Лейтенант выпрямился, открыл дверцу и бросился к фургону. Дверь была распахнута, и рядом на шоссе лежал голый истерзанный труп Вольфа Петросяна. Возле него валялись разорванные в клочья детали костюма. Дифато удивленно вскинул брови и обернулся к полицейским из второй патрульной машины, которые пытались собрать по кусочкам своих подстреленных коллег. Линн еще шевелился. Его рука что-то искала под кителем с золотыми пуговицами, но вот и она, покраснев от крови до самого запясться, бессильно повисла. Дифато стиснул зубы.
Не теряя времени, он вскочил в одну из машин и велел водителю трогаться. Через несколько минут лейтенант уже сидел у себя в кабинете и непререкаемым тоном отдавал приказания. Раздался звонок внутреннего телефона. Его хотели видеть Гарри Килиан и Рок Бэйли.
— Пусть поднимаются, — разрешил он.
6 Страсти вокруг телефонной будки
Услышав этот рассказ, мы вышли из кабинета Ника слегка остывшие. Гарри о чем-то задумался.
— Ник сказал, что у Петросяна в карманах ничего не было. По крайней мере ничего интересного.
— Я тоже так понял, — отвечаю я.
— Повезло, что он обыскал труп еще в «Зути Слэммер», — бормочет Гарри.
— Ну это как сказать, — возражаю я. — Если они не нашли то, что искали, шухер еще не кончился.
— Что ты имеешь в виду?
— Вольф умер в телефонной будке, так? — говорю я. — И сдается мне, если ему надо было спрятать что-то компрометирующее, то лучшего места и не найти.
— Не совсем понятно, — признается Гарри.
— Он, наверное, чуял опасность. Судя по тому, с какой скоростью орудует эта банда, Петросян явно торопился поскорее избавиться от документов, наркотиков или еще чего-нибудь в том же духе. А убили его уже после того, но, по-моему, убийца был не из этой банды.
— Почему? — спрашивает Гарри.
— У них разные стили, — говорю я.
Он с подозрением смотрит на меня.
— Послушай, старина, если ты берешься за это дело с подобными идеями в голове, то рискуешь нарваться на жестокое разочарование: мы, во-первых, не знаем, кто убил Петросяна, — те же, кто похитил тебя, или нет — а во-вторых, может, они нашли то, что искали.
— Нет, где же тут логика? — возражаю я. — Петросяна сначала травят какой-то мерзостью, а через два часа с него сдирают одежду, явно с целью обыскать. Дифато же уверяет, что в карманах у того ничего не было. Поэтому у меня возникли кое-какие соображения. Сейчас объясню подоходчивее — ты что-то врубаешься с трудом.
Мы все еще торчим в коридоре перед дверью в кабинет Ника, и Гарри тянет меня за рукав:
— Пошли, еще надо зайти в отдел розыска пропавших, у меня тоже есть одна идея. А ты пока продолжай.
— Ну, во-первых, когда Вольф отбросил копыта, убийца уже ушел. Мы знаем, что его отравили. А в будке Вольф явно ничего не пил. Значит, он пил в баре или за столиком. Потом вышел позвонить и там, уже без чьей-либо помощи, оттопырился. Следовательно, убийца его не обыскивал.
— Мудро, — одобрительно кивает Гарри.
— Далее, Дифато нам сообщает, что на трупе ничего не обнаружил. А уж тут легавого учить не надо.
— Согласен, — говорит Гарри.
— В-третьих, те, кто напал на фургон, тоже решились на это не просто так. Значит, они непременно что-то искали. А в-четвертых, ставлю десять против одного, что Петросян как раз звонил им, надеясь вернуть эту штуку. И тут внезапно умер. Скажи, там, в будке, трубка была снята?
— Да.
— Ну вот, это доказывает, что он не успел им сказать, куда спрятал эту штуку. Теперь усек, почему я так решил?
— Да, — отвечает Гарри. — Если бы он успел, то они не стали бы нападать на фургон, а сразу махнули в «Слэммер».
— Все верно, — киваю я.
Гарри смотрит на меня с нескрываемым восхищением.
— Ну старина, — говорит он, — я от тебя тащусь. Сообразить такое, да еще с обалденной шишкой… Ты настоящий спортсмен.
— От этого я и пришел в себя, — поясняю я. — По-моему, надо срочно рвать в «Слэммер», пока они не очухались.
— Да ладно, ерунда, — мычит Гарри… — Я же еще хочу зайти в отдел розыска, кое-что проверить… Вон он… а, черт!…
— Да это же дело считанных минут! — кричу я. — Давай предупредим Дифато.
— Нет, сначала попробуем сами. Бог с ним… еще вернемся. Пошли.
Лифт стоит на нашем этаже. Мы ныряем внутрь.
— Гони вниз, — говорит Гарри лифтеру.
Он протягивает парню доллар, и мгновение спустя мы уже внизу. Я пускаюсь бегом, Гарри следом. Машина срывается с места. Мне удается попасть в «зеленую волну» светофоров, и мы мчимся не останавливаясь. Я торможу, проехав «Зути». Ресторан закрыт, и я вхожу через соседнее здание, где находится бар. Я остановил машину дверь в дверь. Мне везет, как повешенному: сразу натыкаюсь на Лема, болтающего с привратником.
— Лем, — обращаюсь я, — мне нужно войти через боковую дверь. Это очень важно.
Он таращит на меня растерянные глаза и протягивает ключ.
— Не беспокойся, — добавляю я, — мне всего на минутку.
Не проходит и десяти секунд, как я влетаю в будку. Стоит зловещий полумрак, и тошнотворно воняет окурками остывших сигарет. Стараюсь не смотреть по сторонам. Свет отключен, и я чиркаю спичкой, чтобы хоть как-то сориентироваться. Вытягиваю шею, как страус, и заглядываю за аппарат. Вроде пусто. Проклятье! Ведь больше некуда… Я некоторое время соображаю, потом наклоняюсь. Снизу под столиком нащупываю конверт, прикрепленный по углам четырьмя шариками жевательной резинки.
Я отцепляю его и тут же слышу на улице перед дверью визг тормозов. Я рву к выходу и умудряюсь побить все рекорды, удирая быстрее, чем примчался сюда. Парадная дверь разлетается в щепки в тот самый миг, когда я захлопываю за собой боковую. Швыряю ключ Лему, который ждет меня снаружи.
— Атас! — что есть силы ору я и галопом вылетаю на улицу.
Гарри уже заметил меня, и, к счастью, дверца машины осталась открытой. Я делаю бросок, и, как только моя задница опускается на сиденье, Гарри рвет с места как сумасшедший. Такой старт производит на улице некоторый переполох, но я думаю, что бандиты принимают нас за двух перепугавшихся зевак, потому что больше ничего не происходит. В нас никто не стреляет.
— Нашел! — говорю я Гарри. — Это конверт.
— Ну ты даешь…
Он хмурится и смотрит в зеркальце заднего вида. Потом прибавляет газу, и мы вдавливаемся в спинки сидений. Машина берет крутой поворот и тут же останавливается.
— Вылезай, — командует Гарри. — Живо!
Он делает то же самое и ловит такси даже раньше, чем я успеваю обойти машину кругом. Мы садимся в такси, и Гарри называет свой домашний адрес.
— А почему не ко мне? — спрашиваю я.
— Тут одно из двух. Они тебя видели. Это, скорее всего, дружки Петросяна и знают, кто ты такой, — ведь не случайно же тебя похитили!
— На сей раз ты прав, — соглашаюсь я и с сожалением смотрю на свою машину.
— В этом случае домой тебе лучше не соваться, там они нас точно найдут. Либо они не знают ни тебя, ни меня. Тогда вообще без разницы, куда ехать — к тебе или ко мне.
Я киваю и достаю из кармана конверт. Гарри вскрывает его. Бог мой, ребята, видали бы вы, что лежало в этом конверте!
7 Художественные фото
Гарри достает фотографии и протягивает мне одну за другой. Он сбледнул с лица, сжал челюсти и при этом судорожно сглатывает слюну.
Дойдя до четвертой фотографии, он останавливается и сует мне в руки всю пачку.
— На, забери, — говорит он. — Я больше не могу.
Я продолжаю рассматривать. Должен признаться, тут надо иметь крепкий желудок. По правде, я ожидал, что это будет обычная порнография. Но нет, это далеко не порнуха! Просто не могу представить такого фотографа, который мог бы это хладнокровно снимать!…
На двух первых были изображены операции. По-научному это, наверное, называется овариэктомия. Но только не думайте, что белые простыни закрывают все, кроме оперируемого участка. Тут все видно было в деталях.
Остальные снимки — еще ужаснее. Я даже не в силах это описать, вот уж никогда бы не подумал, что человеческое тело можно пропустить через такую мясорубку.
Какое-то время мы сидим молча. Гарри что-то хрипит, затем, прочистив горло, бормочет:
— Автора за такие штуки надо сразу сажать на электрический стул, а помощников как минимум на нары.
— По-твоему, это не просто хирургические операции? — спрашиваю я…
Он невесело усмехается.
— Кое-что подобное я уже встречал, — признается Гарри, — и название этому вполне определенное. Чистой воды вивисекция. Такие вещи проделывают в лабораториях с обезьянами или морскими свинками. Но, извини, просто ума не приложу, с кем можно творить то, что изображено на двух последних фото из тех, что я тебе передал.
— Ты бы взглянул на остальные, — предлагаю я.
— Нет уж, мерси, хорошенького понемножку!
Гарри задумывается.
— А знаешь, эти снимки оттуда, куда тебя затащили прошлой ночью, — вдруг с уверенностью говорит он. — Ты же сказал, что там был зал вроде операционной?
— Да.
— Не думаю, чтобы подпольных операционных было так уж много, — поясняет Гарри.
— Да, но в округе полно всяких полулегальных домов отдыха, — возражаю я, — клиник для алкоголиков, заведений для богатых придурков… ты ведь понимаешь, что я имею в виду?
— Рок, нам совершенно необходимо узнать, где ты был прошлой ночью. Помнишь, я тебе говорил, что у меня возникла идея? И мы сейчас проверим, годится она или нет, — у нас остается еще один шанс.